Холст, масло, молоко

По традиции, в святочную неделю московское правительство радует любителей искусств какой-нибудь идейной выставкой. До поры до времени главным героем праздника был Илья Глазунов. Однако уже второй год подряд его место занимает относительно молодой живописец Василий Нестеренко. Его экспозиция в Малом Манеже призвана показать, что не перевелись еще в России богатыри масла и кисти.

Посетителей выставки встречает полотно "О, Русская земля": на цветущих холмах под лазоревыми небесами пасется стадо дородных коров. Вдалеке, на другом холме стоит сельская церковка. Не хватает только парочки образцов отечественной продукции – например, пакета молока или пачки масла, чтобы картина была полностью завершенной. Без этих деталей трудно объяснить тот восторженный выдох "О! ", которым автор сопроводил простую сельскую идиллию. Бельгийские коровы, например, намного дородней, и господин Нестеренко знает это не понаслышке: благо объездил весь мир.

В том, что Василий Нестеренко занял нишу певца земли русской, потеснив Глазунова и всю глазуновскую академию, есть своя логика. Во-первых, он мастеровитей Глазунова – пишет эффектней, держит монументальную форму, владеет классическим и импрессионистским мазком. Не случайно именно он стал главным героем новостройки храма Христа Спасителя – росписи Нестеренко без всякого спора лучшие в соборе. Во-вторых, он позитивней. Ему не свойственен шовинизм, раздражительность и бряцание веригами славянофилов старшего поколения. Он пишет то, что, безусловно, должно нравиться: пейзажи с монастырями, длинноволосых девушек и яркие атрибуты русского флота XVIII века. Даже "Распятие" в духе академий XIX столетия заставляет умилиться мастерской кисти. Иными словами, Нестеренко в живописи – это новый формат эстетско-патриотического искусства, которое сейчас активно продвигается, например, в кино стараниями Михалкова и Бондарчука. И в этом плане он страшно современен.

Однако здесь же, в намеренных красотах, помноженных на приходскую проповедь, коренится и недостаток живописи. Большинство новых полотен по-голливудски ходульны и однотипны. Один мой приятель, начинающий фотограф, искренне полагал, что архитектурный кадр (церковь или дворец) будет лишь тогда хорош, то есть поэтичен, когда на первом плане маячит веточка дерева или луговая травка, и для этого он срывал ветки и просто держал их перед камерой. Камыши, кустарник или деревца маячат у маститого Нестеренко везде и совершенно бессовестно. К примеру, в цикле "Времена года" они прикрывают поочередно Троице-Сергиев, Афонский, Печерский монастыри. В результате каждый пейзаж смотрится, словно картина в картине (кстати, это любимый прием Нестеренко в показе православной духовности – изобразить икону на природном фоне). Песнь о русской природе изначально рассчитана на космополита, который запомнил родную природу из окна дачи и по полотнам Саврасова – подобие подобия. Рекламщики давно используют такие приемы в продвижении молока, масла и прочих продуктов, к деревенской натуральности которых очень неравнодушен как раз городской житель.

В принципе, Нестеренко всегда был известен как исторический живописец, поэтому его бенефис как пейзажиста можно считать лирическим отступлением. На выставке имеется масштабное полотно 2005 года на фирменную военную тему: "Отстоим Севастополь". Многометровый холст представляет героическую защиту одного из фортов во время Крымской войны 1853-1856 годов (на фоне крымских споров с Украиной вещь вполне актуальная). На небольшой площадке, более похожей на торт, столпились все типажи патриотической картины: смертельно раненного юнца держит старый солдат, бесстрашные офицеры и рядом исполненный духа священник. Имеется еще одна примечательная деталь: солдаты с напряженными лицами нацеливают пушку прямо на зрителя. Понятно, что художник ничего не имеет против посетителей выставки, но законы жанра обязывают – для разнообразия этого зрителя нужно и разжалобить, и напугать.

18.01.2006