Какие задачи ставит Церковь в воспитании современной российской молодежи? В чем заключается миссия молодых православных христиан в нашем обществе? На эти и другие темы мы говорили с диаконом Михаилом Першиным, сотрудником Синодального Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви.
Отец Михаил, мне известно, что Синодальный Отдел по делам молодежи ведёт одновременно 19 проектов. Какие это проекты и кто в них участвует?
о.М. В рамках работы Всероссийского Православного Молодежного движения и Отдела по делам молодежи, действительно, идёт около 20 проектов. Есть направления, которые уже состоялись, некоторые находятся в стадии развития, как наш интернет-портал, и есть то, что остается пока в форме концепции. Среди уже реализованных проектов нужно выделить детскую и молодежную организации Русской Православной Церкви – это ВПМД, существует уже 15 лет. За это время мы провели уже около 6 или 7 больших общероссийских лагерей под общим названием "Феодоровский городок". В них приняли участие около 40 епархий Русской Православной Церкви. В рамках ВПМД идут несколько отдельных программ. Например, мы провели два исследовательских проекта в Сибири и по Русскому северу, в ходе которых были отсняты, описаны, исторически выявлены около полусотни храмов и монастырей, которые уже практически исчезли с лица земли. Благодаря этим поездкам останутся хотя бы фотографии, описания. Я надеюсь, что когда-то эти самые заброшенные, забытые уголки земли Русской всё-таки воскреснут. Этими проектами занимается Православное историко-культурное общество.
Второй проект, о котором тоже очень приятно говорить, – это Центр библейских патрологических исследований при Отделе по делам молодежи. Центр осуществляет поддержку молодых ученых. Я сам закончил Православный университет, и знаком со многими людьми, которые закончили Духовную Академию, различные гуманитарные вузы, изучали древние языки. Многие из них, после восьми лет учебы в семинарии и академии, столько же, с аспирантурой, в Московском университете, получают довольно качественное образование, но потом не знают, как его реализовать, потому что их греческий, латинистика, теология не востребованы на уровне финансирования. Они уходят в бизнес, теряют свои знания. Поэтому мы в свое время разработали концепцию такого центра, и потом Господь послал человека, который смог профинансировать его. Вот недавно выпустили комментарии к Евангелию от Марка и от Луки, сейчас готовятся к выпуску бл. Августин, монография Орлова о прп. Максиме Исповеднике и т.д., целая серия книг. Слава Богу, уже второй год мы этим занимаемся, и что-то получается.
Еще одно направление нашей работы – биомедицинская этика, пожалуй, одно из важнейших направлений в миссии. Это проблемы пересадки органов, рождения детей. Во-первых, они сейчас у всех на слуху, есть большое информационное поле по этой теме, во-вторых, все они связаны с антропологией. От вопроса о том, крестить или не крестить клонов, можно перейти к проблемам статуса эмбриона, дальше в область христологии, антропологии. У нас работает комиссия по биоэтике. Ее задача – мониторинг и поддержка уже имеющихся ресурсов в области медицины, диаконии, социального служения и биоэтики в России, издание учебно-методических пособий для участников молодежной миссии.
Понятно, что эти проекты подходят не для всех, но мы прежде всего обращаемся к интеллигенции, думающей молодежи.
А много такой в Православной Церкви?
о.М. Я думаю, что большинство. Человек, который сейчас приходит к вере, обречен стать книжником. Если это всерьез, то нужно делание, в смысле аскетическом, и понимание, в смысле догматическом. Учителей нет, преподобных не сыскать. Поэтому человек вынужден покупать книги, читать, разбираться в них. В этом смысле Церковь сейчас мотивирует российскую молодежь к высшему образованию или, как минимум, просто к самообразованию. Если человек сегодня хочет хотя бы немножко разбираться в Православии, ему необходим объем знаний, равный трем курсам института. Если же это поверхностное увлечение, то оно как началось, так и пройдет быстро.
Нам бы сейчас выйти на уровень дореволюционной гимназии по стандартам образования. Я не говорю уже про университет, про те пять языков, которыми нужно было владеть студентам в XIX столетии. Хотя сейчас я, занимаясь со следопытами (еще одно наше направление), пытаюсь создать условия, когда без иностранного языка они не могут справиться с задачей. Они должны помнить, что если они не хотят быть дворниками в России в эпоху глобализации, им нужно знать пять языков, два древних и три новых. Начиная от английского, французский, немецкий, затем греческий, а с ним и древнегреческий, ну и латынь, по желанию. Это должна быть общецерковная позиция, потому что Церковь должна воспитывать элиту. Элита начинается с владения языками. Мы такую задачу перед собою ставим и сознательно внесли этот компонент в скаутский метод.
