Церковь не испытывает никаких гомофобских чувств, мы готовы помогать любому человеку, если он понимает, что ему надо помогать

О взглядах Церкви на проблему секс-меньшинств, а также о совместимости церковной практики и правозащитной работы в интервью порталу "Интерфакс-Религия" рассказал известный проповедник, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках, преподаватель Николо-Перервинской духовной семинарии священник Олег Стеняев.

– На прошлой неделе представители традиционных религий России единодушно выступили против проведения гей-парада в Москве. Наряду с этим была поставлена проблема приемлемых форм общественного противодействия верующих таким акциям. Каково Ваше мнение на этот счет?

– Совсем недавно на заседании "круглого стола" я говорил о том, что правозащитным деятелям, которые считают себя православными, надо обязательно заниматься духовным самообразованием. Я также посоветовал установить институт цензоров для православных сайтов, предложив нескольких священнослужителей, которые разбираются в вопросах теологии. Если люди претендуют на православность, они не могут быть без цензоров. Это – закон. Я сам, готовя к изданию свои книги, обязательно отдаю их на цензуру теологически грамотным людям.

Если говорить о сексуальных меньшинствах, то эту проблему надо решать, но решать определенным образом. Церковь не испытывает никаких гомофобских чувств, вообще в Церкви нет никаких фобий. Мы готовы помогать любому человеку, но если он понимает, что ему надо помогать. Парад, который планировали провести в Москве, на самом деле не решает проблемы этих людей, а, наоборот, усугубляет. Он мог бы стать детонатором в разжигании очередного конфликта. Этим людям надо решать свои проблемы в том числе с помощью священнослужителей, которые готовы принимать исповедь этих людей, готовы давать советы – как обрести духовную вменяемость и нравственные начала в жизни.

– Понятие "православный правозащитник" несколько непривычно...

– Мне не нравится этот термин. Это попытка имитации вещей, которых в Православии нет и не может быть. Правозащитная деятельность совершенно бесполезна для внутренних церковных вопросов. Надо понять, что православный человек может защищать свои права с помощью светских законов только в том случае, если он конфликтует со светским лицом. Если у православного человека конфликт с православным человеком, он обязан судиться только в церковном суде. Такую альтернативу создал апостол Павел, который писал, что если возникает конфликт между верующим и верующим, то они не имеют права судиться у людей, которые ничего не значат в Церкви Божией. Когда Спасителя хотели подвергнуть наказанию в Иерусалиме, Он сказал: "Я – римский гражданин" и потребовал суда кесаря, то есть императора. Это была Его правозащитная позиция. Опыт апостола Павла, кстати, показал, что вряд ли мы этим чего-то добьемся: он требовал суда кесаря, этот суд состоялся, и апостолу отрубили голову.

В ином случае правозащитная деятельность – это попытка сообразоваться с "веком сим". По поводу этого говорится в послании апостола Павла к римлянам: "И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия благая, угодная и совершенная" (Рим.12:2). Не надо приспосабливаться к динамике и новациям этого времени, а то дойдет до того, что у нас появится православный "Мемориал", православные диссиденты и т.д. Надо всегда разделять эти понятия: религия и правозащитная деятельность. А то у них диссиденты – и у нас появятся диссиденты, у них перестройка – и у нас перестройка. Они там сексуальную революцию начнут – нам что, тоже ее начать? Церковь не должна гоняться за миром, это особенность протестантского мышления. Протестанты всегда подстраиваются под мир. У баптистов, например, в советское время их лидер назывался генеральным секретарем, а в наше время он называется президентом.

Православные не должны сообразовываться с веком сим. Мы живем по своим законам. И те, кто приходит к нам, должны жить по нашим законам.

Если мы будем копировать модели светского мира и втаскивать их в жизнь Церкви, то ничего хорошего не добьемся. Неофиты, которые пришли в Церковь, должны не устанавливать здесь свои порядки, а прислушиваться к ее опыту, погрузиться в эту традицию. Некоторые люди, они как живут в Церкви? Не расстался с комсомолом, вечно будет молодым Так и бывает. Человек приходит с этим багажом и пытается наводить свои порядки в церковной общине. А вспомните, Христос не разрешал никакие вещи проносить через храм. Что это означает? Христос таким образом говорил, что за церковным порогом мы должны оставлять весь свой предшествующий опыт. Если этот опыт нужен Церкви, то только если он будет трансформирован, воцерковлен. Никакой ценности сам по себе он не представляет. К сожалению, иногда бывает так, что человек имеет опыт командно-административной работы в мирской жизни, а его втаскивают в приход и говорят: "Давай, тут наводи порядок". Мракобесие получается. Он на всех кричит, до слез доводит. Это никому не нужно. Он, скорее, должен быть привратником, дворником – и он спасется, станет святым. А если мы втаскиваем динамику мирской жизни в жизнь церковную, это как раз и есть тот грех, который осуждает апостол Павел словами "не сообразуйтесь с веком сим".

