Папа великий и веселый

В те дни, когда весь мир прощался с Папой Римским Иоанном Павлом II, в Новосибирском католическом Кафедральном соборе Преображения Господня также проходила прощальная месса. Литургия перемежалась рассказами о жизни Иоанна Павла II, его служении, его непростой судьбе. Храм был полон, и у многих на глазах выступали слезы. Епископ Иосиф Верт, как и другие католические иерархи, в те дни прощался с Иоанном Павлом II в Ватикане. Но оказалось, что в Новосибирске не только Иосиф Верт лично был знаком в Папой. О своих встречах с Иоанном Павлом II в тот печальный вечер рассказывал и отец Станислав. Он уже 15 лет живет в Новосибирске и одновременно очень долго работал на трансмировом Ватиканском радио.

Отец Станислав много раз сопровождал Папу в его пастырских визитах, Иоанн Павел знал его в лицо и по имени. И отец Станислав и Иоанн Павел II — поляки. Уже это сближало пастыря и католического журналиста. Без сомнений, интерес у Папы вызывало и то, что отец Станислав несет свое служение в России. В стране, в которой он, объехавший буквально весь мир, всю жизнь мечтал побывать. Но так и не смог.

Почти полгода корреспондент "ЧС" хотел встретиться с отцом Станиславом и подробней расспросить его о встречах с Папой. Но служение католического священника нередко требует отъездов. И наша встреча с 55-летним отцом Станиславом, членом Общества Иисуса, произошла только в конце октября.

— Отец Станислав, расскажите немного о себе.

— Моя жизнь очень простая. Я учился философии, богословию. После окончания учебы 11 лет работал на Ватиканском радио. Сейчас уже 15-й год живу в России, в Новосибирске. Но по-прежнему много езжу по территории бывшего Союза, посещая разные католические общины. Провожу духовные упражнения и реколекции. Духовные упражнения — это своего рода школа молитвы, это, прежде всего, индивидуальные занятия для священников, семинаристов, монашествующих и мирян. А реколекции — это форма духовного обновления для разного рода христианских общин. Родился я в Польше, так что по происхождению поляк, теперь уже обрусевший. В Польше я не живу уже 26 лет. Хотя семья по-прежнему обитает в Польше. Ощущаю я себя польским гражданином мира, русско-итальянским поляком, потому что в Италии тоже жил очень долго. Какое-то время провел во Франции, в Великобритании, в США. И это, конечно, наложило отпечаток на мою духовность, на мой менталитет, которые широки. Многочисленные поездки с Папой Римским помогли мне соприкоснуться с самыми разными культурами, разными людьми, различными религиями. И поэтому для меня Земля — это мой дом, это моя родина.

— А как вы оказались в России?

— Я приехал в Россию в 1991 году, но мечтал работать в этой стране всегда. Когда я первый раз прочитал по-русски "Первую любовь" Тургенева, то понял, что хочу работать именно в России. Мне понравился язык и чувствительность русских людей. Мне понравилась русская культура, которая, как и всякая славянская культура, полна сердечности. И потом, в России сосредоточены все основные проблемы прошлого, настоящего и, наверное, будущего. Здесь происходил этот великий эксперимент с коммунизмом. В России несут служение и Православная церковь, и протестанты, и католики, и мусульмане, и иудеи. Впрочем, все это я понял гораздо позже. А вначале было просто восхищение русской литературой, культурой, языком.

— А вы были в Польше, когда Кароль Войтыла стал Папой Римским Иоанном Павлом II?

— Да, тогда прошел только год с момента моего рукоположения в священники, и я еще учился на богословском факультете академии в Варшаве. Тот факт, что впервые славянин, поляк избран Папой Римским, буквально вызвал потрясение у поляков. И хотя даже среди моих друзей были люди, которые предсказывали возможность избрания Кароля Войтылы, всерьез в это никто не верил.

Я узнал об этом на встрече с моими знакомыми журналистами. Люди праздновали это событие всю ночь, а мы по телефону и на улицах собирали мнения людей об этом потрясающем событии. Узнавали у всех, даже у проституток! Все были в восторге, в потрясении. Многие в тот момент даже не могли найти нужных слов. Домой я тогда вернулся в половине седьмого утра. К семи пошел на мессу, а потом весь день проспал.

