"Просветительское исламоведение"

Состоялось очередное, третье заседание Российского общества исламоведов (о его целях и составе см.: "ТМ" N 23-24 за 2004 год; N 1 за 2005 год). На заседании рассматривались представленные Обществу его членами проекты:

Тауфика Камелевича Ибрагима, доктора философских наук, профессора – "Энциклопедия ислама";

Виктора Даниловича Ушакова, доктора филологических наук, профессора – "Концепция нового перевода Корана на русский язык".

"ТМ" публикует основные положения докладов авторов проектов и некоторые высказывания участников дискуссии.

Т.К.Ибрагим, Институт востоковедения РАН

Основные положения концепции "Энциклопедии ислама"

"Энциклопедия ислама" – научно-популярное издание, рассчитанное на широкий круг читателей, но в нем и специалисты найдут соответствующий справочный материал.

1) Содержание "Энциклопедии":

- Преимущественное внимание уделяется тем явлениям и фактам мусульманской религиозной жизни, которые имеют непреходящее значение, сохраняют свою актуальность и сегодня.

- В Энциклопедии будут освещены: положения мусульманской веры и культа, этики и морали, эстетики и искусства, права и политики и т. д.; жизнь и творчество видных представителей мусульманской культуры; главные технические термины; значительное место отводится реалиям российского ислама.

2) Принципы построения "Энциклопедии"

- В отличие от англоязычной "Энциклопедии ислама" и русскоязычного издания "Ислам: энциклопедический словарь", в предлагаемом проекте за основу берется русскоязычная, а не арабская терминология (например, "Бог", "ангелы", "потусторонняя жизнь", "семья", "брак" и т.д.).

- Необходимые арабские термины сохраняются в качестве названия статей ("Джихат", "Фикх", "Калам"...); другие арабские (персидские, турецкие, татарские...) термины раскрываются в рамках соответствующих статей (например, "намаз" – см. "молитва").

- В статьях общего характера изложение дается по единому методологическому и методическому принципу: освещение данной темы в Коране, в канонических сборниках хасидов, а затем – в неканонической традиции (включая народный ислам).

- Освещаются различные подходы как в теоретическом богословии (калам, фальсафа, суфизм...), так и в практическом (ханафизм, шахиизм...).

- Даются представления о современных реформаторско-модернизаторских тенденциях.

Объем "Энциклопедии ислама" – около 100 печатных листов. Число статей – более 1000.

В. Д. Ушаков

О необходимости нового перевода Корана: вопросы теории и практики

(тезисы доклада)

1) В докладе обосновывается необходимость продолжения работ по переводу Корана;

2) указывается на трудности перевода Корана, порождаемые тем фактом, что в его основе лежит устная речь. Соответственно, эллипсисы, недоговорки, намеки, характерные для устной речи, требуют при переводе использования компенсаторных средств, – таких, как интерполяции и комментарии, основанные главным образом на тафсирах;

3) излагаются сведения об основных видах перевода:

а) свободный, б) дословный, в) смысловой и показано преимущество смыслового перевода, в котором происходит переход от "установления межъязыковых соответствий (что характерно для буквального перевода) к установлению смысловых эквивалентностей" (Мельчук И.А. Опыт лингвистических моделей "смысл-текст". Семантика, синтаксис. – М. Наука, 1974, с.200).

4) Анализируются наиболее растиражированные переводы Корана на русский язык: незавершенный труд академика И.Ю. Крачковского, для которого характерна "подстрочная форма передачи арабского текста"(Грязневич П. Предисловие к 2-му изданию "Коран. Перев. и коммент. И.Ю.Крачковского. М. Наука, 1986, с. 9-10) и труд В.М.Пороховой, охарактеризованный профессором Е.А.Резваном как "перевод, осуществленный (...) человеком, не знающим арабского язык и не имеющим элементарной специальной подготовки..." (Резван Е.А. "Коран и его мир" СПб: Петербургское востоковедение, 2001, с.449);

