Праправнук наиба Гаирбека

Жена у меня даргинка, а я аварец. Испокон веков так повелось в Дагестане, что не принято было выдавать девушку за парня другой национальности. Сейчас этот обычай уходит в прошлое. Смешанные браки и обеспечивают стабильность Дагестана. Наша семья теперь оказалась многонациональной. У меня в невестках – и русская, и еврейка, и даргинки, и аварки. Разве ж мы можем с кем-то воевать на национальной почве?

Так уж получилось, что неспокойная обстановка на Кавказе стала частью биографии депутата Государственной Думы Гаджи МАХАЧЕВА. Ему пришлось спасать этнических дагестанцев – граждан Азербайджана, оказавшихся в очаге карабахского конфликта. Из рук чеченских боевиков Гаджи Махачев освобождал новосибирских омоновцев. А когда в 1998 году захватили здание Госсовета в Махачкале, то именно ему удалось урегулировать ситуацию.

– Гаджи Нухиевич, вы родились в многодетной семье. Как жила эта семья?

– У моих родителей было 13 детей – семь сыновей и шесть дочерей. Я – девятый по счету. Жили мы небогато, еле сводили концы с концами. В те послевоенные годы многодетной семье было тяжело. Работал один отец – служил в милиции. Мать домашнее хозяйство вела и нас воспитывала. Мы одежду друг за другом донашивали. Если кто-то проспит, то оставался без обуви: кто раньше встал, тот и обулся. Семью спасало от полной нищеты то, что отец был хорошим мастером. И вообще у меня род ремесленный. Мой дядя самостоятельно делал ружья и собирал любые часовые механизмы. А у отца были золотые руки. Он умел все! А уж по дереву работал просто исключительно – что угодно мог выдумать! Генетически и мне это передалось. Я тоже могу почти все делать, только вот терпения не хватает. Но очень люблю по дереву резать и с металлом возиться. И если возьмусь, то получаю от работы удовольствие.

А еще наш род – очень верующий. Мой прапрадедушка по материнской линии – знаменитый наиб имама Шамиля Гаирбек. Многие родственники по отцу были муллами мечетей. Они и в советские годы, невзирая на политику государства, исполняли все, что требует от правоверного мусульманина исламская религия. За что и были сосланы. Меня назвали в честь моего прадеда, который пешком совершил хадж. В то время для хаджа все село выбирало самого достойнейшего.

– А как строились отношения в семье?

– Порядок был строгий. Младшие подчинялись старшим. Я не мог перечить старшим братьям. А вот над младшими уже я командовал. Так что если старшие меня обижали, мог отыграться на младших. Но при этом мы были очень дружными, всегда поддерживали друг друга. И если кого-то из нас обижали, то все братья сразу вступались. Вместе мы были силой, которую тяжело одолеть. А когда старшие дети стали подрастать, работать, то нам стало жить полегче, Для всех примером был отец. Он никогда в жизни не курил и не знал вкуса водки. Как-то раз ему налили стакан, он сделал глоток и тут же выплюнул. Мы все до 30 лет тоже не знали, что такое сигареты и выпивка. В нашей семье это было просто неприемлемо! Только когда я переехал в Москву, стал себе позволять эти излишества. А иначе здесь на тебя с каким-то подозрением смотрят. Вот и приходится компанию поддерживать. Но замечу: при мне мои младшие братья курить не смеют. Они сейчас уже дедушками стали, а как только я появляюсь – сразу сигарету прячут.

– Гаджи Нухиевич, а как вы в школе учились?

– Материал схватывал легко, но вот усидеть на одном месте не мог. Высидеть уроки для меня было мукой. Поэтому часто их пропускал, хулиганил. Порой спрячу портфель – закопаю его где-нибудь – и быстрей с мальчишками бегать по городу. А потом откопаю и как ни в чем не бывало домой – вроде как из школы. Но учился легко, и меня постоянно направляли от класса на олимпиаду по математике. Помню, был у нас учитель математики Николай Васильевич. Очень строгий был. Когда его не слушали, он мог запросто запустить куском мела в нерадивого ученика. Я его боялся и все время на уроках математики присутствовал. Но пока Николай Васильевич решал на доске задачу, я уже ответ писал в своей тетрадке. Еще одним моим любимым предметом была химия. А наша классная руководительница Лариса Алексеевна французский преподавала. Но мне этот язык не давался! А потому на эти уроки я ходить не любил. Она, бедная, за мной постоянно по всему городу бегала, ловила, в школу за шиворот тащила.