— На Ватиканском радио вы работали журналистом?

— Да, это была очень необычная журналистская работа. Радио Ватикана имеет свою специфику, и она серьезно отличается от других средств массовой информации. И я все-таки считаю себя журналистом-любителем. Во время учебы я общался со своими приятелями журналистами, что-то почерпнул от них, но специального журналистского образования у меня нет. И дальше я учился уже на ходу у своих коллег. Правда, на Ватиканском радио для нас организовали внутренние курсы. Объясняли, в чем специфика радио Ватикана, какие главные требования к нашей деятельности. И хотя я 11 лет отработал как журналист, я считаю, что все-таки главное мое призвание быть священником.

— Тем не менее близко с Иоанном Павлом II вы познакомились именно как журналист?

— Да, хотя я знал его и раньше. Когда он был архиепископом в Кракове, то иногда приезжал в нашу базилику при факультете философии Общества Иисуса. А я в этой базилике был, если сказать по-русски, церемониймейстером, отвечал за проведение церемоний, обрядов. Тогда я и познакомился с Каролем Войтылой. Но это было, как говорят в России, шапочным знакомством. А ближе мы узнали друг друга, уже когда я работал на Ватиканском радио. И Папа знал, кто я.

— А где вы побывали вместе с Иоанном Павлом II?

— Во многих странах. Больше всего — в Латинской Америке. Первая поездка была в Аргентину во время войны на Мальдивах. Были, между прочим, в Чили, в Парагвае, в Уругвае, Колумби и. Были во многих странах Европы: например, во Франции, в Германии. Были поездки и в Африку, последняя такая поездка была в Танзанию. А до этого побывали в Мали, Зимбабве и других странах, а также на Мадагаскаре, в Индии...

Это были пастырские визиты. Папа посещал католические храмы, но только этим дело не ограничивалось. В разных странах, в зависимости от социальной и политической ситуации, были разного рода экуменические встречи. Папа встречался или с представителями других христианских конфессий, или с представителями других религий. Например, он очень часто встречался с представителями иудаизма, встречался с мусульманами. Скажем, в Индии, например, было несколько экуменических встреч. Разумеется, были "встречи вежливости" с местными властями в разных странах.

Обычно журналисты Ватиканского радио разделялись на две группы. Одна, из 10—15 человек, выезжала в страну, куда Папа должен был прибыть с визитом, заранее. И такая группа готовила всю систему связи. Встречались с людьми, готовили будущие репортажи, собирали информацию о жизни местных церквей. А вторая группа летела уже вместе с Папой в самолете. И мне доводилось быть в подобной группе. А на месте две эти группы часто соединялись. В стране визита создавалась ватиканская студия, куда поступали все материалы, все записи, все выступления Папы Римского. Были и трансляции в прямом эфире. Лично я вел немало таких трансляций на Польшу и те европейские государства, в которых живут поляки. А вообще передачи Ватиканского радио ведутся на 44 языках. В Новосибирске можно слушать радио Ватикана на русском языке. Я знаю одного жителя новосибирского Академгородка, который слушает это радио.

— Вы часто слушали проповеди Иоанна Павла II. О чем он любил говорить чаще всего?

— Разумеется, больше всего Папа говорил про Иисуса Христа. Он постоянно свидетельствовал о Спасителе. Но, конечно, Папа всегда учитывал, что за аудитория перед ним. Если он встречался с врачами, то говорил о служении больным, о гуманизации медицинской помощи. К дипломатам он, разумеется, обращался по-другому. А его любимыми темами были темы о единении христиан, о справедливости, о милосердии. Папа напоминал о том, что милосердия без справедливости не бывает. К этой теме он возвращался очень часто.

К католикам Папа обращался чуть иначе, стараясь укрепить их в вере и помочь найти решения различных непростых ситуаций.

Во всех поездках Папы особое внимание уделялось молодежи. Папа вообще очень любил молодежь, хорошо чувствовал ее. И молодежь тянулась к нему.

— После кончины Понтифика многие телеканалы рассказывали о визитах Иоанна Павла в Африку и его особом беспокойстве о положении африканских детей. Изменялось ли после таких визитов положение?

