Как он любил, как погубил

Под Пасху публику балуют чем-нибудь жареным на религиозную тему. Так уж повелось. В 2003 году это был романчик Дэна Брауна "Код да Винчи" через год – фильм Мела [йбсона "Страсти Христовы" 2005-й благополучно проскочили, зато в этом получили Евангелие от Иуды. Между названными произведениями мало общего, но все они вызвали энтузиазм широких масс. Дэн Браун развлек читателей оккультными сказочками, католик-фундаменталист Гибсон страстно поведал о своей вере, а медиа-холдинг "Нэшнл джиогрэфик" ухитрился впарить публике перевод древней коптской рукописи, которая в прошлые времена вызвала бы интерес разве что у горстки интеллектуалов и специалистов по гностицизму и библеистике. Все три успешных продукта вышли на рынок по правилам коммерческой раскрутки, еще раз подтверждая банальную истину века медиатехнологий – предложение рождает спрос. Но вряд ли кто-нибудь будет спорить, что семена попали на разрыхленную почву. По словам Иисуса из Евангелия от Иуды, "невозможно посеять семена на каменистой почве и собрать урожай"

Иуда не предавал Христа, сообщает ИТАР-ТАСС

Сведения о греческом манускрипте евангелия самого знаменитого предателя всех времен и народов дошли от святого Иринея, епископа Лиона, который около 180 года после рождества Христова сочинил свой трактат "Против ересей''. В нем он писал и о гнусной секте каинитов (от библейского Каина), которая почитала всяческих негодяев, в том числе и Иуду. Его насквозь ложная версия евангельских событий и имела хождение среди еретиков. Мол, он предал Спасителя, чтобы исполнить божественное предначертание. Дьявольская ложь! И вот, наконец, коптский перевод греческого оригинала, сделанный между 220 и 340 годами, попал в руки ученых. Попал после долгих приключений, которые оказались как нельзя кстати для последующей рекламной кампании. В 70-е годы папирусная рукопись очутилась в руках египетского торговца древностями, который незаконно вывез ее из страны и попытался продать за хорошие деньги. Тогда-то о ней впервые и прослышали специалисты. Но заполучить не смогли. Во-первых, ушлый египтянин запросил слишком дорого, а во-вторых, имел место незаконный вывоз. Более 20 лет ценнейшая рукопись гнила в сейфе банка на Лонг-Айленде, пока приобрести ее не рискнула Фрида Нуссбергер-Чакос из Швейцарии. Ловкая дама продала ее было американскому дельцу, но потом на пару с не менее ловким юристом Роберти придумала, как и деньги заполучить, и репутацию не испортить. Очень просто – рукопись надо вернуть на историческую родину, а на рынок выставить ее содержание. За немалые деньги евангелие приобрел "Нэшнл джиогрэфик" собрал панель блестящих экспертов под руководством Родольфа Кассера, опубликовал перевод, выставил в Вашингтоне фрагменты рукописи, выпустил мировую премьеру документального фильма на своем телеканале, новость была подхвачена международной прессой. "Как пишет агентство Рейтер, Иуда не предавал Христа, сообщает ИТАР-ТАСС" Перевод разойдется очень неплохо, а выжатый до последней копейки манускрипт отправится в Коптский музей Каира.

Элитарный эгалитаризм

Мировое научное сообщество дружно согласилось, что автор переведенного манускрипта, оригинал которого написан в середине второго века, не имеет никакого отношения к евангельскому Иуде. Может быть, где-то, как-то некое устное предание, восходящее к первому веку, и нашло отражение, но вряд ли. По остроумному замечанию одного американского профессора, настаивать на обратном было бы равносильно утверждению, что разоблачительный документ, созданный через 150 лет после смерти Вашингтона, написан очевидцем. Евангелие появилось в среде гностиков, мистиков-маргиналов эллинистического общества, которые верили, что мир создан злым творцом-демиургом, тело – материальная тюрьма, в которой томится бессмертный дух, а спастись можно, только получив тайное знание (гносис) от продвинутого учителя. Они с удовольствием включали в свою картину мира и Иисуса, который, по их понятиям, был одним из таких знающих. Посылка у гностиков была самая эгалитарная – дух томится в каждом, любой человек в потенции боговелик, злой творец и его подручные, создавшие нелепый мир, ему в подметки не годятся. Но постичь эту великую тайну может только избранный. И он не нуждается в посредничестве церкви, которая поклоняется демиургу, принимая его за истинного Бога. Неудивительно, что нарождающаяся церковь отринула эти взгляды как ересь, и ни одно гностическое евангелие (а их было немало – и от Фомы, и от Филиппа, и от Марии Магдалины и т.д. и т.п.) не вошло в канон, утвержденный Лаодикийским собором в 363 году. Правда, Откровение Иоанна Богослова тоже поначалу не вошло, но его все-таки включили позже. После этого гностические апокрифы (от греч. apokryphos – тайный) стали уничтожать. Но насельники первых христианских монастырей их тайком почитывали и потому предпочли спрятать. Неслучайно самый крупный схрон гностических текстов был найден после Второй мировой войны в окрестностях Наг-Хаммади (Средний Египет), неподалеку от обители св. Пахомия. Евангелие от Иуды было найдено севернее, в провинции Эль-Минья, но происхождение у него, скорее всего, аналогичное.

