Молитва Валаама

Паломника или туриста, впервые приближающегося по ладожской воде к Спасо-Преображенскому монастырю, вдруг охватывает смятение – он оглядывает окрест высокие скалистые берега с характерными трещинами, хвойные заросли, местами густые, а где-то, наоборот, трогательно светящиеся тонкими стволами на фоне неба, и ему это кажется до боли знакомым. Был, видел, знаю. Так оно и есть – Валаам воспет таким множеством гениальных художников, среди которых назовем лишь Тютчева, Лескова, Чайковского, Репина, Шмелева, что в сознании нашем гнездится едва ли не с детства.

...Остров встречает задумчивой тишиной и безлюдьем. И это неудивительно – на 28 квадратных километрах Валаама вне монастырских стен проживает всего пятьсот человек – жители поселка и сезонные рабочие. Монастырь, за десять веков немало переживший, вновь возвращает себе права главного обиталища острова. Красота этих мест чудодейственная – те, кому посчастливилось побывать. в Иерусалиме или на горе Афон, смело ставят Валаам в один ряд с местами всемирного паломничества.

История возникновения монастыря туманна, известно лишь, что он был основан в XI веке как форпост христианской веры на Востоке двумя монахами мощи Сергия и Германа Валаамских находятся под спудом в Спасо-Преображенском соборе. Несомненно одно: монахов, скорее всего греческого происхождения, привело на остров Провидение, говорят, за десять веков до них, обращая в христианскую веру скифские земли, на Валааме побывал Андрей Первозванный. Его апостольский жезл, по преданию, был оставлен на Никоновой горе на месте языческого капища – в 1901 году там основан Воскресенский скит. Новый Иерусалим, по-другому.

Преданий вокруг любого валаамского строения множество. Наш гид – петербургский историк Александр Бокмарев все подробно излагает. И в самом деле, чего стоит сама история Валаамского монастыря, на протяжении нескольких веков бывшего ареной борьбы за владение им между Швецией и Новгородской республикой. Впервые монастырь упоминается в летописях в 1323 году – в связи с Ореховским миром, по которому оказался он под управлением новгородцев, но это мало что меняло: набеги шведов продолжались. В течение полувека, пока не появилась на братском кладбище монастыря могила шведского короля Магнуса Второго, которому, по преданию, завоевать остров не удалось: буря разбила корабль, и он, единственный, спасся.

Магнус завещал сородичам не нападать на Русь, принял православие и скоропостижно скончался под именем схимонаха Григория. Оба имени значатся на скромной плите, вдавленной в землю, – мы ее видели. А наш гид сказал, что история сама по себе неудивительная, если бы в Швеции также не имелась могила ...короля Магнуса Второго. И заверил нас, что под плитой покоится если уж не король, то отпрыск шведского королевского рода, вне всякого сомнения.

Во времена Смуты монастырь на сто лет попал к финнам и освобожден был лишь Петром I, который издал приказ об его возрождении. Но противники православия не дали ход документу, он был утерян, а монастырь все равно возродился, как теперь пишут в исторических справках, по воле Божьей.

Золотой век Валаама

Монастырь был построен двумя игуменами – отцом Назарием, который "правил" в последнее двадцатилетие XVIII века, и отцом Дамаскиным (с 1839 по 1881 г.), которого Лесков называл "Аракчеевым в рясе".

Две жизни эти – поэмы, контрастные по содержанию. Отец Назарий был отшельником Саровской пустыни и на пост игумена Валаамской обители был благословлен митрополитом Санкт-Петербургским отцом Гавриилом. Из Саровской пустыни Назария отпускать не хотели, Саровский игумен, желая схитрить, написал митрополиту в Санкт-Петербург: "Все бы хорошо, вот только умом он глуповат". На что митрополит ответил: "Вот и пришли своего глупца, умников у меня достаточно". И пришлось пустынножителю Назарию ехать на Валаам. "Чтобы вам было яснее, – говорит наш гид, – представьте человека, которого из глуши, где он предавался размышлениям о смысле жизни и, скажем, писал стихи, привезли в Москву и определили в фирму менеджером". Но отшельник вписался в новую обстановку и обнаружил недюжинные организаторские способности – при нем было построено внешнее каре с двумя церквями и первый каменный собор. Именно отцу Назарию было поручено подобрать братию для миссии на Аляску, которая целью своей имела обращение в христианство индейцев и алеутов. Мало кто об этом знает, но православие в Америке началось с этой миссии, а одним из первых святых Америки стал преподобный Герман Аляскинский – валаамский монах.

