"Господь меня направляет в соответствующую сторону"

"Власть" завершает серию интервью с бывшими членами команды московского мэра Юрия Лужкова, возглавившими в последние полгода другие регионы.* На вопросы корреспондента "Власти" Юрия Зайнашева ответил губернатор Ивановской области Михаил Мень.

"Пришлось одного чиновника публично уволить"

– Георгий Боос, по его словам, сам вызвался поехать в Калининградскую область. Валерия Шанцева, отправляя его в Нижний Новгород, президент, по сути, поставил перед фактом. А как готовилось ваше назначение?

– Я знал, что нахожусь в кадровом резерве Центрального федерального округа, но считал неэтичным инициировать свое назначение и проситься в какой-то конкретный регион. Я полагал, что если президент и его полномочный представитель посчитают возможным мне доверить какую – то область, я и буду в ней работать. В конце сентября, за два дня до внесения моей кандидатуры, полпред Георгий Полтавченко поставил мне задачу собирать документы. Тогда же впервые была упомянута Ивановская область. Причем Георгий Сергеевич выбрал сразу три кандидатуры. Все люди достойные, уважаемые. Начались консультации, меня приглашали на собеседования на различном уровне. И в итоге президент внес именно мою кандидатуру.

– Как вы оцениваете эту новую тенденцию в кремлевской региональной политике, когда губернаторами становятся активные люди из окружения Юрия Лужкова?

– По моему убеждению, эти назначения базируются сугубо на экономической целесообразности, а не на политической. Люди, когда работали в команде Лужкова, получили богатый опыт регионального управления.

– О вас говорят как о мягком, интеллигентном человеке. Жесткий лужковский стиль управления вам чужд?

– Его стиль я, конечно, использую. Новое правительство сформировано по московскому принципу – так, чтобы осуществлять комплексное управление региональным хозяйством. Заседания наши по содержанию и сценарию похожи на заседания правительства Москвы. Каждый вопрос, рассматриваемый на заседаниях, влечет за собой принятие конкретного решения. По каждому из них не только члены правительства, но и депутаты законодательного собрания, главы местного самоуправления имеют возможность открыто выступать. Поэтому вопросы рассматриваются досконально, максимально глубоко, в присутствии прессы и общественности. – А жесткость?

– На первом заседании правительства пришлось одного чиновника публично уволить, а двоим официально объявить строгий выговор. Просто люди халатно подошли к исполнению поставленных перед ними задач. Притом я это делал без крика, спокойно и очень интеллигентно.

– Но этот уволенный чиновник, вернее, чиновница подала заявление еще накануне заседания, поскольку решила уйти вслед за прежним губернатором Тихоновым.

– Это она так рассказывает. Да, у меня образ человека доброго, выдержанного, но это абсолютно не мешает предпринимать конкретные действия вплоть до жестких наказаний подчиненных, к которым здесь, кстати, не привыкли. У них это вызвало шок.

– Говорят, ваш предшественник в последние дни успел приватизировать здание одного института, а областной министр культуры – здание Музыкального театра. Вы проверите эти сделки?

– Они были отменены. В те дни у меня не было официальных полномочий, я еще не вступил в должность, однако рекомендовал комитету по управлению имуществом отменить их.

– Первым делом вы увеличили в области налог на игорный бизнес.

– Мы не только максимально повысили налоги, но и приняли концепцию закона о размещении объектов игорного бизнеса, чтобы подобные учреждения не располагались в жилых домах, рядом со школами, больницами... Я считаю, что такого обилия игорных заведений быть не должно. Иваново пока выглядит не лучшим образом, и, когда на фоне неблагоустроенных улиц сверкают яркие вывески казино, согласитесь, это ненормально. С другой стороны, экономической пользы игорные заведения тоже не приносят. Прежние власти установили самый низкий по Центральному федеральному округу налог, видимо, в надежде превратить Иваново в русский Лас-Вегас, поднять доходы, но тщетно. Аудит показал, что по сравнению с соседями – Ярославской, Владимирской, Нижегородской областями – игровых автоматов у нас вдвое больше, а доходов за прошлый год от них поступило примерно вдвое меньше.

– В первые дни вашего правления случился скандал вокруг льготных проездных билетов – старушки давились за ними в очередях, падали в обморок. Как же вы допустили повторение прошлогодней истории с монетизацией?

