"Очерки другой истории России-1"

От редакции
       История особая наука — всегда пишется по заказу власти и потому в большей мере ориентируется на ее нужды. Поэтому дореволюционная версия истории создавалась в виде истории царей и их деяний. Так же создавалась история СССР — как история достижений коммунистической партии. А до того, как она появилась, центральными фигурами исторической арены были назначены бунтовщики и реформаторы — предтечи "настоящих" революционеров.
       Сегодня у нас уникальная ситуация — новой власти пока не до заказа нужной ей истории. Хотя такой заказ уже сформулировало общество. И, выполнив этот заказ, можно успеть создать хотя бы эскиз объективной истории. Так что любая следующая властная история автоматически будет лишь одной из версий. А не единственной и "правильной".
       Так как за пятнадцать лет профессиональные историки так и не рискнули приступить к выполнению общественного заказа, требуется почин. Думается, что если он даст интересные результаты, можно будет начать подтягивать к выполнению общественного заказа спонсоров из бизнеса. В итоге появится шанс со временем создать новую историческую школу — работающую по заказу общества, а не власти.
       Запустить этот процесс решила группа предпринимателей. Она несколько лет успешно работает над созданием первой идеологии информационного общества — "философии свободы и справедливости". И теперь решила попробовать выполнить заказ общества на создание объективной истории страны. Ведь группа независима от официальной исторической науки и у нее имеется опыт создания принципиально новых представлений.
       Редакция заинтересовалась этим проектом. Во-первых, потому что представленные группой наработки показались нам действительно интересными. Во-вторых, потому что авторы предложили создавать новую версию истории страны вместе с читателями газеты. Для этого предлагается каждый раздел обсуждать на форуме с последующей публикацией резюме обсуждения. При этом авторы собираются не только учитывать мнения читателей газеты. Проект завершится изданием книги "Кругов и Ко. Очерки другой истории России". И активные участники дискуссии будут включены в состав авторского коллектива. Так что в итоге может получиться первая "народная история страны".
       Нужно понимать, что в исторической науке факты (объективные знания) составляют, дай бог, 20% общего объема информации. Тогда как остальное — сформулированные историками на основе фактов представления о сути происходивших в прошлом событий и протекавших когда-то процессах. То есть, большая часть официальной истории — отнюдь не истина в последней инстанции. Это весьма субъективные представления, весьма подпорченные властным "патронажем".
       Участники проекта предлагают пересмотреть именно эту часть истории — субъективные представления. Причем опираясь только на установленные факты. Размер газетных публикаций не позволяет подробно обосновать истинность новых представлений — продемонстрировать всю сумму подтверждающих их фактов и связей между ними. Поэтому в публикациях более-менее подробно будут описываться представления. И минимально фактическая составляющая — только в качестве "опорных точек".
       
      
       1. ВВЕДЕНИЕ
       Традиционная история — это история событий и их участников. Тогда как идеи и процессы их развития выступают в качестве фона событий или деяний исторических личностей. В предлагаемых очерках субъекты исторического процесса меняются местами — главными действующими лицами становятся идеологии. И именно процесс их рождения, развития и гибели представляет собой суть истории. Тогда как события и их участники выступают в качестве демонстраторов происходящего на исторической арене. То есть, подобно тому, как актеры и мизансцены демонстрируют описанную драматургом житейскую историю, а не являются ее реальными субъектами.
       Такой подход является естественным для авторов — в представлениях созданной ими новой идеологии общество имеет информационную природу. По сути, оно представляет собой материализованную идеологию. Ведь в конструкции общественных институтов воплощены представления конкретной идеологии. А их деятельность направляется идеологическими ориентирами.
       Вполне можно сказать, что идеология — это "душа" общества. То есть, его информационное начало. Тогда как совокупность общественных институтов образует "тело" общества. То есть, является его "физиологическим" началом — выполняет роль носителя, подобного бумаге и типографской краске, играющим роль физического носителя для того же стихотворения.
       Отсюда появление новой идеологии — это зачатие общества. В свою очередь его рождение наблюдается в виде формирования основанных на представлениях новой идеологии общественных институтов. Так что жизнь общества — это жизнь его "души". Как и разрушение общества является следствием ее гибели. Что наглядно демонстрирует наша собственная недавняя история — после того, как наш народ осознал смерть коммунистической идеологии, погибло и основанное на ее представлениях советское общество.
       
       Для человека идеология представляют собой лоцию, обеспечивающую ему возможность осмысленно существовать и действовать. Потому что любая идеология содержит представления о картине мира, морали и нравственности, как истинных правилах поведения и деятельности в нем. И если люди теряют веру в исповедуемую ими идеологию, они теряют лоцию.
       Именно это произошло с нами в конце 80-х годах — мы утратили веру в истинность коммунистической идеологии. Точнее, разочаровались в марксистских представлениях о классовом устройстве общества и чисто материалистической природе Мироздания. Как следствие перестали соблюдать и постулируемые коммунистической идеологией нормы морали и нравственности. Так в нашу страну в очередной раз пришло смутное время — эпоха торжества антагонизма и эгоизма в отношениях между людьми. А наступление общественных сумерек запустило процесс одичания людей — сначала элиты, а по ее стопам и народа.
       Мы не можем выбраться из мировоззренческого кризиса, потому что до сих пор не обрели необходимой для этого новой идеологии — адекватной уровню развития нашего народа. И нам ничего не дали полтора десятилетия экспериментов с заимствованием имеющихся в мире учений. Ни одно из них не смогло внести в наши души просветления — осознания смысла жизни и собственного предназначения.
       Наш народ оказался слишком развитым, чтобы удовлетвориться не требующими доказательства догматами религий. Однако и среди материалистических учений, представленных современными версиями социализма и либерализма, мы тоже не смогли найти достойной замены марксизму-ленинизму. В социализме для нас оказалось слишком мало свободы. В этом мы убедились за 70 лет строительства его коммунистической версии. Хотя там хватает справедливости.
       Но и либерализм нам не подошел — в нем при достатке свободы дефицит справедливости виден невооруженным глазом. В этом мы вполне убедились за последние десять лет. Нам же, несомненно, нужно и то, и другое. И так как ни в одном современном учении свобода и справедливость не соединяются естественным образом в единое целое, ни одно из них так и не смогло нас покорить — мы интуитивно чувствуем в них дефицит того или другого. А нам уже мало одной половины — или свободы, или справедливости.
       
       Как представляется, мы не можем выбраться из мировоззренческого кризиса, потому что первыми попали в открытую стадию глобального идеологического кризиса. Его причина — переход человечества на новую ступень развития, наблюдаемый в виде начала эры информационного общества. Социализм и либерализм, главные идеологии предыдущей ступени его развития, рассматривали общественные отношения через призму процесса создания и распределения материальных ресурсов. Именно поэтому социализм и либерализм представляют собой идеологии индустриального общества — позволяют успешно действовать в мире, где главными конкурентными преимуществами являются природные ресурсы и создающая материальные товары индустрия.
       В мире информационного общества конкурентные преимущества другие — интеллектуальный потенциал народа и создающие информационные продукты производства. Как следствие информационное общество требует идеологии, которая рассматривала бы общественные отношения через призму процессов создания и оборота информационных ресурсов. И так как такой идеологии у развитых стран пока нет, все они тоже вступили в глобальный мировоззренческий кризис — находятся в его латентной стадии.
       Так что мы никуда не сворачивали со "столбовой дороги цивилизации" — мы просто обогнали на ней Запад. И по достаточно тривиальной причине — коммунизм оказался самой архаичной идеологией индустриального общества и потому сегодня представляет собой самую устаревшую лоцию. В результате советское общество в своем движении стало налетать на все без исключения рифы и садится на все встреченные на пути мели. Пока не погибло.
       Наше общество уже достигло информационного уровня развития — оборот информационных ресурсов уже во много раз превышает оборот физических. Это значит, что нас выведет из кризиса только принципиально новая идеология — соответствующая информационному уровню развития общества. И, судя по всему, эту идеологию нам придется создавать самим. Или уходить в исторической небытие — сначала как мировой державе, а затем и как великой нации.

         
       
       2. ПЕРВЫЕ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ГОСУДАРСТВА
       Самый старый стереотип российской исторической науки состоит в том, что основоположником российской государственности является аристократическая элита. Придворные историки искренне убеждены, что государство может возникать только по воле "начальства" — вождя, монарха, политического лидера. Поэтому официальная история считает, что первое полноценное государство на европейской территории страны, Киевскую Русь, создали князья из рода Рюриковичей. Тогда как существовавшая до нее Новгородская торговая республика рассматривается в качестве общественной мутации — полугосударственного образования, возникшего неизвестно по какой причине.
       Если же отказаться от холопского взгляда на исторический процесс, то легко обнаружить, что первые восточнославянские государства сформировались в VIII веке в виде торговых городов-республик, самыми крупными из которых были Новгород, Псков, Киев, Смоленск, Полоцк, Ростов. Соответственно, создателями первых восточнославянских государств была не аристократическая, а экономическая элита — восточнославянское купечество.
       До недавнего времени торговля была самым эффективным способом создания добавленной стоимости. И в цене товара торговая надбавка составляла львиную долю. Так что общества, по территории которых проходили магистральные торговые пути, получали дополнительные ресурсы и ускоренно развивались. Поэтому войны за контроль над магистральными торговыми путями в древности велись не реже, чем войны за территории.
       В контролирующих магистральный торговый путь обществах экономическая элита обладала самыми большими ресурсами и лучше всего умела управлять торговой артерией. Как следствие, купечество автоматически занимало в таком обществе доминирующее положение. И реально управляло им — процессом его создания, функционирования и развития.
       По территории Восточно-Европейской равнины проходили два магистральных торговых пути. Первый — Днепровский, известный как "путь из варяг в греки". По нему осуществлялась торговля средиземноморскими товарами со странами Северной Европы. Второй путь — Волжский. По нему с Северную Европу поставлялись товары из Китая, Индии и Средней Азии.
       И именно по этим торговым путям возникли первые русские торговые города. По Днепровскому — Киев, Смоленск, Полоцк, Псков. По Волжскому — Ростов. А Новгород занимал особое положение — был "северными воротами" обоих торговых путей. При этом по Днепровскому пути городов было больше, так как он находился в зоне досягаемости разбойничьих германских племен. Соответственно, пути требовалась более плотная защита, которую и обеспечивали города. Да и поток товаров по этому пути был масштабнее.
       Тогда как жившие по среднему и нижнему течению Волги и по нижнему течению Днепра племена торговым путям не угрожали. Наоборот, они получали свою долю прибыли от их функционирования и потому сами заботились о полной безопасности транспортировки по ним товаров. И потому не было нужды в большой инфраструктуре и, соответственно, большом количестве опорных городов.
       
