После разгрома демократического движения во время инцидента на площади Тяньаньмынь в 1989 году, Китай действительно провел радикальные преобразования. Метаморфоза произошла главным образом благодаря политике Дэн Сяопина, занимавшего пост президента страны в течение 15 лет. В итоге в Китае демократический пыл был заменен патриотизмом, главным идеологическим толчком к которому послужило чувство мести за все оскорбления, нанесенные иностранными державами китайскому народу за минувшие 100 лет. И это, в свою очередь, обеспечило решительную поддержку планам расширения вооруженных сил Китая.
Судя по официальным данным китайского правительства, в истории Китая было немного случаев, когда страна расширяла свои вооруженные силы в течение столь длительного мирного периода, который Китай переживает в настоящее время.
Один из таких примеров – наращивание военно-морских сил Германией, которое началось в 1887 году и продолжалось вплоть до начала Первой мировой войны в 1914 году.
В то время самое большое беспокойство по поводу роста военной мощи Германии и ее стратегических планов проявляла Великобритания, которая занимала лидирующее положение в мире.
Генри Киссинджер в своем обширном труде "Дипломатия" публикует часть "Меморандума Кроу", написанного в 1907 году сэром Эйром Кроу, который впоследствии стал ведущим аналитиком Западного департамента британского Министерства иностранных дел.
Сила может стать угрозой
Киссинджер дает Меморандуму Кроу высокую оценку и отмечает, что он является "самым блестящим документом, с которым по глубине не может сравниться ни один из отчетов, содержащих анализ ситуации в постбисмарковской Германии".
В своем меморандуме Кроу выдвигал две гипотезы: "Либо Германия определенно стремится к общей политической гегемонии ..., представляя угрозу независимости своих соседей и, в конечном счете, существованию самой Англии; либо Германия, свободная от какой-либо четко выраженной амбиции и пока думающая только об использовании своего законного положения и влияния как одной из ведущих держав в Совете Наций, стремится развивать свою внешнюю торговлю, распространять ценности немецкой культуры... и создать новые зоны немецких интересов везде и всякий раз, когда это возможно осуществить мирными средствами".
Меморандум тщательно анализирует вторую из этих двух схем: "на любой стадии она может перерасти в первую, или в сознательно выработанную схему".
Кроме того, в случае реализации второй схемы, которую Кроу назвал также и "эволюционной", "положение может сложиться таким образом, что Германия, нарастившая свою военную мощь, будет представлять не меньшую угрозу остальной части мира".
Указывая на это обстоятельство, Кроу прежде всего имел в виду, что сам рост военной силы Германии – независимо от ее намерений – является угрозой британским интересам.
Суждение или оценка развития международных отношений всегда могут иметь два подхода – оптимистический и пессимистический. В мирное время оптимизм имеет тенденцию одерживать верх над пессимизмом.
Это происходит потому, что пессимистический подход, который часто сопровождается недоверием к другой стране, часто расценивается как нарушение дипломатического этикета, и подобная позиция может в итоге привести к возникновению кризиса, которого при ином подходе вполне можно было бы избежать.
Перед теми, кто отвечает за разработку долгосрочных планов национальной стратегии, стоит важнейшая задача не нанести ущерба интересам страны – иными словами, они должны гарантировать безопасность и процветание народа. Оптимистический подход бесполезен, если он ставит под угрозу безопасность и процветание страны.
Сейчас мы должны серьезно задуматься над тем, как нам обеспечить безопасность и процветание народа в условиях стремительного роста военной мощи Китая и того давления, которое Китай все более усиливает на нас с каждым годом.
В частности, мы должны более детально взглянуть на вопрос, касающийся посещений премьер-министром храма Ясукуни, и, прежде всего, с точки зрения дальнейшего развития национальной стратегии в качественно иных условиях.
Давайте еще раз посмотрим на особенности стратегии и тактики, которую применяет Китай. Способ, при помощи которого Пекин стремится достичь своей цели, можно, разумеется, назвать изящным и хорошо продуманным.
Когда дело касается вопроса о храме Ясукуни, китайское правительство успешно поворачивает общественное мнение в пользу официальной позиции Пекина, чему способствует и антияпонская направленность школьного образования, и организованные правительством общественные акции, проводившиеся за последние десять лет.
Нам также следует вспомнить, что вопрос о посещении официальными лицами страны храма Ясукуни вообще не тревожил общественное мнение до 1985 года, когда газета "Асахи" раздула эту проблему до национальных масштабов. Учитывая это обстоятельство, мы вынуждены признать, что нынешняя реакция китайского общества на проблему Ясукуни является результатом непрерывных усилий китайского правительства, предпринятых в минувшем десятилетии. Таким образом, китайские лидеры поставили себя в весьма удобное положение, поскольку могут использовать антияпонские настроения народа при любых обстоятельствах, особенно когда приходится давать соответствующие разъяснения на внешнем, международном уровне.
Начиная с прошлого года, Китай прямо и косвенно заявил японским компаниям, имеющим с ним торговые связи, что проблема храма Ясукуни является "препятствием" для расширения дружественных экономических связей между двумя странами.
В результате 80 % японских фирм, работающих в Китае теперь, действительно считают, что политическая напряженность в двусторонних отношениях препятствует расширению экономических контактов.
Руководители некоторых ведущих концернов страны уже советовали премьер-министру прекратить посещения храма Ясукуни.
Китай тоже оказывает давление в подобной манере как на политические, так и на академические круги Японии, имеющие широкий диапазон двусторонних контактов.
Пока еще сохраняется впечатление, что стратегия, выбранная Китаем, будет иметь успех.
