""The International Herald Tribune": Традиционная культура наносит ответный удар"

Война цивилизаций, по печально известному определению Самуэля Хантингтона (Samuel Huntington), происходит во времени, а не в пространстве.

Террористы в Лондоне и мятежники в Ираке могут считать, что они мстят западной цивилизации. Кто-то в Вашингтоне, Лондоне и Тель-Авиве может считать, что они преграждают дорогу амбициям радикальных мусульман, стремящихся создать какой-то расчудесный новый халифат, который будет править миром. И те, и другие ошибаются.

Война цивилизаций – это, с одной стороны, современное явление, а с другой – глубоко традиционное. Террористические нападения исламских фундаменталистов на Запад – это лишь интермедия, жесткая, но, тем не менее, обреченная реакция на войну, в которой современное общество в основном уже одержало победу, поскольку и либералы, и консерваторы объединили свои усилия в битве против ценностей, взглядов и образа жизни большинства людей, принадлежащих к старому миру.

Мы, люди Запада, верим в то, что создаем, как недавно написал в 'The International Herald Tribune' Роджер Коэн (Roger Cohen), 'эпоху, которая сделает наш разнообразный мир более сплоченным, процветающим и свободным, чем прежде'.

Либералы и консерваторы современного западного общества твердо в этом уверены. Для них непостижимо, что традиционный мир, в котором живут все, кроме них самих, остается привлекательной альтернативой для тех, кто его населяет.

Современный мир агрессивен, он решительно настроен – даже не задумываясь об этом всерьез – на то, чтобы уничтожить все иные отсталые цивилизации, которые он считает дискредитировавшими себя пережитками прошлого. Уничтожение таких цивилизаций – это прогресс. Прогресс ведет – куда?

И здесь мы попадаем в сети утопии.

Утопия в мире, где господствует религия, является наградой за достойную жизнь, и награда эта дается в загробной жизни. Она существует вне времени. Или, когда время остановится, в вечном рае.

Современная цивилизация заменила религиозное спасение материальной утопией. С тех пор, как Эпоха Просвещения и современная научная революция лишили религию роли главной интеллектуальной силы нашего общества, материальный и социальный прогресс пришел на смену религиозному спасению, став высшей жизненной целью.

Можно привести очевидный политический пример современного утопизма. Американская кампания по ослаблению контроля над глобальными финансами и открытию мира для деловых инвестиций США имеет в своей основе американский материальный интерес. Однако администрация Клинтона и почти все в Америке и Западной Европе восприняли ее в качестве прогрессивной идеи, которая сделает все страны богаче, объединив их в международной системе торговли.

Однако ослабление регулирующих механизмов и глобализация мировой экономики мимоходом разрушила все то, что уже существовало: самодостаточные экономики, функционировавшие в традиционных торговых рамках, ремесленное производство для местных и близлежащих рынков, натуральное сельское хозяйство, а также сопровождавшие все это социально-культурные представления.

Ни один из людей Запада не задумался о том, какой при этом наносится ущерб. Запад нес прогресс. Прогресс – это членство в мировой системе торговли и участие в глобальном потребительском рынке с его дешевыми товарами и пищевыми продуктами массового производства, продвижению которых способствуют глобализованные средства коммуникации.

Оборотная сторона этого процесса – разрушение самодостаточных обществ, пролетаризация их народов и лишение их своих корней – казалась просто неизбежным явлением, поскольку людей надо было ввести в современный мир и направить по пути прогресса.

С этой точки зрения, вторжение в Ирак было печальной необходимостью, которая создавала Новый Ближний Восток и направляла его на путь к лучшей жизни. Но где эта лучшая жизнь?

Поскольку традиционное общество объединяет и укрепляет традиционная религия, современный Запад по сути дела ведет войну против традиционной религии. Тогда почему он испытывает удивление, когда защитники традиционной религии наносят ответные удары?

Можно говорит более конкретно. Когда есть молодежь, которой судьбой было уготовано родиться где-то между современным и традиционным мирами – в гетто Лондона, Мадрида, Парижа и их пригородов – причем быть при этом лишенной возможности полной интеграции в один из таких миров, почему кто-то удивляется, когда данная молодежь начинает воевать с тем, что считает источником своих бедствий?

Сейчас ислам объединяет десятки миллионов молодых людей, которые или родились в западных гетто, или были высланы из своих традиционных обществ, чтобы изучать суперсовременные науки в обществе, которое их собственные цивилизации считают нечестивым.

Здесь есть очень важный момент, который мало кто на Западе осознает. Современная западная цивилизация является продуктом западной же истории и культуры. Запад является тем, что он есть, благодаря своему прошлому. Никто не насаждает на Западе чуждые ему идеи. Поэтому Запад чувствует себя в современном мире вполне комфортно. Современный мир был создан Западом, и он принадлежит ему.

Однако Запад пытается навязать всем остальным не только чуждые идеи, но и идеи, которые противоречат основополагающим ценностям и представлениям не-западных обществ и разрушают их.

Запад говорит: 'Это прогресс. Наш прогресс – это ваша дестабилизация, это разрушение ваших культур, это создание миллионов людей, чуждых своей культуре, вырванных из нее с корнем, перемещенных в пространстве, оторванных от своего прошлого, чтобы стать частью радикально материалистической этики и морали.

Не следует удивляться, что реакция на такие заявления выражается в разрушительном насилии.