       Восточнославянские торговые города были не только полноценными государственными образованиями, но и достигли высокого уровня развития — были демократическими республиками. То есть, наши первые города-государства были аналогами древнегреческих городов эпохи их расцвета в VI-III веках до н.э. А потому именно купечество должна считаться законным основателем и руководителем восточнославянских городов-государств.
       При этом торговые города и занимавшие территории между ними восточнославянские племена не образовывали единого общества — были территориальными соседями, поддерживавшими политические и экономические отношения. Так что города жили по своим, а племена по своим законам. Соответственно, на территории страны существовало два разных типа обществ — племенные и государственные.
       Развитие российской государственности пошло по греческому варианту по простой причине. Экономическая элита не изобретала велосипед, а копировала известные ей образцы — расположенные у южных ворот пути "из варяг в греки" черноморские греческие торговые города-республики. Опять же экономической элите республиканская форма правления была максимально удобной — позволяла эффективно контролировать деятельность городских властей. Эту же форму государственного устройства заимствовали и города, которые возникали на Волжском пути.
       Восточнославянские города отличались от древнегреческих в одной существенной детали. Последние достигли демократического уровня развития благодаря развитию науки, культуры и экономики. Соответственно, греческие демократии были результатом полноценного интеллектуального развития. Как следствие, в составе элитного сообщества древнегреческих городов имелись не только военная, политическая и экономическая, но так же научная и культурная элиты. И именно деятельность последних элит оставила самый яркий и масштабный след в истории человечества.
       Наши города-государства создавались только экономической элитой. Как следствие, в их элитном сообществе не было научной и культурной элит. По этой причине наши торговые республики оставили гораздо менее заметный след в истории человечества — это просто некому было сделать. Точнее, след оставила только экономическая элита и только тем, что создала города.
       Царские историки постарались вытравить память о том, что в VIII-IX веках Древняя Русь была страной торговых городов-республик. В их представлениях города представляли собой некие торговые стойбища, подобные современным кемпингам. А горожане представляли собой просто местную прислугу для проезжих купцов.
       Только Новгород не удалось опустить до кемпингового уровня — эта республика существовала почти девять веков и была очень активным субъектом европейской политики. Как следствие, о ней сохранилось слишком много свидетельств. В том числе и в иностранных архивах, которые создатели отечественной истории не имели никакой возможности "почистить". Поэтому им пришлось оставить Новгород в качестве "исключения из правил" — нетипичной для нашей страны общественной мутации.
       
       На самом деле торговые города республики не только были первыми государствами Древней Руси, но и оставались полноценными субъектами политической жизни до конца XI века. В хрониках часто встречаются истории о том, что такой-то город изгнал своего князя. Или пригласил к себе другого князя. Мало того, в хрониках описаны случаи, когда города посылали свои дружины в помощь тому или иному князю. То есть, наряду с княжескими дружинами во властных разборках в качестве самостоятельных вооруженных сил участвовали и городские войска.
       Иметь войска и участвовать в княжеских разборках в качестве союзников или противников города могут только в том случае, если они являются полноценными государственными образованиями. Соответственно, имеют легитимную и постоянно действующую городскую власть, обладающую своими собственными материальными и военными ресурсами. Только такая по качеству власть может выступать в качестве союзников или противников. Так что если до конца XI века древнерусские города выступали в качестве союзников или противников князей, значит, они до тех пор оставались полноценными государствами.
       В этом смысле весьма характерна история отношений между Новгородом и Ярославом Мудрым в конце первой трети XI века. Дело в том, что противники князя дважды изгоняли его из Киева, и оба раза Ярослав бежал к своему союзнику — в Новгород. При этом оба раза князь был так перепуган, что порывался продолжать бег дальше — уплыть в Швецию. И оба раза новгородцы поворачивали князя обратно, давали ему новое войско и материальные ресурсы и вновь отправляли в Киев.
       В итоге князь все-таки смог разгромить своих противников и получить "киевский стол". А прозвище "Мудрый" Ярослав получил уже потом — по результатам своей деятельности в качестве великого князя. Логично предполагать, что Ярослав и после воцарения в Киеве в своей деятельности продолжал опираться на поддержку Новгорода. И именно эта поддержка в значительной степени обеспечила все успехи князя. Так что в Киевской Руси города были все-таки "главнее" князей. Как бы царские и советские историки не пытались утверждать противоположное.

        
       
       3. ПЕРВАЯ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ
       Если как минимум до конца XI века древнерусские города оставались достаточно самостоятельными государственными образованиями, то возникает закономерный вопрос — а какую тогда роль в Киевской Руси играли князья? И если Рюрика действительно "пригласили на Русь", то кто это сделал и с какой целью? Для ответа на эти вопросы нужно разобраться с историей появления на Руси варягов вообще и Рюриковичей в частности.
       Варягами в то время называли наемников и разбойников — между этими двумя профессиями различие было минимальным. В Северной и Восточной Европе на занятии варяжством специализировались многие племена. В первую очередь скандинавские. В Восточной Европе на варяжском "бизнесе" специализировалось германское племя русов.
       Дружины русов служили в качестве наемников или занимались разбоем — грабили восточных славян и осуществляли "экспедиции" на торговый путь "из варяг в греки". Когда собственных сил для защиты от варяжских "экспедиций" стало не хватать, и торговля стала нести слишком большие убытки, восточноевропейским городам пришлось всерьез заняться вопросами защиты коммуникации. Они выбрали простой способ решения проблемы — наем варяжских дружин для защиты от набегов их соплеменников.
       Так в городах появились дружины русов. Соответственно, они сами и их вожди стали реальными субъектами городской политической жизни. Со временем русы вошли в городские общества в качестве новых этнических элементов, а их вожди вошли в состав городских элит в качестве их военной компоненты.
       Так что варягов на Русь действительно пригласили — легенда в этой части полностью соответствует действительности. Но только не славянские племена, а торговые города. А еще точнее, варягов пригласила экономическая элита, которая доминировала в составе городского элитного сообщества. И которая в первую очередь страдала от набегов. Но купцы пригласили варягов отнюдь не для того, чтобы "править", а лишь в качестве наемной охраны.
       
       Теперь можно перейти к вопросу о том, как Рюриковичи стали князьями. То есть, почему именно глава нанятой Новгородом варяжской дружины Рюрик стал основателем великокняжеского рода? А, к примеру, не Аскольд — соплеменник и коллега Рюрика, служивший в Киеве примерно в то же самое время.
       Практика найма городами варяжских дружин для защиты торгового пути привела к увеличению нагрузки на городские бюджеты. Для ее компенсации города увеличивали цену за свои услуги и пользование их инфраструктурой. Соответственно, транзит товаров по Днепровской торговой магистрали стал обходиться дороже и купцам приходилось увеличивать цену за доставляемые в Новгород товары.
       Однако товары с византийского рынка поступали в северную и северо-западную части Европы не только из Новгорода — они доставлялись и через страны центральной Европы. Например, по Дунаю и Рейну. Соответственно, между Центрально-Европейским и Восточно-Европейскими маршрутами имела место конкуренция, которая не позволяла тем же новгородцам серьезно завышать цены.
       При этом если Киев, находясь в начале торгового пути, мог по максимуму увеличивать цену за свои услуги по обеспечению безопасного транзита от черноморского побережья и до границ смоленской территории, то возможности Смоленска увеличивать цену уже были ниже. У Полоцка — еще ниже. Так что у Пскова и Новгорода почти не оставалось возможностей повышать цену — их коллеги выбирали почти всю прибыль.
       С остальными городами договориться о цивилизованном дележе прибыли от предоставления услуг и использования торговой инфраструктуры Новгороду не удавалось. В этой ситуации новгородцам ничего не оставалось, как силой добиваться восстановления добросовестности в вопросе дележа дохода от работы торгового пути. Эту задачу они и поручили Рюрику, снабдив его необходимыми материальными ресурсами и усилив его военную силу городской дружиной.
       
       Быстро восстановить добросовестность не удалось — тот же Киев объединенная дружина новгородцев и варягов смогла захватить и принудить к более добросовестному участию в работе торгового пути уже после смерти Рюрика. Это в 882 году удалось сделать сменившему Рюрика на посту главы военной власти Новгорода его родственнику Олегу. Затем он захватил Смоленск и силой принудил его соблюдать приемлемые для Новгорода правила торговли.
       Навязанные соглашения действуют до тех пор, пока есть сила, способная заставить принужденную сторону выполнять их условия. Такой силой и стали Рюриковичи, опиравшиеся не только на свою собственную дружину, но и на военно-экономическую мощь Новгорода, который и был инициатором заключения соглашения. Союзником Рюриковичей стал находившийся в сходном с Новгородом положении Псков. Для закрепления союза с Псковом был заключен брак между малолетним сыном Рюрика Игорем и дочерью главы военной власти Пскова Ольгой.
       В результате семейство Рюриковичей стало самой мощной после Новгорода политической силой на окружающем Днепровский торговый путь пространстве, что позволило им выполнять функции гаранта соглашения между торговыми городами Древней Руси. И получать за выполнение этих функций долю прибыли городов от торговой деятельности. Сначала от использования Днепровского, а затем и от Волжского пути.
       Соглашение между городами о цивилизованном использовании торговых путей на самом деле стало федеративным договором, превратившим Древнюю Русь в федеративную державу. И это была полноценная федерация — входившие в ее состав города сохранили свой статус самостоятельных государств, а властное поле было разделено на сферу ведения федеральной и региональных властей. В свою очередь функции федеральной власти были отданы семейству Рюриковичей.
       Так что не случайно Новгород стал называться "Господином Великим Новгородом". Соответственно, в иерархических представлениях того времени Новгород и Рюриковичи были равноправными партнерами — первый отвечал за экономическую деятельность федерации, вторые — за правопорядок и внешнюю политику. Именно поэтому Новгород дольше других городов сохранял свою государственную самостоятельность — только Иван Грозный покончил с новгородской республикой.
       Аналогичную федерацию в XIV веке создали расположенные на балтийском побережье немецкие торговые города-республики. Нелишне отметить, что вначале немцы перекопировали заимствованную нами у греков модель торгового города-республики. А потом скопировали и нашу собственную модель торговой федерации. Немецкая копия носила название Ганза и просуществовала до конца XVII века.

