Во всем мире происходят волнения среди мусульман: из-за того, что европейские газеты напечатали карикатуры на пророка Мухаммеда, верующие обвинили Запад в богохульстве. Штурм западных посольств, сожжение флагов – вот лишь немногие проявления эскалации столкновения культур.
На Олимпе в Древней Греции боги смеялись. Они любили позабавиться, устраивали всякие каверзы, изменяли супругам, и даже низменные чувства были им не чужды. Человек античности создал их по своему подобию.
И только один Бог, Яхве, Аллах, Единственный, не смеется. Бог всемирных монотеистических религий может сердиться, приказывать, любить или утешать. Пока сущность всего священного определяется божественной трансцендентностью, шутка, юмор, насмешка, сатира и ирония просто не могут не считаться вызывающими: насмешка развенчивает святость, ирония подрывает устои, а значит, все это кощунственно.
Никто никогда не слышал, чтобы Мухаммед громко смеялся, повествуют восточные рассказчики. Насмешку над божественным породил современный индивидуализм европейского Просвещения. Своими шутками, сарказмом и иронией человек приравнивает себя к Богу. Поэтому истинно верующие требуют изгнания богохульников из общества, а довольно часто даже их смерти.
Тот, кто злоупотребляет именем Бога, совершает самый тяжкий, самый чудовищный грех – он составляет конкуренцию Богу.
Христианские церкви давно отказались от борьбы с постоянно растущим сообществом богохульников, после того как современное государство стало лишь изредка преследовать людей за надругательство над святынями. Но определенные границы, за которые запрещено заходить, остались во всех мировых религиях.
В исламском мире насмешка над божественным неизменно вызывает ярость у благочестивых верующих. Мусульмане, ошибочно полагающие, что секуляризированный Запад их обогнал и теперь презирает, высмеивая, в частности, их нерушимую верность единому и истинному Богу, пророком которого является Мухаммед, реагируют на это со священной ненавистью. И вот мусульмане во всем мире восстали и начали угрожать Западу, проявившему кощунство по отношению к их пророку.
Вряд ли когда-нибудь случалось, чтобы мировой кризис начинался с маленького события, происшедшего в провинциальной глуши: далеко на севере, в датской Ютландии, ежедневная газета Jyllands-Posten напечатала в сентябре двенадцать карикатур на пророка Мухаммеда, очень недружественных, и уже одно это могло вызвать раздражение. А тот факт, что пророк приобрел образ, стал изображением, несмотря на строгий запрет ислама, был настоящим богохульством.
Местные имамы сразу заметили публикацию и не спеша донесли информацию об этом до мусульман, что может вызвать удивление, поскольку в нынешнем глобализированном мире новости можно распространять в режиме реального времени. После этого возник небольшой скандал, который немного побурлил в тех странах, где вера в Аллаха оберегается наиболее ревностным образом, – в Саудовской Аравии, Кувейте. Затем буря, казалось бы, улеглась.
Но в начале 2006 года эти карикатуры перепечатали другие газеты. Более того, обвинителям, выкрикнувшим слово "богохульство", ответили адвокаты, которые решили защитить "свободу печати". Началась эскалация конфликта между преданностью Богу и свободой слова, и в течение нескольких дней этот конфликт охватил почти весь мир. Сообщество мусульман, умма, восстало против неверных, Восток – против Запада.
На Европу, которая до сих пор не стояла в центре культурной озлобленности мусульман, обрушился "Международный день гнева", его провозгласил в Катаре суннитский шейх Юсуф аль-Кардави. В исламской "кризисной дуге", протянувшейся от Северной Африки через Ближний Восток до Гиндукуша, десятки тысяч верующих вышли на улицы, чтобы выразить свое негодование. Повсюду горели датские флаги и фотографии премьер-министра Дании Андерса Фога Расмуссена, скандинавские продукты питания летели с полок арабских супермаркетов, памфлеты и сайты в Интернете призывали к актам мести в отношении художников и распространителей картинок.