— Прежде всего католики африканских стран еще раз понимали, что есть человек, который заботится, думает и молится о них. Папа был очень чувствительным человеком. Его волновали больные люди, дети, лишенные полноценного питания, ухода, обучения. И на такие слова понтифика всегда обращали особое внимание те структуры Католической церкви, которые занимаются благо-творительностью. Скажем, "Каритас". Кроме этого, Папа очень часто помогал нуждающимся из своих личных фондов. Так что в подобных случаях была и конкретная материальная помощь. Но я думаю, что еще важнее был тот факт, что во время этих поездок власти и бизнес обращали внимание на те проблемы, о которых с такой болью говорил Иоанн Павел. Речь идет не только о католиках, но и обо всех жителях той или иной страны, принимавшей понтифика. И после этого они сами много делали для улучшения ситуации. Не менее важно и то, что после визита Папы между различными социальными группами этих стран или городов устанавливались более тесные взаимоотношения. Прежде эти люди были чужды друг другу, но общие проблемы, о которых говорил Папа, начинали их объединять. Это можно было наблюдать в очень многих странах.

— Вы уже упомянули о встречах представителей разных религий, в которых принимал участие Иоанн Павел II. Такие встречи всегда очень не просто организовать, для участия в них нужно особенное смирение. О чем шла речь на такого рода встречах?

— Понятно, что на этих встречах не решались какие-то проблемы. Эти встречи должны были помочь сблизиться. Наверное, такие встречи снимали какое-то напряжение. И не только религиозное, но и социальное, как это было в Чили, когда у власти был Пиночет. На этих встречах все стараются быть лояльными друг к другу, не вспоминать то, что людей разделяет, а искать новые способы общения. Такие встречи чрезвычайно важны. И во многом благодаря роли средств массовой информации. Узнав о таких, прежде, казалось бы, невозможных контактах, представители прежде враждовавших сил начинали мириться. Это всегда было очень важным итогом визитов Папы. Не надо сбрасывать со счетов и то, что мир узнавал о проблемах каких-то маленьких государств, например Мадагаскара или островов Индонезии, после визитов Папы в эти страны. И это уже давало шанс на улучшение ситуации.

— Почему люди в самых разных странах так сердечно воспринимали Папу?

— Потому что для них он был прежде всего настоящим служителем Бога. Когда Папа был на юге Индии, провожать его вышли около двух миллионов индусов. Понятно, что католиков среди них было очень мало. Но Папу уважали все. Он никогда не отказывался от выступлений где бы то ни было. Так было с выступлением в Европарламенте. Папа очень остро чувствовал проблемы единения Европы, и он знал, что Европа никогда не построит своего единства, решая только экономические проблемы, потому что именно эти проблемы будут ее делить. Если Европа или наше постсоветское пространство желает найти единство, то начинать надо с поисков духовного единения. Об этом Папа очень вовремя напомнил Европе, зная, что все равно рано или поздно придется вернуться. А без этого всегда будут находиться препятствия для единения.

— Насколько я помню, Иоанн Павел II был первым Папой, который вошел в мечеть и Лютеранскую церковь?

— Да, и в синагогу в Риме. Папа был очень открытым, он созывал представителей разных религий на молитвы за мир. Он не боялся других, потому что у него была очень сильная вера. Когда у человека вера не очень крепкая, он боится встреч с представителями других конфессий или религий. Такой человек очень часто видит в других врага. А человек, имеющий крепкую веру, не боится общения с другими. Наоборот, такие встречи его обогащают. Иоанн Павел никогда не боялся встреч с кем бы то ни было. Я помню, с каким сопротивлением он столкнулся со стороны политиков накануне своего визита в Чили. Многие говорили, что таким визитом Иоанн Павел как бы подтверждает законность диктатуры Пиночета. Но, повторю, Папа никогда не боялся, он всегда находил нужные слова или даже жесты, для того чтобы показать, кто есть кто и что есть что. Но для этого надо внутри себя иметь очень сильную веру. А если человек внутри себя не имеет подобной веры, он всегда будет опасаться других. Именно из этого и рождается ксенофобия. Ксенофобия — это страх перед чужим, другим. А что касается Папы... Вы знаете, и среди католиков бывают люди консервативные, причем консерваторы находятся и среди так называемых прогрессистов... И некоторые из них говорили, что Папа слишком далеко идет. То есть даже близкие люди не всегда понимали Понтифика. Но сила Папы была в его вере. Как говорит Христос, он был рожденным от Духа. Иоанна Павла трудно было втиснуть в какие-то клише или понятия. Он был не только интеллектуал, но великий мистик, человек молитвы. Любые интеллектуальные достижения были подчинены в Иоанне Павле его духовным стремлениям и поискам Бога. И поискам человека. Его вера была очень гуманна. Папа прекрасно понимал, для того чтобы спасти греховного человека, нужно не "добивать" его так называемой "справедливостью", а проявить милосердие. Я еще раз повторю один из главных принципов Иоанна Павла: справедливость без милосердия невозможна. Папа никогда не отказывался от грешного человека, и в этом его часто не понимали.

