"Икона рождается молитвой"

Устав от городской суеты, мы начинаем с тоской мечтать о том, чтобы уехать в глухомань, где не слышно автомобильных сирен и визга тормозов, телевизионного "ящика", в котором сутками идет "Аншлаг" и криминальные сериалы. Осуществить такое можно разве что в отпускное время. В повседневной жизни мы вынуждены снова и снова бежать через перекресток, на противоположной стороне которого вот-вот загорится красный свет. Герою этого очерка удалось уйти от городского шума в благостную тишину скита – в обитель пустынников.

В Снежной Долине, вдали от трассы, находится обыкновенный с виду дом с побеленными стенами. На нем небольшая вывеска с надписью: "Православный скит пустынька Иерусалимская. Храм святой Равноапостольной Княгини Ольги". На месте полуразрушенного детского сада много лет тому назад его основал владыка Анатолий. Но все это было в прошлом. Теперь здесь тишина и безмолвие. Матушка Ольга, которая была настоятельницей скита, уехала вслед за владыкой в центральные районы страны. Жители во всей округе сожалеют о том, что там больше не проводятся богослужения. Иногда в преддверии православных праздников сюда наведываются женщины, чтобы навести порядок. Тщательно помыв полы, убрав пыль на иконостасе, они молятся, читают акафист. Затем, попив чайку, расходятся по домам.

Недавно я побывал в этом скиту, который находится всего в получасе езды от областного центра. Странное чувство овладело мной, когда я зашел в пустой зал, где установлен иконостас с образами, освященный престол. Не приходят сюда люди, не молятся... Исключение составляют только послушник епархии Александр Васильевич, который следит за сохранностью скита, да иконописец Валерий Караваев. Последний работает над иконостасом строящегося в Магадане Свято-Троицкого кафедрального собора. У постояльцев скита нет телевизора, они не читают газет. Каждый день у них начинается и заканчивается молитвой.

ЕЩЕ ГОРИТ ЛАМПАДА

В просторной мастерской иконописца много света. Запах лампады и тихо звучащая духовная музыка создают необходимую атмосферу для написания икон. Кругом на стенах эскизы будущих образов. В углу, прикрытая белой тканью, виднеется недописанная икона...

- О такой мастерской можно только мечтать, – сказал Валерий. – В моем распоряжении прекрасная комната, кругом тишь, благодать. А какая здесь природа... И хотя у меня есть квартира в Магадане, я здесь часто работаю безвыездно по несколько дней. Во время поста вообще никуда не выезжаю. Дел в скиту много, головы некогда поднять. Сейчас вот с Александром Васильевичем надумали тепличку построить. А как иначе? Без подсобного хозяйства никак нельзя.

Впервые я встретился с Валерием Караваевым несколько лет тому назад в мастерской Магаданского отделения Союза художников России, расположенной по улице Пролетарской, 36. Впрочем, мастерской ее можно было назвать с натяжкой. Тесное подвальное помещение, из труб сочится вода. От большой влажности доски, на которых написаны иконы, начинают "гулять", на левкасе (основа иконы) появляются трещины. Валерий, который до этого оформил иконостасы во многих храмах, тогда еще не предполагал, что ему будет доверено писать иконы для строящегося собора.... Но это будет потом, а пока, полный отчаяния из-за плохих условий, он стал задумываться над тем, чтобы уехать из областного центра в Сусуманский мужской скит, дабы там писать иконы и учить этому мудреному делу других. Все планы изменились, когда епископ Магаданский и Синегорский Гурий благословил Валерия работать в скиту, расположенном в Снежной Долине.

ПЕРВАЯ ИКОНА

Крестился Валерий Караваев в 33 года. Случилось это в 1987 году. Из Хабаровской епархии в далекий Сусуман, где он жил, приехал отец Анатолий. Он стал первым священником, который прибыл на колымскую трассу, чтобы крестить всех желающих. Крещение произошло в фойе Сусуманского Дома культуры. Отправился туда и молодой художник Караваев, который недавно окончил Ленинградский институт живописи и графики. Совершив обряд, священник надел ему на шею маленький крест.

