Иск родственников Андрея Сычева к газете "Московский комсомолец"

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Вы слушаете "Эхо Москвы", у микрофона Нателла Болтянская, в нашей студии Вадим Речкалов, обозреватель газеты "МК", автор статьи про рядового Сычева, здравствуйте.

В. РЕЧКАЛОВ – Здравствуйте, Нателла.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – И буквально в двух словах, собственно, криминал. Собственно, криминал в статье Андрея Речкалова...

В. РЕЧКАЛОВ – Вадима.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Вадима, простите, Речкалова заключался в том, что им было высказано предположение об умышленном членовредительстве, т.е. то, что названо в статье "Мастырка как средство от боли". И я хочу обратить ваше внимание, что речь шла не о том, что человек пытался причинить себе умышленные повреждения для того, чтобы, как говорится, откосить от армии. А, как я понимаю, в вашей статье идет речь о том, что уже будучи рядовым вооруженных сил российских, Андрей Сычев мог нанести себе увечья для того, чтобы избавиться от всего того кошмара, в который он попал. Так?

В. РЕЧКАЛОВ – Да, и поэтому моя версия, мое предположение не противоречит, не опровергает факта дедовщины, т.е. если он пытался нанести себе увечья для того, чтобы спастись из армии, это как раз не отрицает факта дедовщины, это не говорит о том, что их не надо устанавливать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – А в чем принципиальная разница между нанесением себе увечий, чтобы откосить, и нанесением себе увечий, чтобы избавиться от того ужаса, в который человек попал?

В. РЕЧКАЛОВ – Когда человек, находясь на гражданке, делает что-то для того, чтобы не идти в армию, это уголовное преступление. Когда человек делает то же самое, потому что его до этого довели, это, конечно, тоже, может быть, подпадает под статью уголовного кодекса, но, согласитесь, любой суд признает, что он это сделал, то, что его до этого довели. И меня-то обвиняют в том, что я именно, как вы сказали, написал о том, что он хотел откосить. Это принципиальная разница, сделать членовредительство, чтобы не служить, и совершить членовредительство, чтобы спастись из этого ада, куда он попал.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Хорошо, а скажите, пожалуйста, реакция уже на вашу статью, насколько она адекватна?

В. РЕЧКАЛОВ – Реакция неадекватна, я вот что хочу сказать, я встретился с таким мнением, что говорят, ладно, какая разница, пусть даже в деле Сычева не все так ясно, нет того, о чем нам объявляли еще две недели назад, о массовом избиении солдат, где это избиение. Но говорят – давайте, пусть эта кампания продолжается, потому что в ходе этой кампании мы будем бороться с дедовщиной, мы выявим кучу других фактов дедовщины, таким образом, мы победим дедовщину на волне этой кампании по Андрею Сычеву. Но что такое дедовщина, обратите внимание, "деды", это как сказал один обозреватель интернетовский, это такие же дети солдатских матерей. Кто у нас, в результате, сейчас сидит и чья фамилия той же главной военной прокуратурой уже озвучена, несмотря на то, что суда еще не было? Александр Сивяков, он прослужил больше Андрея Сычева всего на полгода, он сам был в переходном таком состоянии, от молодого к более старослужащему. Где "деды", в общем-то, источник дедовщины, он не установлен. Дедовщина – это не потому, что в армии существуют какие-то страшные деды, как рождается дедовщина, командир подразделения вызывает "дедов" и говорит – в казарме должен быть порядок. "Деды", и сам уходит домой к жене или пьянствовать, неважно, куда, он не контролирует свое подразделение, "деды" строят менее старослужащих, так называемых "черпаков", например, и говорят – ребята, в казарме должен быть порядок, иначе вам мало не покажется. И уже эти "черпаки" строят совсем молодых и говорят – так, вы молодые, вы "духи", в казарме должен быть порядок. Кто запустил механизм дедовщины, что, этот старлей или капитан, командир подразделения не знает, каким образом выполняться будет его приказ? Знает. Это причина дедовщины. И вторая причины дедовщины, на мой взгляд, сейчас в связи с делом Сычева просто обвал информации по случаям дедовщины в армии. Это говорит о том, что главную военную прокуратуру надо перетрясти, потому что невозможно представить, что эти случаи начались только после дела Сычева. Почему до этого о них не сообщали? Либо прокуратура это скрывала, либо у нее нет реально рычагов информации о том, что...

