...И Николай Чудотворец увидел мои слезы

Те новогодние праздники мы встречали в Кашине. Муж готовился стать священником. 30 декабря его вызвали в Тверь, чтобы епископ совершил над ним таинство рукоположения...

Шла голодная зима 1993-1994 года. Мы с мужем приехали сюда из Москвы каких-то три месяца назад. Ни денег, ни друзей. Верочке было пять лет, а Семе – три с половиной. В январе я ожидала третьего ребенка. Церковный дом, в котором нас поселили, стоял на окраине, за забором начиналось кладбище. Но уныния не было. Молодость, ожидание новой, светлой жизни в роли матушки и, конечно, молитва помогали мне. Главный православный праздник – Рождество Христово – был впереди, и я надеялась, что муж, уже батюшкой, вернется.

Но мужа не было. Наконец раздался звонок. Мой батюшка сообщал, что епископ благословил его две недели служить в Тверском кафедральном соборе... Положив трубку, я заплакала, а дочка, желая меня утешить, обняла и сказала: "Мама, не плачь, скоро будет елка!" От ужаса мои слезы фазу высохли. В перестроечной России не хватало всего – мыла, хлеба, спичек. О роскоши вроде елки в райцентре нечего было и мечтать. Я-то надеялась, что муж ее где-нибудь достанет. Или, на худой конец, сам срубит в лесу. Но теперь! На девятом месяце беременности идти в лес? Безумно! Просить незнакомых кашинских мужиков? Страшно, и денег нет.

Наступил сочельник, 6 января. Честно провозившись с детьми весь день, я вечером обнаружила, что хлеба на ужин не хватит. Хлеб был нашей основной пищей – и еще картошка, пожертвованная сердобольными бабушками. Упросив побыть с детьми соседку, я накинула шубку, и ветер буквально вымел меня на улицу. Я бежала с одной мыслью: успеть до закрытия хлебной лавки. А когда успела, то силы меня вдруг оставили. Рождество – и без елки? И это когда мой батюшка молится Богу у алтаря! Как обидно мне стало, как горько! Я, еще недавно благополучная московская девочка с красным дипломом МГУ, стою в темном, Богом забытом городишке с убогой буханкой в авоське, и даже рождественской елки у моих детей не будет. Залившись слезами, я стала молиться Николаю Чудотворцу. Просила его о чуде, о милости, о терпении и не помню еще о чем. Темнота кругом была полная. И когда навстречу вынырнула машина, то свет ее фар ослепил меня и заставил отвернуться. Фары осветили свалку за общежитием медучилища. На ней – о чудо! – лежала красивая, в полтора человеческих роста елка. Она еще пахла смолой и свежестью... Я схватила елку за ствол и поволокла домой. Мы с детьми нарядили ее как могли. А как молились, как благодарили Бога и Его святого угодника! И была эта елка самой прекрасной из всех наших прошлых да, наверное, и будущих елок.

23.12.2005