Крещение в Сусумане перевернуло жизнь художника. Пейзажи и портреты постепенно стали уходить на второй план. Главным смыслом его жизни стала икона. Спустя годы он напишет множество икон, но в памяти навсегда останется первая – икона Николая Чудотворца.

- Вся моя жизнь связана с образом Николая Чудотворца, – вспоминает Валерий, – он ведет меня по ней, помогает в трудную минуту. И куда бы я ни приехал и чтобы я ни делал, всегда соприкасаюсь с его ликом. Даже когда я уехал из Сусумана в город Выборг и получил заказ на иконостас, то среди прочих святых мне предстояло написать именно этот образ. Поехав с персональной выставкой в Финляндию, я, к большому удивлению, увидел там православный храм Николая Чудотворца и Александра Невского. По этой причине у меня особое отношение к этому святому. Я не только с большой любовью пишу его образ, но каждодневно молюсь ему.

И хотя у Валерия довольно удачно складывалась жизнь в Выборге, со временем он стал чувствовать непреодолимую тоску по своей родине – Крайнему Северу. Все кончилось тем, что он снова вернулся на Колыму.

Заинтересовавшись иконами, я обратился к настоятелю храма Святого Духа отцу Сергию, чтобы побольше узнать о них. Помнится, он мне сказал: "Икона – это окошечко между материальным и духовным миром". Что и говорить, лучше не скажешь... Как выяснилось, иконопись отличается от живописи не только сюжетом, но и техникой исполнения. Здесь вместо масляных красок применяются компоненты из натуральных минералов. Связывающее вещество – свежий яичный желток. Иконописец должен не только соблюдать установленный канон, но и придерживаться православных христианских традиций -молиться, причащаться, исповедываться и поститься. Каждая икона пишется с благословения духовного лица, затем непременно освящается.

Сегодня трудно назвать дату завершения строительства кафедрального собора. Стены и купола возведены, теперь настал черед самой кропотливой работы – отделки. Все это требует много времени и средств. Работа идет на строительной площадке и в мастерских иконописцев. В этом деле задействованы не только московские мастера. Все иконы для нижней части собора будут написаны магаданским иконописцем Валерием Караваевым. Надо сказать, что он весьма преуспел в своих трудах. Из 22 икон им написано уже более половины. Местом их появления на свет стал скит, который находится в Снежной Долине.

Учитывая, что прихожане увидят их только после того, как их установят в иконостас кафедрального собора, корреспонденту "Магаданской правды" несказанно повезло. Валерий показал новые, отдающие свежей краской иконы. Огромные образа, выполненные на щитах из кедровых досок. Передо мной лики святых, искусно написанные мастером. Трудно передать словами увиденное. От переполнявших чувств по коже побежали мурашки. Чтобы добиться такого уровня мастерства, Валерий несколько лет учился у монахов.

ОПТИНА ПУСТЫНЬ

Когда Валерий Караваев в Сусумане написал свой первый иконостас, отец Антоний сказал ему: "Ничего ты не умеешь, езжай в Оптину Пустынь, учись". Прислушавшись к совету, он через некоторое время отправился в монастырь, где в общей сложности проучился три года. Обучение было трудным, потому что следовало не только учиться иконописи, но и строго соблюдать все посты, богослужения. – Когда я впервые приехал в Оптину Пустынь, – продолжил свой рассказ Валерий, – то показал монахам удостоверение члена Союза художников России. Не пожелав на него посмотреть, один из них сказал: "Убери и никому не показывай. Здесь твои бумажки не нужны. Ты покажи то, что умеешь". Впоследствии я видел в монастыре много профессоров, кандидатов наук, членов Союза художников, которые обучались искусству иконописи, но ни один из них даже не заикнулся о своем образовании. Потому что понимали – здесь надо начинать с нуля. Иконопись отличается от светской живописи. Делание образа (так монахи называют иконопись) – это прежде всего молитва. К этому необходимо подходить с чистыми помыслами и душой. Если у тебя неприятности в семье, ты поругался с соседом – все это непременно выльется на иконе. Нельзя браться за кисть, если у тебя нет в душе мира.Прежде чем обучить магаданца секретам написания иконы, монахи учили его молиться, чтобы очистить душу и помыслы от скверны. Только после этого можно приступать к иконописи. Они неустанно твердили внутренняя чистота непременно отразится на иконе. Ученик запомнил это правило на всю оставшуюся жизнь. С тех пор, когда у Валерия плохое настроение, он не подходит к иконе, предпочитая заниматься другими делами, которых в скиту более чем достаточно. Когда душа утихомирится после молитвы, он берется за кисть.

