Важность представительства религиозных организаций при Совете Европы

Уважаемый г-н Председатель, уважаемые участники семинара!

Я благодарю г-на Альваро Хиль-Роблеса за приглашение кратко представить присутствующим тему развития сотрудничества Совета Европы и религиозных организаций.

Современная ситуация как в Европе, так и в мире не оставляет сомнений в том, что религиозный фактор играет весьма серьезную, если не все более серьезную, роль в жизни общества. Об этом свидетельствуют не только дискуссии между сторонниками секулярного и религиозного мировоззрений и не только столкновения между радикально настроенными приверженцами разных религий. Нередко в социальных и политических конфликтах религиозный фактор остается скрытым или до времени не востребованным, но есть все основания предположить, что он может выйти или может быть выдвинут на первый план. В то же время немало всем известных примеров того, как религиозное обоснование или религиозные лозунги прямо используются в конфликтах на международном и национальном уровнях, в том числе военных.

Многообразие форм присутствия религиозного фактора в современных общественных и политических процессах, а также эволюция самой религии, в том числе ее возрождение, которое мы наблюдаем в различных странах и регионах, требуют с особым вниманием относиться к вопросу об участии религиозных объединений в жизни обществ и государств.

Что значит "с особым вниманием"? В европейском контексте, на мой взгляд, это означает необходимость заново осмыслить соотношение между тремя "сторонами": государством, которое, как правило, в Европе является светским, нерелигиозным; обществом в целом, которое включает как верующих, так и неверующих людей; и собственно религиозными сообществами граждан государств.

В этой связи представляется важным прояснить вопрос о правомерности перенесения понятия о светском государстве на общество. Если в некоторых государствах в определенные периоды общество в целом рассматривалось как светское (или как нерелигиозное и даже атеистическое, что было характерно для советской ситуации), то вряд ли подобные представления соответствуют реальности сегодня. Особенно это несоответствие очевидно именно в посткоммунистических странах, где идут процессы возрождения религий и роста религиозности (в разных ее проявлениях).

Уже из этих общих соображений можно сделать вывод о насущной необходимости диалога между светским и религиозным мировоззрением, между религиозными организациями и государственными, международными и общественными институтами, а также между самими религиями. Одна из целей такого диалога – сделать голос религий слышным, то есть убедить властные элиты, включая средства массовой информации, прислушиваться к этому голосу и стараться понять его, проявляя при этом должное уважение.

Ведь как обстоит дело сегодня? К представителям религии, как правило, обращаются как к пожарникам – когда или конфликт на религиозной почве, или религиозно мотивированный террористический акт, или беспорядки в обществе уже произошли. Тогда спрашивают мнение, требуют заявить позицию, публикуют интервью и т.д. До того же позиции религиозных лидеров и их призывы не только остаются не услышанными, но нередко сознательно игнорируются. И обычно такую дискриминацию обосновывают, ссылаясь на светский характер государства.

Одновременно многие общественные и международные организации наперебой отстаивают право всех и каждого поджигать. После недавних и всем памятных событий, связанных с противостоянием тех, кто отстаивает право на неограниченную свободу слова, и тех, кто требует уважать религиозные чувства людей, высшие руководители Совета Европы сделали яркие и недвусмысленные заявления. Так, например, в ходе визита в Грецию Председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы Рене ван дер Линден сказал: "Мы не должны злоупотреблять свободами с такой бесчувственностью, которая превращает свободу слова в нетерпимость к межкультурным различиям. Последние события до боли ясно показали отсутствие понимания основополагающих ценностей, отстаиваемых Советом Европы, отсутствие понимания культуры и религии, отличных от своей собственной".

Вместе с тем внимательный наблюдатель знает, что услышать подобную фразу в процессе подготовки и обсуждения решений самой ПАСЕ практически невозможно. А зачастую сама дискуссия там проникнута совершенно противоположным духом.

Так не пришло ли, действительно, время вместе сесть за стол и подумать над выработкой неких общих правил противопожарной безопасности? Такие правила необходимо разработать и принять ради блага всех членов общества – и нерелигиозных, и религиозных, так, чтобы последние не были исключены из общественного процесса, чтобы и они могли на законных, всеми признанных основаниях участвовать в приятии общезначимых решений.

В данном случае Совет Европы располагает уникальными возможностями для того, чтобы стать в Большой Европе площадкой для диалога.