Работа над ошибками

В самом начале маленького и неважно сохранившегося евангелия (человеческая алчность оказалась врагом пострашнее времени) Иисус поднимает на смех апостолов, не разумеющих суть его миссии. Он укоряет их тем, что они поклоняются ложному богу, и подвергает испытанию, которое выдерживает один Иуда. Иисус сообщает ему изобилующее космогоническими и антропологическими подробностями тайное знание, из которого становится ясно, что мир и человек возникли в результате ошибки. А теперь его злобные владыки (архонты) во главе с Саклой делают все возможное, чтобы помешать Иисусу ошибку исправить. Для этого дух его должен оставить бренное тело и слиться с божественным разумом. И только Иуда может помочь ему, хотя за это его ждут страшные испытания. "Люди жертвуют Сакле, но ты превзойдешь их всех, – убеждает Иисус ученика, – принеся в жертву тело, в которое я облачен" После этих слов с небес спускается пронизанное светом облако, и Иуда входит в него. Он получает подтверждение своей избранности. К выпадам против ортодоксии, прибравшей к рукам церковную власть ("они бесстыдно посадили бесплодные деревья во имя мое"), и поражающим воображение истолкованиям неудачи творения добавляется тема добра, которое кажется злом лишь не посвященным в тайное знание. Заканчивается евангелие так: "Он получил деньги и передал его им" Земная судьба героического предателя остается неизвестной, да и имеет ли она какое-нибудь значение? Его ждет царство духа, уверен неизвестный автор.

Новые еретики

Пригвоздив еретиков к позорному столбу своим гневным трактатом, Ириней Лионский выполнил историческую задачу. Церковь победила, одни гностические тексты погибли, другие, погребенные в египетских песках, ожидали своего часа. Но настроения, породившие эти тексты, никуда не делись и питали многочисленные христианские ереси. Более того, сама книга "Против ересей" оказалась бесценным источником для интеллектуалов-маловеров, которые подверти сомнениям традиционные ценности. Романтики, декаденты, а потом и модернисты подняли гностиков на щит. Перепевы их интерпретации предательства Иуды нашли отражение у Максимилиана Волошина ("Иуца Искариот" 1919) и Хорхе Луиса Борхеса ("Три версии предательства Иуды" 1944). Особенно хорош Борхес, который в типичном для него жанре мистификации комментирует вымышленные тексты никогда не существовавших людей, время от времени вкрапляя имена исторических персонажей (то Данте, то де Куинси). Почва уходит из-под ног, мир двоится. Он, и верно, создан по ошибке непутевым демиургом. Вызов авторитетам, критика традиционной морали и чувство потерянности в абсурдном мире, от которого можно излечиться лишь творческим усилием, роднили художников-бунтарей XX века с маргиналами античности.

Тайна тайн

Все изменилось к концу века, когда из игрушки для избранных гностицизм превратился в достояние широких народных масс. В первом приближении объясняется это тем, что современный масскульт без зазрения совести черпает материал из элитной культуры и та отвечает ему взаимностью. Прежняя табель о рангах ушла в прошлое, теперь это сообщающиеся сосуды. Поэтому лихой борзописец Пауло Коэльо вполне успешно косит под интеллектуала, а элитный постмодернист Владимир Сорокин запросто клепает маскультовый трэш. При этом оба активно черпают из пностических источников ("Алхимик" "Лед"). Не брезгует ими и Голливуд, который очень чутко отслеживает настроения масс. И все-таки почему эти массы так полюбили гностицизм и во многом обязанный ему оккультизм?

Элитный эзотеризм и масскульт, как ни странно, опираются на один и тот же психологический механизм – чувство подъема, испытываемое человеком, перед которым открывается тайна. Его любопытство (метафизическое или обывательское) удовлетворено. Это может быть и тайна архонтов или тамплиеров, и тайна Майкла Джексона, оказавшегося педофилом. Культ знаменитостей не смог бы существовать, если бы тщательно скрываемые секреты этих живых богов время от времени с воинственными кличами не развенчивали вездесущие СМИ. По сходной модели в "Коде да Винчи" достоянием гласности становятся тайны Леонардо, Ватикана и самого Иисуса Христа. А в Евангелии от Иуды нам сообщается душещипательный секрет – предатель так полюбил, что погубил. Почти как в цыганском романсе. А в "Матрице" раскрывается тайна тайн: наш мир – коллективная галлюцинация.

"Страсти Христовы" из другого ряда, но если задуматься, фундаменталистский пафос Гибсона был на ура встречен широкой общественностью по той же причине, что и радикальный релятивизм "Матрицы" Для мира, обожествившего принцип удовольствия, добровольные страдания Спасителя во всех их кровавых подробностях – что-то непостижимое. Тайна за семью печатями. Но, оказывается, и ее можно увидеть на экране.

27.04.2006