Даже в обычно умеренной Индонезии, одной из самых больших исламских стран мира, Мусульманский совет выразил возмущение "западным высокомерием" и тем самым усилил антизападные тенденции. Демонстранты вторглись в фойе датского посольства и учинили там разгром. В Пакистане молодежное крыло организации исламских фундаменталистов "Джамаат-и-ислами" пообещало за голову каждого карикатуриста по 7000 евро. Датская полиция посоветовала художникам на некоторое время "залечь на дно".
Чего доброго, маленькое королевство между Северным и Балтийским морями может захлестнуть настоящая волна терроризма. Близкие к "Аль-Каиде" "Бригады Абу Хафиса аль-Масри" уже пригрозили Копенгагену в качестве возмездия за оскорбление пророка "кровавой войной". Из-за споров вокруг картинок 540 датских солдат, служащих в Ираке, взяты террористами на мушку.
Западные секретные службы считают, что нарастание волны возмущения приобретает "опасную тенденцию". Как немецкие, так и американские эксперты спецслужб уверены: публиковать подобные карикатуры – значит "играть с огнем". Как объяснил представитель вашингтонского ЦРУ, в подобных случаях "люди в мусульманских странах вообще не воспринимают свободу печати как элементарное благо".
И это действительно так. Обычно столь разобщенный раздорами арабский мир проявил заметное единство, предавая проклятию не только Данию, но и всю Европу – ведь карикатуры были перепечатаны от Норвегии до Испании. Так, министры внутренних дел 17 арабских стран, собравшиеся в Тунисе для принятия решений по борьбе с терроризмом, то есть, собственно говоря, с собственной исламской оппозицией, потребовали "строгого наказания инициаторов этих оскорблений". Генеральный секретарь Лиги арабских государств, бывший министр иностранных дел Египта Амир Мусса даже попросил о помощи Генерального секретаря ООН Кофи Аннана.
Тот незамедлительно откликнулся на просьбу и потребовал от западных средств массовой информации более деликатного обхождения с религиозными темами. Одновременно он призвал к умеренности и к тому, чтобы перейти от споров к мирному диалогу. Турецкий коллега Аннана, генеральный секретарь организации "Исламская конференция" Экмеледдин Ихсаноглу, остался этим недоволен: по его мнению, ООН должна принять резолюцию, запрещающую "атаки на религии". Премьер-министр Турции Реджеп Таип Эрдоган воспринял злосчастные рисунки как "наступление на наши духовные и моральные ценности".
При этом в ранг защитников чести Мухаммеда особенно активно возводят себя те режимы, которые на своих домашних фронтах ведут ожесточенную борьбу с исламской оппозицией, – ведь спор о карикатурах дает нищим и бесправным желанный повод выплеснуть наружу накопившееся чувство безысходности, приняв участие в уличных беспорядках. Так, Египет, президенту которого Хосни Мубараку лишь твердостью руки удается сдерживать радикальное мусульманское братство, поторопился обратиться к политическим руководителям всего мира с письмом, где содержится предложение запретить публикацию изображений Мухаммеда. В заявлении говорится, что столь высоко почитаемая на Западе свобода печати ни в коем случае не может служить оправданием оскорбления религии. Еще в конце декабря министр иностранных дел Египта Ахмед Абу аль-Гейт объявил о "всемирной кампании" своего правительства против "оскорбительной травли", как назвал ситуацию с карикатурами авторитетный каирский Университет Аль-Азар – своего рода суннитский Ватикан.
Саудовская Аравия, чей королевский дом у себя на родине заклеймен позором за мотовство и семейственность, одной из первых поспешила отозвать своего посла из Копенгагена. Ливия с ее весьма спорным новым, прозападным курсом, инициатором которого является ливийский лидер Муаммар Каддафи, даже распорядилась и вовсе закрыть свое дипломатическое представительство в Дании.
А в Тегеране, где при ревностном правлении президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада на ура проходит любой повод для критики развратного Запада, министр иностранных дел Манучер Моттаки вызвал к себе датского посла и потребовал официального извинения из Копенгагена. Даже маленькое Королевство Бахрейн захотело коленопреклонения – в исполнении королевы Дании Маргрете.