Совет Европы накопил большой опыт работы не только с государствами и между государствами, но и с неправительственными организациями (НПО). Но разве религиозные организации и, прежде всего, те из них, которые оказывают реальное влияние на жизнь европейских обществ и государств, не являются также чаще всего неправительственными организациями, хотя и со своей спецификой? И разве не происходит пока реальное ущемление религиозных объединений в сравнении с другими НПО? А если это так, то налицо не только дискриминация, но и проявление недальновидности. Игнорирование в данном случае базовых демократических принципов способствует лишь созданию атмосферы напряженности и конфликтности.

Если обратиться к повестке дня Совета Европы, то следует указать на позитивные примеры сотрудничества Совета с религиями. Прежде всего, это касается деятельности Комиссара по правам человека. Конечно, далеко не со всеми выводами и предложениями Русская Православная Церковь может согласиться. Но уже накоплен опыт сотрудничества и диалога с религиями, в частности, в форме семинаров по насущным вопросам современного общества. Наш нынешний семинар, как известно, завершает серию подобных встреч, в ходе которых не только обсуждались актуальные вопросы религиозного образования в странах – членах Совета Европы, но и вырабатывались соответствующие рекомендации. Смею надеяться, что этот процесс будет продолжаться и развиваться.

Среди других вопросов, являющихся предметом общей заинтересованности и озабоченности Совета Европы и религиозных организаций и потому требующих совместного обсуждения, следует упомянуть проблему сект в Европе, проблемы эвтаназии, биоэтики и, более широко, весь спектр вопросов, касающихся семьи и ее нравственных оснований.

Насущная необходимость организации регулярного и прямого диалога между Советом Европы и религиозными сообществами диктуется, конечно, и тем, что по многим вопросам согласия нет, и предстоит пройти нелегкий путь к взаимопониманию и консенсусу.

Так, например, документ, принятый на осенней сессии ПАСЕ 2005 года – Резолюция 1464 "Женщины и религия в Европе" – получил резко отрицательную оценку со стороны многих религиозных организаций, в том числе и Русской Православной Церкви. А ведь это – решение Парламентской Ассамблеи, самым непосредственным образом затрагивающие интересы многих и многих граждан государств-членов. Насколько в нем отразились мировоззренческие и этические убеждения религиозных сообществ, объединяющих миллионы верующих? Думаю, это скорее риторический вопрос. Если проследить за ходом подготовки этого документа и затем его рассмотрением на сессии ПАСЕ, нельзя не заметить, что имели место проявления необъективности и поверхностности, когда участники обсуждения руководствовались не столько знанием реального положения вещей, сколько предрассудками, иногда даже личными обидами, а также узко политическими интересами.

Это примеры обсуждавшихся в последнее время вопросов, которые объективно требуют участия представителей религий в подготовке соответствующих документов.

Следует, однако, сказать и о другом: наблюдается некая тенденция пренебрежения принципом именно религиозной свободы в сравнении с другими правами и свободами, которые отстаивает в общеевропейском масштабе Совет Европы.

В данном случае весьма характерным – и в каком-то смысле знаковым – является недавний пример не только такого пренебрежения, но и, судя по всему, явного конфликта свобод, нашедший выражение в принятой 18 января сего года Европейским Парламентом резолюции "О гомофобии в Европе". В этом документе резко осуждается любая дискриминация на основе сексуальной ориентации – как нарушающая принцип равенства граждан и ограничивающая их права. В то же время в нем говорится, что гомофобия часто оправдывается соображениями общественного порядка и... религиозной свободой.

Отсюда несложно сделать вывод: здесь права и свободы человека разделяются на первостепенные и второстепенные. Во имя равенства граждан по существу отрицается принцип равенства самих прав граждан.

Следует разобраться, в чем причина подобного пренебрежения одними правами в ущерб другим, разделения прав на, так сказать, более сильные и менее сильные, подчиненные. Очевидно, что в таком случае под вопрос ставится сам принцип прав и свобод человека и гражданина. Ведь если к реализации человеком своей свободы подходят выборочно, то уничтожается свобода как таковая. Ибо свобода не может быть выборочной.

Исторически свобода вероисповедания была первой из позднее утвердившихся в Европе свобод и потому их основой. Однако утверждение свободы вероисповедания происходило еще в эпоху почти всеобщей религиозности. Более того, на раннем этапе, в эпоху Реформации, свобода религиозного выбора имела и политический аспект – в соответствии с принципом "чья власть, того и вера" (cujus regio, ejus religio).

