К вопросу о дОбыче, журналистах и свободе

Радиостанция "Эхо Москвы" спросила своих слушателей: "Какой вопрос вы бы задали президенту на пресс-конференции?"

Знаю, какой бы вопрос задала я: "Господин президент, вам такие СМИ и такие журналисты, как те, что сидят в этом зале, нужны? Может, дешевле и проще иметь одного Громова в качестве подставки для микрофона?"

Любопытно, что бы президент ответил?

Какое общество, таковы и СМИ, как ответил он на вопрос о дедовщине в армии ("каково общество, такова и армия")? Но это – неправда. Далеко не все журналисты, задавая вопрос главе государства, пытаются угадать, какая формулировка президенту больше понравится. Далеко не все журналисты, интересуясь мнением лидера страны – ну скажем, о газовой войне с Украиной, – тут же в вопросе занимают позицию одной из конфликтующих сторон, как сделала журналистка из "Труда". Далеко не все журналисты публично расписываются в том, что заготовленный вопрос они предварительно согласовали с кураторами. Помните, вопрос г-на Гамова из "Комсомольской правды"? "Вообще-то я хотел задать вопрос об Андрее Сычеве. Но вы вчера подробно говорили об этом на совещании в Кремле..." И задал вопрос о плюсах и минусах эпохи Ельцина, к которому, очевидно, Путин был заранее готов. Если "вчера на совещании в Кремле подробно говорил" и журналист Гамов, как член кремлевского пула журналистов, на том совещании присутствовал, то зачем готовил вторичный вопрос? Если "подробно" – не удовлетворило, то, может, стоило задать вопрос по поводу того, что в оценках президента показалось неадекватным? Ну, например, об ответственности министра обороны за провал реформы армии. Может быть, тогда бы президент как-то скорректировал свой ответ о цели назначения оного вице-премьером ("Назначение Иванова связано с тем, чтобы он мог контролировать все отрасли, связанные с обороноспособностью нашей страны. Прошло два месяца, и они показали, что решение было правильным")? О какой обороноспособности можно говорить, если одни солдаты калечат или доводят до самоубийства других? Может быть, стоит сократить армию вдове, втрое, коли на контрактников нет денег и в армию призывают уголовников?

Еще я, наверное, заметила бы, что в обществе есть люди, чья деятельность требует хорошего знания русского литературного языка, а есть те, кто предпочитает выражаться на сленге, – ну примерно так, как президент, как всегда несколько возбудившийся, едва речь зашла о газе и "Газпроме", и сказавший по поводу формирования экспортной цены на газ: "Мы не из носа выковыриваем цену". Однако для журналиста, не важно, пишущего или снимающего, владение родным языком – непременное требование. И работа в Магадане (ну не в Узбекистане или в Туркмении, правда же?) не извиняет использования узкопрофессионального арго вроде "золотодОбыча" или уж совсем безграмотного "интерес за золотодобычу". Если журналистка так говорит, то как же она думает и пишет? Кстати, Путин весьма корректно поправил эту даму из магаданской газеты, использовав в ответе общеупотребительное "золотодобывающая отрасль" и поставив ударение именно там, где оно и должно стоять. Хотя минутами позже, когда разговор зашел о шпионском скандале, сам допустил непростительную ошибку, перепутав резидентуру с посольством. "В резидентуре любой страны,– сказал он, – есть чистые дипломаты, а есть представители спецслужб". "Чистых дипломатов" в резидентурах не бывает, там только те, кто работает под дипломатическим прикрытием, – "чистые" работают в дипломатических миссиях, в посольствах, один из этажей которых, как правило, отдан разведчикам СВР и ГРУ, которые и входят в состав резидентур.

Ну и конечно, эта пресс-конференция должна была заставить вздрогнуть членов лицензионного комитета, который недавно подарил право вещания в сорок одном регионе страны питерской телекомпании "ТВ-5". Журналист телекомпании, претендующей на роль общефедерального канала, не нашел в жизни страны или мира ничего существенного, о чем можно было спросить главу государства, а потому,тая от умиления, спросил: "Удается ли вам почитать любимую книжку?" Вопрос, который обычно задают школьники, когда президенты встречаются с ними во время своих предвыборных кампаний. И надо сказать, что и тут президент продемонстрировал, насколько же он умнее журналистов, которых сам – или с помощью соответствующих департаментов Кремля – за эти шесть лет выпестовал: Путин сказал, что в силу загруженности предпочитает аудиокнижки и вот сейчас слушает лекции В.О. Ключевского по русской истории.

Так зачем президенту такие журналисты и такие СМИ? Чтобы выглядеть на их фоне умнее и обаятельнее? Чтобы не задавали острых вопросов? Чтобы слушатели, сидя у радиоприемников и телевизоров, спросили себя: если у нас такие ретрансляторы общественного мнения, то каково же это мнение и это общество? Может быть, оно, общество, и действительно не готово ни к свободе слова, ни к свободе выбора губернаторов, ни к самоуправлению?

А может быть, все проще. Может быть, именно такие журналисты и нужны, чтобы, когда президент говорит об исторической заслуге Ельцина Бориса Николаевича ("он дал российскому народу главное – свободу"), никому в зале даже и не пришло в голову задать простой вопрос: "Если вы, Владимир Владимирович Путин, понимаете, что главное для людей – свобода, то зачем же вы ее так старательно отбираете, душите?"

Президент и зал остались друг другом довольны.