    
       
       4. УСТРОЙСТВО ФЕДЕРАЦИИ
       Почему столицей древнерусской федерации стал Киев? Инициатором создания федерации и главным движителем этого проекта был Новгород, и потому логично было бы в нем разместить столицу объединенной Руси. Если бы в Новгороде верховодила политическая элита, так бы и случилось. Но во власти Новгорода доминировала прагматичная экономическая элита, для которой главными ценностями были торговые пути.
       Сам Новгород вполне справлялся с контролем северных ворот обоих торговых путей. Тогда как расположенные на краю федерации их южные ворота нуждались в организации полноценного управления. Именно для решения этой задачи Новгород и командировал в Киев Рюриковичей. Киев располагался в южной части наиболее важного для Новгорода Днепровского пути. Причем из Киева было удобно контролировать и среднюю часть Волжского пути.
       После формирования федерации главной проблемой обоих торговых магистралей стали внешние отношения. В первую очередь со степняками — контролировавшими нижнее течение Днепра печенегами (позднее, с половцами) и контролировавшими среднее течение Волги булгарами и буртасами. Естественно, что из Киева, расположенного на краю Степи, было проще и удобнее разбираться с беспокойными соседями — как договариваться, так и воевать.
       Не менее важными для федерации были отношения с региональными державами той эпохи — Польшей, Византией и Хазарией. И из Киева было удобнее поддерживать эти отношения — он был расположен на достаточно близком расстоянии от всех трех главных соседей федерации. И так как ведение внешней политики в отношении этих стран было делом Рюриковичей, логично, чтобы и их ставка располагалась в удобном для этого дела месте — в Киеве. Поэтому Рюриковичам и пришлось перебираться из Новгорода в Киев.
       Стоит отметить, что Рюриковичам досталось ведение внешней политики только на западном, южном и восточном направлениях. Тогда как отношения с северными соседями федерации Новгород оставил за собой. И Рюриковичи никогда в нее не лезли. Однако такое исключение было сделано только для Новгорода — другим городам самостоятельная политика разрешалась только в отношении окружающих их племен.
       
       Де-факто федерация существовала с начала Х века. Де-юре она была оформлена к середине XI века — при княжении Ярослава Мудрого. Соглашение о федерации заключили, с одной стороны, Новгород, Киев, Чернигов и Ростов, с другой стороны, семейство Рюриковичей. Соглашение определяло права городов, как субъектов федерации, и княжеского семейства, как наследственной федеральной власти. Соответственно, оговаривались условия, на которых представители семейства княжили в городах и их обязательства по отношению к городам.
       По сути, княживший в Киеве великий князь был чем-то вроде президента древнерусской державы. Тогда как правившие в остальных городах князья выступали в качестве назначаемых великим князем "губернаторов". Так что заключенное соглашение регулировало правила "президентских выборов" и "назначения губернаторов". Точнее, устанавливалась относительная наследственность федеральной власти.
       В частности, на "губернаторском уровне" принцип престолонаследия соблюдался только в отношении всего семейства Рюриковичей. То есть, удельными князьями могли быть только представители семейства Рюриковичей. Но по наследству удел не передавался — после смерти удельного князя новый князь назначался Киевом.
       Соглашение так же закрепляло "лестничный" порядок доступа князей к верховной власти — после смерти великого князя власть переходила не к его сыну, а к следующему по возрасту брату. И только после смерти последнего из братьев "киевский стол" переходил к сыну старшего из братьев.
       Эта особенность перехода "киевского стола" дополнительно свидетельствует в пользу федеративного устройства древнерусской державы — она защищала интересы именно субъектов федерации. Ведь такой порядок исключал возможность появления "малолетних правителей", которых достаточно много в истории наследственных монархий. И при "царствовании" которых страной управляет не монарх, а его окружение.
       Субъектам древнерусской федерации вероятность таких ситуаций была ни к чему — им требовался нормальный, взрослый князь, способный выполнять функцию главы федеральной власти. И установленный порядок наследования ситуацию появления "малолетних государей" полностью исключал. Поэтому в истории Киевской Руси не было ни малолетних великих князей, ни регентов.
       
       Киевская Русь была федерацией только для входящих в ее состав городов. И была в чистом виде империей для подвластных ей восточнославянских племен. Точнее, в составе федерации возникли два чисто имперских образования — княжеское и новгородское. Дело в том, что, создав федерацию, главные партнеры занялись процессом своего дальнейшего усиления.
       Так Рюриковичи они постепенно покорили и принудили платить дань все расположенные между Днестром и Волгой племена. В результате пространство между городами федерации превратилось в семейную империю Рюриковичей. А федерация стала похожа на шкуру леопарда — на ее территории ее субъекты выглядели отдельными "пятнами". Тогда как пространство между ними превратилось в феодальную империю Рюриковичей.
       По сути, империя Рюриковичей была результатом отхожего промысла княжеского семейства. Хотя князья покоряли восточнославянские племена в первую очередь для наведения порядка на территории федерации. То есть, действовало в ее интересах. Но при этом обкладывало их данью уже в своих собственных интересах. Которые, правда, тоже не противоречили интересам федерации — служили вторым после доли дохода от торговых путей источником финансирования деятельности федеральной власти. Так что можно предполагать, что экономическая элита федерации таким способом решила проблему финансирования федеральной власти — разрешила Рюриковичам заниматься делом, которое самих купцов мало интересовало.
       Империя Рюриковичей не была аналогом Римской. И главное различие между ними заключалось в том, что если в Римской империи метрополией был сам Рим, то в Киевской империи метрополией было семейство Рюриковичей. Соответственно, удельные князья были "губернаторами" в отношениях с федеральными городами, в которых они "сидели", и наместниками семейной империи в отношениях с обитавшими вокруг городов покоренными племенами.
       Новгород действовал точно так же, как Рюриковичи — тоже покорял расположенные от него на востоке и северо-востоке племена. Так что оба партнера вели схожую территориальную экспансию, которая усиливала каждого из них. В результате к моменту развала федерации подвластная Новгороду территория по размерам не уступала империи Рюриковичей. При этом сама новгородская империя была как раз полным аналогом Римской — именно Новгород был полноценной метрополией.
       Этот пример лишний раз свидетельствует о существовании между Новгородом и Рюриковичами особых союзнических отношений. Почему им и дозволялось создавать на территории федерации свои собственные империи. В результате Киевская Русь представляла собой двуликого Януса — одно лицо было федерацией торговых городов-государств, второе — двумя империями покоренных племен.
       Официальная история описывает только рюриковскую империю. А потому представляет собой банальную семейную хронику княжеского рода. Тогда как истории торговых городов-государств и их федерации просто не замечает. Как почти не замечает и историю новгородской империи. В результате описание трех первых веков жизни нашего народа больше похоже на сборник комиксов.
       На самом деле не новгородская империя, а именно империя Рюриковичей была общественной мутацией — отхожим промыслом федеральной власти Киевской Руси. В свою очередь и Киевская Русь была полноценным обществом — федеративного уровня развития. Так что Россия ведет свое происхождение от восточнославянских торговых городов-государств. А Киевская Русь является второй ступенью на пути развития нашего общества. Тогда как созданные основоположниками Киевской Руси империи оказались боковыми ответвлениями русла развития нашего общества — новгородская нормальным, а рюриковская — мутационным. Как следствие, обе погибли — сначала мутационная, а позднее и нормальная.

    
       
       5. АРХАИЧНАЯ СТУПЕНЬ РАЗВИТИЯ РОССИИ
       В представлениях "философии свободы и справедливости" любое общество в своем развитии преодолевает четыре ступени — архаичную, патриархальную, индустриальную и информационную. Ступени наблюдаются в виде доминирующих на их протяжении соответствующих идеологий — архаичной, патриархальной, индустриальной, информационной.
       В свою очередь, общества различаются на социальные и интеллектуальные. Социальные общества объединяют людей для эффективного достижения общих для них целей. Общими целями являются цели продолжения рода, совместного использования общей территории проживания, создания общей инфраструктуры существования и развития.
       Интеллектуальные общества обеспечивают благоприятные условия достижения частных целей и объединяют людей на основе общих представлений. Потому что только люди, имеющие сходные представления об устройстве мира, нравственности, предназначении человека и общества, способны не мешать друг другу достигать свои частные цели. Так как общие представления формулируют идеологии, интеллектуальные общества имеют идеологическую основу.
       Кроме того, общества разделяются на естественные и искусственные. Так семья, родовая община — естественные социальные общества, являющиеся продуктом эволюционного процесса. Аналогично племя и этнос являются естественными интеллектуальными обществами, созданными эволюционным процессом.
       Тогда как искусственные общества создаются целенаправленно элитами по чертежам идеологий. Так брак, территориальная община, государство и федерация — искусственные социальные общества. А предприятие, рынок, нация и цивилизация — искусственные интеллектуальные общества. Будучи продуктами деятельности человека искусственные общества менее совершенны в сравнении с естественными. Как следствие, часто разрушаются.
       Это значит, что в процессе общественного развития нужно различать два принципиально разных течения. Этногенез, как процесс развития естественных обществ, движущей силой которого выступает физическое воздействие природной среды и элиты. И социогенез, как процесс развития искусственных обществ, движущей силой которого выступает информационное воздействие идеологии и элиты.
       
