Образование поселения крещеных калмыков в Ставрополе-на-Волге

11 сентября 1740 года Сенату был дан Именной указ "Об отправлении Архимандриту с некоторым числом священнослужителей в разные губернии для обучения новокрещеных христианскому закону и о преимуществах, новообращенным дарованных". Это был программный документ, закрепляющий права новообращенных. Впервые законодательно были определены места поселения новокрещеных инородцев. Документ включает 23 пункта, в которых подробно и обстоятельно расписаны условия переселения нерусских народов Российской империи, принявших православие, и предоставляемые им льготы. Согласно пункту N 8 определяются конкретные "меж Саратовом и Царицыном удобные к поселению их (инородцев. – И. О. ) места, которые до сего времени в дачу казакам и другим никому не отданы, и отмежевать пашенной земли и покосов и прочих всяких угодий".

В русле общей русификаторской политики, в которой религиозная идентификация играла ведущую роль, российское правительство было заинтересовано в отселении калмыков из Калмыцкого ханства (конец XVIII в. ) и выделении им специальной территории. Было организовано девять поселений за пределами ханства – на Дону, Чугуеве Харьковской губернии, на р. Терешке, в Чуркиной пустыни Астраханской губернии, на р. Терек и др. Отселение калмыков и создание новых поселении отвечало коренным интересам государства – защите южных и юго-восточных границ. С другой стороны, отток калмыков из ханства ослаблял его силы, что также отвечало интересам российской власти.

Одно из крупных поселений крещеных калмыков за пределами ханства было образовано в Ставрополе-на-Волге (ныне г. Тольятти). В 30-х годах XVIII в. началось освоение Оренбургского края. Правительство поручило обер-секретарю Сената И. К.Кирилову, назначенному указом императрицы Анны Иоанновны начальником Оренбургской экспедиции, найти "удобные места, в которых бы пристойнее тех крещеных калмык пребывание и кочевье могло быть, и туда их перевесть... построить двор и для зайсангов, и людей двора его несколько жилищ". Кирилов доносил в Сенат, что "в тамошних новых местах за наилучшее к поселению калмык – в подвершинах реки Ток, которая впадает в Самару, где могут лошадей и скот чрез всю зиму содержать" [2]. Цели и задачи возглавляемой им экспедиции были определены в "Инструкции статскому советнику И. К. Кирилову" , а также в "Привилегии городу Оренбургу" [3]. Полковник А. Змеев, впоследствии ставший комендантом крепости крещеных калмыков, считал, что калмыков лучше селить внутри Закам-ской оборонительной линии, вдоль рек Сок, Кондурча, Липовка. За линией поселение будет трудно охранять от набегов казаков и калмыцких улусов Доржи Назарова. В 1737 г. на имя Румянцева (в это время он подавлял восстание башкир) последовал еще один запрос из Коллегии иностранных дел (далее – КИД) об определении места для крещеных калмыков. Румянцев предложил обширную степь между реками Кинели и Сок, где можно было кочевать. Однако правительство остановилось на выборе Кирилова, и 7 апреля 1737 г. он получил указ о постройке крепости с церковью и жилыми домами. Смерть Кирилова в 1737 г. помешала осуществиться этому замыслу.

21 июня 1737 г. вновь назначенный заведующий Оренбургской экспедицией (к этому времени переименованной в Оренбургскую комиссию) В. Н. Татищев получил указ Сената о подборе места для поселения крещеных калмыков. Рассмотрев варианты Кирилова, Змеева, Румянцева, Татищев предложил свой проект. Наилучшим и удобным местом поселения он посчитал урочище Кунья Воложка, расположенное в месте впадения р. Воложки в Волгу. Тогда же приступили к постройке крепости и помещений для жилья. Ранее безлюдный и пустынный берег Волги оживился, началась работа, которой ведал Змеев. Работа продвигалась очень медленно, не хватало денег, строительных материалов, продовольствия. Между комендантом крепости Змеевым и КИД шла непрерывная переписка. По окончании строительных работ всех крещеных калмыков отправили на новое место жительства двумя путями: сухопутным – на лошадях и верблюдах и водным – на судах. Каждую партию сопровождал конвой из 50 солдат и донских казаков. С ними же отправили и походную церковь, которую Петр I подарил крещеному калмыку, князю П. Тайшину.

