"Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу". Любопытная точка зрения, не правда ли? Дескать, если в вашей душе не роятся нехорошие мысли, никто другой не сможет о вас плохо подумать и тем паче злоумышлять против вас... Что, не так? Но коль скоро сказанное не бесспорно и, тем не менее, заставляет задуматься, значит, мысль жива. Вот еще одна крылатая фраза: "Как возникает очевидность необходимости? – Нить необходимости проходит через все миры. Но не понявший её останется в опасном ущелье и не защищённым от камней". Человеку, сказавшему это своим ученикам (не то что собственноручного письменного трактата, даже автографа он после себя не оставил), 8 апреля исполняется 2566 лет. Это не кто иной как Будда. Беспечный индийский принц, странствующий аскет, Просветлённый, чьё учение в начале XXI века насчитывает 350 миллионов последователей.
Несмотря на богатое и очень объёмное наследие буддизма, все учение сконцентрировано на четырёх благородных истинах. Первая утверждает, что жизнь и всякое существование есть страдание. Вторая – что причина страдания заложена в самом человеке, а именно в его неудовлетворённых желаниях и страстях, а также в страхе потерять то, что всё-таки удалось получить. Третья истина объявляет, что прекратить страдания возможно, если человек освободится от жажды жизни в самом себе и усилием воли достигнет того душевного состояния, когда любое желание отсутствует, а всякое сильное чувство подавлено. И, наконец, четвёртая благородная истина заключается в указании на "восьмеричный срединный путь", состоящий из праведного воззрения, праведного стремления, таких же речи, поведения, жизни, учения, созерцания и самопогружения (обычно называемого медитацией), которое является путём к высшему состоянию – нирване.
Строго говоря, буддизм как губка впитал в себя индуистские представления о длинной цепочке перерождений, в результате которых за хорошее поведение обычная финиковая пальма могла дослужиться до любимого попугая магараджи, а если повезёт, то и до брахмана. Буддизм добавил в философскую систему своё представление об источнике человеческих несчастий, и в результате единственным рецептом, позволяющим человеку вырваться из колонии строгого режима, коим представлялась земная юдоль, стал отказ от всего, что может прервать спокойное погружение в нирвану – соединение со вселенским разумом. "Освободиться от страданий можно, лишь отказавшись от желаний, подавив в себе все страсти", сказал Будда. Однако это вовсе не означало, что ради спасения от неприятностей, досады и горечи лучше всего всем уйти в пустыню сушить уже не нужные тела на солнышке, пока душа купается в волнах медитации, а про любовь и продолжение рода человеческого, дескать, и думать не моги. Эти слова можно перевести на общепонятный язык иначе: "Тебе плохо? Молоко убежало, любовник не позвонил?.. Прекрати реветь. Ототри молоко от плиты, потому что пить его ты уже не хочешь. А если этот негодяй не позвонил – тем лучше, было бы куда неприятнее, если бы он завалился в гости изрядно выпивший. Поэтому сядь в кресло, расслабься и получи удовольствие".
Немыслимая пестрота аналогичных трактовок привела к тому, что в Европе, уставшей от традиционных религиозных догм и ханжеской морали, число поклонников Будды в XX веке постоянно росло. В Германии, Франции и даже некоторых странах бывшего социалистического лагеря возникали монашеские общины и просто клубы. В 1955 году в Гамбурге был образован Германский буддистский союз; такое же общество в Великобритании появилось ещё в 1924, оно до сих пор издаёт журнал "The Middle Wey" ("Срединный путь"), способствовало открытию Лондонской буддистской вихары (с 1954) и храма Буддхападипа (с 1966). Став частью интеллектуальной жизни на Западе, по мнению некоторых психологов, буддизм так хорошо привился сразу по нескольким причинам. Его постулаты использовали философы-экзистенциалисты; юное поколение радостно подхватило новое веяние и стало с энтузиазмом натягивать оранжевые одеяния буддистских монахов. Для них буддизм стал одним из ответвлений молодёжной левой контркультуры. Особенно большое число последователей буддизма в Европе отмечалось, когда его идеи были популярны среди "детей-цветов" поколения хиппи и битников.