Одновременно исламские режимы мобилизовали свои войска демонстрантов, как будто речь идет не только о том, чтобы послать на улицу самую большую толпу, но и о том, чтобы опередить радикально настроенную часть своего собственного населения. В Газе, секторе нищеты на Средиземном море, жажда мести вела вперед членов "Бригад мучеников Аль-Аксы", группировки, называющей себя крылом движения ФАТХ. Словно компенсируя свое поражение на выборах, где победил ХАМАС, вооруженный отряд штурмовал территорию штаб-квартиры ЕС в Газе, стреляя в воздух из скорострельных винтовок. Штаб-квартира была объявлена закрытой. "Каждый норвежец, датчанин или француз, находящийся на нашей территории, является нашей целью", – говорилось в одном из заявлений.
Рекорд по демонстрациям принадлежит Йемену, который обычно попадает в заголовки газет лишь из-за похищений туристов. Как утверждало Министерство внутренних дел, 80 тыс. мусульманских женщин прошли демонстрацией по йеменской столице в знак протеста против оскорблений, наносимых Западом. Они собрались, само собой разумеется, стихийно. Женщины несли транспаранты, которые выражали возмущение против "оскорбления нашего пророка" и требовали "бойкота датских продуктов".
Перед безграничностью гнева и святой истерии поблекла первопричина всех волнений – те двенадцать карикатур на пророка Мухаммеда, что были напечатаны в 150 тыс. проданных экземпляров самой крупной в Дании, но по международным меркам незначительной газеты Jyllands-Posten. Порой бестактные, а порой и грубые рисунки тут же подверглись критике датских имамов, но никто не рассчитывал, что они станут причиной для чуть ли не всемирного столкновения культур. Не ожидал этого и глава датского правительства Фог Расмуссен, ему сначала показалось, что дебаты об исламской набожности и отечественной свободе печати вписываются в его политическую концепцию, которая содействовала росту недоверия к мигрантам в Дании. Но это столкновение использовали в своих целях и подстрекатели, и идеологи с обеих сторон, и "ученик волшебника" уже не мог остановить конфликт.
Рисунки изображают Мухаммеда в разных видах – например, с бомбой вместо тюрбана, на которой уже горит запальный шнур. На другой карикатуре он стоит у входа в рай, где задерживает террористов-смертников, говоря: "Стоп, у нас закончились все девственницы". Еще один художник изобразил шеренгу бородачей в ситуации, похожей на опознание в полиции, и человек, вглядывающийся в их лица, говорит: "Я не могу его опознать". Другая карикатура изображает пророка в качестве предводителя кривоногих борцов с такой гримасой на лице, что даже в Дании у людей возникли ассоциации с "возмутительными антиеврейскими картинками", которые печатались в нацистские времена в газете Der Sturmer. Другие датские издания, такие как влиятельная и наиболее читаемая Politiken, не стали перепечатывать эти карикатуры.
Исходным пунктом всей заварухи невольно стал автор книг для детей и юношества Каре Блуитген. Профессиональный журналист, пишущий также для телевидения и театра, он хотел опубликовать книгу для семейного чтения "Коран и жизнь пророка Мухаммеда" с рисованными иллюстрациями.
Первые три художника, которых он попросил проиллюстрировать свою книгу, категорически ему отказали, опасаясь угроз или даже убийства, как это случилось с нидерландским режиссером Тео Ван Гогом. Такого поворота Блуитген не ожидал. Но четвертый художник все же принял заказ, поставив условие: важнее, чем гонорар, абсолютная анонимность.
Блуитгена рассердило, что так много людей испытывают страх. Писатель живет в районе Копенгагена, который называется Норребро и давно уже не является многонациональным районом – как его раньше называли, "мульти-культи". 80% его соседей – мусульмане. "Нас здесь теперь меньшинство", – говорит Блуитген абсолютно беззлобно.
Его дети и сейчас посещают государственную школу, несмотря на то, что у них там уже нет друзей-датчан. Педагогическое многообразие в Норребро породило целый ассортимент иностранных социальных школ, которые финансируются государством. Здесь есть пакистанская, сомалийская, турецкая, марокканская школы, а также школа для палестинцев.
В одной из этих иностранных школ преподает жена Блуитгена, сам он долгое время возглавлял родительский совет и тренировал любительскую футбольную команду: "Я социалист, – говорит Блуитген. – Я всегда работал на интеграцию".
