Диалог между мощным Западом и слабым исламским миром сегодня может служить одной цели: убедить мусульманскую элиту признать превосходство западных ценностей и принять их, за что им будет дана возможность войти в мировую элиту.
Это, однако, маловероятно, ибо ясно, что новая разновидность мусульманской элиты успешно противостоит интеграции в Запад.
Некоторые западные ученые, такие как Сэм Хантингтон и Пол Кеннеди из Йельского университета, считают, что Запад движется к упадку. Они опасаются того, что разрыв между Западом и остальным миром сокращается настолько, что это ставит под угрозу его гегемонию.
Судя по темпам экономического роста стран тихоокеанского бассейна и Китая, в материальном отношении, пожалуй, именно это и происходит. Нефтедобывающие страны слабы, и теперь их безопасность полностью зависит от Запада. Традиционные мусульманские государства в наше время представляют собой бледные тени того, чем они были десятилетием раньше. В Пакистане царит разброд и беспорядки, так же как и в Алжире. В чем тогда состоит источник той силы, которая позволяет некоторым мусульманам противостоять гегемонии и вести диалог с Западом?
Я утверждаю, что такой силой является растущее моральное и интеллектуальное единство определенных частей мусульманского мира. Она – в появлении новой исламской интеллектуальной элиты и в их способности генерировать новые идеи, которые одновременно придают им силы и освобождают из интеллектуального плена, в котором находятся светские интеллектуалы и традиционные улемы.
Усиливающееся в рядах некоторых мусульман убеждение, что решение их проблем должно приходить изнутри, позволило им избавиться от того комплекса неполноценности, который поразил мусульман со времен колонизации. Мысль о том, что решение несет в себе Ислам, постепенно усиливает политическое единение и придает моральную силу множащимся легионам исламских деятелей.
Победы, регулярно одерживаемые контргегемонистскими силами, такие как иранская революция, успех в пробуждении Судана, успешная политика, проводимая в Турции, и уверенность в Малайзии – все это упрочивает убеждение в том, что мусульмане должны взять свою судьбу в собственные руки. У мусульман не будет ни плана Маршалла, ни специальных отношений, какие были с "Израилем (который получил свыше $75 млрд в виде помощи от Соединенных Штатов, что в четыре с половиной раза превышало помощь, оказанную Европе по плану Маршалла).
Само по себе намерение полагаться только на себя приносит опыт освобождения и придает силы. Кроме того, это намерение является свидетельством зрелости.
Таким образом, даже без видимого наращивания своих возможностей мусульмане превратились в более мощное, чем прежде, сообщество. Новый источник силы исламские силы обрели в наличии "образованной элиты" и в собственной воле к саморазвитию.
В наше время мусульмане совершили необычайный подвиг. Им удалось преодолеть цивилизационные границы, как физические, так и эпистемологические. Все большее число мусульман лучше ориентируются в учениях Мухаммада и Маркса, в работах Ибн Халдуна и Канта, Хибермаса и Ахмада Ибн Ханбаля, Фуко и Фараби, чем их современники на Западе.
Нужно признать, что и среди западных ученых имеется несколько знатоков Ислама, демонстрирующих редкую способность выхода за пределы собственного культурного контекста и постижения Ислама. Я имел удовольствие и честь работать с двумя из них – Джоном Эспозито и Джоном Воллом.
Но, несмотря на оказываемое ими огромное воздействие, такие ученые являются исключением, а не нормой. Именно способность понимать исламское наследие вкупе с когнитивной способностью конструктивного и критического участия в западных философских дискурсах является главным источником силы современного мусульманина-интеллектуала.
Однажды я спросил египетского философа Хасана Ханафи: как мы узнаем о завершении процесса деколонизации? И он ответил мне: "Муктадар, это случится, когда мы станем знающими существами". Профессор Ханафи, я думаю, мы уже приближаемся к такому состоянию.
Наличие образованной элиты, знающей и умеющей разбираться в многообразии эпистемологии и философских традиций и в то же время четко сознающей собственную принадлежность, является ясным свидетельством присутствия "знающих существ".
Именно это явление – возникновение "новых улемов (термин Джона Эспозито) порождает дискурсивное равновесие сил, несмотря на огромный дисбаланс материальных ресурсов. Если Запад сможет разглядеть эту новую сторону исламской цивилизации, тогда возможности ведения диалога станут весьма реальными.
Но для этого Западу необходимо признать в исламском общественно-политическом движении легитимную силу, т.е. рассматривать его как истинное стремление миллионов обитателей мусульманского мира жить по правилам Ислама, а не как выражение экстремизма меньшинства.
Источник: АНН
