Лицом к лицу со смертью

Мы публикуем отклик Андрея Золотова, сотрудника газеты The Moscow Times, на статью Сергея Кузнецова "Неделя немолчания".

Статья очень хорошая, прежде всего потому, что ставит вопрос об истинном содержании прошедшей недели в СМИ и в ощущениях многих людей. Действительно, в современном расцерковленном обществе с психологической точки зрения СМИ становятся каналом выражения человеческого страха смерти и осознания смерти. Но вот какого осознания? И если "в секулярном обществе СМИ выполняют роль Церкви" (а в этом утверждении много правды), то мы должны быть просто раздавлены этой ответственностью, которую мы НЕ МОЖЕМ нести, не имея над собой Бога и не неся в себе Божественной Благодати, силою которой действует Церковь. Осознав эту ответственность в чисто земных категориях, надо просто прекратить заниматься журналистикой, иначе жить невозможно.

Кузнецов очень верно пишет о диаметральной противоположности целей, к которым ведут СМИ и Церковь в осознании смерти. В аскетике память о неизбежной смерти и ожидание Суда в сочетании с пониманием того, что у Бога нет мертвых, все живы, приводит к постепенному, с огромным усилием совершающемуся (если совершающемуся вообще) внутреннему перерождению, улучшению, иному отношению к людям и тем самым к спасению в вечной жизни. В обезбоженном обществе и СМИ как его "церкви" мы можем только бежать от смерти, обвинять Путина, Фигутина, адмиралов и т.д. за то, что мы все обязательно умрем. Мы начинаем верить (именно верить, а не знать), что, прибудь совершенная норвежская техника на два дня раньше, смерти бы не было и была бы некая "вечная жизнь" на земле. А это ложь, самообман. Мало того, это самообман, уводящий от спасения, потому что культивирует обвинение и осуждение, ту самую политику и сиюминутность.

Из этого вовсе не следует, что нормальна ситуация, при которой на флоте нет глубоководных водолазов и президент торчит в Сочи. Я просто говорю о более общих вещах.

Наша либеральная "вера," замешанная на "чудесах" техники, приводит к возмущению тем, что на войне (Югославия или Чечня) гибнут люди, – ведь мы такие хорошие, что войны не должно быть вообще и, если она и происходит по вине выродков Милошевича, Клинтона, Басаева, Шаманова, Путина (ненужное вычеркнуть, нужное подчеркнуть), то должна происходить без человеческих жертв вообще. А моряки, которые спокон веку ходили в море, не зная, вернутся ли они, не должны тонуть. Когда я оказался в Кемерово и говорил с шахтерами, меня поразила глубина, доброта и сила этих людей, так непохожих на остальных пропитых советских пролетариев. Когда я спустился в шахту (одно из сильнейших впечатлений жизни), то понял, что эти люди каждый день ходят на работу умирать.

Так что злоба и обвинение никоим образом не преодолевают смерть. Равно как и никакие деньги не помогут ее преодолеть. Служить на флоте или работать в шахте исходя из "секулярного" взгляда на вещи вообще нельзя. А можно только исходя из понимания жертвенности. Что касается журналистики, то очень не хочется быть жрецом ложной веры. И нельзя брать на себя непомерную ответственность – быть "церковью" секулярного общества. Можно лишь информировать, сострадать и помалкивать, уж коли молиться в секулярном обществе неприлично. Иначе не только "Титаник" и "Курск", но и все остальные наши Вавилонские башни, в том числе и медийные, неизбежно будут разрушены.

А теперь, увы, мне надо писать статью о политических последствиях гибели "Курска" для Путина.