Но, столкнувшись с самоцензурой как следствием чьих-то притязаний на религиозную исключительность, издатель детских книг был так возмущен, что поднял эту тему в кругу близких знакомых. Один из его друзей, работавших в датском Агентстве новостей, написал об этом статью и тем самым вывел тему на первые страницы нескольких датских газет. Страх художников стал политическим вопросом. "Для меня речь идет не о евреях или мусульманах, – говорит Блуитген, – речь идет о ценностях".
То же самое утверждает о себе и Флеминг Розе, редактор газеты Jyllands-Posten по вопросам культуры. Заголовки газет вдохновили его, и он решил подлить немного масла в огонь. Журналист, много лет работавший иностранным корреспондентом и в общем-то опытный в международной дипломатии, написал письма 40 датским художникам с просьбой изобразить Мухаммеда "таким, каким Вы его видите" – и не более того.
"Это не было приглашением над кем-то посмеяться, – подчеркивает Розе, – я не собирался никого провоцировать". На его письмо ответили 12 художников, приславших свои рисунки. Их публикация сразу вызвала раздоры. Около тысячи человек из почти 200-тысячной мусульманской общины в Дании провели в Копенгагене самую крупную в своей истории демонстрацию протеста.
Религиозные фанатики и фундаменталисты по обе стороны баррикад подхватили эту тему и стали раздувать пожар. Датские исламисты "вооружили" своих братьев по вере в столицах арабских стран поддельными карикатурами, изображавшими Мухаммеда в виде свиньи. Другие фанатики затопили редакцию Jyllands-Posten электронными письмами – 100 тыс. в день, тем самым парализовав ее работу. В свою очередь, датские неонацисты стали агитировать людей не покупать товары в арабских магазинах и проводить другие акции.
Когда 17 арабских стран призвали к экономическому бойкоту Дании, слово наконец взял глава датского правительства. Фог Расмуссен, политик праволиберального толка, появился перед телекамерами усталый и с мешками под глазами. Он стоически подтвердил то, о чем говорил на протяжении нескольких недель: свобода печати имеет для Дании "фундаментальное значение" и является "неотъемлемой частью демократического общества". Но он также впервые сказал, что был глубоко потрясен тем, что эти рисунки восприняты многими людьми как оскорбление чести пророка Мухаммеда и ислама, и он об этом сожалеет. Лично он никогда не стал бы использовать религиозные символы подобным образом, заверил премьер-министр.
Несколько ранее главный редактор Jyllands-Posten признал, что с этими карикатурами газета, видимо, зашла все-таки слишком далеко, и извинился перед мусульманами. В то же время, отвечая на вопросы западных СМИ, он с большим пафосом заявил: "Борьбу за свободу слова мы проиграли".
В Германии, где первой датские карикатуры перепечатала газета Die Welt, даже в сравнении с другими европейскими странами границы свободы слова и печати расставлены очень широко. Только в Англии и США freedom of speech занимает на шкале ценностей более высокое место. При этом в Германии тоже существуют некоторые рамки свободы печати, продиктованные уважением к религиозным чувствам людей. Между тем, в отличие от исламского фундаментализма, мрачная аура которого только сгущается из-за призывов к убийствам, христианские церкви уже практически не поддаются на провокации. Например, в 2003 году в Гамбурге состоялась выставка "Corpus Christ! – изображения Христа в фотографии", которая сознательно планировалась как провокация. На снимках Иисус представал полуобнаженным либо в женском обличье, а за столом на "тайной вечере" сидели солдаты. Но никакого скандала не последовало.
Новым язычникам Запада очень трудно понять, какие нравственные муки карикатурные изображения Мухаммеда доставили верующим мусульманам. "Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – его пророк" – эти слова первыми слышит новорожденный младенец и последними произносит умирающий мусульманин. Только через слова, написанные в Коране, верующему открывается его Бог, а облик его представлять себе нельзя. Для этого есть как вполне прозаические, так и политико-теологические причины.
В примитивных религиях зримые образы богов имели огромную силу. Верующие язычники приносили своим идолам жертвы, воздавали хвалу, почитали их и при этом не делали различия между богом и его изображением. Поэтому всем монотеистическим религиям в первую очередь приходилось бороться против идолов и идолопоклонства.
