Кроме политологов, деятелей культуры, науки и спорта членами Общественной палаты России стали религиозные деятели – лидеры традиционных российских конфессий. Об Общественной палате, о буддизме и межконфессиональных проблемах с главой Буддийской сангхи России Пандито Хамбо ламой Аюшеевым побеседовала обозреватель "Газеты" Марина Сайдукова.
Достопочтимый Пандито Хамбо лама, вас пригласили стать членом Общественной палаты, которую многие независимые наблюдатели посчитали имитацией института гражданского общества. Зачем стране нужна такая Общественная палата?
Мне она нужна как возможность обсуждать проблемы верующих буддистов и просто вопросы, касающиеся Бурятии. Ведь я могу вынести любой вопрос на обсуждение палаты. На мой взгляд, палате еще рано ставить диагноз. Каждая общественная организация преследует свои цели, двигаясь к ним, она достигает каких-то определенных результатов. Когда те или иные результаты работы Общественной палаты станут очевидны, тогда будем говорить о том, насколько она необходима обществу.
Кому пришла в голову идея пригласить религиозных лидеров в Общественную палату?
Идея исходила от Владимира Путина. Реализовала эту идею администрация президента.
А вы могли отказаться от этого предложения?
Мы – я имею в виду всех религиозных лидеров России, – члены Межрелигиозного совета. Войдя в него в свое время, мы согласились на диалог и сотрудничество с властью. И как же теперь быть, как отказаться от работы в Общественной палате? Вместе с тем, скажу честно, Общественная палата – это тяжелая нагрузка для меня. Активная работа в светской среде не поощряется в буддизме.Мое место не в свете. Но, видимо, в этом заключается сегодня мой долг перед обществом.
Наблюдатели отказывают Общественной палате в независимости. Кем в действительности она управляется?
Нами управляет наша совесть. Мной управляет долг перед моим народом, перед Буддийской сангхой.
В каких комиссиях Общественной палаты вы намерены работать?
Меня очень беспокоят проблемы здоровья людей. Кроме того, я, конечно же, буду участвовать в работе комиссии по межрелигиозным и межнациональным отношениям.
Досточтимый Пандито Хамбо лама, в чем, на ваш взгляд, причина произошедших во Франции событий?
Какой-то одной причины нет, есть несколько причин. О них уже не раз говорили в самой Франции и в мире. Мне бы не хотелось повторяться. Скажу только, что согласно буддийским канонам время представляет собой 12-летний цикл. Каждый год имеет свой символ, свою предопределенность. 2005 год был годом Курицы, или Петуха. Поэтому уходящий 2005-й таил в себе определенные опасности для страны и народа, принимающего своим символом галльского петуха. В этом мире не бывает случайностей. И порвалось там, где было тонко. Следующий год будет годом Собаки, и я думаю, что мир во Франции установится. Я уверен, что французы как нация просто не позволят себе дальше продолжать этот конфликт – они смогут восстановить мир в своей стране.
В России возможно повторение событий, случившихся во Франции? Нет, невозможно. Во всяком случае сейчас. В России зима, и чисто климатически уже тяжело вывести народ на улицы. Но главное не в этом: ни в одном городе России нет специальных районов, где бы обособленно жили только китайцы, арабы или другие иностранцы. Что касается ислама, то он для России – традиционная религия, а мусульманская культура является неотъемлемой частью общенациональной идентичности, которая не вызывает культурного отторжения как привнесенная извне.
А что будет, если в России появятся чайна-тауны? Например, отдельный район для проживания китайцев планируется создать в Санкт-Петербурге.
Этого не должно быть. В чайна-таунах создаются условия, когда люди не воспринимают и не начнут воспринимать другую культуру даже по прошествии времени. Потому что они живут в своем мире, они самодостаточны.
Мы говорим с вами о конфликте между гражданами и негражданами. А может ли конфликт, подобный французскому, возникнуть между россиянами, принадлежащими к разным конфессиям или национальностям?
Отношения между людьми разных национальностей в нашей стране гораздо стабильнее, чем в той же Европе. Потому что исповедуемые в России мировые религии принимали народы, которые традиционно жили на этой земле. Это касается и православия, и ислама, и буддизма. То есть мы были соседями до принятия своих религий. У наших разноконфессиональных народов есть многовековое умение жить бок о бок. Поэтому, если в стране не будут искусственно созданы условия для такого конфликта, мир в России не будет нарушен.
Сразу после конфликта некоторые социологи стали говорить, что, по их данным, в России очень низкий уровень толерантности во взаимоотношениях людей разных национальностей. Это соответствует действительности или социологи сгущают краски?
Даже если мы и недостаточно толерантны друг к другу, нельзя нагнетать ситуацию. Нельзя использовать французский или любой другой фактор для усиления своего влияния, увеличения популярности. В обыденной жизни на улицах большинства российских городов вы этой проблемы не увидите. Я как бурят не чувствую напряжения по отношению к себе. И другие буряты, которые проживают в той же Москве, этого не ощущают.
В прошлом у буддистов не всегда были хорошие отношение с властью. Как вы оцениваете отношения Буддийской сангхи с сегодняшней российской властью?
Нам никто не мешает исповедовать свою религию. А это самое главное – иметь свободу. Скажу больше, это золотое время для нашей религии. В царской России строительство любого дугана (храма. – "Газета") было возможно только с разрешения губернатора. Сегодня мы строим свои дацаны по всей Бурятии. В Иркутской области, в Усть-Ордынском Бурятском автономном округе заложены два новых дацана.
А государство, правительство республики Бурятия выделяет какие-то средства для нужд вашей сангхи?
Нет. У нас церковь отделена от государства. Нам очень помогают люди, и не только буддисты.
Только один миллион россиян исповедуют буддизм. Разве вы не хотели бы, чтобы ваша сангха увеличивалась, чтобы в России было больше буддистов?
Если я буду платить бурятскому телевидению и радио 100 тысяч долларов в месяц и стану каждый день рассказывать о себе, как вы говорите – пиариться, то даже тогда какой-нибудь бурят из глухой деревни при нашей встрече на улице может не узнать меня в лицо и спросить: кто такой Аюшеев? Дид Хамбо лама Даши Доржо Итигилов, вернувшийся к нам нетленным через 75 лет после своей физической смерти, за три года не сказал ни одного слова – о нем знает весь мир...
Для многих буддизм по-прежнему остается загадочной, даже мистической религией, некой модой. А что вы вкладываете в это понятие? Что такое буддизм?
Многие думают, что буддизм – это религия. Но это не так. Другие говорят – философия. И опять не совсем так. Буддизм – это Свобода. Поэтому мы не практикуем миссионерство. Нельзя убедить человека быть свободным, он должен сам прийти к этому. И когда он захочет быть свободным, он сможет стать им, сможет стать буддистом.
22.12.2005
Источник: Газета
