Храм в плену

История, которую рассказал мне протоиерей Сергий (Рудюк) – для Западной Украины довольно обыденная. Пусть она послужит всем нам еще одним назиданием того, как следует стоять в вере.

С отцом Сергием я познакомилась в храме во имя Новомучеников Российских, что на Бутовском полигоне. Батюшка сослужил клирикам храма за Литургией, а по окончании службы рассказал, что время от времени приезжает в Россию, чтобы укрепиться духом у наших общих святынь. Бутово, как и Соловки о. Сергий назвал Великим антиминсом России. Но, оказалось, что и на его родине – в селе Богдашив Ровенской области – разворачиваются события, соизмеримые с гонениями на Церковь Христову. Вот что батюшка рассказал читателям обозрения "Радонеж":

– Наш храм построен в 1754 году, в старинном стиле, который мы называем Волынским. И храм наш обижен, потому что его еще в 1999 году отняли раскольники из так называемого Киевского патриархата. Перед Рождеством Христовым они, втайне от меня, пошли по селам благочиния собирать подписи, чтобы отобрать у нас храм. Правда, подписных листов этих так никто и не видел, в том числе и власти. Но это не помешало им перед праздничной службой устроить настоящее кощунство. Они приехали задолго до службы, привезли своих служителей, староста наша бывшая открыла им храм, несколько хористов тоже в этом участвовали. Вначале они меня уговаривали перейти под их юрисдикцию. Получив решительный отказ, сами стали служить в этот день, а мы с матушкой и прихожанами весь день так и простояли на дворе, на снегу. А ко мне время от времени выходили то с уговорами, то с угрозами: "Ты сегодня не литургисал, и, если тебя убьют, то попадешь в ад".

– А местные власти чью сторону приняли?

– Поначалу они  предупредили раскольников, что, если они и дальше будут нам препятствовать, то ответят по закону. Но, тем не менее, в Рождество староста вновь впустила их в храм, вошли и мы. Служил я, молились все, вроде примирились, но, оказалось, что ненадолго. После службы я по обычаю пригласил хористов пойти по селу, прославить Новорожденного Христа, поколядовать. Но они ослушались, впервые мы пошли без них. Зато я шел от хаты до хаты, и после прославления спрашивал: "Вы за какой патриархат"? И так составил истинную картину и ободрился, что наших прихожан гораздо больше. Служил до Богоявления. А после снова начались искушения: то гвозди в замок вставляют, то свой повесят, а то еще какие пакости изобретут, лишь бы препятствовать службе. Власти говорили: "Что вы смотрите на их замки, сбивайте, это ваше право". Три недели мы все же не могли войти, крепкие ребята из приезжих были бы рады пойти на конфликт с применением силы. И вот одна женщина трижды приезжала из соседней деревни, чтобы воцерковить ребенка, а храм взаперти. Она не выдержала, подняла всех, чтобы сбить замки, мы снова вошли в свой многострадальный храм. И так все лето было неспокойно, угрозы. Наш благочинный, протоиерей Николай Ярощук благословил мне вынести из храма всю ту богослужебную утварь, что была про запас. Так у нас было две плащаницы, священные сосуды парные, книги… Я потихоньку уносил домой на всякий случай, и он не замедлил. Они собрались у моего дома воинственно настроенные, но милиция их разогнала. Но все же местная власть не устояла, видно, под нажимом и дала им документ на право поочередного использования церкви, с чем мы не согласились. Но на день усекновения главы Иоанна Предтечи они пришли с этой бумагой, прочитали ее как приговор, сняли замки, и с того дня не выходят доныне. Три года мы ходили по судам и во Львове, и в Киеве. Документально храм остается нашим, но они постоянно подают на апелляцию, и исполнение решения откладывается. Три года мы служили у меня дома, летом – во дворе. Три Пасхи служили на огороде – полно людей! И решили положиться окончательно на волю Божию в судьбе своего храма, а самим – строить новый. В первый год построили нижний храм, там и молимся, и вот четвертый год собираю милостыню. Сейчас кладка уже закончена, дал бы Господь закрыть крышу до снега.