       Искусственные общества образуют две сферы — социальную и интеллектуальную. Точнее, в виде этих сфер объединяются соответствующие искусственные общества. И главные проблемы их существования — общая территория страны и общие субъекты. Ведь все люди являются субъектами одновременно обеих сфер. Другое дело, что для любого человека одна сфера является главной, тогда как другая — второстепенной. В результате люди в большей мере существуют в какой-то одной сфере и в ней являются полноценными субъектами.
       По сферам, которые являются разными полями деятельности, разделяются и элиты. Социальной сферой управляют военная, бюрократическая, правоохранительная и судебная элиты. Тогда как интеллектуальной — научная, культурная, экономическая и политическая элиты. Развитие общества — результат взаимодействия сфер. Проблемы общества — конфронтация элит. Потому что каждая группа элит стремится руководить не только своей собственной сферой, но и подчинить своим интересам деятельность другой сферы.
       Каждое искусственное общество развивается в собственном эволюционном русле, в разное время начинает движение и при этом движется со своей скоростью. В результате сегодня на планете имеются общества самого разного уровня развития — от архаичного до информационного. Другое дело, что пока устройство достигших информационного уровня развития обществ не приведено в соответствие с требованиями эпохи. Так как пока еще не появились и не заняли доминирующие позиции требующиеся для этого идеологии информационного общества.
       Необходимо так же специально отметить, что по своему уровню развития общества отличаются друг от друга точно так же, как люди различаются по своему возрасту. Так что если какое-то общество находится на патриархальной ступени, это не значит, что оно отсталое в сравнении с обществами индустриального уровня развития. Оно просто или более молодое, или развивается с пусть и меньшей, но зато удобной для себя скоростью.
       
       Торговые республики и их федерация в виде Киевской Руси — государственные образования архаичной ступени развития нашей страны. В таких обществах господствуют культовые религии — идеологии, в представлениях которых миром правят пантеоны богов. Соответственно, устройство общество отражает представления культовой религии.
       Элиты архаичного общества ориентируются на разных богов-покровителей. А так как любое общество создается самой сильной элитой, архаичное общество автоматически строится под "стандарты" того божества, которое доминирующая элита считает своим покровителем — войны, торговли, плодородия. В результате общества архаичной эпохи не имеют стандартной модели.
       Архаичная эпоха началась ориентировочно 7-10 тыс. лет назад и на ее протяжении наблюдаются земледельческие, скотоводческие, военные, торговые модели общества. И самые разные их комбинации. Тем не менее, на протяжении большей части архаичной эпохи чаще всего встречаются государственные образования именно городского типа. Причем обычно профессионально ориентированные — торговые или военные. Тогда как государства, которые бы объединяли целые этносы, встречаются достаточно редко.
       Исходная причина такого явления — децентрализованный характер архаичных идеологий. В результате у разных племен и разных элит одного этноса существовали разные представления о том, какой бог главнее. И эти "идейные" разногласия служили серьезным препятствием для создания общего для нескольких племен государства. Или объединения в виде одного государства жителей торгового города и окрестного сельского населения.
       Важными были и другие причины доминирования в архаичную эпоху не этнических, а профессиональных государств. Во-первых, для экономической элиты, торговцев и ремесленников, требовалась специфическая общая инфраструктура существования и деятельности. В виде которой, по сути, города-государства и создавались. Тогда как для населения, занимающегося сельским трудом и лесными промыслами, требовалась другая инфраструктура.
       Во-вторых, для тех же торговых городов-государств гораздо большую роль играл транзит чужих товаров. А отнюдь не получение от окружающей их территории сырья с целью переработки его в собственные товары и последующей торговли ими. Соответственно, от окрестных племен города получали лишь продукты питания и рабочую силу. И для таких экономических отношений не было особой нужды включать окружающие племена в состав городского государства.
       Так что не случайно в архаичную эпоху этнические государства возникали только в тех случаях, когда города специализировались на переработке имеющихся на окружающей их территории экономических ресурсов. Именно это требовало объединения в одно государство не только городского, но сельского населения. Как это было в том же Китае, где сельское население занималось разведением шелковинных червей и производством шелковой пряжи, а городское население — производством шелка и торговлей им.
       Для транзитной торговли средиземноморскими и восточными товарами, на чем в первую очередь специализировались восточнославянские города-государства, объединять в рамках общего государства городское население и окрестные славянские племена никакой нужды не было. Не требовалось этого и для получения поставляемых на внешний рынок местных товаров — меха, воска, меда, дегтя и т.п.
       Таким образом, для создания этнических славянских государств отсутствовали самые важные условия — идеологические, социальные и экономические. Мало того, города отсасывали из окрестных племен элитного качества субъектов и тем тормозили процесс их перехода на государственный уровень развития.
       Это явление хорошо известно и сегодня — большие города высасывают из окружающего их пространства наиболее энергичную часть населения и тем замедляют процесс развития прилегающих территорий. Так что процесс создания этнического восточнославянского государства, включающего в свой состав все население страны, смог с заметной скоростью пойти только в XIV веке.

      
       
       6. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РЮРИКОВИЧЕЙ НА ФЕДЕРАЛЬНОМ ПОПРИЩЕ
       Стоит отметить, что, выбрав на роль федеральной власти Рюриковичей, новгородцы не прогадали. Семейство серьезно занимались выполнением возложенных на него обязанностей. Наладив устойчивые дипломатические отношения с соседями и урегулировав спорные вопросы с партнерами, контролировавшими степные участки пути, Рюриковичи занялись решением главной внешнеэкономической проблемы федерации — торговой политики Хазарского каганата.
       В этом государстве власть принадлежала экономической элите, роль который выполняла еврейская община. Так что каганатом и де-юре, и де-факто управляла еврейская община, тогда как сами хазары были простым народом. И исповедовали совсем другую религию — собственные культы. Точно так же и военная элита в Хазарии была этнически чужой — ее функцию выполняли наемники. Сначала тюрки, потом гурганцы.
       
       Каганат полностью контролировал южные ворота пути "от Каспия на Балтику". Даже свою столицу, Итиль, расположил на краю страны — в дельте Волги. При этом устанавливал такие цены на следующие транзитом шелк, пряности и др. восточные товары, что русским купцам от торговли ими доставались крохи прибыли. Так что только установление контроля над южными воротами Волжской торговой магистрали могло решить проблему эффективности для федерации Волжского тутти.
       Рюриковичи не сразу приступили к ее решению — каганат был богатой и потому мощной державой, не экономившей на оплате армии. Только к 939 году князь Игорь собрал достаточно сил для начала войны с Хазарией. В первом походе русское войско не достигло существенного успеха — смогло лишь захватить расположенный на берегу Керченского пролива хазарский город Самарец.
       В 940 году каганат предпринял мощную контратаку, в результате которой хазарские войска не только освободили Самарец, но и дошли до Киева. Рюриковичам пришлось признать свое поражение согласиться выплачивать каганату дань.
       Следующую попытку отвоевать южные ворота пути "от Каспия на Балтику" предпринял в 964 году князь Святослав. Он пошел на Хазарию с севера — усилив свои силы булгарами и буртасами, которые тоже были заинтересованы в ликвидации монополии. Этот поход оказался удачным — спустившись в низовья Волги, князь захватил сначала столицу каганата Итиль, а затем и два других опорных города Хазарии — Семендер и Саркел. В результате власть каганата сохранилась только на Кубани и на части Крымского полуострова. Тогда как контроль над южными воротами полностью перешел к Киеву.
       Федерация не стала создавать в устье Волги собственного города по той же причине, по которой она не создавала его и в устье Днепра. У таких городов очень быстро развиваются амбиции и они начинают диктовать условия транзита товаров остальным звеньям цепи. Так что открытые ворота — лучший способ избежать этих проблем. Тогда как защиту путей в нижних течениях рек обеспечивали договора со степными племенами.
       Свидетельством того, что степняки были прочно завязаны на торговых путях, служат примеры их действий в качестве союзников. Так половцы, которые кочевали по приволжским и кубанским степям всегда выступали в качестве союзников ростово-суздальских князей. Тогда как степняки, которые кочевали в нижнем течении Днепра, всегда действовали в союзе с киевскими и волынскими князьями. И причина проста — половцев и ростово-суздальских князей объединяло их совместное предприятие — Волжский торговый путь. А киевских и волынских князей с приднепровскими кочевниками аналогично объединял путь "из варяг в греки". С киевскими — днепровское русло пути, а с волынскими — днестровское.
       