Отставку отец Назарий получил столь же неожиданно – новый митрополит обвинил игумена в присвоении пожертвований монастыря и отправил его назад, в пустынь. На игуменском кладбище Валаамского монастыря экскурсантам показывают поклонный крест, который поставил на месте кельи подвижника уже отец Дамаскин. Предчувствуя близкую кончину, он построил вблизи креста Церковь во имя всех преподобных в подвиге просиявших и основал здесь кладбище. И на коре огромного дерева, нависшего над крестом, паломники с удивлением обнаружили проступивший лик старца Назария. Он и сегодня хорошо различим. Мы его видели – и таких чудес на Валааме много.

Игумен Дамаскин, "авва мудрый и опытный", правил обителью 42 года и был главным ее строителем. Собор, несколько скитов, 20 часовен и 11 поклонных крестов, келейный братский корпус, гостиница, странноприимный дом – все это в его активе. А главное, по благословению игумена Дамаскина был устроен на острове водопровод – в гранитной скале проложили трубы и с помощью подъемных машин заставили озерную воду подниматься вверх. Позднее устроили трехэтажный водопроводный дом, в котором паровой силой, приводились в движение мельница, лесопильня, литейная, токарная, слесарная и столярная мастерские, а также кузница, прачечная и баня. Мы видели этот дом и видели особые клейма на крупных валаамских кирпичах, из которых построено все вокруг, и уже ничему не удивлялись, понимая, что в естественном отборе обитателей Валаама, складывавшемся веками, промашек не случалось.

Водопровод дал новую жизнь огромному монастырскому хозяйству, особенно, конюшенному двору и садам. Сады – легенда Валаама. Здесь росли яблоки, виноград, вишня, редкостные огородные растения. Вот уж поистине чудо, если вспомнить, что произрастало все это на каменных скалах, медленно отдававших тепло в течение сентября, – плоды успевали вызреть. Земля и сегодня считается лучшим подарком монахам. Я сама, вместе с другими паломниками, везла мешочек с подмосковной землей – вначале в автобусе от Москвы до Приозерска, потом на монастырском катерке до Валаама. Землю, как и прежде, наносят на скалы, добавляя в нее перегной из хвороста и навоза, привозят кислые почвы из низин и нейтрализуют их известью. И вот в этот искусственный грунт высаживают саженцы яблонь, которые выращивают в небольших ящиках глубиной до четырех сантиметров. Приживается, конечно, лишь треть саженцев. Мы видели так называемый верхний сад – один из двух, благоухавших ранее, и он шелестел нам своей листвой о переменчивости бытия.

На игуменском кладбище остановилась я у могилы монаха Алипия. Он был художником и умер в 50 лет. Он тоже творил в эпоху отца Дамаскина, и это им написана икона Валаамской Божьей Матери. Несказанно красивая, в алых бархатных одеждах, парит Богородица с младенцем на облаке, а в руке у него держава, похожая на голубой глобус. С иконой связана история: после ремонта Спасо-Преображенского собора ее потеряли, и напомнила о ней Надежда Андреева из Петербурга: "Мне во сне была весть, что меня излечит Валаамская Божья Матерь, покажите икону". Сам Алипий искал – – безрезультатно. Женщина уехала ни с чем. Приезжает вновь: "Ищите в рухольной – так сказала Богоматерь мне во сне". Алипий отправился на склад и – отыскал икону среди ряс и подрясников. Отслужили молебен – женщина уехала здоровой. На Валааме, увы, теперь можно увидеть лишь список с той иконы.

Гнев фрески

В сороковом году здесь разместили школу боцманов и юнг. А после войны церковную землю заселили инвалидами, от которых отказались родственники, среди них было немало таких, которые за решение родственников выдали свое собственное. Самых тяжелых – без рук без ног – поселили в Никольском скиту. На остров приехал обслуживающий персонал, монастырская больница, славившаяся своей образцовостью, – сколько богомольцев в ней было лечено опытным монахом-медиком, – вновь ожила.

