Второй этаж жизни

О том, чтобы возвести многоженство в закон, говорят всерьез пока только в Чечне и Ингушетии. Но думают об этом на всем Северном Кавказе.

Тяга к многоженству

Восточные цивилизации, развиваясь, постепенно отказываются от многоженства, а Россия опять обсуждает, не разрешить ли мужчине обзаводиться гаремом. Семь лет назад Ингушетия безуспешно пыталась внести соответствующие поправки в Семейный кодекс, объясняя свою инициативу демографическими проблемами, войной, женским одиночеством. Теперь вот Рамзан Кадыров, временно исполняющий обязанности премьер-министра Чечни и свежеиспеченный академик, решил вернуться к сюжету.

Магомед Османов – известный человек в Хасавъюрте. Редактор и ведущий передачи "Религия и жизнь" на местном телеканале, он живет по законам Корана и после эфира. Это, в частности, значит, что у него две жены, которые живут в одном доме.

Строго говоря, дома три, но все они – в одном дворе, а хозяйство общее. Первая жена учила вторую, как держать дом в порядке, как ходить на рынок и как ухаживать за мужем. Вторая не устает повторять, что семья бы распалась, если бы не мудрость первой.

Но самое уникальное в этом другое: о своем житье-бытье эта дагестанская семья согласилась рассказать посторонним.

Алия

Вторую жену Магомед Османов привел в дом, когда ему стукнуло 43 года. До этого он два года жил на два дома. С новой женой, Алией – в однокомнатной квартире в 9-этажном панельном доме на окраине Хасавъюрта. С первой женой – Майсарат, тремя детьми и двумя внуками – в собственном доме на другой окраине города.

Первый год обе семьи не встречались вовсе. Магомед на три дня уходил из каждого дома, а потом возвращался – тоже на трое суток. Причина отлучек обеим сторонам была известна: Магомед не стал скрывать, что намерен жить на две семьи с того момента, как встретился с Алией во время командировки в Саратов.

О том периоде жизни в семье, которая в результате сложилась из двух, говорить не любят, но ясно, что он был не из легких. Сам хозяин дома на мои прямые вопросы сначала отвечал философски: мол, ревность погасить в себе труднее всего. Первой это сделала Майсарат, прожившая под одной крышей с Магомедом 30 лет – с 1976 года.

– Она пришла ко мне днем, когда Магомеда не было дома, – рассказывает Алия, которая до сих пор в доме говорит тише всех, почти шепотом. – Познакомилась со мной и попросила чаю. От квартиры она пришла в ужас – закопченные от буржуйки стены, некрашеные окна, потолок весь в разводах, мебели у нас почти не было, потому что Магомед всегда говорил, что чувства важнее. Я думала, она не вернется.

В следующий раз Майсарат пришла с банкой краски, и они вместе неделю приводили квартиру в порядок. Что будет дальше, они не обсуждали, но еще через год Майсарат попросила Алию собрать вещи и отвела ее к себе в дом.

К этому остается добавить, что на тот момент Майсарат было 43, а Алие всего 20 – столько же, сколько среднему сыну Магомеда.

Майсарат

С той истории прошло четыре года – как оказалось, достаточно, чтобы обе женщины смогли о ней говорить с посторонними. В свою большую семью они верят – Алия, как не без гордости сказал Магомед, ждет ребенка, Майсарат ее опекает. Называют они друг друга по имени – никаких старших и младших жен. Но при этом Алия не устает подчеркивать, что семью сохранила мудрость и доброта Майсарат.

По словам главы администрации Хасавъюрта Сагидпаши Умаханова, такие семейные коллизии в городе не редкость: на 100000 населения приходится полторы тысячи семей, где две жены и более. Уникально другое – то, что обе жены живут в одном доме. Таких случаев, свидетельствует глава администрации, не более ста.

