Народ или мясо?

Салаги, вешайтесь!

– В чем причина дедовщины?

Иерей Николай ПАНТЕЛЕЕВ, настоятель гарнизонного воинского храма свт. блгв. вел. кн. Димитрия Донского на территории Центра военно-технических проблем биологической защиты г. Екатеринбурга, отслужил в армии 17 лет:

– Двадцать лет назад в части, где я служил, в момент прибытия новобранцев старослужащие стояли у открытых окон и орали: "Салаги, вешайтесь!" Это, конечно, на нервы сильно молодым солдатам действовало, кто-то из них ломался и начинал заискивать перед "дедами". А у тех это просто такая бравада была. И не нашлось никого, кто бы сказал старослужащим: "Ребята, что же вы делаете? Это же ваши братья приехали, такие же славяне, как и вы. И если вы будете это им советовать, вас же завтра без боя голыми руками возьмут, потому что вы не народ, вы не сплочены".

Я считаю, что неуставные отношения закладываются уже в семье, в том окружении, в котором ребенок растет, учится и воспитывается. А в армии они только находят условия для своих недобрых наклонностей, которые не смогли реализовать в других условиях. Например, никто не пробудил в ребенке сострадания к чужой боли и несчастью, а его назначили командиром отделения. Один с детства занимался спортом и привык все вопросы решать физической силой. В армии он видит рядом с собой нерешительного, замкнутого, запуганного солдата из собственного же или более позднего призыва и подавляет его, заставляя угождать себе под страхом побоев.

Николай КОЗЛОВ, катехизатор воинского храма Димитрия Донского, капитан в отставке, катехизацией в армии занимается 7 лет, отслужил в армии 15 лет:

– Вся дедовщина базируется на группировках, исповедующих уличную психологию, на кулачном праве вожака, который представляет только сам себя и насаждает в казарме "уличное" мировоззрение. Он побеждает, потому что этой психологии ничего не противостоит. А противостоять способна только родовая психология, которая основана на осознании молодым человеком идеи, что он стоит на вершине своего рода. Этот род уходит в глубокую древность, род смотрит на него: будет он продолжать их дело защиты Отечества или начнет издеваться над соседом? Признающий эту идею ценит и уважает другого человека, помогает ему преодолеть трудности, так как понимает, что, может быть, им обоим придется завтра в бой идти. Если в данном отделении, взводе сильны традиции рода и Отечества, то "хулиган" будет вынужден меняться. Он растворится в этой среде. То есть должен быть авторитетный человек, исповедующий и проповедующий родовую, почвенническую психологию. Таким человеком может быть лишь священник.

Иерей Андрей НИКОЛАЕВ, настоятель храма иконы Божией Матери Касперская в поселке Кольцово. Окормляет пять воинских частей, дислоцированных в поселке, в том числе и в/ч № 11860 (стройбат), в армии отслужил 13 лет:

– Много зависит и от самого человека, который попадает в армию. Меня в армии один старослужащий нерусской национальности хотел заставить делать то, что по уставу не входило в мои обязанности. Я отказался. Он достал нож и говорит: "Я тебя зарежу". "Режь, – отвечаю ему, – сядешь в тюрьму". Это его остановило. Другой человек заставил меня мыть пол в столовой несколько раз. Хотел морально раздавить. Я говорю: ты меня не раздавишь, потому что я буду мыть лишь до тех пор, пока я в наряде, – сутки. А сверх этого меня здесь не увидишь. Я до армии ходил в походы с уже демобилизованными ребятами, занимался спортом, так что к таким вещам был готов. И отцом своим был настроен, что должен служить своей стране, выполнять все, что положено по уставу.

– Как могут бороться с беспределом в казармах офицеры, младшие командиры?

Иерей Андрей НИКОЛАЕВ:

– Сейчас у офицера нет рычагов наказания, гауптвахта устранена. Вот конкретная ситуация: солдат напился, дебоширит и матерится в казарме – что с ним сделать? Офицер может только уложить его спать, а утром перед строем объявить выговор, дать наряд вне очереди или лишить увольнения. Солдату это все до лампочки.

Кроме того, сегодня офицеру невыгодно раскрывать случаи дедовщины, поскольку его самого же за это накажут. Пока офицеры несут ответственность за преступления личного состава, нельзя эффективно бороться с неуставными отношениями. Сейчас, если солдат пожалуется офицеру на избиение, его обидчику ничего не будет. А этому солдату станет еще хуже. На него будет давление старослужащих, казарменных хулиганов. О бессилии офицеров свидетельствует такой факт. У нас в поселке Кольцово (аэропорт Екатеринбурга) несколько лет назад задержался на два дня полк контрактников, летящих в Чечню. Это были наши, русские ребята. Перед отъездом им выдали на руки часть денег. За день все винные точки аэропорта сделали месячную выручку, а эти бойцы так разгулялись, что не то что офицеры, их вообще никто, кроме ОМОНа, утихомирить не мог.