Позднее свобода вероисповедания оказалась в одном ряду со свободой совести и убеждений, то есть религиозный выбор в некотором смысле был приравнен к выбору мировоззрения как такового. Соответственно, с распространением светского гуманизма, секуляризма, а также антиклерикализма и откровенного атеизма, с одной стороны, постепенно утрачивалась специфика собственно религиозного выбора в ряду всех возможных свободных мировоззренческих выборов человека, а с другой, именно религиозный выбор до известной степени принижался как потенциально опасный для реализации свободы выбора, с религией никак не связанного, а тем более ей прямо враждебного.

Если учитывать этот исторический процесс борьбы за права и свободы человека во всей его сложности, можно понять и современное отношение к праву на свободу вероисповедания, в частности, попытки вывести это основополагающее право из числа основных прав человека. Нередко приходится слышать такое утверждение: "Свобода совести заканчивается там, где начинаются права человека". Это опасная логика. И не только потому, что умаление одного из фундаментальных прав человека рано или поздно приведет к отказу и от других, не менее важных, прав и свобод. Опасность здесь заключается и в том, что, считая любую (или почти любую) религию как бы "естественным" врагом прав и свобод личности, сторонники подобной позиции заведомо закрывают путь к диалогу с представителями религий о самом принципе прав человека и о понимании свободы личности в различных религиозных традициях.

Сегодня, на мой взгляд, Совет Европы и все, кто заинтересован в отстаивании прав и свобод человека, должны стремиться именно к диалогу с религиями и религиозными организациями, то есть к открытому и содержательному обсуждению тех основополагающих принципов, на которых строится жизнь общеевропейского сообщества. В противном случае будут лишь умножаться проявления религиозного и антирелигиозного радикализма. А радикализм по определению не расположен ни к какому мирному диалогу и достижению взаимопонимания между носителями секулярного и религиозного сознания.

Предметом такого диалога должно стать, в частности, и представление о толерантности. В условиях усиления религиозного фактора в общественной, культурной и политической жизни наших обществ, мы вынуждены заняться работой по прояснению понятий. В обычном значении толерантность есть, прежде всего, уважение чужого выбора, выбора другого человека. В то же время, очевидно, что у терпимости всегда есть границы. Никакое общество не может относиться терпимо к тому, что разрушает его самого, что считается общественным злом. Таким образом, взаимная толерантность возможна лишь при условии общественного согласия относительно ее пределов. В случае разногласий между последователями разных религий и между представителями секулярного и религиозного мировоззрений единственным путем к достижению необходимого общественного консенсуса является диалог.

На мой взгляд, все эти соображения заставляют нас, представителей религиозных сообществ, осознавая свою ответственность за общеевропейскую судьбу, обратиться с призывом к Совету Европы открыть свои двери для представителей традиционных европейских религиозных организаций, чтобы включить их уполномоченных представителей в общую дискуссию и работу в качестве полноправных участников. Возможно, в статусе, подобном тому, который предоставлен НПО.

Со своей стороны хотел бы свидетельствовать о некотором позитивном опыте взаимодействия Представительства Русской Православной Церкви в Страсбурге и Совета Европы. Имею в виду регулярное, рабочее взаимодействие – пока, правда, неофициальное – на разных уровнях с руководством и сотрудниками Совета, а также депутатами, участвующими в работе ПАСЕ.

В то же время опыт этого взаимодействия, особенно в том, что касается работы ПАСЕ, обнаруживает очевидное отсутствие формально определенных механизмов, позволяющих беспрепятственно доносить точку зрения религиозных организаций до всех инстанций Совета Европы, участвующих в принятии решений.

Каким мог бы быть формат такого сотрудничества?

Представители Совета Европы уже не раз высказывались относительно необходимости межрелигиозного диалога. На мой взгляд, задача Совета Европы не в том, чтобы организовывать собственно межрелигиозный диалог – это прерогатива самих религий и религиозных организаций. В то же время Совет Европы мог бы со своей стороны способствовать успешному продвижению межрелигиозного диалога и реализации на практике его результатов.

Что же касается собственно сотрудничества религиозных организаций – прежде всего, наиболее крупных и исторически значимых – с Советом Европы, то, думаю, формат такого сотрудничества мог бы быть похожим на тот, что предусмотрен для других партнерских организаций, когда их уполномоченные представители привлекаются в качестве экспертов для работы в комитетах и комиссиях, когда они могут делать свои предложения и участвовать как эксперты и наблюдатели в мероприятиях, организуемых Советом Европы.

Благодарю за внимание и надеюсь, что наша дискуссия будет способствовать лучшему пониманию друг друга и принесет реальные плоды.