В этом ничего не изменилось и сегодня. Например, в Афганистане в 2001 году талибы разрушили вырезанные в скале статуи Будды. Этим монументальным фигурам было 1500 лет. В Ветхом Завете также содержится всеобщий запрет на изображения бога, как и в иудаизме нельзя показывать облик бога Яхве.
В христианской религии лишь в V веке ценой преодоления упорного сопротивления церковных иерархов начался медленный процесс смягчения правил, запрещающих изображение бога. В искусстве стали появляться образы Христа, Девы Марии и святых. Возникшее в Византии увлечение изображением всего божественного скоро перекинулось и на более чопорный Запад.
Значительно позднее такие теологи, как Фома Аквинский, обосновали необходимость отмены запрета на изображение бога, и история искусства обязана этому учению знаменитым расцветом творчества. У ислама нет своего Рафаэля, потому что там продолжает существовать запрет на изображение всего божественного.
Но "любовь к картинкам" уже в эпоху Реформации привела к тому, что святое стало превращаться в профанацию. Было открыто новое оружие – карикатура. Живописная сатира стала средством пропаганды. Лютеране изображали католических монахов в виде уродливых дьяволов, "волков в овечьем стаде".
В результате развития этих тенденций западные радетели веры и старой, и новой конфессии откровенно противопоставили себя законам иудаизма и набравшего силу ислама, где по-прежнему запрещалось изображать пророка, ангелов и самого бога. При этом сунниты придерживаются этих запретов более жестко, чем шииты, число которых составляет примерно 10% от всех мусульман. Они образуют большинство в таких странах Ближнего Востока, как Иран и Ирак, а также Бахрейн.
В восточных провинциях Персии начиная с XIII века была создана настоящая иконография на темы, связанные с жизнью пророка и мучеников Али и Хусейна. Но при этом практически всегда лица Мухаммеда не видно: оно либо скрывается за белым покрывалом, либо изображено в виде белого диска.
Запад не проявлял подобной деликатности к обычаям мусульман. На протяжении всей своей истории он при соприкосновении с исламом всегда видел и боялся его лишь как экспансионистскую силу. В течение многих веков у Мухаммеда была на Западе такая плохая репутация, какая бывает разве что у преступника. Данте (1265 – 1321), например, в своей "Божественной комедии" "поселил" пророка в восьмом круге ада.
Французский просветитель Вольтер в трагедии "Фанатизм, или Пророк Магомет" низвел его до "убийцы и сластолюбца". Известный на всю Европу еретик, Вольтер попытался в своей пьесе разнести саму религию в пух и прах как тоталитарную химеру. А продемонстрировать это он решил на примере ислама. "Любовь к человеческому роду и ужас перед фанатизмом, – писал Вольтер в декабре 1740 года молодому прусскому королю Фридриху Второму, – направляли мое перо".
Так возникла пьеса, призывавшая остерегаться всех тех, кто "порождает суеверие и фанатизм", показавшая устрашающий образ религиозного демагога, заставляющего других убивать и погибать ради достижения его планов господствовать над людьми.
Еще один из числа великих умов Запада – Иоганн Вольфганг Гете, король поэтов, не святоша и не религиозный догматик – читал Коран и даже собирался создать "Трагедию Магомета". Скорее, ради провокации он написал в 1819 году по поводу своего сборника стихов "Западно-восточный диван", что не станет "рассеивать подозрения о том, что он сам мусульманин". Но Гете не очень основательно изучил ислам, знакомство с Кораном свел к нескольким изречениям и жаловался на его "повторы, не знающие границ".
Католическая церковь предала ислам "вечному огню" на церковном соборе 1442 года во Флоренции. Ей понадобилось полтысячелетия, чтобы в 1964 году на втором Ватиканском соборе пообещать родственным монотеистам "вечное благоденствие". Тем не менее и по сей день обе религии далеки от диалога.
Но если влияние христианства в Европе постоянно ослабевает, то ислам по-прежнему с самого начала и до конца правит жизнью верующих во всех ее сферах, начиная от пятикратной молитвы и кончая тем, какой рукой надо совершать гигиенические процедуры после посещения туалета. Коран с его 114 сурами и 6236 строфами неприкосновенен и священен. В исламе нет первородного греха, Троицы, папы, Сына Божьего на земле.
