Отец Андрей приехал в Воронеж два года назад вместе с назначенным на Воронежскую кафедру митрополитом Сергием. С тех самых пор несет два послушания – является настоятелем Покровского кафедрального собора и секретарем епархиального управления. Перед Пасхой игумена Андрея возвели в сан архимандрита. Это событие и побудило нас встретиться с молодым (отцу Андрею всего тридцать лет) помощником владыки.
- Родился я в Томске, – начал рассказ священнослужитель, – а когда мне исполнился годик, меня перевезли в Дагестан – в поселок Главный Сулак. В пятилетнем возрасте меня крестили. Я помню достаточно отчетливо, как это происходило. Перед этим мне рассказывали о том, какой была церковная жизнь прежде, когда мои бабушка, дедушка и моя будущая мама жили на острове Чечень. Есть такой остров в Каспийском море – туда свозили репрессированных и раскулаченных. Мой прадедушка – выходец из Тамбовской области. А по дедушкиной линии все выходцы из Астрахани и все были достаточно зажиточными крестьянами. Но, наверное, умение работать, умение себя реализовывать и упование на милость Божью помогали им даже в сложных условиях переселения сделать так, чтобы ощущение безбедного существования оставалось всегда.
- Их раскулачили?
- Да. Потому что семья была рыбацкая и, вероятнее всего, были какие-то собственные лодки и возможность выходить в море самостоятельно. И соответственно – возможность торговать. Но все это было оставлено, брошено, и они перебрались на остров Чечень.
А понятие религиозности в семье всегда присутствовало. Начинался день с того, что нужно было попросить у Господа благословения, а заканчивался благодарением Богу. И молитвы:"Отче наш", "Богородице Дево радуйся", "Живый в помощи", псалмы – всегда читались.
В школе не было препятствий каких-то к тому, чтобы заявить себя верующим. Вероятно, уже давало о себе знать время: предперестроечное. Родители настаивали на том, чтобы у меня были хорошие отметки в школе. К этому надо было прикладывать усилия, но за это были с их стороны и поощрения. Так, в 1988 году в качестве поощрения меня повезли в Москву. Мы попали на празднование тысячелетия Крещения Руси. Первый раз я был в Свято-Даниловом монастыре, первый раз увидел архиереев и тогда еще живого патриарха Пимена. Конечно, для детского разума, для ребенка это было громадное впечатление. По возвращении, на уроке истории, мне по этому поводу задавали вопросы, отчего я чувствовал не то чтобы ответственность, а что какая-то особая честь была мне предоставлена. Понимание же того, что я пойду по священнической линии, появилось сразу после крещения. Но когда мы приехали домой из Москвы, то я сказал о своем решении быть священником. Сначала это всех как-то смущало, считали: ребенок еще не понимает что к чему.
Но несмотря на то, что с возрастом появлялись у меня различные увлечения, желание пойти по духовной линии оставалось неизменным всегда. Я понимал, что так или иначе моя жизнь должна быть связана с церковью. Либо останусь мирянином, буду ходить в храм и молиться, либо буду нести церковное послушание...
- Родители ваши чем занимались?- У нас в селе очень большой завод и мама работала там сначала лаборантом, потом замдиректора. Она получила специальность повара-технолога и занималась заготовкой копченой кильки, маринованием каспийской сельди. Следила за тем, чтобы технология выполнялась правильно. Они с отцом расстались, когда мне был год, и до третьего класса мама воспитывала меня одна. А потом у меня появился отчим – очень хороший, добрый человек. С ним мы много путешествовали по Дагестану. А с пятого класса я начал путешествовать самостоятельно. Регулярно ездил в Ростов-на-Дону, потому что у меня там жили родственники и жил мой первый духовник.
В кафедральном соборе Ростова был такой батюшка – отец Василий, он служит и сейчас в этой епархии, но у меня уже другой духовник. Ездил неоднократно на Украину, по Кавказу немножечко, в Ставрополе был... Слава Богу, Господь мне дал увидеть нашу Родину.