Во время последнего лагеря у нас была такая ролевая игра. Ребята разделились по регионам – Китай, Африка, Северная, Южная Америка. И вот, они должны были дойти до России, там принять Православие, понять его по-английски и по-русски. Игра была со сложными правилами, препятствиями, когда всё это запустили, было интересно, кто же придёт первым, т.е. раньше других примет Православие и донесёт его до своих. Из Африки, из Южной Америки были очень крепкие ребята, умные. А "китайцами" были самые младшие. Они были дальше всех от "Москвы". И выиграли именно эти "китайцы", вопреки нашим общим ожиданиям. Я надеюсь, что это скорее знамение, что, может быть, наши дальневосточные соседи смогут лучше нас сохранить дар Православия…
Сейчас всё больше контактов, связей среди молодежи разных стран. И мы пытаемся научить наших детей говорить о том, что действительно интересно иностранцам в России – о прп. Серафиме Саровском, об иконографии. Так, чтобы создать более менее адекватное представление о нашей стране. И это главная задача следопытского движения. А всё остальное – обычный скаутинг, походная практика, малые группы, воспитание психологической устойчивости. Пятнадцать лет существует Братство православных следопытов, слава Богу, мы провели уже более 120 лагерей в эти годы, не одна тысяча ребят через них прошла. Чем хорош скаутинг, что это не просто выезд на пикник. Там есть разряды, нашивки, форма. Конечно, по большому счету это только игра, но у ребенка есть мотивация учиться и расти. Несмотря на то, что проблемы есть, ребята большей частью держатся, находят себя в этом. Часть дела мы переложили на старших, и, по-моему, это им нравится.
Отец Михаил, Вы уже несколько раз о молодежной миссии. Как я понимаю, это служение вовне, служение обществу, отечеству. А что есть сейчас у христианской молодежи, чем она может послужить?
о.М. Тут две задачи. Первая – действительно "вовне", донести информацию. Вторая задача – как принято выражаться, "запрячь". Нужно найти дело, реальное, конкретное. Есть такая группа, которая занимается с детьми, пораженными церебральным параличом. Их больше десяти семей. И каждую вторую субботу наши ребята ходят их причащать. Собирают им деньги, игрушки. И вот тогда, когда человек почувствует, что он кого-то приручил, он уже никуда не уйдет, наоборот, он еще кого-то позовет. Поэтому я думаю, что молодежная миссия должна всегда воплощаться в конкретных делах, пусть маленьких. Наша задача – находить эти дела и ребят к ним привлекать. Очень часто в этой области уже что-то делают. И важно дать им понять, что их дело – это то, о чем и Церковь мечтает. Тогда может получиться хороший синтез, причем в самых неожиданных местах. Вот, например, из клубов каратэ люди ездят в наши лагеря, вместе молятся, причащаются. Искореняется эта оккультная мистика. Не могу сказать, что у нас всё с ними получается. Но Господь приводит этих людей в Церковь, и мы должны их принять и дать то, что можем. Поэтому молодежная миссия также многообразна, как и сама молодежь. Все стороны человеческой жизни могут быть воцерковлены, кроме того, что выходит за рамки заповедей. У нас огромный фронт работ и мизерное количество тех, кто готов что-то делать
В поле Вашей работы, там, где Вы "копаете", еще много тех, кто копает, кроме Русской Православной Церкви?
о.М. Слава Богу, что много, потому что еще с советских времен существовавшая система детского воспитания не до конца разрушена. Есть проекты миссионерских отделов епархий. Очень много делает система высшего образования. Так что копают многие, но проблема в том, что поле-то заминировано. Кто наркотики выкапывает, кто водку, а кто компьютерные игры. Где-то денег нет. Мы убедились, что очень многие вещи можно сделать только вместе. Нужно объединить силы общества, государства, Церкви в единую программу, и все будут друг друга поддерживать в самых разных формах.
Я, кстати, видел на примере таких подвижников служения, как диакон Андрей Кураев, что даже и один человек способен добиться очень многого.
Если уж Вы упомянули про о. Андрея, то позволю себе задать еще один вопрос. Недавно, Вы, должно быть, знаете, проходил лагерь нового молодежного движения "Наши" на озере Селигер. Туда, в числе прочих, приезжали о. Всеволод Чаплин, о. Андрей Кураев, служили там литургию. Была исповедь, причастие. Как Вы к этому относитесь?
о.М. Я не располагаю информацией об этом движении изнутри. Информационные источники довольно ангажированы. Но следует учитывать одно обстоятельство. Руководители этой организации пригласили известных православных проповедников. А православная вера обладает важным свойством – она несет в себе свободу. Если эта организация готова, чтобы ее члены были внутренне свободны и независимы, она заслуживает, по меньшей мере, уважения. Не исключено, что все эти жесты – это не более чем церковная политика "Наших" – показать если не союз, то причастность к православию. С другой стороны, я вспоминаю слова апостола Павла о том, что некоторые проповедуют Христа ради Христа, некоторые ради какой-то выгоды, но в обоих случаях Христа проповедуют. Я считаю, что это намного лучше, чем если бы там проповедовали сектанты. Поэтому, с какой стороны ни возьми, сам факт того, что там служили литургию – это хорошее событие.
Очень показательно, что приехали те люди, которые участвовали в создании "Основ социальной концепции Русской Православной Церкви", в которой четко установлено, что если государство выходит за рамки Евангелия, православные граждане этого государства вправе отказаться исполнять закон. Я знаю, что в свое время именно эти положения концепции вызывали недовольство у представителей власти. Так что если "Наши", скажем, откажутся совершать аборты, это можно будет только приветствовать.
Понятно, что этот проект политически ангажирован, но, может быть, в замысле Божием огромная работа по устройству лагеря, все эти PR-кампании нужны только для того, чтобы к молодежи приехали Кураев, о. Всеволод Чаплин, сказали те слова, которые Господь хочет, чтобы они услышали. По-другому, может быть, они их не услышат. Но так ли это, мы узнаем только после воскресения.
С о. Михаилом беседовали Виктор Аверков и Николай Бобринский
МЫ в России и Зарубежье
№4 (37) июль-август 2005
Источник: МЫ в России и Зарубежье