Несмотря на четкие предписания, ранний ислам был открытым миру, гибким, готовым учиться. "У наших праотцев не было табу", – с грустью говорит бывший алжирский министр по делам религии Мулуд Кассим. Верующие должны были "в случае необходимости добывать знания даже в Китае" и с щедростью делились этими знаниями.
Историческое победное шествие ислама – результат и "работы" мечей, и силы убеждения, и успеха купцов. При мавританских дворцах в Кордове и Гранаде на юге Испании процветали искусство и архитектура, мусульманские ученые закладывали основы математики, химии и астрономии. Жадному до знаний европейскому политику, императору Фридриху Второму (1194-1250) нужно было общаться с арабскими учеными, чтобы овладевать науками.
Сегодня приверженцы ислама оплакивают времена превосходства. Прогрессивные мусульмане верят, что пророк даже ввел основные принципы демократического государства и относительно либерально для своего времени смотрел на роль женщины. Что касается насильственного джихада (что в дословном переводе означает всего лишь "напряженные усилия ради веры"), то в Коране есть как воинственные, так и умиротворяющие тексты. Убийство однозначно запрещено, и даже чтобы узаконить самоубийство, нужно своеобразно интерпретировать соответствующие строки.
"Ислам означает терпимость", – сказал египетский министр по делам религии Хамди Саксук в интервью журналу Spiegel в 2001 году. Сделав это смелое заявление, он пошел дальше, добавив, что ислам выступает "за свободу слова и участие простых людей в принятии решений". Учитывая злодеяния, совершенные исламистами, в том числе в Египте, например покушение на обладателя Нобелевской премии, либерала Нагиба Махфуса, это можно назвать чистейшим искажением фактов.
Сегодня в исламском мире существует огромная непреодолимая проблема: после столетий, когда религии принадлежала правящая роль, она переживает период духовного застоя. Ее уход с мировой арены представляет собой комплексный процесс. Вдруг оказалось, что неудержимое стремление Запада к открытиям противостоит узколобию Востока. Так, в Европе с восторгом приняли арабо-испанского философа Ибн Рушида, в то время как мусульмане сожгли его труды, поскольку гонялись за злостными еретиками. Реформации, Возрождению ислам ничего не смог противопоставить: его строгие правила стояли на пути стремительных изменений. Запад возглавил человеческую цивилизацию и начал все больше отдаляться от Востока. С победой Наполеона в Египетском походе 1798 года для мусульман начался век бессилия, продолжающийся и поныне, что является травмой для всего мусульманского мира. Они считают, что их эксплуатируют, а главное – исключают, изолируют от современного индустриального мира. Индекс развития арабских стран, составленный ООН, доказывает, что в эпоху глобализации вряд ли найдется другой район мира, который был бы столь отсталым.
Это унижение глубоко задевает. Риторика исламистских подстрекателей быстро действует на людей, и новые герои, такие как глава террористов Усама бен Ладен, легко ловят миллионы верующих на такие удобные тезисы, как изначальная и агрессивная враждебность Запада исламу. По результатам официальных опросов общественного мнения, даже в относительно либеральных странах – Индонезии, Иордании и Малайзии – бен Ладен популярнее, чем Джордж Буш.
Ощущение, что Запад недооценивает и презирает мусульман, широко распространено. Достаточно одной провокации, одной искры, чтобы натравить на кого-нибудь "арабский квартал" – как это можно было видеть в случае с писателем Салманом Рушди. В его книге "Сатанинские стихи" содержалось несколько страниц, которые можно было истолковать как сатиру на Мухаммеда, и этого оказалось довольно для вынесения писателю смертного приговора, восторженно воспринятого верующими-мусульманами.
И сейчас в скандале вокруг карикатур особенно отличаются главы тех государств, где, как в Саудовской Аравии, граждане практически бесправны. В этих условиях беспорядки служат руководящим политикам своего рода вентилем, выпускающим пар и тем самым стабилизирующим режим, и они легко могут повести за собой массы, в том числе и против Запада.