Н. БОЛТЯНСКАЯ – О том, что такое происходило.

В. РЕЧКАЛОВ – О том, что такое происходило. И это причина дедовщины, ложь прокуратуры, ложь военных, которые сами провоцируют эту дедовщину. И теперь еще ложь по делу Андрея Сычева. И этой ложью по делу Андрея Сычева, этой кампанейщиной, надеются победить дедовщину, одной ложью другую ложь не победишь, это абсурд.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Скажите, пожалуйста, Вадим, я не уверена, что я имею моральное право задавать вам такой вопрос, как коллега коллеге, но дело в том, что сегодня, в нынешней ситуации, когда Андрей Сычев находится в госпитале, причем пока, это я цитирую статью, пока оплачивают его лечение военные, что дальше будет, непонятно. Может быть, не стоило с точки зрения нравственности демонстрировать свои умозаключения, учитывая тот факт, что неадекватно на это реагирует мать, ее можно понять, правда?

В. РЕЧКАЛОВ – Да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Как бы сказать, где тут грань?

В. РЕЧКАЛОВ – Я понял ваш вопрос. И я быстро сейчас объясню, почему я эту версию высказал. Я в главной военной прокуратуре не работаю, всей информацией не располагаю, дело получило мировой резонанс, долг наших властей, прокуратуры, военных медиков, министерства обороны, информировать общественность о том, что произошло, что выясняется, просто в режиме, в каждодневном режиме, потому что грядет весенний призыв. После этого дела многие матери просто будут, они просто боятся отправлять.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – На разрыв аорты, чтобы не отправлять детей в армию.

В. РЕЧКАЛОВ – Да, и уже появились такие призывы, я знаю, бойкотировать призыв. Вместо этого нам преподносится какая-то совершенно противоречащая информация. 24-го прокуратура говорит, что побоев не было, 25-го она сама себя опровергает, что побои были, т.е., значит, 24-го гарнизонная прокуратура скрывала факт побоев.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Нет, не знала.

В. РЕЧКАЛОВ – Что значит "не знала"? Не забывайте, что началось-то все 1 января, это там говорят, что это мы, у нас ощущение, что началось 24-го, дежурный офицер по батальону почему не сидит, если было установлено, что было массовое избиение?

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Но вы задаете риторические вопросы, это понятно, да?

В. РЕЧКАЛОВ – Это противоречие, поэтому я искал для себя объяснение, почему это могло быть. И факт членовредительства как-то объяснял эту ситуацию, мне тогда и в голову не могло прийти, статья полуторанедельной давности, вы не забывайте, тогда информации вообще не было. Мне в голову не могло прийти, что это какое-то редкое заболевание может привести к таким последствиям. Теперь посмотрите, что еще, сейчас я отвечу на ваш.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Мы будем смотреть на это все после выпуска новостей. Я напомню, что в студии "Эха Москвы" обозреватель "МК" Вадим Речкалов, автор статье об Андрее Сычеве. И еще один вопрос, который мы будем обсуждать после новостей, звучит так, но ведь версия, связанная с заболеванием, которое было у Андрея Сычева, еще до того, как над ним начали издеваться, версия об умышленном членовредительстве, дабы избежать кошмара, в котором он оказался. Я думаю, что и эту версию можно неоднозначно истолковать, как попытку оправдать ситуацию в армии. На этот и другие вопросы Вадим Речкалов будет отвечать сразу после новостей, а в студии уже появился Александр Плющев.

НОВОСТИ

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Вы слушаете "Эхо Москвы", в нашей студии обозреватель "МК" Вадим Речкалов. Итак, опять же, в ситуации, когда общественность возмущается дедовщиной в армии, неуставными отношениями, будем говорить приличным языком, в публикации есть ссылки, есть такие мысли, что, первое, заболевание, которое, что называется, проглядели в военкомате, так?

В. РЕЧКАЛОВ – Да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Версия вторая, что человек нанес себе увечья сам, с какими бы целями это ни было сделано. Не кажется ли вам, что это, вы льете воду на мельницу вояк, которые сейчас не знают, как отбиться?