Экзамены за десятый класс я сдал раньше, чем одноклассники, получил аттестат и быстренько поехал в Москву подавать документы в духовную семинарию. Подав документы, я остался "на абитуре": нес послушание в Троице-Сергиевой лавре – там как раз велись строительные работы и на них задействовали нескольких человек, которые остались после подачи документов. После экзаменов... Честно говоря, для меня было чудом, что я их сдал и был зачислен. И я даже не поверил сначала, что это чудо произошло. А в третьем классе мне уже надо было определяться: каким образом дальше устраивать жизнь. Нужно было либо жениться, продолжать учебу и принимать сан, либо принимать монашество и оставаться при каком-то из монастырей и продолжать обучение в академии.
Как раз в этот момент по решению Священного Синода из состава Новосибирской была выделена Барнаульская епархия. Туда был направлен новый архиерей – епископ Антоний, который когда-то служил в Баку. Однажды с правящим архиереем митрополитом Гедеоном он приезжал в Махачкалу на Пасхальной седмице. И как раз когда его назначили, я его встретил вновь, подошел к нему и сказал: "Владыка, я вас помню, когда вы были архимандритом и приезжали в Махачкалу на службу – я тогда нес пономарское послушание". Он пригласил меня посетить Алтай. Я съездил туда, и мне там понравилось. Там очень добрые люди и впечатляющая природа. Также я много храмов посетил и нашел их состояние хорошим.
По возвращении я обратился к духовнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Кириллу за благословением, чтобы после окончания третьего класса семинарии перейти на церковно-приходское послушание и поехать на Алтай. Он меня благословил и также благословил принять монашество.
На Алтае я был рукоположен в священный сан и принял постриг. Рукополагали меня во диакона в Тобольске в Знаменском храме, в священники – в Тюмени в Покровском храме, где находятся мощи святителя Иоанна Тобольского. А постригали в Покровском кафедральном соборе Барнаула.
- Как проходило пострижение?
- После окончания вечернего богослужения в храме собрались монашествующие. На тот момент это были два архимандрита, несколько иеромонахов и один игумен. Я был в притворе, когда они покрыли меня своими мантиями, и я должен был проползти к амвону, где находился владыка. Возле амвона читаются специальная молитва и несколько специальных обращений с наставлениями и описаниями монашеского жития. Потом задаются вопросы: по своей ли воле, по своему ли желанию – не от каких-то там лукавых обстоятельств или же обстоятельств, которые вынудили пойти путем монашеским, я приступаю к монашескому житию. Я ответил, что во всем содействует мне Бог, я уповаю на его помощь и собственную волю ввергаю пред его стопами в его руки. В этот момент крестообразно выстригается по кусочку волос на голове и нарицается новое имя. Это значит, что человек умирает для мира и рождается для жизни с Христом. Примерно то же самое происходит с человеком, когда он принимает крещение. Он становится не просто плотским человеком, а одухотворенным человеком. А в монашестве – неофициально его называют восьмым таинством – человек отрывается от мира и становится существом полностью духовным. И если человек правильно понимает свое монашество, это помогает ему, даже если он живет не в монастыре, а в миру, создавать вокруг себя монастырские стены.
В Барнаульской епархии я нес различные административные послушания: был ключарем собора на протяжении девяти лет, затем секретарем епархии, председателем отдела по благотворительности и социальному служению, духовником Знаменского женского монастыря, духовником и проректором по воспитательной части православного Барнаульского духовного училища. В общем-то, это все выпало на молодые годы – мне было чуть больше двадцати лет. В 23 года меня возвели в сан игумена. В 26 лет на меня возложили палицу.
В 2001 году произошла очень большая трагедия и для епархии, и для меня лично – внезапная смерть епископа Антония. После похорон я попросил архиепископа Новосибирского Тихона, назначенного временно управляющим епархией, дать мне возможность быть настоятелем на одном из строящихся приходов. И четыре месяца я был настоятелем храма Иоанна Богослова в Барнауле. Это было счастливое время... С Божьей помощью удалось наладить приходскую жизнь, организовать воскресную школу.