Александр ПИМАНОВ, заместитель командира по воспитательной работе в/ч № 11860 (стройбат), майор:

– Следить за порядком в казарме обязаны младшие командиры и их замы, старшины и сержанты. Проблема в том, что они не заинтересованы выполнять свои обязанности. Будет ли у прапорщика голова болеть о дедовщине, если у него зарплата шесть тысяч рублей, ему не на что квартиру снять и семью кормить (жилье ему часть не предоставляет). А сержант считает, сколько ему осталось до дембеля.

Для искоренения неуставных отношений нужно:

– сделать сержанта (командира отделения и замкомвзвода) контрактником. Он должен быть старше солдат по возрасту. В этом случае он окажет большее воздействие на солдат, чем их сверстник;

– прекратить наказывать офицера за преступление, совершенное солдатами. Наоборот, нужно поощрять за раскрытое преступление;

– ввести гауптвахту, время пребывания на которой не будет засчитываться в срок службы;

– поднять статус прапорщика.

Я считаю, что только командиры способны решить эту проблему, причем даже без полковых священников.

Кому излить душу?

– Министр обороны Сергей Иванов в одном из интервью пообещал возвращение "губы" уже в этом году, а перевод сержантов на контракт лишь в 2009-м. По поводу института полковых священников министр считает, что "этот процесс должен вызревать естественным образом".

Как вы думаете, какую роль мог бы сыграть священник в армии?

Иерей Андрей НИКОЛАЕВ:

– Опять получается – мы хотим все построить юридически, регламентировать все законами. Но ничего не получится, если мы не научим наших детей любви друг к другу. Нельзя контролировать все. Неуставные отношения никуда не исчезнут, пока священство, командиры-воспитатели и государство не будут думать о нравственно-патриотическом воспитании молодежи. Завтра просто некому будет служить, и все станет так: вышел из тюрьмы, попал в армию. Из нее опять в тюрьму.

Олег Александрович КАСКОВ, Герой России, подполковник, начальник штаба 276-го полка 34-й МСД г. Екатеринбурга, участник боевых действий в Чечне. (276-й полк находится в постоянной боевой готовности. Его военнослужащие участвовали в боевых действиях в Афганистане, в Азербайджане, в Чечне. Сегодня полк сформирован из контрактников.):

– Я обращаюсь к представителям Церкви. Прошу вас, дайте нам в полк 27 священников, по одному в каждое подразделение, для работы с личным составом. Пожалуйста, сделайте это как можно быстрее. Я даже готов поставить их на довольствие и предоставить место в казарме (казарма по гостиничному типу, в одной комнате проживает четыре человека). Только приходите, беседуйте с солдатами. Специально для этого дам вам время. Если не можете 27, дайте хоть одного, хоть на одну роту. Священник должен помочь нам работать над улучшением морально-нравственного климата личного состава. Дошло до того, что уже в казарму девиц приводят! С солдатами же разговаривать надо, объяснять им все. Мне каждую неделю от родных пачка телеграмм приходит – что с нашими детьми, почему они не пишут нам, не звонят? А солдаты свои мобильники отключают, чтобы им матери не надоедали! Когда я призываю их не материться, не слушают меня. Мне надоели эти истории с отобранными мобильниками и цепочками. Я им говорю – зачем вы заповеди Христовы нарушаете: не воруй, не желай чужой собственности? Но они меня не слушают. А священника послушают. Он знает, какие слова найти. Он на построении будет рядом, он напомнит им – ты, сынок, так не делай, Бог все видит. У меня в полку много людей, которые хотели бы креститься. Когда мы будем их крестить? Я готов сделать это хоть завтра.

Николай КОЗЛОВ:

– Я считаю, что стремление осознанно и достойно выполнить свой долг будет, и оно зависит не только от самого солдата, но и от того, как его встретят командир, старшина, товарищи. И если еще будет священник, который, как отец, примет его в эту семью, то солдат в нем душу родную увидит, укрепится духом, найдет опору и поддержку в трудной ситуации, и мы получим настоящего воина, готового душу свою положить за родное Отечество.