– А кому посвящен новый храм?

– Тоже во имя Воздвижения Честнаго Креста Господня. Мне удалось вызволить и историческую реликвию из старой церкви. У нас с незапамятных времен хранился нательный крест одного из атаманов Всевеликого Войска Донского, записано, что пожертвован в 1779 году. На нем надпись, что кресс принадлежал Никите Ермолову из Усть-Медведицкой станицы. Старожилы передавли, что казаки в русско-турецкую войну зашли в храм, упали на колени перед иконой святителя Николая, долго со слезами благодарили, а потом один из них снял с себя крест и как жертву принес в дар храму. Есть у нас и святые мощи угодников Божиих Иова и Амфилохия Почаевских, преподобного Серафима Саровского, преподобных матушек Дивеевских Александры, Марфы, Елены. Все они своими молитвами помогают нам строить храм, согласитесь, непросто было в обедневшем селе, за четыре года возвести такой храм. Полагаемся на милость Божию. А раскольники разделились еще на две общины.

– По слову Евангельскому, что дом, разделивший в себе, не устоит.. А вам больше не препятствуют?

– Прошу Бога, чтобы привел к покаянию и вразумлению этих людей. Мне очень жалко их, потому что они отпали от Матери-Церкви и не имеют благодатного сокровища, которое ведет всякую душу в Царствие Небесное. Бывают и выпады, и устрашения, всякие искушения. То в окна лезут, когда стою на вечерней молитве, то оскорбляют, когда иду по селу…

– Не ходите в одиночку, чтобы кто-то рядом был.

– С нами Бог!

– Но, батюшка, это же ваши односельчане, на их глазах и с ними рядом вы выросли, в одном храме молились, что подтолкнуло их на такой кощунственный шаг?

– Не иначе как враг рода нашего в обличье национализма. Их немного, основной силой захвата были приезжие РУХовцы. Слава Богу, большинство моих односельчан понимают, что есть благодатная святая вера и Таинства. А церковка наша старинная не выдержала этого поругания. В прошлом году, на Косьму и Дамиана, после службы вдруг в куполе внутри загорелось. А они до этого все нам угрожали поджогом. Но первыми наши увидели, что под самой крышей полыхает, вызвали пожарных и спасли. То есть Господь показывает, что нельзя идти против Его воли, но это от них, безблагодатных, закрыто. Я в этом храме знаю каждую щербинку, с детства прислуживал покойному настоятелю, протоиерею Михаилу Богуславскому а со временем сам стал настоятелем по указу преосвященного Варфоломея, архиепископа Ровенского и Островского. Ходим по инстанциям, ищем правду, но видно она только на небесах. И это у нас на Ровенщине и Волыни через село такая ситуация, батюшки все время под таким нажимом, что, если кто-то не выдерживает и уезжает, то весь приход переходит к раскольникам.

– К ним приезжают на помощь националисты всякого толка, а у вас есть помощники?

– У нас в Ровно есть православное братство в честь Феодора Островского, по понедельникам собираемся. Я рассказал как-то о нашей беде, и теперь все время приезжают люди. Не гнушаются никакой работы, кирпичи подают, мусор выносят. Посылает Господь людей близких по духу, хотя время для стройки тяжелое, но и благодатное, когда испытывается вера наша и терпение.

Со времени захвата храма отец Сергий с матушкой живут в родном селе, словно на передовой линии фронта. Провокации и оскорбления не прекращаются вот уже шесть лет. И разве не действуют сегодня украинские националисты теми же методами, за которые сами и обвиняют, как они говорят, " комиссаров и москалей", действовавших при Советской власти? Очевидно, история ничему не научила сегодняшних поборников ложно понимаемой независимости. Но верующие люди, несмотря на все трудности разделений, уже, слава Богу умеют отделять зерна от плевел. Сейчас в одной только Ровенской епархии, по словам о. Сергия, -  более девятисот приходов Украинской православной Церкви Московского Патриархата и лишь около двухсот – самозваных киевских. Так что не стоит верить тому, что Западная Украина почти вся разделяет взгляды раскольников.