– Даже думать о том, что я буру делить мужа с кем бы то ни было, для меня было дикостью, – вспоминает теперь Майсарат. – Конечно, поплакала. Но потом увидела, что он разрывается на два дома – как правоверный мусульманин, он не мог бросить ни одну из нас. Кто-то должен был найти выход – Магомед не мог, Алия – почти ребенок. Вот и вышло, что оставалась я...

Магомед

Сам Магомед анализирует сложившуюся ситуацию по Корану, что естественно для редактора телепередачи под названием "Религия и жизнь". Передача – одна из самых рейтинговых в районе – выходит в эфир ежедневно, и Магомед живет теми нормами, о которых рассказывает.

– Сказано в Коране, – растолковывает он мне, – "и женитесь вы на женщинах, которые вам нравятся". Вы имеете право иметь две, три, а то и четыре жены, но надо быть справедливым со всеми женами. А это требует усилий – и от мужчины, и от женщины.

С усилиями, которые требуются от женщин, все более или менее ясно. Но выясняется, что и от мужчин требуется не меньше.

– Куда проще было бы обманывать единственную жену и гулять на стороне, – объясняет Магомед Османов, – но это как раз Коран запрещает. Если же у тебя несколько жен, то каждая должна получать поровну – и любви, и заботы, и материальных благ. Это правило надо соблюдать, даже если одну из жен любишь больше.

Жить по законам религии оказалось труднее, чем вести про нее передачу. Во-первых, признает Магомед, он никогда не думал, что у него будет вторая жена: "Но сердцу ведь не прикажешь". Во-вторых, он, похоже, и сам не понимал, чем все это обернется, но обманывать свою первую семью не стал. Решение о том, как жить дальше, принимали на семейном совете. После этого каждый должен был научиться с этим решением жить.

Молва

Когда Османовы выработали свой новый семейный кодекс, пришла пора объясниться и с миром. Этого следовало ожидать: поскольку – в отличие от многих других – Османов свое положение не скрывает, на него все упреки и сыпятся.

– У меня семеро детей, мы все живем в одном доме, и я не представляю, как можно привести в дом другую женщину, – возмущался глава администрации Умаханов. – Меня никогда не поймут мои дети, которые свято чтут свою мать. Все мы, конечно, не без греха, но в моем роду, например, никто из мужчин не приводил в дом нескольких жен.

Сотрудники его администрации говорят и о других издержках таких семей. Чаще всего о том, что права второй жены не защищены никаким светским законом – в соответствии с нормами шариата женит и разводит всех жен после первой мусульманский судья (кади). Последствия печальны: полгода на содержании хасавъюртовской администрации, как рассказали мне ее сотрудники, была одна из брошенных жен, да еще и с младенцем: после того как у мужа плохо пошла торговля, он решил, что у него есть средства только на одну супругу.

Эту женщину кормили, ей оплачивали квартиру, одевали ребенка. Сейчас устроили на работу в Махачкале. Магомед, надо сказать, осуждает ее мужа не менее яростно: "Раз женился, то должен отвечать, пока ребенок не вырастет". Но как повлиять на него, не знает.

Спикер парламента Дагестана Муху Алиев настроен куда решительнее.

– Никаких законов о многоженстве мы у себя принимать не будем, – пообещал он "Огоньку" в своем рабочем кабинете, украшенном портретом президента РФ и двумя флагами, российским и дагестанским. – Мы же не Европарламент, где за 10 минут обсуждают вопросы войны и мира, а потом целыми днями – однополые браки! Забудьте вообще эту тему – главная проблема республики не многоженство, а безработица.

Но забыть не выходит: не только Хасавъюрт, но и полумиллионная Махачкала полна трагическими историями о брошенных женах – их рассказывают друг другу на рынках, в кафе, в офисах. Отношение к таким женщинам – сочувственное, многие рассказывают про то, как помогали им лично, почти все решительно осуждают жестокость мужей. Правда, если поделиться содержанием предыдущего разговора, можно нарваться на неожиданную реакцию. Один раз я услышала: "Да как он смеет так говорить! Он же сам свою вторую жену год назад выгнал на улицу..."