Если священник будет ровным, добрым, любящим отцом, к нему пойдут за советом, прежде чем кулаками махать. Его великая задача – – всех солдат этой части, их семьи объединить в одно Отечество. Здесь каждая деталь важна. Всем новобранцам мы раздаем молитву матери о своих сыновьях для отсылки домой. Когда мать молится за сына, он явно ощущает духовную помощь.

И так через эту религиозную атмосферу, через молитву, через переписку офицера-воспитателя с родителями, через совместные торжества мы создадим единую семью, в которой к солдату вернется ощущение РОДА. Но пока он оторван от своего рода, у него будут проблемы.

И конечно, священник должен быть вписан в штат части, у него должен быть свой рабочий кабинет, свое время. В царской армии место священника на войне было в лазарете, где он исповедовал и причащал раненых солдат, или на линии огня.

Денис МАГАНОВ, заместитель командира части по воспитательной работе, майор:

– Солдат командиру свою проблему не всегда откроет – побаивается, что смеяться над ним потом будут. А когда отец Николай сказал, что он не имеет права разглашать то, что услышал на исповеди, и по закону не обязан свидетельствовать против исповедника в суде, то из 50 человек сразу 16 руку подняли в ответ на предложение поговорить со священником. Потому что душу излить – очень важно для солдата. Так он начинает видеть проблему с другой стороны. У него в жизни отдушина появляется. По своему опыту могу сказать, что с верующими проще общаться, они более спокойны и рассудительны.

Вадим Эдуардович ГОРДОК, старший офицер по воспитанию личного состава, подполковник:

– Священник оказывает в части только положительное влияние. У офицера или психолога солдат не всегда что-то спросит, а со священником может и чем-то сокровенным поделиться. В части был случай, когда у солдата разбился на машине отец. С похорон парень приехал в таком трансе, что мы его даже от караула освободили. И только через беседы с отцом Николаем солдат пришел в нормальное состояние.

Иерей Николай ПАНТЕЛЕЕВ:

– Другая ситуация была, когда один солдат не спал три недели подряд. Даже когда ему приказывали спать, он все равно лежал всю ночь с открытыми глазами. С ним говорил психолог, ему делали уколы, но ничего не помогало. Его спрашивают: что с тобой, почему ты не спишь? Он говорит: я это только священнику могу сказать. Поняли, что это уже духовная проблема. Мне он рассказал, что до армии у него были серьезные отношения с девушкой, которая его очень любила. Он же не придавал им большого значения. Когда она забеременела, сказал ей, что никогда не женится на ней и пусть она делает аборт. Потом он ушел в армию и сначала забыл об этом. Но когда попал к нам в часть, то что-то с ним произошло. Он не мог спать: как только закрывал глаза, перед его глазами была сплошная кровь. Меня просили дать заключение, сможет он продолжать службу или нет? Я подумал и говорю: если он нас обманывает, Бог ему судья. Но вдруг он в таком состоянии кого-нибудь убьет или жизнь самоубийством покончит? Если есть возможность комиссовать, давайте комиссуем. Другой случай: солдат пропал из казармы. Его нашли на складе. Выбил окно, сидит ест варенье. Что с ним делать? Дать ему наряд вне очереди. Еще случай: в стройбат призвали служить парня, который до этого служил в зоне работником МВД. А в стройбате оказалось до 40 процентов судимых. Они уже начали травить его. Обратился ко мне: "Помогите перевестись в другую часть". Перевелся, уехал в Чечню служить.

Денис КУФАКОВ, старший лейтенант в Центре военно-технических проблем биологической защиты г. Екатеринбурга:

– В своих беседах с личным составом священник приводит в пример святых воинов: Федора Ушакова и Александра Невского. Солдаты с историей своей страны могут соприкоснуться только в храме. Здесь, в армии, для многих офицеров-воспитателей давно понятно – объединить солдат может только вера. Только опираясь на веру, мы всегда побеждали более сильного врага.

Если завтра в бой

– Что можно сказать виновным в казарменном насилии?

Иерей Николай ПАНТЕЛЕЕВ:

– При возникновении случая дедовщины нужно разговаривать с каждым звеном командного состава отдельно и разными словами. Священник должен знать обязанности командира роты, взвода, отделения. Поэтому ему будет легче, если он служил в армии.

Например, офицеру я говорю: "Почему ты солдата называешь "быдлом", "мясом"? Представь, к твоему сыну в армии так будут относиться?" – – "А он в армию не пойдет!" – – "Но ты сам подумай, что получается? Вы до того армию довели, что уже своих детей туда отдавать боитесь!" Но есть и нормальные офицеры, которые жене говорят: "Ты роди мне сына, он обязательно в армию служить пойдет". Такие люди "горят" на работе, относятся к солдатам по-отцовски: и милуют, и наказывают.