       Победа над Хазарией вскружила Святославу голову. Он возомнил себя настолько великим полководцем, что решил покорить Византию. Повод для этого вскоре представился. На Византию военные достижения Святослава произвели большое впечатление и она предложила князю выступить против Болгарии — вернуть ее в состав империи. Так Святослав получал "зеленую улицу" для исполнения своего честолюбивого замысла — возможность вторгнуться в пределы империи по ее же собственной просьбе. Соответственно, создать себе на территории противника плацдарм-базу для дальнейшей борьбы.
       Вначале Святославу сопутствовал успех. Он быстро разгромил болгарского царя Петра и соблазнил побежденных болгар перспективой участия в захвате Византии. Плюс на Святослава сделала ставку одна из оппозиционных византийских партий. В итоге князь получил двух союзников, опираясь на которые перешел к военным действиям против Константинополя.
       Однако Византия оказалась князю не по зубам — войска империи достаточно быстро разгромили Святослава. Но при этом ему была дарована жизни и предоставлена возможность с остатками своей дружины вернуться в Киев. Империя поступила вполне прагматично — посчитала, что больше Святослав в Византию не сунется, а хороший военачальник ей еще может пригодиться.
       Купцы рассуждали иначе. Новгороду и остальным городам федерации поход Святослава на Болгарию был совершенно не нужен. Тем более им не нужна была война против Византии — экономическая элита более трезво оценивали мощь Константинополя, а потому опасалась, что война лишь расстроит торговлю по основной магистрали. Соответственно, купечество рассматривало затею великого князя как прямую угрозу своим коммерческим интересам и ничего кроме убытков от его молодечества не ожидало.
       Зная характер князя, экономическая элита прекрасно понимала, что в Киев он вернется только для передышки. После чего опять ввяжется в какую-нибудь военную авантюру. Так как купцам от федеральной власти требовалось, что бы она защищала торговые пути, нужно было жестко наказать увлекшегося добыванием бранной славы князя.
       Экономическая элита решила наказать князя чужими руками — предложила союзным печенегам устроить на днепровских порогах засаду и уничтожить возвращавшееся из Византии войско. Замысел удался — печенеги вырезали всю княжескую дружину, а их хан велел сделать для себя кубок из черепа Святослава. Урок был хорошо усвоен Рюриковичами — больше ни один князь в дальние походы не отправлялся.
       Представление о том, что напасть на Святослава печенегов "подбил" Киев, достаточно убедительно обосновал Л. Гумилев. Другое дело — кому именно и зачем это понадобилось в Киеве. И представление о том, что это сделала именно экономическая элита с целью проучить Рюриковичей и отбить у них охоту к сумасбродным и опасным для судьбы федерации дальним походам, выглядит вполне достоверным.
       Тогда как версия, по которой печенеги напали на Святослава "по случаю" выглядит убого. У Святослава не было с собой никакой добычи, которой бы прельстились печенеги. А идея, что они просто так из собственной кровожадности убили попавшегося им под руку Святослава, вообще не выдерживает никакой критики. Он же не был их заклятым врагом. И при этом был руководителем соседней и во много раз более мощной державы. Которая, напомним, совсем недавно сокрушила Хазарский каганат — несопоставимо более сильное в сравнении с печенежским общество.
       Так что неспровоцированное убийство Святослава должно было вызвать карательную экспедицию, противостоять которой у печенегов не было достаточных сил. И получается, потому кроме бед и несчастий никакой пользы от убийства Святослава для печенегов не предвиделось. Да это был и не последний урок, преподанный доминировавшей во власти элитой представителям правящей династии. В Новое Время российская аристократия дважды повторила его второй династии — за свои сумасбродства на троне жестоко поплатились Петр III и Павел I.

     
       
       7. КРЕЩЕНИЕ РЮРИКОВИЧЕЙ
       Христианство на Русь принесли не византийские проповедники — оно пришло с торговым людом. Точнее, с сопровождавшими купцов в торговых поездках работниками. Как экономическая элита архаичного общества, купцы были язычниками. И культовая религия их полностью устраивала — обеспечивала легитимность децентрализованной конструкции власти. Да и было более безопасной — исповедовалась подавляющей частью населения.
       Тогда как для их работников христианство представлялось более совершенным учением. Ведь греческое богослужение выглядело гораздо величественнее в сравнении с языческими обрядами. Опять же христианская патриархальная картина мироздания была более совершенной в сравнении с архаической культовой. Наконец, церковь была более разумно по сравнению с волхвами встроена в управление обществом. Поэтому торговые работники легко переходили в новую веру и создавали в городах христианские общины.
       Со временем преимущества христианства оценили и Рюриковичи. В первую очередь то, что в христианской картине мира общество имеет жестко централизованную структуру, возглавляемую аристократической элитой. То есть, обосновывало претензии Рюриковичей на статус единственной власти Киевской Руси. Опять же христианское духовенство со временем набрало значительное политическое влияние в города и выглядело для князей перспективным союзником в борьбе за власть с экономической элитой. Тем более, что купцы были главной опорой язычества в деле препятствования процессу христианизации общества.
       К концу Х века идеологический конфликт между язычниками и христианами все больше перерастал в полноценную смуту. Соответственно, становился все более острой проблемой федерации. Ведь хотя христианские общины к этому времени уже полностью доминировали в городах, языческие общины в них все еще оставались достаточно сильными. Они же непрерывно пополнялись за счет мигрирующих в города представителей окрестных языческих племен. В результате стычек язычников с христианами становилось все больше, а их характер — все ожесточеннее. Состояние смуты наглядно демонстрирует то, как сами князья резали друг друга.
       Сложившуюся ситуацию Рюриковичи посчитали удобной для того, что бы всем семейством перейти в христианство. Князья обосновывали разумность своего шага тем, что иначе они не смогут поставить под надежный контроль христианские общины городов. Соответственно, не смогут обуздать смуту. То есть, предлагали действовать по принципу — если не можешь противостоять общественному движению, нужно возглавить его. И экономической элите пришлось согласиться с идейным разводом власти. Так федеральная власть в лице Рюриковичей стала христианской, тогда как региональная в лице экономической элиты осталась языческой.
       Официально переход в новую веру состоялся в 988 году — великий князь Владимир объявил христианство православного обряда официальной религией федерации. Нужно сказать, что сам Владимир был душегубом, насильником, предателем, каких еще поискать. Так что если бы он не ввел христианство, то остался бы в истории с прозвищем "Владимир Окаянный". А так удостоился титула "Владимир Святой".
       Полностью фольклорной представляется легенда о том, что князь будто бы наряду с православием рассматривал возможность принятия католицизма, ислама и иудаизма. Причем по самой что ни на есть простой причине — не было в древнерусских городах католических, мусульманских или иудейских общин. Соответственно, не было субъектов, в пользу которых князь мог сделать иной выбор. Были и постоянно усиливались только православные общины.
       В наше время М. Горбачев и Б. Ельцин попытались сделать сходный выбор — осознав архаичность коммунистического учения, хотели перевести наше общество на более передовые идеологии — первый на социал-демократическую, второй — на либеральную. И им не удалось это сделать по тривиальной причине — в советском обществе не было соответствующих "общин", на которые могли бы опереться реформаторы. Точнее, социал-демократические или либеральные взгляды были уделом очень не многих наших граждан. В результате от коммунизма мы ушли, но ни к какой другой идеологии не пришли. Почему и продолжается смутное время.
       
       Христианство привлекло Рюриковичей в первую очередь тем, что обосновывало централизованный характер власти. То есть, описывало пирамидальное общество, возглавляемое представителем аристократической элиты. Соответственно, обеспечивало легитимность их притязаний на верховную власть.
       В-вторых, христианские общины в городах, будучи весьма многочисленными, стали представлять собой серьезную политическую силу. Так что, став покровителями христиан, Рюриковичи получали серьезную политическую опору в городском обществе, без которой им было трудно бороться с экономической элитой за верховенство во власти.
       В-третьих, христианская церковь к этому времени тоже стала серьезным политическим игроком. И потому, что была продолжением византийской патриархии. И потому, что оформилась в достаточно самостоятельный общественный институт — стала полноценным лидером христианской общины.
       Так к имевшейся у них собственной опоре, дружине, князья получили еще две — христианские городские общины и церковь. В результате Рюриковичи получали явное преимущество в борьбе с экономической элитой. Если раньше позиции купечества были гораздо сильнее княжеских, то теперь ситуация изменилась на противоположную. И шансы Рюриковичей на победу серьезно возрастали.
       Но купцы отнюдь не сидели, сложа руки. Вернуть былое преимущество было не реально, но можно было хотя бы уравновесить силы. С этой целью экономическая элита расколола церковь на две группировки — монастырскую и храмовую. Монастырская была более "хозяйственной", а потому в большей мере нуждалась в поддержке князей. Как следствие, она стала их союзником.
       Храмовой группировке требовалась не защита, а деньги. Но скуповатые князья с деньгами расставались очень тяжело. Чем и воспользовалась экономическая элита — стала финансово поддерживать городские храмы. К тому времени среди купцов христианство тоже получило некоторое распространение. Именно они и стали подкармливать деньгами храмовую группировку.
       Важным было и то, что храмовая группировка находилась под большим влиянием константинопольского патриарха. А союз купечеством делал ее более влиятельной, соответственно, играл на руку Византии. Плюс для империи функционирование торгового пути "из варяг в греки" было чрезвычайно важно — обеспечивало серьезную долю ее доходов. И так как купцы для Константинополя были более надежными партнерами в сравнении с князьями, Византия так же ориентировала храмовую группировку на союз с экономической элитой.
       В итоге баланс сил хотя и изменился, князья не получили серьезного преимущества. Соответственно, не смогли подмять под себя региональную власть — еще целый век оставались только федеральной властью. При этом церковь не стала самостоятельной политической силой. Соответственно, не могла создавать опасного для общества дисбаланса. Наоборот, уравновешивая основные политические силы, православная церковь обеспечивала дополнительную устойчивость федерации. Чем ее влияние принципиально отличалось от влияния католической.
       Будучи "наместником Бога" и, соответственно, верховной властью на пространстве Западной Европы, католическая церковь действовала по принципу "разделяй и властвуй". Поэтому Ватикан всячески поддерживал феодальную раздробленность — меньшие по масштабам государства представляли меньшую угрозу его статусу верховной власти Западной Европы.
       Православная церковь не могла претендовать на статус верховной власти Руси, потому что не была автокефальной — ее глава, киевский митрополит, назначался Константинопольской патриархией. То есть, был не "наместником Бога", а представителем "приземленной" церковной власти. Соответственно, в представлениях того времени находился на второй ступеньке властной иерархии — на одном уровне с главой светской власти.
       Так что у русской православной церкви не было правовых оснований претендовать на статус верховной власти Руси. Да и Византия никогда бы не поддержала такого рода претензии — это привело бы к потере влияния империи на Русь. Плюс для империи раздробленность Руси тоже была опасна — могла нарушить функционирование пути "из варяг в греки". Соответственно, привести к уменьшению доходов.
       Так что русская церковь не только не имела необходимых для борьбы за верховную власть союзников, но и ее собственный сюзерен не был в такой борьбе заинтересован. Мало того, он ориентировал церковь на роль связующего звена между федеральной и региональными властями и механизма разрешения возникающих между ними конфликтов.
       Но этой ролью влияние русской церкви на общество Киевской Руси не исчерпывается. Продвигая православие в славянские племена, церковь заложила фундамент и для рождения российской нации, для которой основой является мировоззренческая общность. Так что если христианство принесли на Русь купеческие работники, то его распространение среди восточнославянских племен было заслугой уже русской церкви. Соответственно, народ был "коллективным Андреем Первозванным", а церковь — "коллективным Святым Владимиром".