– Но какая-то форма общественного противодействия неприемлемым с точки зрения христианской нравственности вещам должна присутствовать

– Она должна носить церковные формы. Это должна быть не демонстрация, а именно молитвенное стояние и крестный ход. У нас должно быть молитвенное противостояние, а не то, чтобы кидаться на противников с кулаками и кольями. Молитвенно противостоять – это не проклинать людей, а вымаливать их у Бога, чтобы Господь дал им вразумление, чтобы они оставили порочный образ жизни, принесли плод покаяния. По поводу гомосексуализма в Священном Писании есть хороший совет таким людям. В этом тексте говорится о христианах, которые когда-то были геями, но потом избавились от этой пагубы. Сказано следующее: "Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют. Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложцы, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники Царства Божия не наследуют. И такими были и некоторые из вас, но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего" (1 Кор. 6:9-11). Этот текст свидетельствует, что люди в прошлом могли быть кем угодно, но, услышав зов веры и ответив на этот призыв, изменились. Церковь должна говорить о чуде перерождения человека, о котором пишет и апостол Павел. А если мы будем действовать с позиции силы, то будем загонять всех этих людей в гетто. Ничего хорошего из этого не получится. Надо ненавидеть грех, но любить грешника – это православное решение самых насущных для общества проблем.

– Есть ли, по-Вашему, опасность того, что люди, называющие себя религиозными правозащитниками, выступят уже как диссиденты и под предлогом мнимой пассивности Церкви призовут верующий народ к более активным формам протеста?

– Я уже сказал, как Церковь призывает решать подобные проблемы. Нам не нужна динамика этих людей. Нам нужно их покаяние. Люди пришли в Церковь и должны покаяться и изменить свой образ жизни. Церковь не есть "собрание чистых", а такие люди воспринимают христианство как некую партийную и единственно правильную идеологию. Это дикий подход. В Церкви собираются люди, осознавшие, что они грешники. Осознав, что они грешники, уже не осуждают других – с собой бы разобраться. Они собираются для того, чтобы обращаться к Богу и в Нем решать все свои проблемы. А современные неофиты, вчерашние комсомольцы, врываются в нашу церковную жизнь со своей прежней мирской динамикой и ничего хорошего не привносят. Они должны понять, что не надо спасать Церковь от ее мнимой инертности. Надо спасаться в Церкви. Понимаете, в чем разница? Мало верить в Бога, в Его существование. Надо верить Богу. В Евангелии сказано, что и "бесы веруют и трепещут". Во что они веруют? В существование Бога. А апостол Павел говорит: "Я верю Богу". Это же разные вещи.

Эти люди, втаскивая сюда мирские программы, как раз проявляют недоверие к Богу, к опыту Церкви, который им представляется чем-то архаическим, устаревшим. Они предлагают его реконструировать, усовершенствовать. Но Церковь не нуждается в перестройке как таковой. В ней есть все необходимые условия для того, чтобы человек мог спастись. Если человек грешен, он идет на исповедь, и с него снимается ответственность за грех. Если он хочет вообще избавиться от греха, Церковь помогает ему бороться и с самой склонностью к греху. Для этого на него возлагается епитимья, он причащается святых тайн и таким образом подавляется сама склонность к греху. Поэтому мы при входе в храм не интересуемся партийной принадлежностью человека, его ориентацией. Чем грешнее человек, тем быстрее ему надо спешить в Церковь Божию, потому что Сын Божий пришел в этот мир спасать не праведных, а грешных. Какого грешника Иисус Христос осудил в Евангелии? Ни одного. Он осуждал только лицемерие религиозных ханжей, которые противопоставляли свою праведность греховности людей. Христианская религия – это религия, которая не испытывает иллюзии в отношении всего рода человеческого. В нашем Откровении сказано, что все согрешили: ты не убил, но прелюбодействовал, ты не прелюбодействовал, но ты воровал, ты не воровал, но ты доносил, стучал, ты не доносил, но ты завидовал. Весь мир становится виновным перед Богом. Поэтому в христианстве не должно быть какой-то партийности узкосектантсткого типа.

Что такое сейчас любая партия? Партии ведь тоже добиваются расположения Церкви. Любая партия – это мировоззренческая секта. В любой партии есть своя метафизика, если хотите, свое представление о нравственности, этике, эстетике и т.д. Человек, приходя в храм, может иметь любой партийный билет в кармане и любые нравственные проблемы, но мы любого человека принимаем. Христос, когда призывал к спасению, не говорил: придите ко мне, иудеи или самаряне, придите праведные или придите грешные. Он говорил: "Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные". Труждающиеся на дьявола, обремененные своими грехами. Таких Он призывал к Себе, а не тех, кто верит в свою безошибочность и безгрешность.

Нашей околоцерковной интеллигенции надо воцерковляться. Если этого не произойдет, то она выродится в политизированный клуб, где все будут всех в чем-то подозревать и обвинять. Если людей объединяет только чья-то беда, чьи-то грехи и проблемы, это неверный путь. Если мы не предлагаем никакой альтернативы падшим людям, то не имеем права с ними разговаривать.