Однако самое главное, пожалуй, что привлекло к имени Будды такое число симпатизирующих европейцев, в том, что, в отличие от других мировых религий, его учение показывало путь к спасению, но при этом не грозило огненными гееннами за опоздание с исповедью, за не вовремя внесённые в кассу прихода деньги на отпущение грехов или неверно ориентированный на восток коврик для намаза. Популярности буддизма способствовало и то, насколько в нём всё, на первый взгляд, просто и незатейливо. Нигде не говорится о том, во что необходимо верить, какие обряды выполнять и по каким дням поститься. Согласно установкам Будды, каждый человек идёт по жизни своим, именно для него оптимальным путём, определяемым кармой. Человек достигнет понимания жизни тем быстрее, если будет понимать и следовать только ему одному предназначенному собственному пути. Ритуалы, мантры и церемонии существуют и сосуществуют в буддизме практически на любой вкус. Все они были созданы уже после того, как сам Просветлённый отошёл в лучшие миры, чтобы помочь вставшему на путь учения, но ещё не обладающему достаточной глубиной его понимания. Плюс к тому, несмотря на наличие формального свода правил, чтобы быть последователем Будды, вообще не требовалось в качестве обязательного условия следовать каким-либо ритуалам и церемониям. В буддистских ритуалах каждый волен принимать участие в меру своего интереса и желания. Главное – это стремление к пониманию, осознанное и практическое действие. И это тоже было заветом самого Будды, который перед смертью просил монахов запомнить два условия, гарантирующие сохранение его учения на многие века: "Не ссориться из-за мелких и ничтожных предписаний дисциплины в общине, соблюдая наиболее существенные наставления, и ревностно стремиться к просветлению".
Земная жизнь даётся нам как бы в наказание или как очередная попытка сдать экзамен на право слиться с нирваной. А любое наслаждение или сильное чувство нарекается гибельным или, по крайней мере, излишним искушением. Что же касается отношения к собственному "земному дому" для души, то есть телу, то его Будда называет чуть ли не склепом, и высшим счастьем почитает в нём никогда бы и не появляться: "Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов, составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых нет ни определённости, ни постоянства. Изношено это тело, гнездо болезней, бренное; эта гнилостная руда разлагается, ибо жизнь имеет концом своим смерть". Что за фатальная обречённость, что за презрение и нигилизм по отношению к тому, что нам дано как величайший дар, – к самой Жизни? В психологии отношение к надежде как к самой страшной пытке называется комплексом фиаско, опасным отклонением, разрушающим психику. Если, конечно, вовремя не сбежать "лечиться" в состояние медитации...
Сильнее всего "приложили" буддизм последователи атеизма – те люди, которые верят в то, что никаких богов нет. Исключительно ради иллюстрации приведём характеристику "социальной доктрины буддизма", данную в справочнике "Настольная книга атеиста", ориентированного на вооружение соответствующей аргументацией "пропагандистов, агитаторов, партийных и советских работников, преподавателей и учащихся высших и средних учебных заведений". Итак, Москва, Политиздат, 1974 год: "Учение буддизма о бытии как страдании несомненно по-своему в превратной форме отражало реальное положение трудящихся масс антагонистического общества, неизбежно обрекаемых самим социальным строем на непрерывные мучения и страдания". Прониклись? Однако наша задача не состоит в том, чтобы разбирать достоинства и недостатки буддизма как одной из основных мировых религий, кстати, куда более древней, чем христианство и ислам. Любая религия – это служение (religio – лат.), и каждый человек сам должен определить для себя, какому культу он служит и стоит ли делать это вообще. Однако буддизм, в отличие от прочих парадигм для "рабов божьих", всё же предоставляет личности некоторую степень внутренней свободы и самоопределения.
