Бойся, проси и верь

От "Алисы" всегда ждут чего-то большего, чем добротный рок-н-ролл. Ждут откровений и миссионерства. Обычно свои программно-идеологические вещи лидер группы Константин Кинчев облекает в форму самых тяжелых по звуку и яростных по интонации альбомов. Такими поворотными записями стали "Блок Ада", определивший постпанковский период "Алисы", и металлическая "Черная метка". Скорее всего в этом ряду окажется и "Изгой". Здесь приняли окончательный вид православно-патриотические воззрения Кинчева, которые так диковинно смотрятся на фоне его раннего "солнечного" язычества.

Обращение Кинчева произошло давно. О нем неоднократно писали журналисты и высказывались священники. Особенно много споров и пересудов было после альбома "Сейчас позднее, чем ты думаешь". Тогда кое-кто даже упрекнул Кинчева в "фашистских настроениях". В доказательство приводилась следующая цитата: "Нас точит семя орды, нас гнет ярмо басурман, но в наших венах кипит небо славян". Можно долго спорить – а именно этим досужие критики и занимаются, – насколько вообще органична для рока, чьи адепты всегда отличались крайним космополитизмом, национально-религиозная тематика. Но как раз в русском роке, который, как известно, отличается лица не общим выраженьем, тематика эта давно не вызывает удивления. Ей отдали дань и Борис Гребенщиков периода 90-х, и Юрий Шевчук, и Федор Чистяков, и Александр Башлачев, и "Калинов мост", и "Коррозия металла". Правило или исключение? Как сказать. И творчество "Алисы" последнего времени тому пример. Однако если хиты "Сейчас позднее..." отзывались агиткой, то продолжение темы в "Изгое" выглядит по-иному. Здесь религиозность глубоко лирична, молитвенна. Призыв к вере, хоть Кинчев и называет его "уроком маловерам", обращен скорее вовнутрь себя. Взять хотя бы такую строчку: "Если ты строишь свой дом на камнях, бойся, проси и верь". Тут и прямая библейская аллюзия, и ответ категоричному нигилизму девушек из "Тату" с их "Не верь, не бойся, не проси". В общем и целом "Изгой" – это памфлет, выдвинутый юродивым героем против бездушного мира. "Люди-экраны", "люди-мониторы" правят бал на этом свете, и среди них герой – изгой. Как, впрочем, и положено подлинному христианину еще с катакомбных времен.

Музыкальное решение этих гимнов, временами переходящих в рэп ("Черный"), вполне предсказуемо: техничная инструментовка и вместе с тем стандартные риффы в стилистике хард-энд-хэви. А над всем этим витают отвлеченно-холодноватые клавиши, в балладных вещах вроде "Крещения" выходящие на первый план.

28.11.2005