"Между Богом и человеком"

В историю Православной Константинопольской Церкви архиепископ Несторий (ум. около 451 г.), призванный в столицу Византии из Антиохии, вошел как еретик. Его учение о том, что Иисус Христос был не Богом, но Богочеловеком, было истолковано как разделение Христа на два "лица". Предложение же именовать Деву Марию библейским именем "Матерь Христа", а не "Богородицей" было подвергнуто яростной критике.

Кажется невероятной сама идея, что какая-нибудь Христианская Церковь может с почтением относиться к Несторию. Тем не менее Ассирийская Церковь Востока, представляющая древнейшую апостольскую традицию междуречья Тигра и Евфрата, считает Нестория выразителем изначального учения Церкви о личности Иисуса Христа.

Любопытно, что такое почтительное отношение существует в Церкви, к которой грек Несторий никогда не принадлежал и арамейский язык которой был ему чужд. Как возникло это отношение и чем оно обусловлено? В чем состояло учение Нестория и как его понимали на Востоке? Таковы вопросы, которыми задается Николай Селезнев, автор книги "Несторий и Церковь Востока". Она представляет несомненный интерес для патрологов, историков, изучающих наследие отцов Церкви и исследователей христианского Востока.

Исследование состоит из двух частей: исторической и богословской. Первая часть содержит краткое описание жизни Нестория и его деятельности в качестве Константинопольского архиепископа. Автор сравнивает Нестория со знаменитым Иоанном Златоустом, который, так же как Несторий, был призван в столицу из Антиохии и так же подвергся критике александрийского духовенства за свои богословские воззрения. Читателю предлагается взглянуть на Нестория глазами восточносирийского историка Церкви Бар-Хадбшаббы, видевшего в нем прежде всего аскета и пастыря.

Богословская часть книги открывается главой, посвященной общим истокам антиохийской и месопотамской богословских школ. Автор полагает, что обе традиции в значительной мере сохранили принципы толкования Священного Писания и подходы в богословии, унаследованные от иудейской учености. Устная арамейская традиция Церкви Востока была тем руслом, в котором шло восприятие и осмысление греческого наследия антиохийских мыслителей, в том числе Нестория. В связи с этим автор приглашает к прочтению творений Нестория в контексте семитской ментальности и библейской образности, развивавшейся авторами Церкви Востока.

Завершающая глава содержит изложение учения Нестория о Христе и его сопоставление с традиционным учением о Христе Церкви Востока на примере ряда восточносирийских церковных писателей. Изложение вероучения Нестория автор делает по так называемой "Книге Гераклида" – апологии Нестория, написанной им в ссылке после заочного осуждения в 431 году на Эфесском соборе и сохранившейся в сирийском переводе. Открытие этого сочинения в XIX веке американскими пресвитерианами-миссионерами, работавшими в Персии, внесло существенные коррективы в представление об учении Нестория.

Основные обвинения, выдвинутые против Нестория Александрийским архиепископом Кириллом (ум. в 444 г.) и III Вселенским Собором в Эфесе, при их сопоставлении с положениями, которые отстаивал Несторий, выглядят необоснованными. Автор подчеркивает, что Церкви Востока этот трактат Нестория был известен уже с середины VI века. Однако западное христианство, являющееся наследницей Римской империи, опиралось в своем понимании Нестория на интерпретацию его учения, сделанную Кириллом Александрийским и Эфесским Собором, состоявшим исключительно из противников Нестория.

Была ли общность взглядов на личность Христа у Нестория и ранних греческих и сирийских авторов – Евстафия и Флавиана Антиохийских, Афраата и Ефрема Сирина, писавших еще до Нестория? Иначе говоря, насколько традиционен Несторий в своих воззрениях? Книга Николая Селезнева свидетельствует в пользу положительного ответа на эти вопросы, поскольку принципиальные положения Нестория вполне традиционны. Автор считает весьма ценным вклад в формирование учения Церкви Антиохийской богословской школы, несправедливо дискредитированной, но сохранившейся в традиции Церкви Востока.