Не меньше, чем исламистский террор, вызовом Западу служит и отсутствие толерантности у больших исламских государств. В христианской Европе повсюду строятся мечети – а вот в Риаде католическую службу запрещено проводить даже в посольствах. Кто привезет в Саудовскую Аравию Библию, рискует попасть за решетку. Кто сменит веру, должен готовиться к смертной казни. Поэтому ни одна религия в сегодняшнем виде не является столь же нетерпимой, как ислам.
Между тем даже мусульмане, доброжелательно относящиеся к Европе, видят в некоторых из опубликованных в Дании карикатур недопустимое смешение религии и терроризма – ведь если вместо тюрбана у Мухаммеда бомба, это должно, видимо, означать, что он одобряет насилие террористов. Далил Бубакер, глава Французского совета мусульманской религии, считает эти рисунки символом усиливающейся в Европе исламофобии.
Немецкие мусульмане также ожидали большего уважения к своим убеждениям, заявил Ридван Сакир, президент Турецко-исламского союза при Ведомстве по делам религии. Мусульмане в Германии глубоко обижены. "Мы очень опечалены тем, что таким способом оскорбляют наши чувства", – говорит Сакир.
Заместитель египетского министра иностранных дел резюмирует: "Эти карикатуры вписываются в антиисламскую кампанию, которая после 11 сентября 2001 года господствует на Западе". Тем самым этот политик коснулся того момента, после которого отношения исламского мира и Запада действительно резко изменились. С тех пор как две башни World Trade Center превратились в обломки, с тех пор как на Западе стали подозревать в терроризме ислам в целом, громких столкновений антагонистов становится все больше.
Сатанинский Запад, демонический ислам: за эти вражеские образы ответствен и профессор Гарварда Сэмуэл Хантингтон с его книгой "Столкновение культур". В ней он так пишет о "кровавых границах" ислама и их непреодолимости, как будто десятки миллионов мусульман не живут в ладу с собой и окружающим миром, как будто нет в исламе просветительской тенденции, хотя она делает лишь свои первые шаги и все еще ищет своего исламского Лютера.
Масла в огонь подливают обе стороны. В Италии, например, острая на язык журналистка Ориана Фаллачи под впечатлением от террористических актов после десяти лет молчания за две недели написала и издала книгу "Ярость и гордость". Об авторе сказали: "Она как солдат, неожиданно появившийся из окопа и бросившийся на врага".
Вторая книга "Сила разума" тоже стала бестселлером, хотя провозглашенная в названии добродетель в текст не попала. Атеистка Фаллачи призвала начать против ислама крестовый поход – без всяких условий и оговорок. По ее мнению, Европа, ставшая бессильной "Еврабией", сама сдалась врагу, "продалась ему, как шлюха". Мусульман она представила "верблюдофилами, задирающими зады пять раз в день, чтобы помолиться, и плодящимися, как крысы". Судье из Бергамо не оставалось ничего другого, как удовлетворить поступившую жалобу об "оскорблении государственно признанной религии". Обвиняемая, уединенно живущая в Нью-Йорке из-за тяжелого ракового заболевания, прокомментировала это решение смачным Fuck you.
Вербальными актами насилия дело не закончилось. 2 ноября 2004 года голландский публицист и режиссер Тео Ван Гог был зверски убит на одной из улиц Амстердама фанатичным мусульманином.
Голландия окаменела от ужаса. Вечером того же дня толпы людей с крышками от кастрюль, погремушками и стиральными досками прошли по улицам Амстердама. Завершая шествие, они развернули гигантский транспарант: "Страна погибает".
Но на самом деле Ван Гог был не только "выдающимся борцом за свободу слова", как назвала его в траурной речи королева Беатрикс, но и сам отличался провокационным экстремизмом. Его тирады против инаковерующих и инакомыслящих в большинстве европейских государств привели бы к конфликту с законом.
Незадолго до его смерти по нидерландскому телевидению показали короткометражный фильм Submission ("Покорность"), который Ван Гог снял совместно с чернокожей активисткой Айаан Хирси Али, борющейся за права женщин. В фильме показаны полураздетые подвергшиеся издевательствам женщины, чьи тела были исписаны изречениями из Корана. Для мусульман в Голландии фильм стал вершиной кощунства.
