Государство оставляет за женщиной право быть бесправной любовницей, но ограничивает ее право быть законной женой

Дискуссия о допустимости многоженства в России, поднятая на этот раз первым вице-премьером правительства Чечни Рамзаном Кадыровым, вызвала оживленную дискуссию в СМИ и в Государственной Думе. Свое мнение по этой проблеме в интервью порталу "Интерфакс-Религия" высказал сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов.

– Муфтий-хазрат, Вам понравилась инициатива разрешить полигамию?

– Конечно. Тем более что в царской России такие нормы существовали. Наша страна не может руководствоваться принципами только одной из конфессий. Если в основу построения государства положена какая-то из религиозных концепций, то абсолютно не будет противоречить нашей Конституции введение и каких-то норм гражданского права других религий, тех норм, которые существовали до большевистского переворота.

Будучи мусульманином, я считаю, что это входит в рамки прав человека – если женщина не хочет остаться одинокой, не имеющей возможности выйти замуж за одного мужа, а согласна быть второй или третьей женой, то государство не имеет права лишать ее такой возможности. Сегодня же государство оставляет за женщиной право быть бесправной любовницей, которая не может претендовать ни на имущество, ни на помощь ее детям, которые могут родиться от гражданского брака, но ограничивает ее право быть законной женой. Это, по-моему, не совсем разумно. Наоборот, более разумно было бы оставить решение этого вопроса, дав людям право решать свою судьбу самим.

– Как Вы думаете, эта возможная поправка к закону должна касаться только права мусульман взять вторую жену или вообще любого россиянина?

– Во-первых, не может государственный закон относиться к одним и не относиться к другим. Закон должен быть всеобъемлющим.

– Но ведь до революции иметь вторую жену разрешалось только мусульманам...

– Понимаете, Российская империя была христианским государством, и принцип невмешательства государства в дела других конфессий заключался в том, что мусульмане, например, могли жить по своим шариатским законам. Но мы сейчас об этом не говорим. Мы говорим о правах человека. Почему бы государству не дать возможность людям заключать такие браки, которые обязывали бы мужчину нести ответственность за возможных детей и за супругу – одну, вторую, третью, четвертую? Если Жириновский хочет иметь, допустим, три жены, почему государство должно лишать его такого права?

– Просто высказываются опасения, что введение этой практики и ее восприятие носителями, скажем, русской культуры приведет к разрушению традиций русского народа.

– Если исходить из этой логики, то запрещение того, что предусмотрено исламскими религиозными нормами, тоже приводит к разрушению наших традиций, например, к прелюбодеянию. Допустим, кавказский мужчина, который по своим физиологическим возможностям может иметь двух-трех или даже четырех жен, лишен такой возможности – ему приходится свои физиологические потребности удовлетворять запретным путем. Это тоже ведет к разложению наших традиций.

К тому же русский народ сегодня перенимает исламские традиции: много тысяч русских приняли ислам, очень много русских атеистов (их больше всего), очень много буддистов. То есть русские неоднородны в своем внутреннем мироощущении. Допустим, у Ленина были совсем другие убеждения, нежели у Алексия нашего уважаемого. Другие русские тоже имеют разные взгляды.

– Но, согласитесь, что и кто-нибудь из православных, не очень сильный духом, может оказаться перед искушением взять себе вторую жену. Стоит ли законодательным путем провоцировать людей на это?

– А если у православного, допустим, возникнет желание "пойти на сторону"? Закон же этого не запрещает! Или тогда нужно ввести закон о запрете прелюбодеяния.

Я думаю, Российское государство, будучи светским, не имеет права навязывать гражданам религиозные предубеждения тех или иных конфессий. Люди не должны чувствовать себя ущемленными в правах. Если, допустим, мусульманин или какой-то коммунист или просто русский патриот скажет: я возьму четырех или пять жен и буду с ними жить, чтобы у меня 25 детей было? Почему он должен лишаться этой возможности? Тем более что государство сегодня не может обеспечить страну населением?