Вы знаете, что на Папу в 1981 году было совершено покушение, и он чудом выжил. Это еще раз подтверждает тот факт, что у Иоанна Павла были враги. И Папа часто рисковал собой. После покушения он не спрятался, не закрылся в Ватикане, не окружил себя какими-то специально обученными охранниками. Он продолжал жить как жил, не боясь новых покушений.

— В то время, когда Иоанн Павел находился при смерти, стрелявший в него Али Агджа заявил в тюрьме: "Я молюсь за своего брата!"

— Да, Папа его простил. Вина и грех за это покушение лежит больше на тех, кто его организовал. Имена организаторов преступления не известны до сих пор. И сейчас в итальянском парламенте создается комиссия для нового расследования тогдашнего покушения на Папу. Это необходимо не столько для того, чтобы так или иначе наказать виновных, сколько для того, чтобы понять причины и мотивы покушения. Для того, чтобы очистить совесть не только виновных, но и всего нашего общества. Чтобы называли вещи своими именами, а не придумывали имена, которые нам удобны по тем или иным причинам.

— Тогда, в апреле, на проповеди, вы рассказывали, как вместе с епископом Иосифом Вертом были на приеме у Папы Римского...

— Тогда я был секретарем Иосифа Верта. В тот приезд в Ватикан Папа пригласил епископа на ужин. И как секретарь я был рядом. Это был длинный, наверное, двухчасовой разговор. Я улыбаюсь, рассказывая об этой встрече, потому что у меня был хороший переводчик. Папа и епископ Иосиф Верт говорили по-немецки, а потом содержание разговора на польский переводил мне сам Иоанн Павел! А когда мы разговаривали с Папой по-польски, Иоанн Павел переводил этот разговор на немецкий для Иосифа Верта! А потом после встречи Папа похлопал меня по плечу и сказал по-польски: "Хороший мужик, этот твой епископ!"

— А были ли какие-то курьезные случаи во время ваших поездок с Иоанном Павлом?

— Ой! С ним очень много было таких курьезных случаев! Иоанн Павел был человеком, который очень любил шутить. И всегда придумывал что-нибудь этакое. Помню, во время визита в Уругвай я пришел на работу в шесть утра. И мне коллеги говорят: "Иди поздоровайся с твоим папой, он там молится внизу". Они всегда в шутку говорили "твой папа", поскольку он поляк и я поляк. Я отправился вниз и попытался открыть дверь часовни, и не могу открыть. Толкаю ее с силой и не могу открыть! Оказалось, в это время Папа внутри часовни молился, опираясь как раз на дверь. И я, не зная этого, попытался сдвинуть дверь вместе с Папой! На мгновение это мне удалось, и я увидел Иоанна Павла, стоящего на коленях. Только тут я понял, что делал! (Но Папа никогда не напоминал мне об этом случае, разве что с тех пор стал больше со мной шутить). И Папа не остался в долгу, и тоже стал меня отпихивать. Только случилось это немного позже, когда мы поднимались в его апартаменты на втором этаже. К апартаментам вела лестница с красным ковром посередине. Этот ковер предназначался для Папы. Но Иоанн Павел взял меня под руку и шел так, что я оказался на ковре, а он незаметно шел где-то сбоку. Я стараюсь его "сдвинуть" на ковер, а он меня двигает обратно! (Смеется).

Или вот еще одна история, случившаяся в Мали. Только что закончилась большая литургия, с которой я полтора часа вел трансляцию. И Папа, проходя мимо нас, заметил меня, а главное — мою бороду. Он на ходу подергал меня за бороду, как какой-нибудь мальчишка! И тут все присутствующие захохотали! Папа действительно любил пошутить.