20 июля 1737 г. А. Тайшина, ставшая к этому времени вдовой, получила разрешение именоваться княгиней и поселиться в Куньей Воложке. Ей поручалось правление над всеми крещеными калмыками и "содержание оных в добром порядке". По указу Сената от 29 марта 1738 г. ей определили жалованье 500 руб. , хлеба по 500 четвертей в год. Ее окружение также получило твердое жалование – по 50 руб.

В середине сентября 1738 г. княгиня Тайшина с 2104 калмыками (700 кибиток) прибыла из Самары в Кунью Воложку. На обзаведение колонии и первоначальное устройство было израсходовано 18 тыс. руб. , знатные зайсанги получили по 20 руб. , незнатные по 10 руб. , рядовые по 5 руб. на каждую семью.

В октябре 1738 г. в Кунью Воложку с инспекционной проверкой прибыл начальник Оренбургской комиссии Татищев. Посетив дом княгини и архимандрита Н. Ленкеевича, он осмотрел кочевья переселенцев. Однако грустное зрелище увидел Татищев: "Толпы полуголодных, почти раздетых и грязных детей перебегали от одной кибитки к другой, как бы отыскивая себе пищи, множество беспомощных, больных, особенно женщин, лежали на голой земле подле своих кибиток без всякого присмотра и ухода за ними других; болезненный и печальный вид их мужей и родных возбуждал ... невольное сочувствие к этим пришельцам" [4, с. 130].

Результатом этого посещения явился Указ от 15 января 1739 г. , по которому княгине выделялось "сенных покосов на выпуск на 1000 копен, под гумна длиннику 300, поперечнику 150 сажень, под дворы, огороды и лесных угодий или на лесные угодья земли но пропорции пашни; зайсангам сенных покосов по 200 копен, под дворы и огороды в длину по 60, поперег по 30 сажень каждому; урядникам, рассылыцикам, толмачам и калмыкам под пашню по 20 четвертей в поле, по 100 копен, под дворы и огороды земли в длину по 30, поперег по 15 сажень". Для обучения калмыков земледелию выделялись солдаты из гарнизона крепости: княгине – пять человек, зайсангам – по одному человеку на лето. Бедным калмыкам на каждую семью давали по одной лошади и на сев – хлебные культуры.

Крещеным калмыкам разрешалось продавать собственный скот и лошадей беспошлинно, ловить зверей и рыбу. В крепости запрещалось лишь открывать "казенные кабаки". 26 февраля 1739 г. по указу Сената крещеных калмыков поселили в семи слободах, для них построили около 100 домов, произвели нарезку земли, причем знатным калмыкам полагалось вдвое больше, а княгине – в 10 раз [4, с. 131]. На карте Российской империи появились поселения и слободы, в которых поселились крещеные калмыки, – Воскресенская (Ягодная), Благовещенская (Сускань), Чекалино, Богоявленская (Курулючь), Предтеченская (Красное ), Калмыцкая Сохча (Верхнее Якушкино), Преображенская (Кошки), Кобельма, Тенеево, Раковка и Гвардейская. В некоторых из них появились церкви – в Воскресенской, Предтеченской, Преображенской, Курмычевской, Тенеево, Сусканской [5].

