Первое известие о том, что какой-то афганец перешел из ислама в христианство, а его за это на родине решили судить и казнить, донеслось как глухой подземный толчок, – не то, чтобы страшно или удивительно, а странно как-то: чегой-то торкнуло? В смысле – самого этого афганца (Абдул Рахман его зовут) и власти страны, которую вот уже какой год представляет вовне ввезенный из США светский президент Хамид Карзай.
А СМИ мировые, сообщив, что Рахмана поймали-арестовали, вдруг замолчали, и тут во мне стало накипать: как же так, где же голос христианского мира, Церкви, – такой, можно сказать, из ряда вон случай – и ни слова в защиту новообретенного брата во Христе, которого вот-вот, как в угасающем языческом Риме, кинут львам на растерзание?! Оказалось, нет: и слово было, и дело.
На исходе марта Би-Би-Си сообщило, что сам Папа Римский Бенедикт XVI обратился к президенту Афганистана с просьбой "быть снисходительным" к Абдулу Рахману и "обеспечить соблюдение прав человека, гарантированных конституцией страны".
В письме понтифика, уточнила медийная корпорация, говорится также, что освобождение А. Рахмана "станет важнейшим вкладом в общее дело укрепления взаимопонимания и уважения между различными религиями и культурами". Не уверен, что г-н Карзай прислушался бы к голосу Папы на фоне голосов религиозных деятелей Афганистана, требующих смерти Рахмана и уверявших, что если власти его не казнят, то "народ сам раздерет его на куски" , но тут, говорят, донесся шепот из Белого дома, и чудо случилось: новоявленного христианина не казнили, не разорвали, а позволили ему оказаться в Италии, давшей человеку политическое убежище.
Вот где сила веры и где страх перед силой. И ведь страх двойной, должен заметить: не в состоянии ослушаться "рекомендаций" страны, чьими штыками осенена нынешняя официальная власть в Афганистане, власть эта нашла прием, которым мог бы восхититься сам Игнатий Лойола, – Абдула Рахмана признали сумасшедшим и потому неподсудным и подлежащим освобождению!
Это называется, все сохранили лицо: и Штаты, показавшие, какой демократический режим западного пошиба они насадили в Афганистане, и муллы, которые с чувством глубокого удовлетворения могут теперь говорить, по-прежнему пылая священной яростью, что только безумный может стать приверженцем иной, чем ислам, веры.
Три загадки остаются, однако, в этом деле.
Первая. В комментариях мировых СМИ утверждается, что смерть для вероотступника есть требование шариата, свода исламских законов, по которым живет не только "светский" Афганистан или, скажем, королевство Саудовская Аравия, но и, по существу, республика Чечня в составе России. Я прочитал о шариате все, что смог извлечь на русском языке из Интернета и не нашел и намека на такое требование. Возможно, плохо искал, возможно, не все переведено на русский, но результат как-то обнадежил, тем более, что во множестве высказываний самых авторитетных деятелей о сущности ислама только и говорится о терпимости этой религии, о том, что Бог един, а уж указание на то, что Иса, почитаемый мусульманами, и Иисус суть одно лицо, вообще стало хрестоматийным. Это все логично и правильно. Нелогично и странно, что, насколько мне известно, ни один авторитетный исламский деятель не обратился к властям Афганистана и к тамошним муллам с напоминанием о толерантности истинного ислама, об Исе и Иисусе, не обратился с просьбой не об оправдании Абдула Рахмана, а хотя бы о снисхождении к нему, как это сделал понтифик. Конечно, как гласит один из ключевых тезисов недавней конференции "Россия – Исламский мир" , незнание порождает подозрения; незнание надобно развеивать. Пора бы. Хотя – куда как пораньше сказано: многие знания умножают печали...
Вторая загадка – насчет вдруг вспыхнувшего праведного гнева по поводу вероотступничества Абдула Рахмана. Понятно было бы, если бы он решил перейти в христианство вот-вот и громогласно объявил об этом: бросил вызов – получай эмоциональную реакцию, тем более что еще не улегся шум в связи с публикациями эпатирующих карикатур на пророка Мухаммеда. Но ведь Рахман-то принял христианство 16 лет назад! Принял, живя в Афганистане и работая в гуманитарной организации, оказывавшей помощь афганским беженцам, особо не скрывая, как можно понять, этот факт. Спокойно уехал затем в Германию, вернулся на родину в прошлом году... И вот – сдетонировало. А если еще вспомнить внезапно возбудившегося по поводу пустопорожнего клипа российской поп-группы председателя Исламского комитета России Гейдара Джемаля, усмотревшего в клипе оскорбление нравственных норм мусульман, или предводителя общества Александра Невского, пригрозившего судом юмористам из "Городка" , которые позубоскалили насчет того, что русаки тевтонцев голыми ... взяли?
Какое-то время настало? Или настает, подгоняемое бездумностью одних, зашоренностью других и дьявольскими расчетами третьих? Кстати, если Бог един, то и дьявол, надо полагать, тоже? Или мелкие бесы у каждого народа свои?
... А честно сказать, самая большая для меня загадка в этой истории – время, когда Абдул Рахман принял христианство: ровно через год после того, как советские войска ушли с земли его предков, оставив за собой миллион убитых за десятилетие войны афганцев, его братьев по вере. Воистину неисповедимы пути Господни.
04.04.2006
Источник: Юрий Алаев Время и деньги (Казань)