В. РЕЧКАЛОВ – Нет, я, моя работа заключается в том, чтобы приехать, выяснить максимально больше информации, передать ее, и как обозреватель подняться над ситуацией и постараться ее осмыслить. Я не просто репортер, я еще и обозреватель, это моя профессиональная задача, в том числе, высказывать предположения. И я их высказываю не от хорошей жизни, потому что я знаю, я вам докажу прямо сейчас, что прокуратура нам врет, посмотрите, кто у нас сидит, Александр Сивяков. За что – превышение должностных полномочий.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – А какие должностные полномочия у солдата-срочника?

В. РЕЧКАЛОВ – Он не солдат, он младший сержант, допустим, командир отделения, это не суть важно, погодите, давайте сопоставим последствия, это человек лишился ног, забыли как-то про ноги. Превышение должностных полномочий, превышение должностных полномочий не приводит к таким последствиям, понимаете? Получается, что прокуратура до сих пор не установила человека или причину, по которой Сычев потерял ноги. И в этом тоже ложь. Может быть, он потерял ноги в результате того, что его проглядели на призывной комиссии в военкомате.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Но не в результате неуставных отношений, так?

В. РЕЧКАЛОВ – Если Сивякова бы обвиняли в том, что он нанес ему менее или более тяжкие или тягчайшие телесные повреждения, вопросов бы не было, если бы у прокуратуры была такая информация, у следователей. Видимо, ее нет. Почему солдат потерял ноги, объясните мне, пожалуйста, я не к вам обращаюсь, это риторический вопрос к главной военной прокуратуре, они этого до сих пор не объясняют. Поэтому мне как обозревателю, мне важно знать, в чем причина такой трагедии. Если Сивяков сам по себе не является, сказали, что эти неуставные взаимоотношения, возможно, стали катализатором этих процессов у человека в ногах. Извините, а кто проглядел эти процессы, может, надо реформировать, начинать с военкоматов, может, нужно медикам сейчас собраться и изучить этот случай, чтобы более внимательно относиться к этому сосудистым заболеваниям, раз уж они приводят к таким трагическим последствиям? А у нас просто кампания с дедовщиной, при этом главный "дед" Сивяков сидит за маленькое превышение должностных полномочий.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Скажите, пожалуйста...

В. РЕЧКАЛОВ – А насчет, извините, Нателла, вы задали вопрос, насчет где грань.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Да.

В. РЕЧКАЛОВ – Когда я писал это, я уже тогда чувствовал себя по-человечески, не поверите, по-человечески виноватым перед Галиной Павловной Сычевой, перед Андреем, перед его сестрой Мариной Муфферт в том, что я, в принципе, позволяю себе высказать такую версию. Но когда мы бегали по Беслану и интересовались, что новенького, там новости собирали, понимаете, это разве было нормально? Может, нам лучше было бросить все свои камеры и диктофоны и бежать спасать детей? Я как журналист, я был обязан это высказать, потому что что мы хотим, чтобы у нас была одна версия, спущенная сверху, или чтобы у нас было много версий, из которых все-таки мы добудем истину?

Н. БОЛТЯНСКАЯ – А мы не добудем истину, мы добыли истину в Беслане? Результаты работы комиссии каковы?

В. РЕЧКАЛОВ – Если бы нашей работы не было, вы бы вообще ничего, мы бы вообще ничего про Беслан не узнали, так хоть какая-то есть информация, понимаете?

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Анатолий Сергеевич задает вопрос, я врач травмопункта, скажите, пожалуйста, если вас в подъезде сильно изобьют, имею ли я право, по-вашему, в заключении написать, что вы 20 раз сами сильно ударились о дерево?

В. РЕЧКАЛОВ – Это ваша проблема, на самом деле, я не вижу связи вопроса. Вопрос задан не по делу, поймите, не было побоев, отрицали все побои, понимаете, в чем дело, и не может быть от побоев такой дикой гангрены, тут есть еще какая-то причина, которая до сих пор нам не названа. Вот я о чем говорю.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Т.е. в случае, если причина гангрены не связана с побоями, то побои наносить можно? Так получается?

В. РЕЧКАЛОВ – Нет.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Я передергиваю.

В. РЕЧКАЛОВ – Вы передергивайте сколько угодно, я просто говорю вот о чем, что если Сивяков не есть причина гангрены, а если он причина гангрены, почему его обвиняют за превышение должностных полномочий? Если Сивяков не есть причина того, что Андрею Сычеву отняли обе ноги, почему про них никто не говорит? Где эта причина, назовите эту причину.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Позволю вам ответить, коль скоро мы имеем показания самого Сычева, который назвал Сивякова и второй Шушунов как главных виновников того, что с ним произошло, правильно? Есть такие показания?

