Обувь для взгляда свысока
Уже не в первый раз я публично заявляю, что почти во всем согласен с Александром Мелиховым. Его тезисы, заявленные в заметке "Погибая, нужно грезить о будущем" ("ПЧП", N 35 за 2005 год), представляются мне точно и безупречно выверенными, как кристаллы. Однако даже кристаллы начинают переливаться разными цветами, если смотреть на них то под одним, то под другим углом.
Действительно, растиражированная у нас в перестроечные и раннеельцинские времена псевдодемократическая точка зрения – если дать каждому невозбранные возможности заботиться лишь о себе любимом, то все наилучшим образом позаботятся обо всех, и, таким образом настанет общее благо, – рухнула с треском. Теперь ее могут отстаивать лишь те, кто на ней сильно нагрел руки и продолжает их греть, а потому с легкостью не обращает внимания на действительность. Однако же альтернативная точка зрения – заставлять всех быть бескорыстными апологетами общего блага – рухнула несколько раньше с не меньшим треском. Ничего тут не попишешь. Умерла так умерла.
"Демократы" предлагали воспитывать нового человека тем, что за все ему с детства платить: за хорошие отметки в школе, за то, что маме дал лекарство во время сердечного приступа... "Коммунисты" предлагали воспитывать нового человека тем, что с детства его за все наказывать: сечь за плохие отметки, прорабатывать на общих собраниях за то, что не дал маме лекарство... Поведение ущербных, психически травмированных людей! В итоге "коммунистического" и "демократического" воспитания детей в стране почти не осталось. А те, что кое-как еще рождаются, в огромной массе своей ненавидят и коммунистов, и демократов одинаково презрительной ненавистью, инстинктивно чувствуя, что и те и другие в равной степени стараются лишить их души.
А что такое душа? А это способность стараться быть хорошим и не с перепугу, и не в расчете на мзду. А что такое быть хорошим?
Человек – животное стадное, и поэтому задолго до того, как он придумал письменность или даже речь, во всех человечьих стадах мало-помалу хорошими стали считаться те качества, которые облегчают и делают менее болезненным совместное проживание, а плохими – те, что затрудняют его и делают более болезненным. Иначе не может быть. Хорошее и плохое нельзя поменять местами, нельзя назначить плохое хорошим и наоборот. Вопрос лишь в том, из каких соображений человек ведет себя хорошо? Если не с перепугу и не из выгоды, то зачем?
Например, чтобы не погубить свою бессмертную душу. Или чтобы быть похожим на Павку Корчагина. А может, чтобы Родина процветала и крепла. Или чтобы астральное тело Земли не вывернулось наизнанку. А то ради светлого будущего человечества. Стимулов такого рода немало, но все они при всех их различиях в одном одинаковы – и в системе ценностей розог, и в системе ценностей дензнаков они в равной мере выглядят надуманной ерундой и уделом психов. Однако и без долгих умствований, просто окинув коротким взглядом последние десятилетия, нетрудно убедиться: если люди думают лишь о том, как бы увернуться от порки, если они думают лишь о том, как бы урвать кусок понажористей, они равно перестают быть хорошими и становятся социально опасными, становятся разрушителями. По-настоящему хорошими люди способны быть только ради той или иной надуманной ерунды.
Советские люди были в значительной своей массе хорошими, вот что поразительно! Да, у них были свои загибы, свои области равнодушия и нетерпимости, и, вообще, ангелами людей ни одна выдумка не сделает... Но нематериальные стимулы совершать лично невыгодные, но общественно нужные поступки у них были. В значительной степени стимулы эти базировались на общинных ценностях досоветского еще периода – но это не умаляет их ценности, а, напротив, добавляет им аромат столетий. Историческая преемственность играет тут очень важную роль. Поэтому основную часть советских людей составляют русские люди. Только не надо путать этническую идентичность с цивилизационной. Вечный вопрос: А. С. Пушкин – он русский или эфиопский?
По-моему, живи он в двадцатом веке – из него получился бы отличный советский человек. Не хуже Высоцкого, а может, даже лучше. Эпатировал бы, буянил, благоговел перед Красной Армией, издевался над старцами из Политбюро и тут же писал что-нибудь вроде "Но твердым манием вождя среди болота и дождя воздвигся град. Звать – Байконур. На перепутии культур он гордо..."
Александр Мелихов, по-моему, несколько не прав в одном: народ "советские люди" все еще существует в рассеянии. Их весьма много среди старшего, вымирающего поколения. Их довольно много среди поколения среднего. И каким-то чудом они чуть ли не в промышленных масштабах заявляют о себе даже среди молодежи. Беда в том, что ни одной иной системы ценностей, помимо советской, в рамках которой общественное благо ценилось бы по крайней мере не меньше личного, развитие российской культуры на данный момент так и не дало.
Беда в том, что всякий вздох "советских людей" и всякое покряхтывание тут же используются в своих конъюнктурных целях "коммунистами" (у коих, как мы помним, одни розги на уме) и "демократами" (у коих, как мы опять-таки помним, дензнаки вместо сердца). И те и другие радикально сходятся в этом пункте: раз у вас, мол, высокие порывы, стало быть, вам за труд можно не платить, вы – дармовые. Только "коммунисты" при этом по старинке называют советских людей правильными, а "демократы", напротив, еще и обзывают всякими нехорошими словами. При этом платить им за их труд демократы все равно не собираются. Беда в том, что правит рассеянными остатками советского народа отнюдь не советский народ. Что "коммунисты", певшие нам о моральном кодексе строителя коммунизма, что "демократы", столь же сладко певшие об общечеловеческих ценностях, своими собственными личностями и семьями как нельзя лучше показывают, какие ценности для них действительно актуальны. Если снова вспомнить о детях, которых в стране почти не осталось, достаточно глянуть на дочерей коммуниста Ельцина и демократа Собчака.
Поэтому проблему, сформулированную Мелиховым, – потребность в возрождении аристократии как носительнице коллективных фантомов, – я бы несколько переформулировал. Потому что такая аристократия все ж таки еще есть (порукою тому существование самого Александра Мелихова и подобных ему озабоченных несобственным благом людей), и, кстати сказать, растворена она среди всех социальных слоев, от шоферов до академиков. Главная проблема – как заразить верой в эти самые фантомы нашу нынешнюю властную элиту, наших бесчисленных рулевых и кормчих, подавляющая часть которых давным-давно уже ни во что не верит и полна поразительных симбионтов "коммунистов" с "демократами" – то есть с готовностью применяет розги для других, а для себя резервирует дензнаки. Так что даже если каким-то чудом весь народ окажется аристократией духа и примется ломить стеною, не прося вообще никаких наград и никакой зарплаты, при этакой элите все равно раньше или позже окажется, что ломил-то этот народ не на государственное и общественное благо, а ишачил на этих ненасытных ...
Возможно ли в принципе сделать такую элиту общественно заинтересованной иначе, нежели треть ее поставив к стенке? Вот вопрос вопросов. Уже потому хотя бы, что даже стенками положения не исправишь – как всегда, приспособленцы извернутся, и расстреливать опять начнут именно аристократов. Тот, кто найдет на этот вопрос ответ, по праву будет увенчан званием спасителя Отечества.
21.09.2005
Источник: Час Пик (Санкт-Петербург)