      
       
       8. РАСПАД ИЛИ РОДЫ?
       За век существования христианства на Руси в качестве официальной религии Рюриковичи вполне укрепились в новой вере. А потому приступили к модернизации власти в соответствии с библейскими и евангельскими канонами. В них же ничего не говорилось о федерации и демократии, но зато ясно описывалась централизованная патриархальная модель общества — феодальная пирамида с "помазанником божьим" на ее вершине.
       "Перестройку" власти Рюриковичи начали со своей собственной ветви — федеральной. В 1097 семейство провело в г. Любече съезд, на котором приняло решение начать "приватизацию" федерации — распространить право престолонаследования на городские "столы". То есть, отказались от навязанной экономической элитой модели власти, в которой князья назначались на городские "столы" в качестве губернаторов.
       К этому времени во власти самых важных субъектов федерации князья сформировали свои собственные сильные политические партии, которые начали "изводить" республиканские институты. Большинство городов к этому времени были уже полностью православными, и потому такая политика князей не встречала серьезного сопротивления — городское населения было согласно с переходом к освященной христианством авторитарно-феодальной форме правления.
       Хотя экономическая элита была, разумеется, против ликвидации городского самоуправления и, соответственно, политической самостоятельности городов. Но только экономической элите Новгорода удалось отстоять свой статус города-республики. Причем не только потому, что он был старшим партнером Рюриковичей. Главное заключалось в том, что в Новгороде языческая община по-прежнему доминировала, а купечество было достаточно богатым и, соответственно, сильным.
       Так был запущен процесс развития полноценных патриархальных государственных образований. Деградация — процесс движения в обратном относительно развития направлении. Поэтому деградация архаичной федерации могла идти единственным путем — сначала превращением федерации в конфедерацию, а затем и гибелью последней. Процесс трансформации Киевской федерации в конфедерацию был инициирован Рюриковичами, а конфедерация погибла в результате монгольского нашествия.
       Поэтому Любечский съезд можно считать началом патриархальной эпохи в истории российского общества. Так как именно на нем были узаконены полноценные авторитарно-феодальные патриархальные государства — русские княжества. Точнее, произошло преобразование удельных княжеств-губерний в самостоятельные княжества-государства.
       Это значит, что на Руси началась не "эпоха феодальной раздробленности", а продолжился начавшийся принятием христианства подъем общества на новую ступень развития — патриархальную. Соответственно, результаты съезда носили полностью позитивный характер — обеспечивали дальнейшее движение русского общества по пути общественного развития.
       В сравнении с культовыми идеологиями, патриархальная обеспечивает большие возможности для общественного развития — ее идея описывает более совершенную централизованную модель мира. Как следствие, обеспечивает обществу более эффективное развитие. В первую очередь потому, что стимулирует вовлечение в состав общества большей части населения страны. И потому позволяет создать более устойчивое и, соответственно, более совершенное общество.
       
       Распад федерации ускорило закрытие турками торгового пути "из варяг в греки". Византия имела только наемную армию. Поэтому ухудшение экономического положения автоматически снижало ее военную мощь — не позволяло оплачивать достаточного для надежной защиты империи войска. Ее главные противники в то время, захватившие большую часть Малой Азии турки-сельджуки, это прекрасно понимали. А потому со второй половины XI века, как могли, старались разладить черноморскую торговлю.
       В начале XII века им удалось достичь этой цели — они установили контроль над Черным морем и заблокировали функционирование пути "из варяг в греки". Кстати, на это турок так же ориентировал их союзник — Венеция. Ведь в результате возрастал объем товаропотока, идущего в страны Северной Европы через итальянских купцов. Соответственно, их доходы резко возрастали.
       Снижение доходов от Днепровского пути в первую очередь ударило по экономической элите — ее влияние в расположенных на этой магистрали городах резко ослабло. Чем и воспользовались юго-западные Рюриковичи — отстранили купечество от власти в своих города. В итоге это и позволило запустить процесс разрушения федерации. А когда путь был окончательно заблокирован, влияние экономической элиты в юго-западных княжествах вообще сошло на нет.
       В свою очередь окончательное блокирование Днепровского пути перевело на принципиально иной уровень феодальную междоусобицу. Дело в том, что Новгород посылал в Киев княжескую долю прибыли от деятельности обоих торговых путей. И когда днепровский путь перестал действовать, продолжал посылал в Киев долю только от волжского пути.
       Однако работу волжского пути фактически обеспечивали северо-восточные Рюриковичи. И так как княжества перестали быть губерниями, а князья стали наследными правителями, то ростово-суздальских Рюриковичей перестало устраивать положение, при котором на торговом пути работают они, а прибыль получают их киевские родственники.
       Естественно, что ростово-суздальские Рюриковичи взбунтовались — потребовали от Новгорода начать посылать долю прибыли от Волжского пути им. В противном случае угрожали последовать примеру турок и заблокировать торговую магистраль. Новгороду ввязываться в семейные разборки Рюриковичей никакого резона не было, поэтому он предложил Киеву самому разбираться с родственниками. И с 1135 года начал посылать федеральную долю прибыли от Волжского пути ростово-суздальским князьям.
       
       В результате произошло то, что должно было произойти — юго-западные Рюриковичи сцепились с северо-восточными в многолетней войне за "персидское наследство". Рюриковичи и раньше довольно много воевали друг с другом. Но это были или неурядицы между соседями, или бунты отдельных обделенных "столами" князей. А потому войны были скоротечными и не особо жестокими.
       Тогда как начавшаяся война за доходы от Волжского пути носила совсем другой характер. Во-первых, в масштабах восточно-славянского пространства она была по сути мировой. Во-вторых, в ней был достигнут принципиально более высокий уровень ожесточения. Так в этой войне появилась практика отдавать захваченные города войску на разграбление. То есть, родственники стали вести себя по отношению друг к другу, как иностранные агрессоры.
       Так в 1203 году Киев был не просто захвачен северо-восточными Рюриковичами, но разграблен и разрушен. Причем до такой степени, что уже не смог восстановиться. У него же больше не было необходимых для этого торговых источников дохода. Так что отнюдь не монголы покончили с "Великим Киевом" — они лишь довершили то, что начали сами Рюриковичи.
       В этой первой для нашей страны гражданской войне победили северо-восточные князья. Сначала они отстояли свое право на доходы от работы волжского пути. А добились того, что столица федерации была перенесена на их территорию — во Владимир. Если быть более точным, Владимир стал столицей уже конфедерации. При этом переезд "великого стола" из Киева на северо-восток был естественен — туда перешли доходы от обслуживания волжского пути. А политический центр не может располагаться в другом месте — власть и деньги представляют собой сиамских близнецов.
       Так вместо федеративной Киевской Руси на территории нашей страны возникла конфедеративная Владимирская Русь. Ее объединяющим началом выступали уже не торговые пути и расположенные на них города, а родственные связи Рюриковичей. Соответственно, она была гораздо менее устойчивым обществом.

      
       
       9. МОНГОЛЫ
       Процесс формирования патриархальных обществ на территории Руси продолжался на протяжении XII — XIII веков. Параллельно шел процесс деградации архаичной древнерусской конфедерации — Владимирской Руси. Их завершение должно было закончиться появлением полностью независимых патриархальных княжеств — региональных государств. После этого должна была начаться вторая фаза патриархальной эпохи — слияние княжеств в моноэтническое патриархальное государство. Точнее, подчинение русских княжеств одному из них — самому сильному и энергичному. Однако этот процесс был на некоторое время прерван монгольским нашествием.
       Европейские историки в своих интересах, а российские и советские в своих всячески умаляют феномен монгольской империи. И даже отказывают ей в праве считаться полноценной цивилизацией. Однако именно монгольская империя была самой большой — за всю историю человечества ни одной другой нации не удалось объединить в рамках своего государства большую часть современного ему цивилизованного пространства и его обитателей. Пять миллионов монголов покорили страны с население в шестьсот миллионов человек. А сама империя простиралась от Тихого океана на востоке до Центральной Европы на западе.
       Монгольскую империю, как и любое искусственное общество, создала идеология — Великая Яса Чингисхана. Это была первая патриархальная идеология монгольского этноса, которая позволила ему создать свою собственную цивилизацию. При этом монголы создали не только полноценное, но, и самое эффективное государство периода Средневековья. Столетие своего существования в качестве единой державы империя функционировала как швейцарские часы.
       Так в период создания империи монгольская армия не превышала 120 тыс. человек. И это воюя одновременно на трех фронтах — китайском, среднеазиатском и европейском. Монголы ухитрились на этот "золотой век" своей истории даже искоренить в империи преступность. В результате единственный раз в истории человечества большая часть ойкумены была для ее обитателей безопасной территорией проживания.
       
