Этим летом мы с семьей совершили небольшое путешествие на машине: за двенадцать дней проехали четыре тысячи километров. Тихие провинциальные города: Кириллов, Вологда, Тверь, Бежецк, Старица, деревни – вымирающие, с кособокими черными избами, или ухоженные, аккуратные, справные; монастыри: Антониево-Дымский, Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Оптина Пустынь, Задонский – вот что встретилось нам на пути. Это была наша четвертая поездка за последние пять лет.
Зачем мы поехали? Трудный вопрос. В Петербурге очень мало России. Северная столица живет наособицу: претенциозные праздники, амбициозные проекты, снобизм и отсутствие чувства сопричастности к жизни провинции. Может, мы и поехали за этой сопричастностью?
Совсем ни к чему было бы "обнародовать" этот эпизод частной жизни, если бы впечатления от увиденного и размышления, которые вызвала наша поездка, не оказались созвучны теме, активно обсуждаемой в последнее время в прессе.
Сострадательность, "тоска по мировой гармонии", душевность и жалостливость испокон веку были отличительными чертами национального русского характера. Гуманистическими идеями питалась классическая русская литература и поэзия. То, что мы стремительно теряем эти черты, – общепризнанный факт. В сфере экономики государство пытается выстроить определенную политику, ставит разные задачи вроде удвоения ВВП, принимает бюджеты. Но вот в духовной жизни общества – коллапс. Живем без веры, без надежды и без любви. Это если в достатке. А если жизнь выпала нищая и беспросветная – то живем в апатии либо, хуже того, в агрессии и злобе.
На каждом шагу сталкиваешься с тем, что понятия хорошего и плохого, добра и зла, должного и непозволительного как будто поменялись местами. Да, конечно, в человеческой душе всего намешано. Вряд ли среди нас живет много ангелов. Но необходимо знать, что плохо – это на самом деле плохо, а придерживаться нравственных законов так же естественно, как и дышать.
О возрождении духовности много пишут и говорят. В последнее время вырисовывается и направление, которое выбрано в качестве магистрального пути. Все чаще вспоминается 1000-летняя история русского православия. Высокие должностные лица обозначают свою веропринадлежность участием в церковных ритуалах и праздниках, о чем не забывает сообщить общественности пресса. В школах полутора десятков областей вводятся уроки православия. Впечатляющи и материальные приметы возрождения Российской Православной церкви. В монастырях, церквах и соборах идут восстановительные и реставрационные работы...
Собственно говоря, это не может не радовать, ведь если строятся храмы – значит люди думают о душе. И в то же время увиденное почему-то не воспринимается только со знаком плюс. Невольно появляется сомнение, не заглушит ли такая активность духовную составляющую.
В моем понимании церковь призвана служить местом, где прихожанин может найти то, чего остро не хватает в современном жестоком и негармоничном мире: сострадание, милосердие, опору в духовных поисках, пример и образец любви к ближнему. Во время поездки я видела деловитых священников, спешащих по важным, должно быть, надобностям, священников, руководящих строительными работами, священника во главе группы потенциальных спонсоров, показывающего монастырское хозяйство. Только вот останется ли у них время выслушать прихожанина, подошедшего к ним со своими вопросами?
Есть в церкви старцы, духовные пастыри, избравшие стезю служения людям. К ним едут с верой и надеждой со всех уголков России поговорить, получить благословение... Мы видели, как во дворе обычного деревенского дома стояли десятка полтора негромких и несуетливых людей. Оказалось, что все они пришли и приехали, многие издалека, к батюшке, духовнику одного из монастырей. Батюшка выслушивал, благословлял, утешал, находил какие-то слова для всех. По словам его племянницы, к которой он, собственно, и приехал, так продолжалось все три дня его пребывания с утра и до позднего вечера. Я не знаю, такое самоотверженное служение – в рядах церкви правило или исключение?
Перед Богом все равны: сильные и сирые, успешные и несчастные, здоровые и убогие. Перед Богом, но не перед церковью. До сирых и убогих зачастую никому нет дела. Не всегда им протягивает руку помощи и церковь.
Ну а уроки православия... В наш их школах учителя, особенно литературы, тоже ведь говорят ученикам о добром, вечном, прекрасном. Но после урока школьники выходят на улицу, возвращаются домой, дома садятся перед телевизором... Вы понимаете, что я хочу сказать? Если после урока православия школьник вернется домой и усядется перед телевизором, где увидит насилие, реки крови, то что изменится в его душе после таких уроков? Основы нравственного мировоззрения и поведения закладываются в семье, и, на мой взгляд, гораздо раньше, чем ребенок пойдет в школу.
Кроме того, гораздо большее влияние оказывают не слова, а красивые и правильные поступки. В церковь должны прийти родители, тогда придут и их дети. Но каждый свободен выбирать свой духовный путь. Нравственность и религиозность отнюдь не синонимы. Уверена, что и не верующие родители могут заложить основы нравственности в своих детях. Но только если сами они несут нравственный закон в своей душе. Хотелось бы, чтобы и государство направило свои усилия на пропаганду семейных ценностей и традиций.
18.10.2006
Источник: Санкт-Петербургские ведомости (СПб)