По законам этой страны толерантность заканчивается там, где она уязвляет права или достоинство других. Но государство не вмешивается, если границы нарушаются умеренно. Вместо этого применяется принцип gedogen, что примерно означает "ничего, не так страшно".
Полиция и правосудие закрывают оба глаза. Если в мечетях продают листовки, в которых мусульман призывают не общаться с христианами, гомосексуалистов скидывать с башен и забрасывать камнями неверных жен, – это тоже "ничего, не так страшно".
В США президент Буш неоднократно официально предостерегал своих соотечественников против того, чтобы возлагать вину за террористические акты на ислам, тем не менее и там все громче звучат голоса тех, кто считает террор предвестником надвигающейся мировой войны между мусульманами и Западом. Особенно часто об этом говорят сторонники поддерживающей республиканскую партию фундаменталистской протестантской церкви, то есть братья Буша по вере.
Влиянием повсюду в стране пользуется Франклин Грэхэм, сын проповедника Билли Грэхэма, в свое время наставившего на путь истинный безудержного алкоголика Буша-младшего. Грэхэм-сын, который читал молитву во время инаугурации Буша в 2001 году, назвал ислам "крайне злой и предосудительной религией".
В свою очередь, многие мусульмане считают США средоточием богохульства. В мае прошлого года по разным странам прокатились сопровождавшиеся насилием выступления мусульман против правительства США. "Смерть Америке!" – этот призыв особенно часто раздавался на улицах Пакистана и в Северной Африке. "Мы защищаем нашу Священную книгу своей кровью", – скандировали возмущенные мусульмане, после того как американский журнал Newsweek сообщил, что в тюрьме Гуантанамо Коран был спущен в туалет. Во время протестов погибло по меньшей мере 15 человек.
В ходе расследования выяснилось, что в лагерях для заключенных на Кубе следователи также применяли методы, призванные прежде всего оскорблять религиозные чувства заключенных. "Подавление эго" – так называют дознаватели эти приемы, которые включают развешивание в камерах непристойных фотографий и участие в допросах следователей-женщин. Бывший военный переводчик Эрик Саар рассказывал, что эти сотрудницы показывали связанным заключенным обнаженную грудь или терлись о них бедрами.
Американские офицеры уверяют, что сейчас такие методы не практикуются в Гуантанамо, однако страх перед новой волной протеста не проходит. В целях профилактики любое подозрение, что мог быть осквернен Коран, тщательно проверяется.
Когда в пятницу мусульмане закончили молитву и сотни тысяч человек от Касабланки до Карачи призвали Бога обрушить свой священный гнев на Запад, ожили новые страхи и во Франции, где живет большинство европейских мусульман. Этой стране прежде других придется отвечать на вызов современности: как сочетать принцип отделения церкви от государства и реальность существования многокультурного общества.
Во Франции злополучные карикатуры перепечатала испытывающая финансовые трудности бульварная газета France Coir. Поэтому она потеряла главного редактора, выгнанного египетским издателем.
После споров о том, могут ли девочки-мусульманки носить в школе традиционные платки, и об экстремистских проповедниках в мечетях люди боятся, что скандал вокруг карикатур повлечет за собой новые беспорядки, вроде тех, от которых в конце прошлого года несколько недель страдали парижские пригороды.
Министр иностранных дел Филипп Дуст-Блази призвал французские газеты использовать свободу прессы только "в духе толерантности". И даже France Coir попыталась успокоить умы, которые сама же и взволновала. Она напечатала очередную карикатуру, где четыре божества: азиатский Будда, иудейский Яхве, христианский Бог и греческий Зевс, сидя на облаке, успокаивают разгневанного Мухаммеда: "Не волнуйся так, Мухаммед, на нас тоже рисовали карикатуры".
Но призыв поделить неприятности на всех поровну остался без ответа. Возмущение мусульман не уменьшилось.
Тогда газета вспомнила о величайшем критике религии в своей насквозь секулярной стране и взмолилась: "Помоги, Вольтер, они все сошли с ума".
Дитер Беднарц, Манфред Эртель, Николаус фон Фестенберг, Эрих Фоллат, Дитмар Хипп, Ханс Хоинг, Ульрике Кнефель, Ромэн Леик, Георг Масколо, Матиас Матус
13.02.2006
Источник: Профиль
