О правильной позиции прессы

Российские СМИ на глазах желтеют. Или превращаются в кондовый официоз. Вместе с тем, из периодики исчезают острые аналитические статьи. Это, к сожалению, касается и материалов на религиозные темы.

Вопрос сервилизма прессы, не способной всерьез и правдиво говорить о церковных проблемах, связан не только с государством, с его информационной политикой, но и с церковным руководством. Складывается впечатление, что православные иерархи мечтают превратить религиозные полосы светских СМИ в вариант какого-нибудь ведомственного издания вроде "Церковного вестника". Во всяком случае "своим" они указания дают вовсю, никого не стесняясь.

Примером таких ЦУ можно считать речь в открытом эфире зампреда ОВЦС протоиерея Всеволода Чаплина. О. Всеволод призвал "верных чад" не выступать на радио и телевидении в одних программах с раскольниками. Раскол, конечно, он и в Африке раскол. Это правда. Но ведь речь идет не о евхаристическом общении. Если бы, к примеру, "верные чада" во время оно совсем отказались от контактов с представителями Зарубежной Церкви, то и никакого бы объединительного процесса не началось.

Конечно, можно было бы ответить на эти ЦУ стихами поэта И. Ахметьева, однажды заметившего:

Я обязан указать

Сколь многим я обязан вам

И вашим указаниям

О моих обязанностях

Однако не всякий может так ответить. Люди зависимые, из числа церковного причта, пожалуй, и промолчат. Говорить в церковной ограде сегодня могут немногие. А кто все-таки говорит, тому могут заткнуть рот таким образом, каким заткнули недавно известному публицисту, клирику Минской епархии о. Александру Шрамко. На епархиальном совете в Минске священнику рекомендовали "оставить деятельность в Интернете и сосредоточить свои силы непосредственно на пастырстве". Референт по связям со СМИ Белорусского Экзархата архимандрит Алексий (Шинкевич) считает, что причины, побудившие епархиальный совет принять такое решение, кроются в том, что в своих публикациях священник Александр Шрамко часто высказывал мнения, "не соответствующие высокому сану православного священника", которые вызывали негативную реакцию среди православных интернет-пользователей. Надо ли говорить о сомнительности такой аргументации?

Если же журналисты не являются "верными чадами" (как в случае с о. Александром), то их можно посадить на информационный паек. Кто пишет с "правильных" позиций о делах церковных структур, тех поощрять. А других – лишать аккредитации на церковные мероприятия.

Все это прописано, к примеру, в недавно принятых "Правилах аккредитации журналистов средств массовой информации при Тверском епархиальном управлении". В обтекаемой форме сотрудникам средств массовой информации объясняется, что либо они пишут о деятельности епархии так, как надо, либо прощай. Один из пунктов "Правил аккредитации" гласит: "Епархиальная информационная служба имеет право отказать в аккредитации журналистам печатных и электронных СМИ, которые не освещают деятельность Тверской и Кашинской епархии, допустили необъективность или искажение полученной информации, а так же распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих деятельность Тверской и Кашинской епархии, честь и достоинство православного духовенства и сотрудников епархиального управления". Понятно, что за любой не понравившийся клерикалам материал журналист моментально окажется персоной нон-грата.

Недавно известные журналисты в контексте тяжбы С.С. Бычкова с о. Всеволодом Чаплиным выступили с совершенно здравым суждением: "Приходится слышать мнение о том, что журналисты якобы не вправе комментировать внутрицерковную жизнь. Это не так. Если Церковь заявила о своем желании играть значительную – и все возрастающую – роль в жизни российского общества, то она не может быть закрытой для СМИ. А в условиях, когда религиозный фактор играет все большую роль не только в общественной жизни, но и в мировой политике в целом, профессиональные требования к журналистике о религии многократно возрастают".

Однако – и об этом свидетельствуют вышеприведенные факты – освещать церковную жизнь становится все сложнее и сложнее. И главной проблемой здесь становится уже не дилетантство, а скорее слишком хорошее знание и понимание того, кто именно и чего изволит желать в публичном разговоре о церкви.