Впрочем, проводить критический анализ буддизма именно сегодня было бы невежливо по отношению к имениннику, принцу Сидхартхе из рода Шакья. Просто вспомним о том, что мы знаем о нём самом как о человеке, а не как о пророке.
Гаутама, будущий Просветлённый, был рождён 8 апреля 563 года до н.э. принцем и наследником трона небольшого княжества Капилавасту на северо-востоке Индии. Едва он появился на свет, брахманы сообщили его папе-радже, что если тот изолирует сына от внешнего мира, быть Сидхартхе самым великим правителем. И жить бы да жить юноше в полном счастье и блеске индийской роскоши, наслаждаться любовью, женившись в 16 лет на красавице принцессе, гулять по своей золотой клетке с райскими птицами... Но вот как-то раз в 29 лет любопытство, что же происходит в ином мире, куда ему нет доступа, вывело его в "самоволку" за пределы дворца. Первая же вылазка повергла принца в шок: он увидел старого человека, изнурённого трудом и лишениями. Возница, взявшийся быть гидом, пояснил ему, что старец такой худой и сгорбившийся потому, что таков удел всех людей – естественный и неизбежный итог жизни. Полуживое, но ещё ходячее свидетельство того, что человечество, оказывается, подвержено страданиям, заставило принца продолжить экскурсии во внешний мир. Во второй раз он увидел больного проказой, теряющего по дороге части собственного тела, поражённого неизлечимым недугом. Сидхартхе объяснили, что болезни не щадят даже самых крепких и здоровых людей и никто не знает, как их избежать. В третий раз принц наткнулся на похоронную процессию, хотя до этого вообще ни разу не слышал слово "смерть", таково уж было его домашнее воспитание, и пришёл к выводу, что люди не могут влиять на свою судьбу, а значит, смерть неизбежна и жизнь бессмысленна. И, наконец, Гаутама встретил аскета, подвергавшего себя традиционной индийской духовной дисциплине – садху, а именно бродяжничеству с миской для подаяний в руках, так как в подлунном мире невозможно обрести свой дом.
Дождавшись, пока его возлюбленная разрешится от бремени, дабы не оставлять княжество без наследника, принц отрёкся от мирской жизни и побрёл по индийским дорогам в поисках истины. В течение шести лет он занимался то йогой, то умерщвлением плоти, обращался за наставлениями к отшельникам и известным мудрецам, но разочаровался во всех религиозных и философских доктринах, которые так и не дали ему ответа на вопрос о причинах страданий человечества. Вымотавшись душой и телом, Гаутама прилёг на берегу реки в тени большого дерева джамбу (смоковницы) и дал себе слово, что не сдвинется с места, пока на него не снизойдёт просветление. Однако начал терять сознание от голода, ведь был до крайности истощён долгим постом. И тогда он всё же что-то съел и сделал для себя первый важный вывод: духовных сил не будет, если нет физических. Это открытие под Боддхи (смоковница потом получила титул древа просветления) стало первым постулатом буддизма о срединном пути: надо стремиться к здоровой самодисциплине, избегая как чувственной распущенности, так и самоумерщвления. Но это было только начало. В ночь полнолуния месяца весак (май), когда на определённые категории людей постоянно что-то нисходит, Гаутама сконцентрировал своё сознание на восходящей утренней звезде, и на него снизошло просветление. Бывший принц и нищий стал Буддой, Просветлённым – он "вышел из мрака неведения и увидел мир в истинном свете". Это событие было названо великим пробуждением. Встав из-под дерева, 35-летний Будда пошёл "будить" других людей. Его первое публичное выступление состоялось в Сарнатхе, в саду газелей, там он собрал первых учеников, и колесо дхармы (благого закона) закрутилось. Последующие 44 года по 9 месяцев в году он проповедовал, переходя из деревни в деревню, а 3 месяца "находился в уединении", пережидая сезон дождей. Не оставив после себя никакой собственноручно написанной книги, Будда все наставления давал устно ученикам или последователям, принимавшим участие в беседах.
"Утро.ru", 8 апреля 2003 г.
[вся статья]