Потом на Барнаульскую кафедру был назначен новый правящий архиерей – епископ Максим (Дмитриев). Он меня попросил стать экономом епархии. Я принял эту должность и занимался материальным обеспечением духовного училища, а также помогал владыке заниматься финансами. Полтора года я находился при владыке Максиме. И тут Священный Синод принял решение назначить на Воронежскую кафедру владыку Сергия. До этого в 1996 году владыка посещал Алтай с официальным визитом. Я организовывал его встречу, сопровождал его. Так мы познакомились. Владыка мне очень понравился. Его отличают такие качества, которые помогают понять, что значит быть христианином. После этого мы еще много раз встречались в Москве, Астрахани, Кургане, других городах – на семинарах, конференциях, посвященных делам благотворительности. Когда он сделал мне предложение переместиться в Воронеж, я ни минуты не колебался и дал свое согласие, потому что быть возле такого архиерея – это великое счастье и великая честь.
- Вас не посещает желание вернуться к мирской жизни?
- Я всегда говорю: взялся за гуж – не говори, что не дюж. Если человек делает свой жизненный выбор и если он этот выбор связывает еще благословением, которое ему дается духовником или старцем, то надо нести его до конца и не смущаться, и не сомневаться в правильности выбора. Нужно верить в Бога, нужно иметь страх, нужно понимать ответственность, которая на тебя ложится.
- А какое у вас было мирское имя?
- Александр. Но когда я принял монашество, то и в паспорте поменял имя на Андрей.
- В старом советском фильме "Ищу мою судьбу" рассказывалась история священника, который встретил и полюбил женщину-атеистку и ради нее ушел не только из церкви, но и от веры. Насколько реальна такая ситуация?
- И пресса, и кинематограф СССР обязаны были формировать сознание, психологию именно вот с этих позиций, чтобы показать, что верующих остается все меньше и меньше даже среди священников. Но на самом деле это колоссальнейшая трагедия, просто не поддающаяся никаким описаниям, которая происходит с этими людьми. Потому что проходит какой-то период времени – не очень большой – и они понимают, что совершена непоправимая ошибка. Но дороги назад уже нет. Сан не шляпа – его нельзя снять и надеть. Благодать Божия либо присутствует, либо отнимается. Даже когда над обычным человеком, христианином, совершается крещение, ему благодать дается как бы взаймы. Он еще ничего не сделал, он только нарождается, но ему уже дана благодать Святого Духа. И от человека зависит – умножит он ее или лишится. Но простому человеку в этом плане проще – он пришел, исповедался, понял, что сделал много ошибок, и Господь ему поможет. Священнику же, который является проводником благодати, если есть каноническая, правильно выстроенная схема лишения сана, возврата назад нет.Это жуткая трагедия. И далеко не всегда жизнь этих людей заканчивается благополучно.
- И тем не менее случаи лишения сана имеют место даже сегодня?
- И за примерами далеко ходить не надо – в нашей епархии люди женились по два-три раза, находясь в священном сане. И несмотря на то, что к ним обращались, их увещевали и умоляли понять, что они делают ошибку, они делали эту ошибку. Одного из таких священников лишили сана, и он пошел в армию. Избранница же, если, конечно, можно ее так назвать, понимая, что он остался ни с чем, его бросила. А он, когда вернулся из армии, начал пить. И только благодаря жалости собратьев его сейчас пристроили в одном из райцентров – он там несет послушание.
Может быть, эти искушения есть месть дьявола за то, что они пытались подъять тогда для них неподъемное? А может, наоборот, дьявол посылал эти искушения, боясь, что они могут стать одними из великих архиереев церкви? Это очень тонкий духовный вопрос. И однозначно о нем судить нельзя. Я не берусь этого делать. Я знаю людей, которые, учась в Московской духовой семинарии, носили тяжелые кирзовые сапоги и просиживали летними ночами на болоте, скармливая свое тело комарам, потому что хотели уподобиться древним подвижникам. Не у всех жизнь потом пошла правильно. Но, может быть, за эти заслуги, за желание быть нравственными Господь не оставил их и помог им, и хранит их.
10.06.2005
Источник: Берег (Воронеж)