Инвалиды прожили здесь до 1984 года, в восьмидесятом на Валааме был открыт музей-заповедник. Доживать век калек отправили в Олонецкую губернию, а для туристов развесили таблички: "Не охотиться. Цветы не рвать. Рыбу ловить только удочкой". Мне показали безымянные холмики на игуменском кладбище – под ними спит горе тех, кому не повезло на войне. И тех, в ком было мало веры в своих близких. Драма одного из валаамских "ссыльных" стала сюжетом не самой лучшей нагибинской повести, по которой сняли и фильм. Хотя так понятен порыв писателя перечеркнуть безысходность, окружавшую калек, дать им шанс.

А он был, и у многих. Я знакома с женщиной, которая недавно узнала, что в этом доме в начале восьмидесятых умер ее отец, не пожелавший после войны обрубком явиться на глаза жене и трем дочерям. Возможно, в Никольском скиту и жил, как и отец Николая Григорьевича, который каждый год приезжает на Валаам. Он тоже недавно узнал, где закончилась война для их семьи. И вот ему открывают комнату, в которой четверть века пролежал без движения тот, которого он рад был бы носить на руках и просто видеть – говорить отец тоже не мог, и он сидит в ней безмолвно часами. Таков его крест, и он несет его. В церкви на игуменском кладбище мне рассказали о прототипе героя рассказа Николая Коняева – когда-то человек тот был учеником школы юнг, а потом попал в дом инвалидов. Вот судьба – мальчишкой испортил он роспись в храме – стер пол-лица Преподобному Герману. И святой, показалось, так строго взглянул на него, что от страха юнга упал в обморок. На фронте перед ним разорвалась мина, и когда, оглушенный, он падал, в мозгу вспыхнул лик Германа. После лечения в госпитале, взглянув на себя в зеркало, ахнул: пол-лица у него было стерто, как на той фреске.

У каждого свой крест

В декабре 1989 года на валаамскую землю вступили первые иноки – началось возрождение монастыря. Ныне он существует на правах ставропигиального, то есть священноигуменом в нем сам Патриарх, а руководит обителью епископ Троицкий Панкратий, игумен Валаамского монастыря. В монастыре около ста монахов и примерно столько же послушников и трудников. Все активно заняты обустройством. В хозяйстве исправно работают разве что кузница, молочный заводик по переработке продуктов фермы да камнерезка. Особое внимание уделяется гостиницам – паломники едут со всего света, а уж из городов России и бывших союзных республик, особенно из Украины и Беларуси, их столько, что по названиям мест жительства за неделю можно географию выучить.

Конечно же, монахи, глядя на все со стороны, тихонько вздыхают: не тот монастырь, что был. И братии маловато, и устав далеко не так строг, как прежде. Раньше во многих скитах запрещалось употреблять в пищу не только мясо и рыбу, но и молоко, подсолнечное масло. Не во всех можно было появляться женщинам. Нет старцев. Утрат чен опыт исповедничества. "В монастыре постоянно что-то меняется, – говорит отец Антипа, – и это естественно, идет поиск образца, по которому следует строить монастырь. Игумен и братия все ездят на Афон, склоняются к греческим образцам, но в Греции традиции не прерывались, а нам следует все эти "перерывы" учитывать, так что я, скорее всего, сторонник русских традиций".

"Могли бы вы сформулировать их, отец Антипа?" – "А вот нам иеродьякон Савватий сформулирует", – останавливает мой собеседник келаря. – "Отсечение воли, смирение, послушание, терпение, любовь", – на ходу быстро говорит отец Савватий. Отец Антипа добавляет: "И есть еще время, чтобы привести все к порядку, уравновесить отрицательные эмоции положительными". Глядя на молодые лица священников и монахов, в это веришь.

...Вечером, часу в одиннадцатом, я вышла из гостиницы, куда определили нас на ночевку. Солнце стояло высоко над Ладогой. Прозрачный воздух белой ночи слегка загустел. Каждый шаг мой отдавался инобытием – словно шла я по далекой планете, к которой очень долго летела. В душе стройно звучали распевы валаамских монахов. Молитва за грехи мира неслышно неслась с валаамской земли.

15.12.2005