       В начале XIII века монголы покорили большую часть Китая, всю Среднюю Азию и вышли к Волге. В результате монголы установили свою власть над производством китайских товаров и поставили под свой контроль важнейшие торговые магистрали той эпохи — Великий шелковый путь и сухопутный маршрут из Индии на Каспий.
       Естественно, монголы были заинтересованы установить контроль и над другими ключевыми торговыми магистралями — Волжской и Днепровской. Ведь прекращение функционирования последнего носило временный характер — любая блокада рано или поздно кончается. Тем более, что сделать это было монголам вполне по силам.
       В 1216 году монголы небольшими силами вышли к Волге. Половцы, буртасы и булгары не желали уступать контроль над торговой магистралью и, соответственно, терять доходы от ее функционирования. И потому оказали сильнейшее сопротивление. В результате первые столкновения с контролировавшими нижний участок Волжского пути племенами оказались для монголов неудачными и им пришлось отступить.
       Вторую попытку монголы предприняли в 1223 году — монгольское перешло Кавказский хребет и вторглось в тыл половцам. Как представляется, на этом этапе монголы рассматривали половцев в качестве своего главного противника, разгромив которого они получали двойной выигрыш. Во-первых, они устанавливали контроль над конечными участками обоих торговых путей — приволжскими и приднепровскими степями. Во-вторых, получали обширную ресурсную базу — необходимые для конного войска пастбища.
       Буртасы, булгары и северо-восточные Рюриковичи не пришли на помощь половцам, потому что решили — это их собственная проблема. Во-первых, половцы получали доход от торгового пути именно потому, что не только контролировали, но и защищали свой участок. Так что разбираться с монголами им нужно было самим. Во-вторых, численность монгольского войска не превышала двадцати тысяч человек — представлялось, что это была не такая уж большая сила, чтобы половцам требовалась подмога.
       Но половцы гораздо лучше понимали, кто такие монголы — как они воюют и каких успехов достигли. И трезво оценивали свои шансы выстоять, как сомнительные. Поэтому половцы обратились за помощью к юго-западным Рюриковичам. Как можно предполагать, князья согласились поддержать половцев за долю их дохода от волжского торгового пути. На что половцам пришлось согласиться.
       В свою очередь и монголы направили в Киев своих послов — договориться с юго-западными князьями о нейтралитете. У монголов не было прямого интереса в их княжествах — дальше на Запад они собирались двигаться по причерноморским степям. Однако князья предложение о мире отвергли и даже убили монгольских послов. Л. Гумилев считает этот поступок самой большой ошибкой Рюриковичей. И что именно из мести монголы затем вторглись на Русь. А не будь этого убийства, прошли бы мимо — как завещал Чингисхан, "к последнему морю". То есть, на Запад.
       На самом деле убийство послов не было проявлением княжеской дури — их кровью был скреплен договор с половцами. Последние прекрасно понимали, что таким способом они превращают князей в смертельных врагов монголов и, соответственно, надежных союзников. А потому могли не бояться предательства Рюриковичей. Тем более, что князья особой верностью не отличались.
       Осознав серьезность дела, юго-западные Рюриковичи собрали все свои силы — двадцати тысячам монголов на Калке противостояло восьмидесятитысячное войско союзников. Несмотря на четырехкратное превосходство "наши" проиграли сражение. После чего половцы ушли с Волги за Дон — в приднепровские степи. То есть, уступили монголам приволжские степи и контроль над конечным участком Волжского торгового пути.
       В результате монголы достигли поставленных целей — получили контроль над нижним течением Волги и плацдарм для дальнейшего наступления на Русь и приднепровские степи. Другое дело, что монголам пришлось взять паузу — им требовались силы для окончательного покорения Китая. Поэтому они вернулись в низовья Волги только в 1236 году.

      
       
       10. БАТЫЕВО НАШЕСТВИЕ
       Второй монгольский поход на Русь начался в 1236 году. Сначала монголы разгромили буркасов и булгар. В 1237 году сорокатысячное монгольское войско во главе с ханом Батыем переправилось на правый берег Волги. Там оно разделилось на две близкие по размеру части. Одна двинулась на Русь — устанавливать контроль над Волжским путем. Вторая двинулась в южнорусские степи — устанавливать контроль над Днепровским путем. В пользу того, что целью этих походов было завоевание именно торговых магистралей, можно привести три соображения.
       Во-первых, торговые пути были и по сей день остаются кровеносной системой человеческой цивилизации. А в архаичную и патриархальную эпоху в торговле создавалась подавляющая часть добавленной стоимости. Поэтому контроль над торговыми путями обеспечивал получение ее львиной доли. Соответственно, обеспечивал общество существенными по масштабу дополнительными ресурсами и тем кардинально усиливал его.
       Во-вторых, монголы установили контроль над Великим шелковым путем от Китая до Каспия и сухопутными путями доставки на Каспий индийских товаров. И потому логично предполагать, что они должны были пытаться продолжить процесс установления своего контроля и над северным продолжением этих путей — от Каспия до Балтики.
       В-третьих, очевидно, что в походе на Русь войско монголов двигалось строго вдоль волжского торгового пути. И повернуло обратно, немного не дойдя до Новгорода. Как результат, монголы поставили под свой контроль практически весь Волжский путь.
       
       Батый возглавил часть войска, которая двинулась на Русь. Это можно объяснить тем, что захват Волжского пути был первоочередной задачей похода. Ведь Днепровский путь был заблокирован и представлял собой потенциально ценную добычу.
       Сначала Батый вторгся в Рязанское княжество. Рязанский князь оказался полной бездарностью и не смог организовать серьезного сопротивления двадцатитысячному монгольскому войску. Поэтому монголы без особых потерь смогли захватить и разорить Рязань.
       Затем монголы пошли к Владимиру — политическому центру северо-восточных княжеств. Они прекрасно понимали, что, взяв столицу, они деморализуют остальные города. Так оно и вышло — разорение Владимира позволило им продолжить завоевание торгового пути с минимальными потерями.
       Из Владимира монголы ушли на зимовку в приволжские степи и вернулись в северо-восточные княжества в начале 1238 года — продолжили движение на север. При этом Батый предлагал городам покориться и в качестве отступного выдать лошадей и провиант. В случае же отказа брал их штурмом.
       Так избежал разорения Углич — выдал монголам лошадей и провиант. Углич был богатым торговым городом и то, что монголы не стали его грабить, удовлетворившись лошадьми и провиантом, как раз и свидетельствует, что они шли в этот поход не грабить, а завоевывать торговый путь. Соответственно, им не зачем было разорять торговые города и тем самым разрушать инфраструктуру торгового пути. Ведь при штурме торгового города гибли не только военные и обыватели, но и купцы — интеллектуальная составляющая торгового пути.
       По этой же причине Батый не стал захватывать Новгород — ему были нужны действующие северные ворота торгового пути, а не пепелище. Поэтому он заключил с новгородцами устраивающий обе стороны договор о коммерческом партнерстве. Точнее, Новгород подрядился обслуживать северные ворота Волжского торгового пути в интересах монголов.
       
       Пример Углича демонстрирует, что на северо-востоке купечество оставалось сильной политической силой. По причине того, что Волжский путь обеспечивал экономической элите достаточно большие финансовые ресурсы. А потому купечество имело возможность принуждать городские власти сдаваться монголам без боя. Тем более, что после падения Рязани и Владимира влияние князей на городские дела ослабло.
       Пример Углича демонстрирует и то, что, по крайней мере, купцам был прекрасно понятен замысел похода — не разорение торгового пути, а установление контроля над ним. А купцам по большому счету было все равно, кому платить за охрану пути — Рюриковичам или Чингизидам. Им же нужен был только порядок. Опять же купцы, как люди более осведомленные, лучше других знали, кто такие монголы и какую силу они представляют.
       У экономической элиты не было никакого желания гибнуть, защищая княжества Рюриковичей. И не только потому, что князья в деле защиты Рязани и Владимира продемонстрировали полную бездарность. Купечество было еще и в обиде на князей, существенно снизивших его влияние во власти. А Новгород оставался живым напоминанием о временах главенства экономической элиты.
       Опять же, русская нация только начала формироваться и потому "национальное самосознание", как источник героизма, еще не сформировалось. Тем более, что купечество продолжало в массе оставаться языческим. Соответственно, никакого духовного "родства" с князьями не ощущало.
       Это "предательство" экономической элитой Рюриковичей стало второй причиной, по которой цари вымарали экономическую элиту из российской истории.
       Тогда как первой было желание присвоить только себе заслуги в деле создания государства российского.
       
       Возвращаясь в 1238 году на юг, монголы разоряли города юго-западных Рюриковичей. И тоже из прагматичных соображений — с целью ослабить князей и тем застраховаться от возможных попыток нападения на расположенные по Волжскому торговому пути города. Их ведь монголы рассматривали уже в качестве своей собственной торговой инфраструктуры.
       Вторая часть монгольского войска, которая по южнорусским степям двигалась на Запад, тоже выполнила свою задачу — вытеснила половцев из приднепровских и приднестровских степей. А так же продемонстрировала своим новым европейским соседям мощь монгольского войска. Так что заранее и надолго отбила охоту соваться на территорию монгольской империи. И ликвидировали угрозы, которым бы подвергался после своего восстановления путь "из варяг в греки".
       Завоевание монголами Волжского торгового пути завершилось строительством в низовьях Волги города Сарая, который стал столицей Золотой Орды — самой западной провинции монгольской империи. В результате южные ворота торговой магистрали были поставлены под полный контроль монголов.

    
       
