Религия в светской школе как социально-технологическая проблема

Сегодня, в связи с региональными инициативами введения в программы средних школ обязательного православного "всеобуча", наблюдается очередное обострение общественной дискуссии по проблеме "школа и религия". Идея, конкретные формы, масштабы и методы внедрения религиозного содержания в эту, до недавнего времени предельно секуляризованную, область социокультурной жизни уже не первый год вызывают в обществе жаркие и не всегда продуктивные споры. Тем не менее, несмотря на все существующие противоречия, религия сумела успешно институциализироваться в средней и высшей российской школе. Так, авторитетные деятели российского образования признают, что религия стала для нашей школы инновационным проектом, причем "таким, в котором ожили лучшие педагогические стороны российского образования" [1].

В данном контексте наиболее значимыми представляются православные инициативы, выразившиеся в создании за короткий период времени целой системы конфессионально ориентированного образования, активно функционирующей в структуре светского образовательного пространства. В этом отношении приоритет имеется у Русской Православной церкви Московского Патриархата, которая в течение последнего десятилетия заняла ведущее место в общественных дебатах и, что еще более важно, в деле практического внедрения своих культурно-образовательных инициатив в светскую образовательную систему. РПЦ смогла выработать и предложить обществу и государству действенную концепцию, идеологию и долговременную программу действий в области культурно-нравственного воспитания на религиозной основе, которая сегодня не имеет весомой конкуренции и, по всей видимости, имеет серьезные перспективы развития.

Функционирование и развитие этой системы вызывает неоднозначное отношение в российском обществе. Если сторонники возвращения Церкви в образование ждут от него мощного конструктивного духовного импульса, то их оппоненты акцентируют внимание на реальных либо возможных проблемах, сопутствующих инновациям подобного уровня и масштаба. При этом аргументы обеих сторон носят в значительной мере эмоционально-идеологический характер, абсолютизирующий одни значимые социальные ценности в противовес другим. Первые склонны апеллировать к Высшей Истине христианства, идее "духовности" и возвращению к истокам национальной культуры. Вторые обращаются за легитимацией к идеям свободы совести, законности ("Россия – светское государство") и прав человека. Результатом является затяжной конфликт интерпретаций происходящего в данной сфере, который отнюдь не способствует конструктивному разрешению данной проблемы.

На наш взгляд, адекватное решение требует перевода проблемы из русла идеологического в русло социально-технологического дискурса. На данном пути следует выделить три стратегических этапа:

1. Формирование и продвижение в общественное мнение концепции, обеспечивающей объективное видение происходящего, свободное от оценочных крайностей и идеологических штампов.

   В качестве варианта такой концепции может быть предложена разрабатываемая нами теория взаимодействия двух культурных типов – светского и религиозного. Проблема здесь переносится из плоскости культурного монолога, связывающего все затруднения и риски с вторжением "другого" и делающего ставку на максимальную "изоляцию" (вариант: трансформацию) этого последнего, в пространство межкультурного диалога, ставящего во главу угла обеспечение оптимального совмещения культур-контрагентов в социальном и личностном пространстве.

   Специфика такого взаимодействия – в асимметричной репрезентации светской и религиозной культур в социальном пространстве. Столетия секуляризации сформировали огромный перевес "безрелигиозной" светской культуры над религиозными традициями в плане количественного охвата людей, формирования важнейших аспектов жизненного мира, непосредственного определяющего влияния на функционирование социальных институтов и базисную первичную социализацию членов общества. В результате мы смотрим на мир глазами светской культуры, и даже сам интерес и потребность в религии формируется у нас под влиянием светских социокультурных процессов.

   Светскость не означает обязательного отрицания или отторжения религиозности, но всегда так или иначе предполагает ее инаковость. Это означает, что объективно религиозные смыслы и специфические ценности, прежде чем быть усвоенными либо отторгнутыми сознанием светского (respective современного) человека, проходят через "призму" соответствующего культурного паттерна, который может способствовать принятию либо отторжению религиозной инновации. Этот светский паттерн выступает для человека аутентичным – т.е., выражаясь метафорически, является для нее той самой "рубашкой", которая "ближе к телу".

   Речь, таким образом, фактически идет об аккультурации религии светским сознанием и культурой современного общества. Образование выступает основным каналом, определяющим процесс и результаты такой аккультурации в актуальной перспективе. Соответственно, вопрос упирается в 1) обеспечение в образовательном процессе свободы выбора личностью учащегося варианта межкультурного взаимодействия; 2) обеспечение максимально конструктивного взаимодействия светских и религиозных ценностно-смысловых структур в процессе образования.

   Проблема светского преподавания религии в школе, и шире – проблема религиоведческого аспекта образования в светском обществе в этой связи состоит в адекватности формы преподнесения информации и знания о религии личностному содержательному запросу на такое знание и информацию. Форма, предлагаемая обществом и, прежде всего, школой как его центральным, определяющим образовательным институтом, должна максимально совпадать (или, во всяком случае, не идти вразрез) с тем, насколько и как человек готов воспринять религиоведческий материал. В ином случае возникает социально-когнитивный конфликт, который либо вытесняется учащимся вовне ("все это, что нам говорят в школе – ерунда"), либо становится конфликтом внутриличностным. В первом случае происходит утрата доверия к школе и затрата многих усилий и средств впустую; во втором случае растет вероятность достаточно серьезных и непредсказуемых коллизий нравственно-мировоззренческого кризиса, усиленных подростково-юношеским максимализмом.

