Лоскутки

Жить от Пасхи до Пасхи, от Причастия до Причастия, от одного воскресного дня до другого, от утренней молитвы до вечерней – вот чему учат нас литургические круги Православной Церкви, полузабытые в мирской суете большинством православных христиан. Не случайно многие из нас вздыхают, сопоставляя время, проведенное в паломничестве в монастыре, с повседневной жизнью. Но что мешает нам посвятить каждый день пять-десять минут тому, чтобы прочесть дневное или праздничное евангельское чтение, тропари сегодняшним иконам и святым? Резонно возразят, что искать их дольше, чем возносить за молитвой. Но не задача ли это для наших православных интернетчиков, теле – и радиовещателей: дать людям возможность помнить о церковном календаре не только на уровне празднования именин, но и так, чтобы пусть дома, но почтить в молитве церковные празднования каждого дня?

В Храме Христа Спасителя за праздничными всенощными читают канон в микрофон – медленно, четко, молитвенно. И удивительное дело: весь народ молится, вслушиваясь в мудрые, красивые, назидательные слова. Никто не шепчется, не толкается, подходя к помазанию. Вот какова сила внятно произнесенного молитвословия. Наверное, нам не стоит бояться микрофонов, особенно в больших храмах, где, каким бы голосом ты ни обладал, люди вряд ли разберут малознакомый текст. А может быть, стоит и предлагать прихожанам листки с изменяемыми текстами богослужения – тропарями, кондаками, стихирами, канонами? Всего-то и дел: за десять минут найти в интернете, скомпоновать и распечатать, да за двадцать минут размножить. И не священник это должен делать – псаломщик.

Иногда люди относятся к исповеди по-фарисейски, думая, что мельчайшие подробности каждого совершенного греха и скрупулезный их учет делают их максимально достойными Причастия Тела и Крови Христовых. Приносят чуть ли не общие тетради, в которых по дням и часам расписаны все прегрешения, многократно повторяемые. Бывает и такое: пришел человек исповедоваться с вечера, подробно рассказал священнику о своих грехах, а наутро приходит опять с тем, что успел нагрешить за вечер и утро. Как-то одна женщина, поисповедовавшись в начале литургии, перед причастием подошла еще раз: вот, батюшка, плохо сейчас подумала о другой прихожанке...

Не нужно ли нам почаще вспоминать, что мы все и всегда недостойны принять Тело и Кровь Христовы, как о том очень ясно говорится в молитвах перед причащением? Не детальный учет грехов делает нас достойными. Не максимально близкое к моменту причастия время исповеди. Только милостью Божией мы причащаемся неопаляемы. Только по Его бесконечному снисхождению, по Его любви к нам грешным дано человеку в Церкви Таинство Евхаристии.

Но покаяние – наш ответ на Божию любовь. Мы действительно покрыли бы себя мраком и погрешили бы против Святых Таин, если бы приступали к ним с небрежением о собственных грехах, с холодным безразличием (не случайно оскудение духовной жизни в странах, где забыта исповедь)... Прийти ко святой чаше с полной решимостью отвергнуться греха, с мольбой о том, чтобы Господь Сам помог мне исправить мою жизнь, – это именно тот настрой, с которым мы должны каяться. И в этом свете не странно ли от раза к разу приносить длинные списки одних и тех же грехов? Ведь если они повторяются – налицо не доблесть усердного исповедника, а духовный недуг! Будем просить Христа Искупителя помочь нам исправить нашу жизнь, укрепив волю свою и предавая себя в волю Божию. И если мы верим в Его помощь, если действительно хотим избавиться от греха, – Господь обязательно поможет. Иногда неведомыми нам путями: изменив обстоятельства жизни, дав в руки новую книгу, послав кому-то испытание, а кому-то – радостные встречи и переживания.

Сейчас в больших городах возникает все больше "профсоюзных" и "клубных" приходов – один для военных, другой для бизнесменов, третий для творческой интеллигенции и так далее. Появляются домовые храмы – "корпоративные" и даже "личные". В принципе так было и до революции, так есть и сейчас на Западе. Но очень не хотелось бы, чтобы мы в конце концов пришли к расслоению клира и мирян по социальному признаку, когда простым людям стало бы стыдно войти в "престижную" церковь элитного района, а чиновникам и бизнесменам – в храм "для народа". Ведь Церковь, экклесия – это собрание людей всех возрастов, сословий и профессий. Именно вместе, а не по клубному принципу, все мы составляем Тело Христово. Надеюсь, что избежать этого помогут крупные соборы, такие как Храм Христа Спасителя, куда на различные торжества стекаются самые разные люди. Нужно, наверное, оживить традицию, по которой духовенство и миряне из различных приходов ходили друг ко другу в гости на престольные праздники, чтобы вместе помолиться и пообщаться. Без различия "каст".

Впрочем, "атомизируется" и все наше общество. Люди живут словно на разных планетах, удаляющихся друг от друга. Они читают "свои" газеты и не читают "чужих", то же относится к музыке, кино, литературе, изобразительному искусству, политическим предпочтениям. (Кое-кому, между прочим, хотелось бы, чтобы православные христиане заняли одну из общественных ниш и никогда оттуда не высовывались. Да не будет того!)

Неоднозначную роль во всем этом процессе играет интернет. С одной стороны, он вроде бы должен объединять людей поверх различных барьеров. С другой стороны, часто бывает так, что люди смотрят только сайты, посвященные их узкому кругу интересов, а все их общение замыкается в кругу 20-50 единомышленников, пусть даже и живущих на разных континентах. Получается, что разбить мир на миллионы несообщающихся "деревень" и "хуторов" не просто, а очень просто.

И Церковь – не только через пастырей, но и через мирян, пусть и принадлежащих к разным слоям общества, – призвана объединять и примирять, даже тогда, когда люди настойчиво требуют общаться по преимуществу именно с ними и презирать других. Мне Господь даровал великую милость – иметь возможность говорить и с сильными мира сего, и с самыми простыми людьми, с "левыми" и "правыми", консерваторами и либералами, представителями разных национальностей, вер и культур. Часто приходится слышать: "А что у вас общего с этими..." (фашистами/жидомасонами, бомжами/новыми русскими, солдафонами/психами-пацифистами, политиканами/интеллигентиками)? Наверное, что-то общее есть. С каждым из них. И есть пример апостола Павла, который "для всех... сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых" (1 Кор. 9. 22).