От кулича до Ильича

Традиция поздравлять друг друга со светлым праздником Пасхи в постсоветской Москве худо-бедно укоренилась. Но до тех времен, когда поздравительная пасхальная открытка была таким же атрибутом праздника, как кулич или крашеные яйца, нам еще далеко.

История отечественных поздравительных открыток началась как раз с Пасхи 1897 г., когда Общество св. Евгении выпустило 4 первые русские почтовые карточки с акварелями художника Каразина и каноническим текстом "Христос Воскресе!". Продавались они на почте, в книжных и канцелярских магазинах и в станционных лавках железной дороги. Стоили открытки недешево – по гривенничку за штуку, и это при том, что на те же 10 коп. можно было купить 2, 5 фунта белого хлеба. Тем не менее покупали их охотно, тиражи в 10 тыс. расходились в момент, а потом еще и допечатывались.

Шпрехен зи... Пасха?

Задолго до выпуска отечественной продукции москвичам предлагали в основном немецкие открытки. Коммерсанты наладили импорт, зачастую даже не утруждая себя впечатыванием на картинку русского велеречивого поздравительного текста. На доброй половине немецких карточек гордо красовалась по-протестантски лаконичная надпись "Frohliche Ostern"! (Счастливой Пасхи!).

"Символика наших пасхальных открыток отличалась от европейской довольно сильно, – говорит председатель Московского клуба филокартистов Виктор Луткин. – Для русского человека все же привычнее куличи, цветущие ветки вербы, крашеные яйца или нейтральные весенние пейзажи. А на немецких фигурируют марширующие зайцы, жертвенные агнцы, подснежники и незабудки. На одной замечательной открытке, которая, казалось бы, к Пасхе не имеет никакого отношения, квартет цыплят шпарит на виолончелях что-то бравурно-маршевое. Тем не менее поздравительный текст недвусмысленно пасхальный. Ну а на другой в ангелочке (фото 1) столько эротизма, что о религиозном чувстве смешно и говорить".

Битвы с пошлятиной

Попадаются и вовсе курьезные открытки, связанные с русским обычаем троекратного пасхального поцелуя, христосования. Под это дело иные дельцы закупали партии фривольных французских открыток с целующимися парочками, которые легким движением типографского пресса превращались в русские пасхальные. Впрочем, участь сия не миновала и отечественные образцы. На открытке художницы Елизаветы Бем "Ехал к Фоме, а приехал к куме" какой-то умник справа от целующихся крестьянских ребятишек поставил клеймо в виде красного яйца и аббревиатуры "ХВ!. Кое-кто и вовсе не утруждал себя условностями, ляпая поздравительный текст где попало, например, на картинку с изображением августовской колосящейся пшеницы.

Однако мало-помалу русские традиции отвоевывали свое. За дело взялись настоящие профессионалы вроде той же Бем, Васнецова, Кустодиева и Билибина. В ход пошли кокошники, весело разговляющиеся парнишки (фото 2), русское боярство, купцы и характерно московские жанровые темы вроде всенощной на набережной Москвы-реки. Триада "кулич – верба – яйцо" (фото 3) наконец-то была дополнена разнообразными русскими пасхальными сюжетами. Вот как писал об этом патриотически настроенный обозреватель "Нового времени" в 1913 г.: "Распространяясь в миллионах экземпляров, открытые письма Общества св. Евгении если не совсем вытеснили пошлятину макулатурных открыток с кафешантанными сюжетами немецких марок, то значительно сбили их продажу". Похвальбы здесь нет ни на грош – общее количество русских открыток за 20 дореволюционных лет превысило 30 млн. экз.

Совсем же загнать немецкую открытку за Можай удалось лишь к Пасхе 1915 г., когда уже вовсю шла война. Но и русская пасхальная символика в те военные годы немного поблекла. Солдаты, христосующиеся с сестрами милосердия, еще кое-как проходили. К месту был и государь император, вручающий героям вместе с Георгием кусочек кулича. Но вот союзные войска, побивающие пулеметным огнем немцев и австрияков на поверхности гигантского крашеного яйца (фото 4), к Пасхе уж точно не имеют никакого отношения.

ХВ по Интернету

После революции для пасхальных открыток в России пришли времена не просто тяжелые, а вообще никакие. Если рождественские открытки еще как-то маскировались под новогодние, то с Пасхой такого пройти не могло. Единственной отдушиной была русская эмиграция. Правда, ни в Париже, ни в Берлине, ни в Харбине ничего нового к сюжетам добавить так и не смогли.

Возрождение пасхальных открыток в России тоже не принесло пока ничего интересного, если не считать курьеза 1990 г., когда на паре карточек герб первого в мире пролетарского (добавим – еще и богоборческого) государства СССР мирно соседствовал с пасхальными поздравлениями. Нынешние художники все еще никак не могут выбраться из триады "кулич – верба – яйцо", хотя пышность и позолота добавляются с каждым годом. Некоторые современные авторы повторяют дореволюционные сюжеты практически один в один (фото 5). Копирайт по извечной нашей традиции, конечно же, не проставляется. Из всех новшеств можно добавить разве что возможность отправить пасхальную открытку по Интернету. Так что остается надеяться на появление новой Елизаветы Бем.

19.04.2006