Введению многоженства противостоят те, кто боится демографического взрыва среди мусульманского населения. Но если мы сегодня начнем считать людей в стране и говорить, что русских больше или меньше становится, то это, извините меня, расизм, государство себе такого не должно позволять. Подобные вопросы должны быть запретными, потому что они по своей сути являются фашистскими.

– А какой, по Вашим оценкам, процент этнически мусульманского мужского населения России имеет сейчас вторую жену?

– В последние годы эта практика довольно широко распространяется. Процентов десять многоженцев среди всех мужчин-мусульман – стабильный показатель. И именно благодаря второй и третьей жене они уже имеют по десятку детей. Это и пугает исламофобов. А мы считаем, что каждый рожденный ребенок – татарин или башкир – он россиянин. В свое время он возьмет в руки оружие, встанет в ряды Российской армии и будет защищать ее интересы.

– А среди представителей российского муфтията многоженцы тоже есть?

– Конечно. Там тот же процент примерно.

– А Вы лично согласились бы взять вторую супругу?

– А почему нет?

– Первая не обидится?

– Ну, это уже, понимаете... Во многих случаях это является тем самым ограничителем...

– То есть супруга удерживает Вас в рамках современного российского законодательства?

– Дело даже не в законодательстве, а, допустим, в возможности, в желании сохранить... Скажем прямо, не каждая женщина готова принять многоженство. Хотя такие предложения даже со стороны женщин иногда поступают. Есть женщины, которые в 28-30 лет еще не могут выйти замуж – зачем их в таком виде оставлять, старыми девами, которые не увидят тепла семейного очага?

– По Вашим оценкам, какой процент русских сегодня уже приняли ислам?

– Количество русских мусульман исчисляется уже десятками тысяч. Что Вы хотите, если даже иерархия Русской православной церкви принимать ислам стала! Иркутский иерарх принял, в Среднеазиатской епархии такое тоже было буквально в прошлом году. Что говорить о рядовых верующих! Конечно же, им не хочется в церкви среди бабушек стоять. Вы сами сходите в церковь – там же 80% бабушек, в то время как в мечетях – розовощекие, крепкие молодые мусульмане, которые составляют 90% молящихся.

Многоженство не есть обязанность – это возможность. Простой пример. Мужчина всю жизнь прожил с одной женой, потом она заболела. Что ему делать? Он не может поставить крест на своей жизни. Жену он тоже не хочет выбросить и обманывать ее или ходить по углам – под деревом, извините меня, сношаться. Он хочет, чтобы все было честно, культурно, ответственно и законно. И он берет вторую жену и всю полноту ответственности за обе семьи.

– А может, как он оставил первую жену, так он и вторую вскоре оставит?

– Ну, если он алкоголик и тунеядец, то ему и одной жены иметь нельзя. Лучше выдать замуж за работящего азербайджанца, чем отдать тунеядцу, пьянице, у которого портянки воняют, он приходит с работы, их развесит, да еще и обрыгает пол, постель и потом, отвернувшись к стене, дыша винным перегаром, будет спать. Зачем он такой нужен вообще?

– Это о представителях какого народа Вы сейчас говорили?

– Любого народа – обо всех, кто бескультурье свое показывает. Мы же не говорим о таких людях – таким людям даже одной женщины нельзя брать, и заводить детей они не имеют права, потому что их детей потом придется воспитывать государству, или они будут жить на вокзале. Мы говорим об ответственных людях.

– Во время дискуссии по этому поводу в Думе Любовь Слиска сказала, что раз предлагают многоженство, то тогда и многомужество придется разрешить.

– Пожалуйста. У нас и так много законов, которые не основаны ни на христианской, ни на мусульманской, ни на вообще какой-либо человеческой морали. Поэтому если кто-то из женщин чувствует себя ущемленными в правах, кому-то не хватает одного мужа, пусть они продвигают соответствующий закон, и Государственная Дума, может, его примет. Но мы, конечно, с такой инициативой не выйдем и поддерживать ее не будем.