2. Анализ существующей практики образовательной аккультурации религии.

   Сложившиеся в российской образовательной практике способы аккультурации религии в целом сводятся к двум полярным моделям. Первая из них – либерально-секулярная – ориентирована на сохранение "чистоты" светской культуры, на ее максимальное ограждение от возможных религиозных влияний. В качестве основы фундаментальных религиоведческих знаний здесь постулируется мировоззренчески нейтральное академическое религиоведение. Светская школа понимается здесь как "общеобразовательное среднее, среднее специальное или высшее учебное заведение, осуществляющее образовательно-воспитательный процесс религиозно нейтрально, не преследуя цели формирования того или иного отношения к религии" [2]. В культурно-интерактивном плане это соответствует ассимиляции – усвоению исходным паттерном светской культуры отдельных элементов религиозных культур, полностью адаптированных к секулярному контексту и утративших свое аутентичное значение.

   Вторая модель, напротив, ориентирована на активное прививание исходной светской культуре религиозных смыслов и ценностей. Ее реализует конфессионально ориентированное преподавание религиоведческих знаний (предмет "Православная культура" и его аналоги), предлагаемые в "сильном" варианте – как общеобязательный учебный предмет, в "мягком" варианте – как факультатив. Светская школа трактуется здесь религиозно нейтрально – "как совокупность образовательных учреждений, подчиненных государству", либо как "совокупность реализуемых на разных "площадках" необходимых обществу и регламентируемых органами государственной власти образовательных программ" [3]. В культурно-интерактивном плане такая модель предполагает активную интеграцию (конвергенцию) светского и религиозного культурных паттернов при приоритете религиозных ценностей.

   Нам представляется, что в результате такой поляризации мнений групп влияния "на местах", в конкретных регионах, городах и школах побеждает либо одна, либо другая точка зрения, и религиоведческое образование в них реализуется во многом по принципу "горе побежденным". Поэтому социально-технологическая постановка вопроса предполагает устранение конфронтации, чему должна послужить

3. Реализация компромиссных моделей, максимально устраивающих представителей разных точек зрения на религию в ее отношении к светскому образованию и светской культуре в целом.

   Способы нахождения баланса между оппозиционными подходами к базовому религиоведческому образованию могут быть различны. Нам видится две основные стратегии:

   1) стратегия универсализации;
   предполагает всеобъемлющую унифицированную модель религиоведческого образования, которая в идеале в большей или меньшей степени устраивала бы всех. "Плюсы" такого подхода – относительно небольшие затраты; его "минусы": высокая проблематичность практического обеспечения такой модели в реальной действительности с социально-психологической и правовой точки зрения;

   2) стратегия дифференциации;
   предполагает внедрение качественно разнообразной (мультиверсивной) модели религиоведческого образования вплоть до уровня школы и класса. "Плюсы" такого подхода: максимальный учет различий интересов и потребностей учащихся и их родителей, сведение к минимуму возможных конфликтов и обеспечение изначально "толерантного" подхода и соблюдения конституционных прав личности; "минусы" – потенциально высокая ресурсоемкость и затратность.

   Нам представляется, что сегодня и общество, и Церковь сосредоточены, главным образом, на выработке и внедрении в образовательную практику стратегий второго типа, и почти не уделяют внимания проектам первого типа. Обе главенствующие в общественном мнении соперничающие между собой позиции фактически утверждают различные варианты тотальной стратегии общего религиоведческого образования: конфессионально ориентированного – в первом случае, и секулярно ориентированного – во втором. Тем не менее, имеет смысл разработка и экспериментальное внедрение дифференцирующих стратегий. Последние предполагают предварительное исследование предрасположенности учащихся к восприятию информации и знаний о религии в том или ином ключе, приглашение разных преподавателей с различными программами в качестве альтернативных вариантов, предоставляемых учащемуся и его родителям для выбора. В этом случае будет наиболее полно реализован принцип светскости образования и принцип "свободы совести" учащихся, и различные подходы к религиоведческому образованию получат возможность для мирного сосуществования.

1. Адамский А. Религия стала инновационным проектом. Нужны ли религиозные школы // Электрон. изд. (http://www.inauka.ru/education/article40596/print.html)

2. Зуев Ю. П., Кудрина Т. А., Лопаткин Р. А., Овсиенко Ф. Г., Трофимчук Н. А. Развитие религиоведческого образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях Российской федерации (Аналитический материал) // Религия и образование: Сб. обзоров и реф. / Отв. ред. Скворцов Л. В.; Сост. Девина И. В.– М.: 2002. С. 16.

3. Метлик И. В. Религия и образование в светской школе.– М.: Планета-2000, 2004. С. 98.