В общении с иконописцем я провел почти полдня, но у меня сложилось впечатление, что я пробыл в скиту всего полчаса. Много любопытного и познавательного я узнал в тот день. Поблагодарив за то, что он показал мне иконы для строящегося кафедрального собора, я его спросил, как, по каким признакам можно определить, что икона удалась?

- По этому поводу, – пояснил Валерий, – оптинские монахи мне сказали так: "Если ты смотришь на икону и у тебя дрожит хребет, значит, икона получилась". Лик Господа или святого должен быть беспристрастным, находиться в спокойном молитвенном состоянии. Он не должен выражать страсти, эмоции, присущие грешным людям. На такое состояние способны только те, кто достиг высокого духовного совершенства. Если это в иконе присутствует, значит, она удалась.

***

- Современного человека трудно представить без телевизора. Как тебе удается обходиться без "ящика";

- Когда я возвращаюсь из скита в городскую квартиру, включаю телевизор только ради того, чтобы узнать о том, что в мире творится. Остальное меня не интересует. Я давно для себя отметил, что, когда посмотрю развлекательные программы, постепенно начинаю про себя возмущаться. Эротические рекламы способны вызвать нехорошие помыслы... Считай, что с этого момента ты осквернил зрение, слух, душу свою. Когда же не видишь этого всего, на душе тишь и благодать. В таком состоянии икона пишется легко, с радостью.

- В одной из книг я прочел высказывание священника, который жил в годы гонений на церковь. Тогда коммунисты рушили купола, жгли иконостасы. Умирая, он сказал такие слова: "Через много лет снова начнут строить храмы и золотить купола, но все это будет построено на лжи и лицемерии". Что ты думаешь по этому поводу? ..

- Действительно, сегодня много строят храмов и соборов. Но все это внешняя сторона дела. Нет самого главного – внутреннего делания человека, он не кается в грехах, не уделяет время молитве и душе. Я бы еще понял богатого бизнесмена, если бы он восплакал о грехах своих, пожертвовал деньги на строительство храма, сказав: "Только душу мою спасите, отмолите, которая утонула в грехах, как в грязи". Но этого не происходит. Знаете, как образовалась Оптина Пустынь? Разбойник Опта, который столько людей ограбил и поубивал, вдруг понял, что у него осталась одна участь – вечно мучаться в аду. Осознав все это, он все награбленное добро пожертвовал на строительство монастыря и стал его настоятелем. Потом Оптина Пустынь, прославившись на всю Россию, дала столько святых старцев... Вот как надо спасать свою душу. Вот что такое истинное покаяние.

На миг задумавшись, иконописец продолжил:

- Возьмем, к примеру, Никольский храм, который недавно построили в Магадане. Дело хорошее, но кому нужно такое строительство, если там в подвале и с крыши течет вода, а само здание плесневеет от сырости? Внутри стены храма обшили гипсокартоном, что недопустимо. Они не пригодны для росписи. Щели между плитами так и остались незаделанными. Храм должен строиться надежно, крепко, на века. Чтобы можно было на стенах росписи сделать, иконостас установить. Говорят, главному строителю дали медальку за усердие перед Богом и отечеством... Стыдно...

Последний раз я видел иконописца в городе после пасхальных праздников. Поздоровавшись, он мне сказал: "Все, надоело мне в городе. Завтра же поеду обратно в скит – писать иконы. Только там моя душа отдыхает...".

13.05.2005