– С января пенсионеры и льготники должны были получить проездной билет, действительный не только в Иваново, но и по всей области. Когда я вступил в должность в конце декабря, я собрал совещание и руководителям, которые при прежнем губернаторе отвечали за транспорт и социальные проблемы, задал два вопроса: "Хватит ли билетов?" и "Будут ли частные перевозчики, которые работают на маршрутках, принимать эти билеты?". На оба вопроса получил утвердительный ответ. Оказалось, что оба ответа были ложью. Именно за это один чиновник был уволен, а двоим объявлен выговор. Билетов действительно не хватало. А частники отказались принимать эти талоны и стали попросту высаживать льготников из маршруток. Лично я был просто поражен такими действиями, шокирован самим отсутствием социальной ответственности бизнеса. Пришлось предпринять жесткие меры через УВД и ГИБДД, и ситуация была выправлена. Конечно, в Москве такого не случилось бы. Там люди, которые делают бизнес в регионе, понимают, что за такие антисоциальные действия придется отвечать.

"Я чувствовал себя как между молотом и наковальней"

– В годы вашей работы в Подмосковье не было слышно о ярких успехах, связанных с вашим именем. Говорят даже, что у вас мало практического опыта, поскольку Борис Громов использовал вас скорее для представительских функций.

– Это неправда. Я возглавлял комиссию по инвестициям и землепользованию, занимался привлечением всех крупных, в том числе и зарубежных, инвесторов. Очень многие известные компании, в том числе и иностранные, пришли в область благодаря моим усилиям.

– Почему же осенью 2002 года вы внезапно расстались с Громовым? Оставили пост второго человека в Подмосковье, соблазнившись должностью девятого зама мэра Москвы?

– Юридической причиной стало то, что Мосгорсуд, по сути, отменил тогда должность вице-губернатора. И я не стал держаться за кресло и досиживать свой срок. Были и другие причины. Теперь об этом можно рассказать, поскольку и время уже прошло, и в Москве я больше не работаю. Дело в том, что я шел на выборы в паре с Громовым не от партии "Яблоко", как многие полагают, а по благословению Юрия Лужкова. Серьезное участие в создании союза Громов – Мень принимал Иосиф Кобзон, давний соратник Юрия Михайловича. И Кобзон, и Громов, и я тогда были депутатами Госдумы. Втроем и готовили предвыборную кампанию. По всем прогнозам, именно такой союз выглядел самым удачным. Когда мы включились в борьбу против Геннадия Селезнева (тогдашний председатель Госдумы. – "Власть"), которого поддерживал Кремль, единственным, кто нам серьезно помогал, был опять же Лужков. Поэтому уже тогда я считал себя косвенно членом его команды. Три года мы успешно и интересно работали, но потом между Громовым и Лужковым возник конфликт. Пока он нарастал, я все чаще чувствовал себя как между молотом и наковальней, поскольку в области меня тоже воспринимали как "человека Лужкова". Занимать чью-то одну сторону не хотелось. Это выглядело бы некорректно. Поэтому я решил вообще уйти из политики. У меня на то время было несколько очень серьезных бизнес-предложений, одно из которых я и принял. И написал прошение об отставке. Но уже после того, как я подал прошение Громову, меня перехватил Юрий Михайлович и позвал к себе в мэрию. Вот как все было.

– Как вы вообще стали политиком? Почему, например, не пошли по стопам отца?

– Быть священником – очень высокая ответственность. Священник – тот же врач, только он работает не с телами, а с душами человеческими. К сожалению, не все священники это понимают, когда становятся на этот путь.

– Губернатор – тоже высокая ответственность.

– Во власти можно опираться на знания, на экономическую и юридическую образованность, а священнику в основном нужно на сердце опираться. Конечно же, священнослужитель должен иметь жизненный опыт, но главное – сердце. Я не могу сказать, что у меня в сердце отсутствует любовь к людям, но я глубоко убежден, что последние 12 лет Господь меня направляет в соответствующую сторону.

– А в армию вы в свое время тоже пошли сознательно? Наверняка знали, что всех поповичей отправляют в стройбат.

– Я был абсолютно физически здоров, имел спортивный разряд и считал, что вполне могу, даже должен отслужить два года. Отец меня поддержал. Я сознательно поступил в Институт культуры, где не было военной кафедры, и поэтому был призван в армию. И действительно, как и всех сыновей священников, меня отправили в стройбат. Вскоре после того, как я демобилизовался и восстановился во МГИКе, начались серьезные гонения на отца. Тогда мне предложили "стучать" на собственного отца, а взамен обещали перспективную карьеру. Сулили поступление в аспирантуру, успешную режиссерскую работу, поездки за границу. На этом моя светская карьера тогда и закончилась. Вернуться к нормальной общественной жизни я смогу же в самом конце 1980-х годов.

"Самая демократичная партия сейчас – это "Единая Россия""

– Как вы думаете, отец одобрил бы ваш переход из "Яблока" в "Единую Россию"?