5) обосновывается некорректность использования в переводах коранических терминов (оставление без перевода слова "Аллах" – по-русски "Бог"; арабизация имен собственных пророков, общих для трех единобожных религий, смешение понятии неверный" – "иноверец" и "неверующий" – "многобожник", "неверующий в Бога Единого" и т.п. 6) кроме двух наиболее растиражированных переводов Корана – незавершенного труда И.Ю.Крачковского и "Перевода смыслов" В.М.Прохоровой – в докладе проанализированы и появившиеся в последнее время поэтический перевод Т.А.Шумовского (1995), переводы М.-Н.О.Османова (1995 1-е изд. и 1999 – 2-е изд.), Б.Я.Шидфар (2003), Э.Р.Кулиева (2004) и др. Эти переводы обладают бесспорными достоинствами. Тем не менее, и они не отражают в достаточной мере выразительности стиля Корана. Соответственно, возникает задача выполнения высокохудожественного перевода Корана, в котором устная речь была бы облечена в литературную форму, воплощающую сакральность, духовность и возвышенный стиль оригинала.

Из выступления С.Х.Кямилева (Институт исламской цивилизации, Москва)

1. Наше сегодняшнее собрание, участие в нем столь авторитетных специалистов укрепляют во мне надежду на то, что опыт истекших лет и его непредвзятый анализ могут стать значимым фактором развития просвещения всех слоев российского общества, причем с непременным учетом того факта, что наше общество – это общество полиэтническое и поликонфессиональное. Другими словами, составляющие "частных просвещении", нацеленных на вполне конкретные этносы и конфессии, должны оказаться составляющими и для всех остальных. Только на такой почве могут реально претворяться в жизнь идеи позитивного взаимодействия между различными народами и религиями России.

2. Но что именно из специфических "частных просвещении" непременно должно включаться в общероссийскую программу просвещения, рассчитанного на многоконфессиональный российский социум? Видимо – нечто самое глубинное, а именно то, что как раз и формировало ту духовно-культурную специфику, которая принципиально отличает один этнос от другого, одну конфессию от другой. И таким самым глубинным, бесспорно, оказываются мировоззренческие основы, на которых в течение многих и многих столетий складывались специфические отличительные черты различных этноконфессиональных сообществ людей. Отсюда становится очевидной первостепенность задачи распространения знания о первоисточниках того или иного мировоззрения, причем знания, предназначенного не только для самих его носителей, но знания для всех.

3. Сказанное в полной мере относится к первоисточнику ислама – Священному Корану. Знание его и о нем для российских немусульман имеет не меньшее значение, чем для самих мусульман, хотя бы уже потому, что только на точном и ясном представлении немусульман о фундаментальных положениях Корана можно вести аргументированный разговор с мусульманами, особенно когда делаются попытки прикрывать свои деструктивные цели и соответствующие разрушительные методы их достижения "исламскими знаменами".

4. Идеальным для таких целей было бы непосредственное обращение к арабскому оригиналу коранического текста.

Для целей какого-либо сугубо научно-исследовательского анализа, конечно же, можно представить себе и сугубо смысловой перевод, который, однако, окажется на практике подобным презентации богатства звучания какого-нибудь музыкального инструмента не в виде самого этого звучания, но через его "точнейшее" отражение в виде графических кривых на экране осциллографа. Применительно к передаче коранического текста, обращенного не только к разуму человека, но и к его сердцу, подобный подход, очевидно, исключен a priori: по крайней мере какой-то художественный "фон" должен в переводе непременно присутствовать.

Что же касается жарко обсуждаемого вопроса: что предпочтительнее – смысловой или буквальный перевод? – то он в принципе некорректен, поскольку практически не имеет однозначного ответа: еще великий Пушкин подметил, что буквальный перевод – это бессмысленный перевод.

5. Исходя из сказанного, правомерно выдвинуть тезис об объективной необходимости, конечно же, смысловой передачи коранического текста, но с обязательным сохранением в той или иной мере его эстетико-художественных достоинств. Такая мера должна определяться для каждого случая совершенно конкретно, и критерием должна быть та ее (меры) граница, за которой последовало бы неприемлемое искажение смысла.