В. РЕЧКАЛОВ – Да не знаю я, потому что информация идет разная, то говорят, что есть такие показания, Савенков говорил, что есть такие показания, а теперь говорят, опять же, официальные лица, врачи и т.д., что он молчал все это время, понимаете, и Сивяков, одно же другое не исключает, Сивяков мог его ударить, Сивяков мог над ним издеваться. Но откуда такие страшные последствия, назовите мне причину этого, может быть, она все-таки во врачах военкоматовских? Может быть, она во врачах части? Почему Сивякова называют почти с первого дня, как его задержали, тот же Савенков, прокурор, почему не называют нам фамилии ответственных офицеров, не называют фамилии тех офицеров, которые сейчас сидят, да потому что офицеры не вписываются в кампанейщину по дедовщине. Нужен "дед", нашли "деда", понимаете? И эта ложь, она не способствует борьбе с дедовщиной, она, опять же, приведет к очковтирательству, к сокрытию фактов дедовщины. Почему я написал эту версию и перешагнул через чувства Галины Павловны, потому что Галина Павловна не единственная мать, у которой такая трагедия. Таких случаев сотни, если не тысячи, по всей армии, случаев дедовщины, понимаете? И от меня ждут как обозревателя, читатели ждут какого-то анализа, чтобы понять эту ситуацию. Прокуратура, которая должна была бы делать этот анализ, не дает его.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Вадим, давайте попробуем по пунктам.

В. РЕЧКАЛОВ – Давайте.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Итак, медики, которые осматривали того или иного новобранца в военкомате, могли допустить ошибку, так?

В. РЕЧКАЛОВ – Так.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Как с этим бороться? Вы служили в армии?

В. РЕЧКАЛОВ – Да, конечно, причем там же, рядом, 10 км.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Вы представляете себе этот осмотр?

В. РЕЧКАЛОВ – Так вот и надо бороться с этим, как вы говорите, осмотром, надо приехать в Краснотуринск, прокуратура пусть туда приедет и восстановит события, как это было. Может, его там вообще не осматривали, может быть, это делалось как-то спустя рукава, я не знаю. Но сваливать все на одного Сивякова, пусть он даже трижды мерзавец окажется, из-за того, что издевался, но вряд ли он хотел нанести такие увечья, нельзя, это дело...

Н. БОЛТЯНСКАЯ – А с дедовщиной что делать?

В. РЕЧКАЛОВ – А с дедовщиной что делать, я не знаю, с дедовщиной нужно, нужно ответственность офицеров, в первую очередь, ответственность офицеров, "деды" порождаются офицерами, отношением офицеров к своим обязанностям. Еще есть один момент, ответственность общества. У нас, как только человек получает хоть какой-нибудь социальный статус, зарабатывать хоть какие-нибудь деньги, сейчас, Нателла, извините, это очень важно сказать, а то мы все валим на министерство обороны, на Минздрав, еще бог знает, на что, давайте на себя посмотрим. Только не надо говорить, что это я делаю на деньги Минобороны. Так вот, смотрите...

Н. БОЛТЯНСКАЯ – А это уже сказали.

В. РЕЧКАЛОВ – Да пусть говорят. Как только человек получает хоть какой-то социальный статус, хоть какие-то деньги зарабатывает, первая его мысль, как отмазать своего сыночка от армии, понимаете? В результате, в армию попадают самые бедные, самые обозленные, самые бестолковые, понимаете? Самые люмпены такие.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Но вы своих детей готовы пустить на то, чтобы они ломали эту систему?

В. РЕЧКАЛОВ – А я для чего это и говорю, не готов. И я поэтому тоже виноват. Но я это честно признаю.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – А теперь смотрите, после публикации статьи, знаете, не хотелось бы ставить себя на место этих людей, но, наверное, существуют где-то в планетарном масштабе, человек или люди, которые, по вине которых вся эта трагедия произошла, да? И учитывая все описанное вами, они сейчас будут вообще всемерно напрягать сфинктер, чтобы доказать обществу, что все это произошло не потому, что в армии неуставные отношения, а потому, что проглядели военные медики, такая непонятная ситуация произошла. Очень удобную карту вы дали.