– Я, как и мой отец, настроен на созидание, и мне важно добиться каких-то результатов в жизни. Было бы неправильно оставаться внутри власти и при этом находиться в оппозиции к этой власти, это было бы нечестно относительно себя. Вообще, я человек созидательный, и мне в оппозиции неинтересно. Мне интересно двигаться вперед и добиваться результатов. Я вообще не интересуюсь политикой, я интересуюсь экономикой.

– А не противна вам нынешняя практика, когда губернаторы, предприниматели, артисты и спортсмены толпами вступают в "Единую Россию", получая за это разные выгоды – переутверждение на своем посту, должность члена Общественной палаты, поблажки в бизнесе, наконец?

– А если человек имеет активную жизненную позицию, хочет чего-то добиваться в жизни с точки зрения политики, управленческих возможностей, куда ему вступать? Самая демократичная партия сейчас – это "Единая Россия". Все, что справа, не существует де-факто. Можно, конечно, куда-то вступить, но это ни к какому результату не приведет.

– А вы себя относите к правым?

– Я к ним ближе. Вы знаете, что в "Единой России" есть либерально-рыночная группа. Когда я работал в правительстве Москвы, то входил в это правое крыло. Я собираюсь и впредь участвовать в его работе, хотя бы иногда.

– Ивановская область входила в "красный пояс", а ваш предшественник был первым секретарем обкома КПРФ. Раз вы считаете себя правым, значит, будете что-то делать, чтобы ослабить в регионе левые настроения?

– Пока я ощущаю здесь не левые настроения, а очень сильное раздражение. В Иваново ярко выражено расслоение на богатых и бедных. На улицах джипы и "Мерседесы", полно тех же казино, а область вся в долгах. И бизнесу, особенно текстильному, нужно подумать о социальной ответственности, в первую очередь начать платить налоги. Здесь, как в Москве в 1990-е годы, работают по "серым" схемам, которые всем известны. Так что если эти перекосы начнут выправляться, то и левые настроения не будут культивироваться.

– Как вы считаете, может ли в выправлении этих перекосов сыграть какую-то роль РПЦ?

– Безусловно. Церковь отделена от государства, но не от общества. Мне только кажется, что за десятилетия гонений система подготовки кадров в РПЦ была разрушена. Очень часто люди, особенно молодежь, которая приходит в церковь, вместо ответа на вечные вопросы сами слышат вопросы: почему зашли в брюках или без косынки, почему не туда поставили свечку?.. К сожалению, доминирует обрядоверие, что наносит очень серьезный урон Русской православной церкви. Но, к счастью, все чаще появляются молодые священники (не только в Москве, но и в регионах) – образованные, прогрессивные, которые умеют говорить с современным человеком на одном языке. Если таких священников будет больше, то появится серьезная динамика развития РПЦ. И доверие к ней вырастет.

– В 1998 году вы с Иосифом Кобзоном пытались через Госдуму запретить нашим музыкантам петь под "фанеру". Реализуется ли теперь такой запрет в пределах области?

– Во-первых, не запретить, а упорядочить – чтобы артист, который использует фонограмму, предупреждал об этом зрителя. А в Ивановской области сейчас столько реально острых проблем, что не до "фанеры". Хотя все возможно, но чуть позже.

– Московская публика помнит, как вы в ночном клубе пели вместе с экс-вокалистом Deep Purple и Rainbow Джо Линном Тернером. Не мешает ли работа вашему увлечению тяжелым роком?

– Я на год наложил мораторий на свои творческие занятия. Состояние экономики в регионе такое, что не до песен. Если мне удастся в бюджете-2007, который будет сверстан осенью, значительно увеличить доходы, то тогда на следующий Новый год на традиционном губернаторском приеме я, может быть, и спою.

Губернатор-философ

Михаил Александрович Мень родился 12 ноября 1960 года в поселке Семхоз Загорского (ныне Сергиевопосадского) района Московской области. Отец – богослов и проповедник протоиерей Александр Мень (убит в сентябре 1990 года), мать Наталья Григоренко работала инженером в лесной промышленности. В 1977-1980 годах учился в Институте нефтехимической и газовой промышленности имени Губкина, затем перевелся на режиссерский факультет Московского госинститута культуры, окончил его после армии, где служил в 1980-1982 годах.

В 1980-е годы создал рок-группы "Мост" и "Морской патруль". В 1995 года избран в Госдуму от "Яблока". 9 января 2000 года избран вице-губернатором Московской области. С 12 ноября 2002 года заместитель мэра Москвы. 22 ноября 2005 года утвержден в должности губернатора Ивановской области. К исполнению обязанностей приступил 23 декабря.

Кандидат философских наук (тема диссертации: "Ценностные ориентации личности в контексте взаимовлияния религии и других феноменов духовной культуры"). Заслуженный работник культуры Московской области. Награжден орденом РПЦ преподобного Сергия Радонежского III степени. Женат, отец двух дочерей.

06.02.2006