       11. ПОД МОНГОЛЬСКОЙ КРЫШЕЙ
       В вассальную зависимость от Орды попали только северо-восточные княжества — расположенные вдоль Волжского пути. Тогда как юго-западные княжества сохранили независимость. Вероятно, монголы оценили ограниченность свих сил и посчитали, что пока путь из "варяг в греки" не восстановился, нет смысла обременять себя дополнительными и малодоходными территориями.
       Это обстоятельство подвигло наших католических соседей воспользоваться случаем поживиться. В итоге литовцы и поляки прибрали к рукам юго-западные княжества. Шведов и немцев больше интересовало "злато", поэтому они предприняли попытки захватить северные ворота волжского пути — Новгород. Он, судя по всему, вначале сохранял независимость от Орды — новгородцы договорились с монголами о статусе торгового союзника.
       Первыми попытку в 1240 году сделали шведы. Однако в битве на Неве княживший в Новгороде Александр наголову разгромил шведское войско. Через два года аналогичную попытку предприняли немцы — ливонский орден вторгся в пределы Новгородского государства и захватил сначала Юрьев, а затем и Псков. Но Александр, получивший за победу на шведами прозвище "Невский", победил и немцев — в битве на Чудском озере войско рыцарей было наголову разбито.
       Однако новгородские власти прекрасно поняли, что это только первые попытки захватить северные ворота волжского пути. И обязательно будут следующие — в Европе всегда найдется достаточно наемников для формирования войска, которому будет трудно противостоять. А у Новгорода может не оказаться талантливого князя. Ведь среди Рюриковичей Александр Невский выглядел белой вороной — остальные князья стабильно демонстрировали убогие полководческие способности.
       В такой ситуации Новгород решил за благо обзавестись более надежной "крышей" — сменить статус торгового союзника на вассального партнера. Орде далеко не все равно было, кто именно держит северные ворота. Новгород монголов полностью устраивал, тогда как поведут себя другие хозяева, было неизвестно. И рисковать в этом деле монголам не было смысла.
       К этому времени северо-восточные русские княжества уже вошли в состав Орды — причем отнюдь не добровольно. Эти княжества нужны были Орде для охраны с запада волжского торгового пути. Так что приписывать Александру Невскому инициативу вхождения русских княжеств в состав Орды не стоит — его собственный отец был утвержден в качестве великого князя Владимирского Ордой и правил северо-восточными княжествами в качестве наместника хана. А сам Александр получил в Орде "назначение" на княжение в Киев.
       Последнее, кстати, вряд ли было инициативой монголов — Киев слишком далеко находился от главной зоны их интересов — Волжского торгового пути. Но для Рюриковичей Киев имел огромное символическое значение. Ведь именно в Киевской Руси Рюриковичи стали великокняжеским родом. И родовое гнездо требовалось сохранять и защищать. Для чего и был выбран самый лучший из Рюриковичей — Александр Невский. Так что реально князья уговорили монголов "отдать" Киев Александру. Но при этом монголы не собирались поддерживать Рюриковичей в этом деле своей силой. Так что в конце концов Киев вошел в состав Литвы.
       Как только в Новгороде стало известно, что шведы, ливонцы и поляки формируют новый союз, целью которого является повторение попытки захвата северных ворот, они сразу обратились к Александру — содействовать заключению союзного договора с монголами. Александр выполнил просьбу Новгорода, и в 1251 году у Орды появилась вассальная торговая республика.
       В результате когда в 1252 году союзное войско вторглось в пределы Руси, его встретило русско-монгольское войско под командованием монгольского полководца Неврюя, которое быстро разделалось с захватчиками. В 1268 году во время очередной разборки с немцами последними была призвана подмога из Европы — гораздо большее, чем обычно, количество наемников.
       В такой ситуации была запрошена срочная помощь от Орды. И появление в составе новгородского войска небольшого монгольского отряда привело к том, что немецкая рать без боя отступила. Так что больше никто на Новгород и вошедшие в состав монгольского государства русские княжества не покушался. Реально войны с поляками и шведами возобновились только после фактического выхода Руси из состава Орды.
       Так что добровольно в состав Орды вошел только Новгород. И благодаря этому обстоятельству, а так же статусу торгового партнера Орды, сохранял достаточно большую независимость. И еще три века оставался торговой республикой.
       Мнение российских и советских историков, что "татаро-монгольское иго" затормозило развитие российского общество, представляется ошибочным. Монгольская империя была самым передовым патриархальным обществом своего времени. Чего нельзя сказать о Владимирской Руси, больше напоминавшей "дикое поле". А потому пребывание нашего общества в составе монгольской державы имело исключительно положительное влияние.
       Во-первых, это не только ускорило процесс консолидации княжеств в национальное государство, но и обеспечило ему достаточно мягкий характер. Во-вторых, российская элита очень многое заимствовала у монгольской цивилизации. Не случайно в итоге она создала собственную империю, чрезвычайно близкую по масштабам и институциональным особенностям к монгольской.
       Вассальная зависимость от Орды была игом для Рюриковичей — превратила их из самовластных правителей в наместников ханов. Тогда как для народа иго было во благо — князья стали гораздо меньше воевать друг с другом. Соответственно, народ меньше подвергался разбою, который сопровождал княжеские разборки. Так что полноценные междоусобные войны возобновились только после того, как Золотая Орда начала слабеть, а Москва начала, пользуясь этим обстоятельством, "собирать" русские княжества в единое государство.

      
       
       12. ВАССАЛЫ
       Захват монголами Волжского торгового пути окончательно похоронил первую русскую федерацию — Киевскую Русь. А княжества оставшиеся в составе Владимирской Руси образовали вдоль торгового пути защитную полосу. Кроме обязанности обеспечивать порядок на торговом пути, князья выплачивали Орде дань — отдавали часть собираемой с населения княжества дани. В современных российских понятиях "делились". Все это обеспечивало княжествам надежную защиту от внешних врагов.
       Княжества были объединены Ордой в виде одной провинции, главой которой являлся Великий князь владимирский. Точнее, ярлык на великое княжение получал один из князей — с точки зрения монголов наиболее удобный и пригодный для этой роли. Поэтому титул великого князя не был наследственным — гулял по всем княжествам.
       Новгород не входил в состав Владимирской Руси и не платил дани — будучи больше торговым партнером и союзником, чем вассалом, республика отдавала Орде только часть дохода от торгового пути.
       
       Большая часть юго-западных русских земель была в конечном итоге захвачена Литвой. Возвышение Литвы имело свои причины. Дело в том, что во второй половине к началу XIII века натиск турок на Византию ослабел. Как следствие, ослабла и экономическая блокада империи — у нее появилась возможность восстановить путь "из варяг в греки". Соответственно, возобновить поставки по днепровскому пути средиземноморских товаров в Восточную и Северную Европу. А так как контроль над Босфором и Дарданеллами оставался в руках империи, у нее появились солидные доходы от торговли. Что и позволило империи продержаться еще почти полтора века.
       Однако сил восстановить торговую инфраструктуру на северном побережье Черного моря и, тем более, ее защищать у Византии уже не было. Поэтому она была вынуждена заключить союз с итальянцами — Генуэзской торговой республикой. Генуэзцы построили в Крыму свои крепости и наладили торговлю средиземноморскими товарами с Восточной Европой.
       Данте не случайно расположил генуэзцев в нижних кругах своего Ада. Они стали вести себя так же, как вели себя в свое время хазарские евреи на волжском пути — устанавливали сверхвысокие цены, оставляя русским купцам крошечную маржу. Монголам, которые контролировали причерноморские степи и получали свою долю прибыли от торговли, такая политика не понравилась. Хан Джанибек организовал поход против генуэзцев, в котором захватил их крепость Кафу. В итоге генуэзцам пришлось умерить аппетиты и довольствоваться меньшей долей прибыли.
       Восстановление поставок средиземноморских товаров по пути "из варяг в греки" в страны Северной Европы привело к борьбе за контроль над ним. Монголов вполне устраивал контроль над степным участком торгового пути. И уже не было сил для борьбы за оставшуюся часть магистрали.
       Контроль над ней был установлен литовцами, которые сообразили, что торговый путь может оканчиваться не в Новгороде, а на контролируемом ими участке балтийского побережья. И пока Новгород ждал, что торговый путь естественным образом восстановится в своем старом русле, литовцы занялись делом — повторили поход Рюрика на юг.
       В первой половине XIV века литовский князь Гедимин, а потом его сын Ольгерд последовательно завоевывали расположенные вдоль торговой трассы юго-западные русские княжества. Литовцы захватили Гродно, Полоцк, Минск, Витебск, Киев, Чернигов и другие города юго-западной Руси и в итоге создали на месте конгломерата древнерусских княжеств свое собственное государство — Великое княжество Литовское.
       В 1363 году Ольгерд даже разбил монголов и захватил западную часть причерноморских степей. И на какое-то время установил полный контроль над всем торговым путем — от Черного до Балтийского моря. Но позднее литовцам пришлось все-таки договорится с монголами о совместном контроле за южным концом торговой магистрали. Соответственно, уступить Орде часть прибыли от ее функционирования.
       Восстановление торгового пути "из варяг в греки" обеспечили Великому княжеству литовскому дополнительные ресурсы, которые позволили ему стать могущественной державой Центральной Европы и позднее на выгодных условиях объединиться с Польшей — создать Речь Посполитую. Так к середине XIV века оба восточноевропейских торговых пути снова действовали в полную силу, хотя приносили доходы уже не нашей стране. Точнее, только Новгород сохранил свой контроль над северным участком волжского пути.
       
       Первый период пребывания в вассальном состоянии северо-восточные Рюриковичи посвятили междоусобной борьбе за великокняжеский статус. Поэтому вооруженные конфликты между князьями оставались повседневным явлением. Правда теперь в них участвовали и ордынские мурзы — посылали свои дружины в поддержку того или иного князя.
       Стоит отметить, что Рюриковичи быстро освоились в ордынском властном сообществе. Они вошли в него без проблем и комплексов — подобно тому, как Паниковский с Балагановым вписались в общество Вороньей слободки. Соответственно, стали участвовать во всех ордынских интригах и вступать в тактические союзы с мурзами.
       Однако во Владимирской Руси появилась новая мощная политическая сила — Русская православная церковь (РПЦ). Этому способствовали два фактора. Во-первых, церковь смогла покончить с расколом между белым и черным духовенством — городскими храмами и монастырями. Они были объединены под властью митрополита. Во-вторых, Орда по принятому в ней порядку освободила церковь от уплаты дани. При этом не только сама ее не получала, но так же запретила это делать князьям.
       В результате церковь стала неудержимо богатеть и, как следствие, превращаться в сильного политического игрока. Все-таки политика всегда основывалась на финансовых ресурсах. Так что как только РПЦ стала получать дополнительные финансовые ресурсы, она сразу начала заниматься политикой. И даже в столице Орды, Сарае, организовала свой епископат. Последнее служит доказательством того, что и монгольские ханы рассматривали РПЦ в качестве серьезной и самостоятельной политической силы Владимирской Руси.
       Таким образом, на политическом поле Владимирской Руси в начале XIV века действовали три политические силы — Орда, Русская православная церковь и Рюриковичи. Под их воздействием и продолжился процесс формирования русской нации и началось строительство полноценного патриархального общества. Для последнего было необходимо, чтобы среди Рюриковичей появилась бы династия, способная подчинить себя остальные ветви княжеского рода и объединить все русские земли. Ее основал младший сын Александра Невского Даниил — династию московских князей.

22.04.2005