"История народа принадлежит Поэту"

Все мы прекрасно помним те слова, которые написал князь В.Ф.Одоевский в некрологе после смерти Пушкина: "Солнце нашей поэзии закатилось!" Но мы не всегда помним, что В.Ф.Одоевский почти дословно повторил те слова, которые в 1263 году после смерти Великого Князя Александра Ярославича сказал Кирилл, митрополит Киевский: "Дети мои милые! Знайте, что зашло солнце земли Русской". Конечно, нельзя говорить о каком-либо случайном совпадении. Нельзя прежде всего потому, что именно Святой благоверный Великий Князь Александр Невский был небесным покровителем рода Пушкиных. Новгородскому Князю Александру Ярославичу служили предки Пушкина (отсюда в гербе рода Пушкиных появилась княжеская корона – как свидетельство службы Князю), а сам поэт через свою мать был потомком Рюрика в тридцать третьем колене, а потомком Александра Невского – в двадцать первом колене. Предок поэта Радша назван в Государевом Родословце, составленном при Иоанне Грозном, соратником Александра Невского, а сам Александр Сергеевич в "Моей родословной" писал: "Мой предок Рача мышцей бранной// Святому Невскому служил". Предки поэта в своих селах строили храмы в честь Святого благоверного Великого Князя, давали имя "Александр" детям своим в честь Князя Александра Ярославича.

Можно долго и подробно говорить о монархическом духе, которым было проникнуто мировоззрение поэта, но мы ограничимся лишь несколькими замечаниями. Царскосельские юношеские годы Александра Сергеевича прошли под покровом Иконы Знамения Божией Матери Царскосельской – той чтимой иконы, которую Царю Алексею Михайловичу принес в дар Патриарх Константинопольский Афанасий Пателарий и которую Император Петр Великий, уже как фамильную святыню дома Романовых, перенес в новопостроенную столицу Санкт-Петербург. Видимо, именно этим образом благословил перед кончиной Петр Великой дочь свою Елизавету, и точно известно, что Елизавета Петровна перед тем, как при поддержке Преображенского полка прийти к власти, два часа молилась перед иконой Знамения Божией Матери, а манифест свой о восшествии на престол дала 27 ноября – в день празднования иконы Знамения. Государыня Екатерина Великая велела построить в Царском Селе здание будущего лицея близ церкви, где находилась икона Знамения. В Знаменскую Церковь часто приходил лицеист Пушкин, а в 1820 году, когда горело здание лицея, икону вынесли из церкви и тотчас ветер, несший искры в сторону Знаменской церкви, чудесным образом изменил направление... Юный Пушкин ясно понимал, что перед ним – особо чтимый образ, фамильная святыня Императорской фамилии. И в написанном в 1830 году стихотворении "В начале жизни школу помню я..." он пишет о "Величавой Жене", которая "над школою надзор хранила строго". Близость святыни Царского дома, иконы Знамения Божией Матери Царскосельской – один из важнейших духовных символов, объясняющий становление монархического православного мировоззрения Пушкина – мировоззрения, которое при всей поразительной изученности жизни и творчества поэта, остается так мало объясненным и понятым. Действительно, с каким пренебрежением отмахиваются исследователи от фразы Александра Сергеевича "Без него я не жил бы", сказанной про Государя Николая 1, в котором видел поэт "немного от Петра Великого"... Монархист-государственник Пушкин до сих пор многим неудобен. О них, этих "пушкиноведах", старательно искажающих облик поэта, сам Александр Сергеевич сказал лучше кого бы то ни было. В дневнике Н.А.Муханова приводятся слова Пушкина об "озлобленных людях", "стоящих в оппозиции не к правительству, а к России".

Кредо Пушкина как историка-исследователя звучало так: "История народа принадлежит Поэту". В литературоведении иногда утверждается, будто эта фраза Пушкина – всего лишь полемика с Н.М.Карамзиным, который сказал, что история народа принадлежит Царю. Но Пушкин не спорил, он дополнил Карамзина... К публикации в "Современнике" готовил Александр Сергеевич проникнутое страстным монархическим духом сочинение Карамзина "О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях", опубликованное в 1837 году уже после смерти поэта.

А что знаем мы о духовной близости двух великих современников – преподобного Серафима Саровского и Александра Пушкина? В автографе стихотворения "Отцы пустынники и жены непорочны", датированном 1836 годом, есть рисунок Пушкина – изображен монах, молящийся в своей келье. Но при подробном рассмотрении рисунка видно, что монах не молится, а благословляет. От его поднятой руки исходит свечение. Лицо монаха на пушкинском рисунке сильно напоминает облик преподобного Серафима Саровского, кроме того, сама фигура его сгорблена – известно, что преподобный Серафим после нападения на него разбойников ходил сгорбленным. Изображенный поэтом монах облачен не в черную рясу, а в белый балахончик, какой носил, по свидетельствам современников, преподобный Серафим. Именно его земной облик запечатлел в своем рисунке Александр Сергеевич Пушкин. Столь точно передать облик преподобного Серафима мог лишь человек, видевший его, сохранивший в памяти подробности этой встречи.

Европейское Просвещение поставило перед всем миром и, в частности, перед Россией вопросы, на которые нужно было ответить, и ответы на них мог дать лишь гений, подобный Пушкину – столь же национальный, сколь и всемирный. Если бы мысль Пушкина не решила эти задачи, то Российская цивилизация осталась бы беззащитной и безоружной перед натиском богоборческого, гуманистического европейского вируса. Пушкин – возможно, первый, кто во весь голос заявил о всемирном значении Российской цивилизации. Это должен был сказать именно он, тонкий знаток античности и европейской культуры, "переболевший" вольтерьянством и идеями Просвещения, он – трепетно любивший сыновней любовью русскую крестьянскую культуру и призывавший: "Читайте простонародные сказки, молодые писатели, чтоб видеть свойства русского языка". Пушкин явился предтечей славянофилов, которые потому Западную цивилизацию отвергли, что западную идею познали и превзошли ее, найдя главные духовные сокровища в родной национальной культуре и в Православной вере. В 1824 году А.С.Пушкин пишет: "России определено было высокое предназначение, её необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы... Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Русью". Пушкин знал освобождение Россией Европы от Чингисхана и Наполеона, но не знал освобождение Россией Европы от Гитлера, но и об этой спасительной для "цивилизованного" мира миссии России Пушкин пророчески сказал в 1824 году. "Растерзанная и издыхающая Русь" в ХХ веке спасла Европейскую цивилизацию, даровав мир и спокойствие народам планеты. И сейчас Россия, "сердце мира" по Х.Макиндеру, несмотря на "растерзанность" свою, почти "издыхающая" страна, стоит на пути всесокрущающего катка глобализации.