6. Но как устанавливать и саму меру, и критерии определения ее границ, а также отвечать и на другие затронутые выше вопросы?

Для меня несомненно, что их решение не под силу даже самому квалифицированному специалисту в отдельности. Достаточно напомнить хотя бы вещие слова Пророка Мухаммада, который сказал: "Кто рассуждал о Коране, опираясь на личное мнение, и делал это правильно, все равно ошибался". Вопросы методологии передачи коранического текста не на арабском языке могут решаться только на основе глубокого и всестороннего обсуждения специалистами с широким привлечением заинтересованных представителей научной общественности.

База для такого обсуждения в виде нашего Общества создана, и нам следовало бы разработать технологичный план его деятельности по реализации проектов, которые мы сегодня обсуждаем.

Из выступления Ч.Г.Гусейнова (МГУ имени М.В.Ломоносова)

Ислам – не отдельная религия, но иудей никогда не скажет, что он мусульманин. Через перевод мы постепенно должны вернуть Корану общечеловеческое содержание. Но я должен сказать, что в интерпретациях Корана и внутри (нами самими) и извне все те идеи, которые носят общечеловеческий характер, мы приписывали мусульманам. На самом деле, это уникальнейшая, величайшая книга, которая послана вослед писаниям, а никак не в противовес. Сегодня кризисные явления в мире порой проявляются через противостояния в сфере религии. И потому как никогда прежде ощущается острая потребность в диалоге между авраамическими верами – исламом и иудаизмом, исламом и христианством, христианством и иудаизмом. Думается в этой связи, что многие подходы к исламу как изнутри, так и извне нуждаются в уточнениях, и здесь немаловажное значение приобретают проблемы перевода Корана.

2. В интерпретациях Корана, к сожалению, нередко преобладает тенденция дистанцироваться от всех других вер. А ведь в Коране сказано, что Бог ниспосылает его в подтверждение истинности ранее явленных писаний.

Такие интерпретации, во-первых, сужают общечеловеческое содержание Корана, привязывают все и вся в нем только к мусульманам, а во-вторых, так или иначе устанавливает иерархию религий, при которой мусульманство оказывается более "истинной", нежели другие авраамические веры, и в связи с этим ведется постоянная – явная или скрытая – полемика с иудаизмом и христианством.

Мне импонирует мысль о необходимости – по мере надобности – замены как в Коране, так и в исламоведческих исследованиях арабского "Аллах" на общепринятое "Бог", ибо с этим, думается, связано представление, широко бытующее в библейском мире, что "да, Аллах – это Бог, но Он – Бог только мусульман, только тех, кто исповедует ислам". То же и с термином "ислам", и с именами пророков: прочтение их в "библейском ключе" несомненно способствовало бы представлениям о том, что Тора, Евангелие и Коран являются единым божественным Текстом (а именно к этому, в конечном итоге, сводится или должно сводиться все то, что я включаю в понятие "интерпретация".

Из письменных замечаний С.М.Прозорова (Санкт-Петербургский филиал Института Востоковедения РАН)

...Я абсолютно согласен с утверждением, что при переводе Корана следует в принципе отказаться от употребления арабизмов (и не только арабизмов, – в этом же ряду такие термины, как намаз), получивших специальное значение в ходе формирования ислама как идеологической системы. Мы должны исходить из исторического контекста, из лексики, которая отражала бы социальное, правовое, религиозное и прочее сознание Мухаммада и его современников.

Что касается библейских имен (Моисей, Иисус и др.), то этот вопрос, мне кажется, неоднозначен. Во-первых потому, что коранические образы этих персонажей отличаются от их библейских прототипов, они вобрали в себя иные, аравийские традиции, и ставить между ними абсолютный знак равенства – значит согласиться с утверждением западных востоковедов позапрошлого века, что ислам это – периферийный вариант иудейско-христианского монотеизма. Во-вторых, такой подход противоречит общепринятой традиции передачи распространенных арабских имен Харун, Иса, Муса, Ибрахим и т.д. Вместо этого мы должны будем писать Моисей ибн такой-то, Авраам ибн такой-то? Так что подумайте!