Однако это вовсе не означает, что урегулирование в той или иной форме проблемы с Ясукуни, в соответствии со стратегией Китая, действительно приведет к длительной дружбе и окончательной нормализации двусторонних отношений. Решение этого вопроса в пользу Китая в лучшем случае только бы ненадолго продлило эфемерный период спокойствия.
Кроме того, если смотреть с позиции Китая, то его победу в споре вокруг Ясукуни можно уподобить захвату цитадели в центре поля битвы.
Иными словами, этот успех стал бы наглядным свидетельством эффективности стратегии Китая и вселил в него уверенность, что подобная стратегия может применяться и для достижения других политических целей Пекина.
Нельзя с определенностью сказать о том, что станет следующей целью Китая в том случае, если вопрос с Ясукуни будет решен в его пользу.
Но ясно только одно: в конце придется иметь дело с проблемой Тайваня.
В масштабе реальных национальных интересов Китая, проблема с храмом Ясукуни имеет весьма тривиальное значение. И в глазах японского бизнеса эта проблема не вызывает серьезного беспокойства.
Главная проблема Китая – Тайвань
Как бы то ни было, но решить проблему Тайваня будет очень нелегко.
Существует множество стратегических планов, к которым Китай может прибегнуть для захвата Тайваня.
Например, Китаем может быть применен и план, разработанный с целью вынудить Соединенные Штаты и Японию оставить Тайвань и прекратить оказывать ему политическую и экономическую поддержку.
И даже если эта стратегия не сможет заставить Вашингтон изменить свою политику, Пекин будет вполне удовлетворен, когда увидит, что Япония поворачивается к Тайбэю спиной.
Китай может применять в отношении Японии и дискриминационные меры. Не так давно китайское правительство разрешило зарубежным СМИ открыть в Китае собственные бюро. Но при этом оно поставило японские газеты перед выбором: либо они занимают сторону Китая, либо Тайваня. От этого выбора зависело, получат они разрешение на открытие бюро, или нет.
И хотя Китай предпринял некоторые шаги, чтобы исправить это щекотливое положение, нет никакой гарантии, что подобная ситуация не повторится вновь.
Однако прецедент уже сделал свое дело: японские газеты подчинились давлению китайских властей и японское правительство не выразило Китаю надлежащий в этом случае протест.
Предположим, что сила Китая вырастет вплоть до того, что Китай будет в состоянии отразить любые ответные санкции Японии в случае откровенного конфликта. Если Китай в соответствующих обстоятельствах будет оказывать давление на Японию, вынуждая ее сделать выбор между Пекином и Тайбэем, то от конфронтации в первую очередь пострадает японский бизнес, а политические последствия такого конфликта, ставящие на карту безопасность и стабильность всего региона Восточной Азии, будут огромны.
Если Япония отстоит свою позицию по вопросу о храме Ясукуни, ее успех послужит доказательством неэффективности стратегии, которой придерживается Китай. Это бы помогло заставить Китай сделать некоторую переоценку ценностей, способствующую созданию новых, действительно добрососедских отношений с Японией.
Но если Япония отвергнет такую политику, Китай будет и далее применять свою стратегию, решая таким образом в свою пользу одну проблему за другой и поддерживая нестабильность, которая в настоящее время характеризует японско-китайские отношения.
Необходимо заставить Китай неукоснительно следовать двум ключевым принципам: невмешательства во внутренние дела других государств и разделения политических и экономических проблем.
Учитывая, что бизнес весьма уязвим для политического вмешательства, правительство Японии должно проявить лидерство в защите его интересов.
Такой политический курс наверняка получит поддержку всего международного сообщества.
Когда в прошлом году Ху Вэньлун, лидер тайваньского бизнеса и горячий сторонник независимости Тайваня, был арестован китайскими властями, передовая статья газеты Wall Street Journal писала, что Китай должен "по крайней мере понять капитализм, если не демократию".
Во время "холодной войны", длившейся 50 лет, Советский Союз воздерживался от смешения идеологии с бизнесом и поддерживал деловые отношения с представителями зарубежного бизнеса, большинство из которых придерживались антикоммунистических взглядов.
Но Китай является страной, которая использует все возможные средства, включая бизнес, чтобы оказывать давление ради достижения своих политических целей. Международное сообщество должно объединиться, чтобы сдержать такую страну.
Ликвидировать очаг бедствия
Если бы после ареста Ху Вэньлуна правительство Тайваня выступило с протестом более решительно, то преследование в Китае тайваньских бизнесменов не имело бы таких масштабов, как в настоящее время.
А что касается проблемы с Ясукуни, то Япония не должна отступать от своей позиции ни на полшага. Любая уступка будет иметь пагубные последствия, поставив под удар безопасность и процветание японцев в будущем.
Если по данному вопросу мы пойдем на уступки, то все, что мы сможем ожидать взамен – это временный период спокойствия. Между Китаем и Японией вновь возобновятся переговоры и встречи на высшем уровне, на которых, как правило, не будут затрагиваться и решаться насущные проблемы.
Уступка со стороны Японии была бы возможной только в том случае, если Китай предпримет такие меры, как изъятие из учебников истории тенденциозных текстов антияпонского содержания. И когда Китай поймет, на каких условиях проблема Ясукуни может быть улажена, он решит заново продумать свою стратегию.
Кроме того, должно быть выделено какое-либо иное помещение, где будет совершаться церемония памяти погибших военных, которым посвящен храм Ясукуни. В противном случае, Япония будет вынуждена полностью отказаться от поминовения погибших в храме.
Источник: Новая Политика