Диагноз

Больше всех про эту невидную сторону жизни Дагестана знает Айшат Магомедова, главврач Благотворительной больницы для женщин. В народе ее давно окрестили больницей для вторых жен, а доктора Айшат – мамой всех обиженных женщин республики.

Найти больницу непросто – это едва ли не самое неприметное здание в центре Махачкалы, застроенной элитными домами в 8-9 этажей. До 91-го здесь была детская кухня, затем пару лет пустовало, пока доктор Айшат не отправилась в горадминистрацию с требованием отдать это здание ей. Ее главный аргумент звучал так: брошенные жены и малообеспеченные женщины – одна из главных проблем в столице республики. Ни у тех, ни у других нет средств, чтобы получить квалифицированную медицинскую помощь. Спорить с ней не решились.

– Больницу мы восстанавливали в основном силами самих больных и их родственников, – рассказывает главврач. – Кто-то покупал за свои деньги кафель, кто-то привозил из дома продукты и одеяла, кто-то устраивался санитарками, нанять которых у нас денег нет. Лечению это не мешало: наоборот, отвлекало от тяжких мыслей.

Тех, кто помогал ей строить и лечить, доктор Айшат называет своими волонтерами. После того как открылась больница в 1996-м, она стала лечить и на выезде – поехала по горным селам Дагестана, Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии. Вывод, который она представила сначала в Минздрав Дагестана, а потом в Международный комитет Красного Креста, звучал так: огромное число женщин на Северном Кавказе сегодня за чертой современной жизни. Отсюда и женская безработица (в Дагестане – под 90 %). Многоженство, а также попытки его узаконить в той или иной республике – следствие разрыва социальных тканей в обществе.

Безработица, объясняет Айшат Магомедова, конечно, бьет и по мужчинам, и по женщинам, но по-разному. Первые уезжают на заработки в другие регионы России и часто заводят семьи там. Вторые предпочитают ухватиться за семью – пусть в роли вторых жен – как за соломинку: замуж-то выходят в основном за состоятельных. Женихи, надо сказать, это обстоятельство знают.

– Вторая жена на Кавказе – это необязательно необразованная сельская девушка, как думает большинство, – говорит Айшат. – Я часто сталкиваюсь со случаями, когда это женщины с высшим образованием, которые не смогли найти место в жизни.

Изучать, как должна быть устроена семья, в которой несколько жен, "мама всех обиженных женщин Дагестана" отправилась в Саудовскую Аравию на специальный семинар для женщин из мусульманских стран. Оттуда она вернулась с убеждением, что многоженство должно быть так или иначе регламентировано в нормах закона. Коран это делает, но те, кто по прихоти заводит, а потом бросает жен, нарушают заповеди Аллаха.

Как это может сочетаться со светскими нормами – вопрос не к доктору Магомедовой. Ей, честно сказать, не до этого: больницу отключили от центральной котельной, когда в Махачкале было – 17, а рассуждениями людей не согреешь. Это теперь, когда потеплело, можно задуматься: если Россия – государство федеративное и многоконфессиональное, то, может, следовало бы и в Семейном кодексе учитывать различия в образе жизни? Ведь от того, что многоженство преследовалось по закону при советской власти, оно не исчезло.

Жизнь и религия

На своем личном дворе на улице Щорса в Хасавъюрте Магомед Османов тем временем продолжает проводить религию в личную жизнь. В ближайших планах – надстроить по этажу к двум из трех построек. Поскольку первая его жена вместе с неженатыми детьми живет в двухэтажном доме, а вторая жена и старший сын с семьей – в одноэтажных, он намерен восстановить справедливость. Он не богач, поэтому придется потрудиться. Но старший сын – он заведует интернет-клубом в Хасавъюрте – намерен помочь.

Супруга сына – ее зовут Мариам – не скрывает, что строительным планам рада. Это можно понять: она ведь ровесница новой жены хозяина дома.

30.01.2006