Касательно предложений В.Д.Ушакова: ..."Высокохудожественный перевод Корана" – мы имеем образцы таких художеств (лучше бы их не было! ), при таком подходе к переводу столь сложного памятника чрезвычайно трудно (если вообще возможно) не впасть в соблазн красиво исказить его содержание.

3) "Интерполяции и комментарии, основанные натафсирах" – сколько можно наступать на одни и те же грабли? Тафсиры отражают определенную культурно-языковую среду (персоязычную, тюркоязычную), понимание Корана в конкретном историко-культурном регионе, в конкретный исторический период. Сравните, например, переводы Богуславского, Османова и другие.

Необходимо выработать принципы научного перевода и определиться с составом исламоведов, которые могли бы взяться за работу по новому переводу Корана на русский язык единой командой.

Из письменных замечаний Е.А. Резвана (Санкт-Петербург)

Задачи коранистики и проблема нового перевода Корана

1. "Великие переводы Корана" середины XX века (Арберри, Блашер, Парет, Крачковский), явились результатом завершения важнейшего этапа исследовательской работы, связанной в первую очередь с именами Нельдеке, Бергштрассера, Претцля, Джефри. Эти переводы очень близки друг другу и до сих пор вызывают сходные комментарии ("основательность", "буквализм" и т.п.). Результаты, полученные выдающимися специалистами в результате работы над текстом, оказались близки друг другу вследствие общности научно-методических подходов и источниковедческой базы. Очень интересный перевод Белла, в основе которого лежали иные подходы, оказался незавершенным в первую очередь в связи с попыткой автора выйти за рамки господствовавшей научной традиции. В годы, когда готовился этот перевод, материала для нового качественного скачка в коранистике было явно недостаточно.

2. Вторая половина XX века ознаменовалась как появлением разнонаправленных теорий "возникновения Корана" (Уонсборо, Бартон), так и продолжением коллективной работы по изучению имеющихся источников. Материал, накопленный к концу XX века и в Европе, и на мусульманском Востоке в количественном отношении многократно превосходит уровень, достигнутый в середине века. Между тем, нового качества, скачка в понимании ключевых проблем, связанных с историей текста и языком Корана, достигнуто не было. Именно этот уровень нашел свое отражение в важнейших коллективных работах, вышедших как на Западе ("Энциклопедия Корана"), так и на Востоке (энциклопедии коранических чтений, опубликованные в Кувейте и Каире).

3. Новый уровень понимания важнейших проблем коранистики будет достигнут предположительно в течение ближайших 20-30 лет в результате завершения работ по проектам Ноий-Дероша-Риппина, связанных с публикацией и изучением древнейших рукописей Корана, а также в связи с завершением серии работ по древнеаравийской диалектологии и сравнительному контекстному изучению лексики Корана и предисламской поэзии. К середине века следует ожидать появления новой серии "великих переводов".

4. Сказанное выше ни в коей мере не означает, что сегодня мы должны лишь ожидать результатов этой громадной коллективной работы и отказаться от осуществления новых переводов. Каждое поколение, безусловно, заслуживает новых переводов Священной книги ислама, ибо каждое поколение, будет "выискивать в этой книге свое".

5. На нынешнем этапе развития науки возрастает необходимость издания перевода Корана в сопровождении развернутого научного комментария, отражающего как сегодняшний уровень развития коранистики, так и все богатство восприятия текста, сохраненного нам мусульманской экзегетикой (от греческого exegetikos – разъясняющий – Ред.). Дифференциация в исламоведении и коранистике безусловно требует, чтобы такая работа была коллективной.

***

Те, что не чувствуют мрака, никогда не будут искать света.

Генри Томас (1821-1862), английский историк и социолог

11.04.2005

"Просветительское исламоведение: "Энциклопедия ислама". Новый перевод Корана"