Сержанту, который закрыл глаза на ситуацию, напоминаю о его долге: ты вспомни, что ты христианин и грешишь против Бога! Завтра тебя обидит командир взвода, а командир роты промолчит – тебе это понравится?

На уровне солдат веду диалог с обеими сторонами конфликта. Того, кого обидели, сначала надо выслушать, найти слова утешения, укрепить духовно, поддержать. Но и выяснить причину, из-за которой его "гоняют". Докопаться до духовных корней этой причины и исправить ее. Бывает, в ее основе лежат такие качества, как малодушие, лукавство, вранье, лень к исполнению своих обязанностей.

С обидчиками говорю: если вы православные и братья, почему друг к другу так относитесь? Будьте довольны тем, что имеете. За эту сигаретку на подушке ("деды" заставляют молодых каждый вечер за сто дней до дембеля класть им на подушку сигарету) ты можешь получить срок. Подумай, что важней для тебя, сигаретка сейчас или свобода потом?

Очень действенным является напоминание о родных: прежде чем собрался напиться или убежать из части, избить кого-то, подумай, как плохо будет твоим родителям, тем, кто тебя любит – они же не ожидают от тебя этого, будут переживать. Не укорять человека, а обращаться к самому доброму, лучшему в нем. И важно в этот момент быть искренним.

Не надо путать духовную сторону с юридической и карающей. Функция священника – – проповедническая. Мы должны, опираясь на заповеди Божьи, проповедовать добро, любовь, взаимовыручку. В армию должно прийти духовенство, которое ее любит.

Одно время в нашем гарнизоне располагался стройбат. Я узнал, что офицер там бьет солдат. Обратился за помощью к старшине. Тот не стал со мной даже разговаривать. А первое правило – найти человека, на которого можно опереться, и через него уже действовать. Потому что как бы тебя ни уважали, до конца все равно не примут, ты для них – человек из другой среды. Тогда я вышел на командира роты, который как раз и занимался рукоприкладством. Мы стали с ним регулярно беседовать на православную тему. "Ты пойми, – объяснял я ему, – человек же – создание Божье, и если ты бьешь его (не врага, а своего брата, христианина), то кто ты сам тогда есть? А если завтра тебе с этими ребятами в бой идти, они Отечество наше и тебя, как командира, будут защищать?" Он раньше никогда и не думал об этом, а теперь за голову схватился. И начал потихоньку воцерковляться, а через него и отношения во всем коллективе улучшились. Скоро слышу, что у него случаи дедовщины сократились и с подчиненными он уже без мата разговаривает. Это положительное влияние сверху вниз по цепочке пошло.

А вот случай, когда таинство крещения перерождает человека. Как-то мне пришлось крестить несколько солдат. Потом мы, как обычно, побеседовали с ними о чистоте христианской жизни. Через некоторое время их командир рассказал: "Эти парни были для меня отъявленные нарушители, а после крещения стали нормальными парнями и даже помощниками".

Очень многое зависит от того, каким будет сам армейский священник. По своему опыту могу сказать, что он обязательно должен заслужить уважение и доверие солдат и офицеров (если его не будут уважать, то не будут и слушать), уметь расположить их к себе, чтобы они не боялись ему открыться, должен чутко реагировать на реалии сегодняшнего дня и исходя из этого подбирать темы для своих занятий в казарме, а также говорить на понятном для военнослужащих языке (оперировать установившимися здесь понятиями). Тогда его будут слушать и он сможет оказывать благожелательное воздействие на царящую в части атмосферу.

И еще один важный момент. Вера не только укрепляет человека, но и вызывает уважение у представителей других конфессий. В стройбате те же мусульмане стали уважать ребят, которые начали ходить в церковь, молиться, читать Евангелие. Потому что люди, которые чтят свою Церковь, никогда не будут хулить своих родных (а ведь мат состоит и из хулы на своих матерей), плохо говорить про свою Родину, свой дом. И мусульмане такого человека не по делу не тронут, так они воспитаны. У них уважается сила и достоинство, внимание к старикам, дому. Мы это потеряли, за что они русских и не любят.

Задача священников – объяснить, что мы Иваны, помнящие родство. У нас есть Церковь, история, есть православные святые – воины, которые шли и умирали за свое Отечество, исполняя свой долг. И когда мы, священники, напомним это, разовьем в военнослужащих чувство собственного достоинства, то тем самым сократим случаи дедовщины.