Указом Сената от 14 мая 1739 г. крепость Кунья Воложка была переименована в г. Ставрополь-на-Волге. Тогда же комендант крепости полковник Змеев послал в Сенат донесение с предложением поселить среди крещеных ставропольских калмыков для обучения их земледелию: 32 стрельца, 144 станичных казака, 34 солдата, 20 посадских, 11 записных неводчиков и ямщиков, 41 бобыля и кузнеца (всего 282 человека). Польза от совместного проживания, как считал Змеев, была бы несомненной: калмыки поселятся в домах, научатся косить, строить дворы, а также в будущем вероятны браки между калмыками и русскими. К тому же и Тайшина также просила поселить крещеных калмыков в слободах для обучения их всякому ремеслу. 6 июня 1741 г. вышел Указ о поселении разночинцев из вотчины Новодевичьего монастыря села Новопречистенское среди ставропольских крещеных калмыков, которые в том же году прибыли в крепость.

Создавая оседлое поселение для крещеных калмыков, правительство придавало большое значение организации второй православной миссии (первая, кочевая, была организована в ставке Тайшина в 1725 г. ), но уже стационарной. Поэтому еще до появления самого поселения Указом Сената от 18 апреля 1737 г. в крепости Кунья Воложка был организован штат миссии церковных служителей в составе архимандрита, трех священников и семи церковников, планировалось построить три церкви. Сюда же прислали крещеного калмыка И. Кондакова и предложили перевести на калмыцкий язык Новый Завет, "Символ веры" , а "в воскресные и праздничные дни крещеным на калмыцком языке поучения сказывать, отчего оные могут прийти в лучшее познание православной христианской веры" [6].

Возглавил штат архимандрит Н. Ленкеевич, который руководил миссией в кочевьях Тайшина. Прибыв в 1737 г. на новое место служения, он тотчас же приступил к устройству миссии. В декабре 1737 г. Татищев прислал в КПД план строящейся церкви. Уже в октябре 1738 г. Глава миссии отправил в Священный синод донесение об освящении строящегося храма Пресвятой Богородицы и закладке соборной церкви. Через полгода Ленкеевич "за старостью и дряхлостью" был отпущен в Михайловский монастырь Киевской епархии, где, вероятно, и скончался. Его место занял протоиерей А. Чубов -ской, вызванный из Астрахани в ноябре 1739 г. по просьбе Ленкеевича. Ему предписывалось, помимо прочих обязанностей, читать княгине Тайшинои утром и вечером на калмыцком языке "Молитву Господню" и "Символ веры". Миссионеры, владевшие калмыцким языком, во главе с протоиереем регулярно объезжали владения Тайшиной, обучали крещеных молитвам, крестному знамению.

Но в планах Змеева и Чубовского не один год зрела мысль об организации школы для детей крещеных калмыков. 6 июня 1741 г. вышел Указ Сената об организации школы среди крещеных ставропольских калмыков. Поскольку никто, кроме Чубовского, хорошо не владел калмыцким языком, то было решено уменьшить жалование священникам, церковникам и диакону. А на сэкономленные деньги не только построить школу, но и, по возможности, содержать ее. 20 июня 1743 г. школа в составе 10 учеников была открыта "с ежегодным употреблением на ее содержание 476 руб. ". В 1816 г. школа была преобразована в уездное училище. В том же 1743 г. достроили новый каменный пятиглавый храм Святой Троицы и приступили к сооружению на казенный счет церквей в слободах, где проживали крещеные калмыки.

В 1742 г. скончалась княгиня Тайшина, вскоре умер и комендант крепости Змеев. С их смертью среди ставропольских калмыков, а также между ними и русскими начались бесконечные тяжбы, ссоры и претензии друг к другу. Калмыки жаловались, что у них отнимают землю, не разрешают ловить рыбу, а вновь пришедшим не дают наделов. Конец всем этим беспорядкам положил оренбургский губернатор И. И. Неплюев, в ведомство которого в

1744 г. поступили ставропольские калмыки. Указом от 18 апреля 1744 г. по представлению КИД управление ставропольскими калмыками было передано в ведение Оренбургской губернии.