– Такие непоседливые дети обычно любят уроки физкультуры.

– Да, с физкультурой у меня было все нормально. Об этом можно судить хотя бы по тому, что я стал мастером спорта по вольной борьбе.

– Как вы определились, что именно борьба – ваш вид спорта?

– Вообще-то я любил гонять с мальчишками в футбол. Рядом с нашим домом как раз стадион был. Как-то после тренировки шел домой и по дороге из-за чего-то сцепился с сыном местного начальника милиции. Началась драка. Я вообще по натуре драчун. Но с этим мальчишкой ничего не мог сделать. Он-то борцовскому искусству уже учился, вот и валит меня на землю да бьет. Я злюсь, вскакиваю, а он опять меня с ног сбивает и бьет. Ну и бросил я футбол! Пошел заниматься борьбой. Много тренировался. Прошли годы, стал чемпионом Дагестана по борьбе. И когда меня забрали в армию, то служил в спортроте – за Белоруссию боролся.

– Почему ж вы тогда вдруг в медучилище поступили?

– Потому что в то время тоже была сильна коррупция. За поступление в медицинский институт требовали тысячу рублей. Но у нашей многодетной семьи не было ни таких денег, ни блата. Зато за 400 рублей меня взяли в медучилище. Иначе даже туда было невозможно попасть.

– После училища хоть сколько-нибудь поработали медбратом?

– Нет. После училища поступил в сельхозтехникум. После его окончания начал работать зоотехником-селекционером на птицефабрике. Как-то раз меня отправили в командировку в Оренбуржье. По воле случая там пришлось остаться. Поступил в Оренбургский торговый институт на заочное отделение. И вот теперь перед вами – кандидат наук, доцент, заведующий кафедрой Дагестанского государственного университета. Скоро будет защита докторской. И все благодаря тому, что всегда стремился к знаниям. Сейчас читаю студентам лекции по административному и финансовому праву, экзамены у них принимаю и все время поражаюсь молодежи, злюсь, нервничаю, потому что вижу, что они не хотят учиться.

А чтобы как-то поддержать стремящуюся к знаниям молодежь, я создал Фонд по поддержке науки, образования и культуры.

– Гаджи Нухиевич, расскажите, пожалуйста, историю, которая вполне может стать сюжетом приключенческого фильма. Я имею в виду освобождение заложников в аэропорту.

– В сентябре 1996 года летел я с женой и детьми из Москвы. Попутчицей нашей была врач. В Махачкалинском аэропорту меня встречал у трапа мой помощник на машине. Все вместе сели в автомобиль и уехали. Вдруг врач опомнилась – багаж-то свой получить забыла! Возвращаемся в аэропорт, а там уже везде милиционеры с автоматами стоят. Оказывается, террорист захватил автобус с заложниками. Пошел к начальнику отделения милиции аэропорта разузнать обстановку. Оказалось, что в автобусе какой-то парень обложился канистрами бензина и гранатами. Твердо сказал: "Передайте террористу, что Махачев хочет с ним поговорить". Посланный с этим предложением человек не вернулся – террорист его не отпустил. Тогда решился сам подойти к автобусу. Вдруг из него выбежала женщина. Плачет навзрыд и все твердит: "Не подходи туда, он обещал всех убивать". Попросил теперь ее передать террористу, что я без оружия и готов переговорить с ним. Встреча состоялась, и я объяснил террористу, что из Дагестана еще ни один террорист живым не уходил. И он не уйдет. Поскольку через час тут будет "Альфа". "Давай лучше я тебя вывезу куда хочешь" , – предлагаю. А он мне в ответ: "Требую вертолет и 100 тысяч долларов". Так совпало, что в тот день мой помощник привез мне в аэропорт деньги за строительство дома – 5 миллионов в то время еще неденоминированных рублей. Я их должен был строителям отдать. Говорю: бери эти деньги и поедем куда хочешь – в Азербайджан или в Чечню, только отпусти людей (в автобусе было более 30 заложников). Он согласился. Террорист взял с собой еще двух заложников: посадил их на заднее сиденье, сам устроился между ними с канистрой бензина, обмотался лентами с тротилом, в обеих руках зажал по гранате без чеки. И неожиданно потребовал вместо Баку везти его в Чечню.