В. РЕЧКАЛОВ – Да какую карту, все это бьется нормальными следственными действиями, устанавливается причина. Есть конкретный военкомат, откуда призывали, есть документы, карты, есть диагнозы, мы же этого ничего не видим. Все от нас это скрыто. Мы не знаем причину.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Но если вы пишете материал, связанный с конкретной темой, то вы, наверное, должны видеть какие-то документы, которые не вижу, например, я? Или не видят ваши читатели?

В. РЕЧКАЛОВ – Если я не вижу эти документы, то только потому, что мне эти документы никто не даст, все это засекречено, понимаете? Все сейчас уголовное дело засекречено, диагноз засекреченный, чего там к чему, ничего никто не понимает, мне прокуратура говорит, как это он мог так не обратиться к нам, ему такая возможность была предоставлена, вместо этого он придумывает версии, ложь от начала до конца. Я обращался и в ГВП, и в челябинскую гарнизонную.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Но вот я читаю сообщение на пейджер, никто не говорил, что гангрена от побоев, говорили о том, что он длительно был привязан, принудительно был привязан к стулу.

В. РЕЧКАЛОВ – Нет стульев в казарме, в казарме табуретки. Так, дальше.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Но табуретка и стул – это, в общем, и к тому, и к другому привязать-то можно, да?

В. РЕЧКАЛОВ – У стула спинка, у табуретки нет, это уже маленькая деталь, которая говорит, что, возможно, это неправда. Но плюс еще к тому, если три часа он привязан в казарме к стулу, почему с первого дня не сидит дежурный по батальону, объясните мне это, я не понимаю, там казарма маленькая, и все это на его глазах происходило, если это было действительно. И где эти 40 "дедов", не мог один его привязать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Уважаемый обозреватель, попробуйте перекрыть кровоснабжение собственных конечностей на 4 часа и узнаете, может от этого возникнуть гангрена или не может. Очень жесткое заявление, действительно, так, но скажите, пожалуйста, кто главный объект обвинения вашего?

В. РЕЧКАЛОВ – Моего?

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Да.

В. РЕЧКАЛОВ – Если массовое избиение было, то, безусловно, это дежурный офицер, старший лейтенант Шеметов, но судя по всему, массового не было. Безусловно, Александр Сивяков, который, видимо, все-таки, действительно, издевался над этим молодым бойцом, над Андреем Сычевым. Безусловно, виновны, возможно, косвенно или как, врачи, если подтвердится, что эта трагедия произошла вследствие его заболевания, которое было еще на гражданке, врачи, которые его пустили в армию. Я не могу, вот как бы мои... Но я не хочу, чтобы Сивяков, который заставил его сидеть там в этом положении, один отвечал за отрезанные ноги Андрея Сычева, потому что ни один он в этом виноват.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Кто еще?

В. РЕЧКАЛОВ – Если это заболевание, которое было еще на гражданке, его проглядели, пусть ответят врачи военкомата, которые его взяли в армию. И если, да, и плюс еще...

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Скажите, пожалуйста, удалось ли вам получить документы о том, какие заболевания, связанные с венами и связанные с сосудами, не дают возможность взять человека в армию? Может быть, само по себе это заболевание никакого отношения к обороноспособности не имеет?

В. РЕЧКАЛОВ – А теперь после этого случая нужно, чтобы наш Минздрав и военные медики поняли, что это, такое заболевание опасно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Что у нас солдат норма – привязывать к табуреткам, да, и держать их в таком положении четыре часа? И они должны это учесть, правильно?

В. РЕЧКАЛОВ – Стоп. Речь шла не о привязывании к табуретам, потому что если его привязывали к табуретке на три часа, за милую душу, сажайте старшего лейтенанта Шеметова, как дежурного по батальону, значит, он во всем виноват, как это так? Если же его просто держали в полуприсяди 20 минут или сколько, то офицер мог этого не видеть, но все равно он виноват, потому что это в его дежурство творилось. И Сивяков виноват. Но это ненормально, когда у человека от 20 или 30 минут полуприсяда такие последствия, таких людей в армию брать нельзя, потому что летел бы он на Камчатку 8 часов, у него так бы могла развиться гангрена.

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Обозреватель "МК" Вадим Речкалов в прямом эфире "Эха Москвы", спасибо, новости на волнах "Эха".