В эти годы увеличился приток калмыков в Ставрополь-на-Волге из Астраханской степи. В 1741 г. прикочевало 100 кибиток, в августе 1743 г. переселилось 253 человека, в 1744 г. прибыло 10 кибиток, в 1745 г. – 78 кибиток. К началу 1744 г. в Ставропольском ведомстве насчитывалось 3313 крещеных калмыков. Уход калмыков из ханства и их приход в Ставрополь-на-Волге был обусловлен междоусобицей и борьбой за власть. 21 марта 1741 г. скончался калмыцкий хан Дондук-Омбо. Годом раньше умер претендовавший на ханский престол его сын от первой жены Галдан-Нормо. Жена Дондук-Омбо, кабардинка Джан, начала борьбу за возведение на престол своего сына Рандула. Вдова Аюки-хана, ханша Дармабала, добивалась назначения ханом своего сына Галдан-Данжина. В 1741 г. наместником ханства был назначен Дондук-Даши, внук Аюки-хана.

В 1750 г. Дондук-Даши обратился с просьбой к И. И. Неплюеву вернуть в улусы калмыков, принявших ислам и скрывавшихся у татар. В результате расследования обнаружились 854 калмыка католического, лютеранского и армяно-григорианского вероисповеданий. Всех их отправили не в улусы, а в Ставрополь-на-Волге. В 1758 г. там же были поселены бежавшие в Россию джунгарские ойраты – 2961 человек [7]. К 1765 г. численность ставропольских калмыков составляла 7970 человек.

Но были известны и случаи побегов из Ставрополя-на-Волге в Калмыцкое ханство. В 1748 г. бежало шесть человек, в 1749 г. – один, в 1750г. -трое [8, с. 322], в 1773 г. -до 1000 человек. В 1777 г. на заработки было отпущено 2306 калмыков.

8 ноября 1744 г. И. И. Неплюев подал в Сенат записку об устройстве и содержании ставропольских калмыков. В ней он весьма подробно рассмотрел быт крещеных калмыков и предложил меры к его улучшению. Главную цель поселения крещеных калмыков в Оренбургской губернии он видел в "просвещении их святой христианской верой и приучении к оседлой земледельческой жизни" [4, с. 134]. Одобренная Сенатом записка Неплюева вылилась в Указ от 15 февраля 1745 г. , где законодательно были закреплены правила содержания и управления ставропольскими калмыками, касавшиеся практически всех сторон их жизни [9]. Учреждался собственный калмыцкий войсковой суд, переименованный впоследствии в войсковую канцелярию. В функции войскового суда входили: делопроизводство, разрешение споров между зайсангами и подвластными людьми по вопросам земельного надела, владения улусом, регулирование взаимоотношений между супругами, а также между русскими и калмыками. Тем, кто был не согласен с решением суда, разрешалось обжаловать его в оренбургской губернской канцелярии. Но главная задача суда состояла в том, чтобы общероссийские порядки стали неотъемлемой частью жизни калмыков. По этому же указу ограничивались права владельцев на подвластных им калмыков, им не разрешалось иметь без особого указа свыше 100 кибиток, запрещалось право наследственного владения, если подвластные сами того не пожелают.

В военном отношении ставропольские калмыки получили казачье устройство. Помимо военной службы, калмыков обязали заниматься каким-нибудь промыслом. Это было вызвано тем, что основная масса их переселились "в совершенной бедности, но от скорняжного мастерства (в чем имеют особливое мастерство) вскоре исправились как лошадьми, так и скотом". В войске служили и некрещеные калмыки. В 1745 г. Сенат по донесению оренбургского губернатора ставропольское войско разделил на роты. В него вошло калмыцкое мужское население, годное к службе. Под командой своих зайсан-гов 300 человек ежегодно обязаны были являться в Оренбург для несения линейной сторожевой службы. В 1756 г. по указу Сената было решено изготовить войсковые знамена и сотенные значки для ставропольского калмыцкого войска. Знамена были изготовлены по чертежу Неплюева и в том же году утверждены Сенатом.