— А то, что Папа так и не смог побывать в России, его сильно огорчало?

— Я думаю, что да. Конечно, он хотел поддержать пастырским словом российских католиков, но, главным образом, его беспокоило то, что диалог православных и католиков не развивается должным образом. У католиков с православными есть различия, но они даже не второго и не третьего плана, мы очень близки по вере. И Иоанн Павел II всегда с очень большим уважением относился к православию. И хотя я сам никогда не разговаривал с понтификом на эти темы, знаю, что его очень огорчали препятствия в общении между двумя христианскими церквами.

— Я часто встречал фотографии Иоанна Павла II с матерью Терезой, которая очень много сделала для Индии. Получается, что в стране с такой необычной религией, как индуизм, христиане могут нести свое служение...

— Вообще-то Католическая церковь существует в Индии с XVI века, а по преданию, в Индии проповедовал еще святой апостол Фома. Индия — это огромная территория, с сотнями языков и наречий, различных культурных традиций, и индуизм там тоже не однородный. Католиков там около пяти процентов. А население Индии превышает миллиард человек. Но католичество в Индии со своими национальными особенностями. Помню, когда я вел трансляцию с богослужения в Калькутте, был очень сильно удивлен, когда при приготовлении даров женщины несли к алтарю хлеб и вино, пританцовывая с огнем в руках! Это было необыкновенно красиво! Хотя вне всяких привычных на Западе установок. На самом деле, ничего еретического в этом нет. В индуизме огонь имеет большое символическое значение. Но и в христианстве это символ Святого Духа.

...Впрочем, извините, я немного отвлекся...

Папа много раз встречался с матерью Терезой, один раз ее даже пригласили для участия в Синоде. Мать Тереза была чрезвычайно простым человеком, безо всяких политических заморочек. Она была подлинным человеком, и эта подлинность притягивала очень многих. В современном мире люди часто как бы играют разные роли. Жизнь заставляет их делать это. Люди надевают разные маски, а мать Тереза была без маски. Мать Тереза была очень требовательной, и жить в ее ордене очень и очень трудно. Но многие идут туда и живут именно потому, что это трудно.

— Год назад я был в Томске и рядом с католическим храмом увидел женщину в одежде ордена матери Терезы, которая, засучив рукава, стирала грязные-грязные вещи...

— Да, сестры матери Терезы несут свое служение с полной отдачей. Они служат людям, которым уже никто не хочет служить. В Калькутте мать Тереза просто собирала людей, умирающих на улице. И хотела, чтобы они умерли по-человечески. И, видя о себе такую заботу, многие из них возвращались к жизни. В матери Терезе была подлинность, и Иоанн Павел II был по-своему похож на нее. Это их сближало, и они понимали друг друга в духовном плане.

— Отец Станислав, а вы присутствовали на похоронах Иоанна Павла?

— Нет, в это время я был в Новосибирске, но двумя неделями позже побывал на могиле Папы. Каждый день туда до сих пор приходят по 20—25 тысяч человек.

— Сегодня в Ватикане работает комиссия по беатификации, по причислению Иоанна Павла второго к лику святых...

— Процесс беатификации в Католической церкви очень сложный и длительный. Требуется собрать множество документов, в том числе свидетельств о праведной жизни и чудесах, подтверждающих ее. При этом каждый документ тщательнейшим образом должен быть проверен. Процесс беатификации матери Терезы длился пять-семь лет, и это достаточно короткий срок. Но вы помните, что уже во время похорон Иоанна Павла II над площадью Святого Петра появилось множество транспарантов "Святой уже сейчас!" И хотя по нормам Католической церкви процесс беатификации не может быть начат раньше, чем через какое-то время после кончины человека, в данном случае совсем другая ситуация. В данном случае Церковь лишь должна подтвердить мнение народа о святости Иоанна Павла II.

— Может быть, вы расскажете немного о новом Папе Бенедикте XVI? Сам новый Папа заметил журналистам, что "обувь", которую ему оставил Иоанн Павел II, слишком велика для него...

— Бенедикт XVI был рядом с Папой Иоанном Павлом более 20-ти лет. Они естественным образом дополняли друг друга. Иоанн Павел II был больше философом, а Йозеф Ратцингер — больше богослов. И избрание кардинала Ратцингера новым Папой совершенно естественно.