Едем по трассе, и я в зеркале заднего вида увидел, что террориста от тепла стало в сон клонить. А у него в руках гранаты без чеки! Вот тут-то я страх и почувствовал. Предлагаю – выкинь лимонки. Он согласился. И уже собирался метнуть из окна гранаты. Да я его остановил – вокруг же машины ездят. Я съехал с трассы, где он выкинул лимонки. Мы все посты проехали, и никто даже не подумал нас остановить.

– Что за женщина находится рядом с вами? Кто ваша жена?

– Жена хоть и имеет высшее образование, но занимается домашним хозяйством. Всю себя детям посвятила. Она у меня по национальности даргинка, а я аварец. Испокон веков так повелось в Дагестане, что не принято было выдавать девушку за парня другой национальности. Даже в соседние села замуж неохотно отдавали. Так что это был редкий случай. Слава богу, сейчас этот обычай уходит в прошлое. Смешанные браки и обеспечивают стабильность Дагестана. Наша семья теперь оказалась многонациональной. У меня в невестках – и русская, и еврейка, и даргинки, и аварки. Разве ж мы можем с кем-то воевать на национальной почве?

– Ваши дети уже сделали вас дедушкой?

– Да. У меня есть внучка десяти лет и внук – ему скоро пять. Внук родился в день моего 50-летия. Я отмечал день рождения, и вдруг мне сообщили, что внук родился. Вот такой мне сделали подарок. Его назвали моим именем – Гаджи. А поскольку у нас и имена, и фамилии совпадают, то произошел как-то раз очень забавный случай. Возвращались мы из Америки. Билеты были куплены. Но потом дочка с внуком решили задержаться. И вот я с женой регистрируюсь на рейс в Москву, как вдруг меня отзывают в сторону и говорят: "Как вам не стыдно по детскому билету ехать". Я глянул в билет. Там все правильно написано – Махачев Гаджи, да только я перепутал и взял билет внука.

– Чем увлекаетесь, когда вдруг удается выкроить свободный часок-другой?

– Люблю играть на бильярде и в шахматы. Но на бильярде все-таки больше. Эта игра меня полностью отключает от прочих забот. Я во время нее отдыхаю. Признаюсь, что по бильярду я чемпион Госдумы, и не только. Еще люблю стрелять.

– На этой фотографии вы на коне. Лошадей любите?

– Не очень. А вот собак обожаю, особенно овчарок. У меня их четыре. Но самый любимый – шарпей Адольф. Он везде ведет себя как полновластный хозяин. Я как-то раз купил себе в загородный дом маленьких петушков. Думал, будут кукарекать поутру, как в деревне. Но Адольф всех их выжил. Он вообще никого не пускает на свою территорию. И только вороне иногда позволяет сидеть у себя на спине.

– А побороться мастеру спорта по вольной борьбе иногда хочется?

– В моем возрасте, думаю, бороться не стоит. Хотя молодых еще могу поучить борьбе. У меня в Махачкале есть свой профессиональный спортивный клуб. Специально для клуба спортзал построил, создал юным спортсменам все условия. Среди воспитанников уже есть олимпийские призеры и чемпионы мира. А еще я создал и постоянно поддерживаю детско-юношеский ансамбль танца "Кавказ". Когда я вижу, как эта малышня танцует, сердце радуется.

Справка "ПГ"

23.03.2006