В 1745 г. калмыки, жившие в низовьях р. Яик, просили Неплюева разрешить им поселиться непосредственно в Оренбурге. Разрешение было получено 19 июня 1747 г. указом Сената, но при условии принятия крещения. Если калмыцкие владельцы требовали возвращения своих подданных, то возвращали только некрещеных. Калмыкам запретили иметь "публичное идольское капище". На этих условиях 234 калмыка поселились в г. Оренбург, из них 28 человек были уже крещеными, а 84 приняли православие при переселении. Калмыки (1000 человек), поселенные в Оренбургской губернии, жили в уездах – Орском, Верхнеуральском, Троицком. В 1842 г. 3336 человек переселили с походной церковью на Новую линию (от г. Орска до г. Троицка). По данным архимандрита Гурия, в 1843-1844 гг. калмыки жили в поселках: Веренском, Тарутинском, Нижне-Саларском, Кацбарском, Ершовском, Великопетровском, Толстинском, Чесменском, Бе-резекском, Натальинском, Лейпцигском, Кулевчинском, Елизаветопольском, Варшавском [8, с. 659-661]. Судя по этим данным, калмыков селили по уездам не компактно, а раз-бросанно. В 1882 г. их осталось только 1204 человека.

В 1759 г. князь Путятин доносил, что крещеный войсковой квартирмейстер Андрей Хошоутов просит о переводе 200 калмыков из Ставрополя-на-Волге в Оренбург для охраны Оренбургской линии. 20 января 1765 г. доклад Сената о переводе калмыков в Оренбург был утвержден, поскольку "оные калмыки, конечно там надобны, для того, что можно будет из них годных выбирать в то казачье число пополнять" [10].

В 1760 г. в состав войска по указу Сената были причислены "вышедшие из киргиз-кайсацкого плена 1765 зюнгорских калмыков и зайсангов мужского пола" , и до 1800 г. ежегодно на службу снаряжалось от 400 до 500 человек [11]. Ставропольские калмыки службу несли усердно и верно, участвовали в походах против Пруссии и Швеции, многие служили по 20-30 лет.

В 1750 г. крепость Ставрополь-на-Волге была передана из Оренбургской губернии Сибирскому наместничеству. Поэтому с 1776 г. высылка крещеных калмыков из калмыцких улусов в Ставрополь-на-Волге была приостановлена [12].

После отъезда Неплюева весной 1758 г. в Санкт-Петербург порядки и правила, заведенные им, постепенно сошли на нет. Этим не преминуло воспользоваться буддийское духовенство, подстрекавшее калмыков на уход в улусы и возвращение к религии своих предков. Рынков, путешествуя по Волге в 1762 г. по заданию Академии наук, писал, что "калмыки, находящиеся ныне в Оренбургской губернии, суть двоякого состояния: одни крещеные, а другие некрещеные". Это же отмечали И. Лепехин в 1768 г. , Г. Георги в 1777 г. , П. Паллас в 1809 г.

Немало усилий было приложено для устройства жизни крещеных калмыков за пределами Калмыцкого ханства. Эта политика позже апробировалась на казанских, астраханских татарах, башкирах, чувашах, удмуртах и других народах России [13].

Татарский исследователь Ф. Г. Ислаев полагает, что Указ от 11 сентября 1740 г. впервые детально и тщательно разработал вопрос об отделении крещеных от некрещеных, переселении новокрещеных. Но, как явствуют представленные выше материалы, калмыков переселяли значительно раньше этого указа и продолжали после.

Более чем 100-летняя история поселения крещеных калмыков в Став-рополе-на-Волге занимает особое место, "как период, имеющий наибольшее количество обращенных... и собранных в одном месте, период, никогда более в истории распространения христианства среди калмыцкого народа не повторявшийся" [8, с. 337]. Судя по научной литературе, численность крещеных калмыков со времени основания православной миссии в Ставрополе-на-Волге составляла 23 696 человек.

Итак, особую роль в истории России играли внешнеполитические условия. Отселение калмыков и создание новых поселений отвечало коренным интересам Российского государства – защите южных и юго-восточных границ. С другой стороны, отток калмыков из ханства ослаблял его силы, что также отвечало интересам российской власти.

17.10.2005