Ящик пандоры

"Известия" уже сообщали, что в Москве началось рассмотрение иска о защите чести и достоинства журналиста Напомним, журналист обиделся на отца Всеволода, заявившего в эфире радиостанции "Эхо Москвы", что в годы советской власти и гонений на церковь Бычков сотрудничал с органами КГБ СССР и писал доносы на священнослужителей. Следует отметить, что господин Бычков сам охотно обвиняет православных священнослужителей в сотрудничестве с богоборческими органами госбезопасности. На первом судебном заседании выступили свидетели.

Вероятно, самым неприятным для Бычкова стало выступление священника Бориса Развеева. Отец Борис рассказывает, что в конце 70-х годов прошлого века познакомился с Бычковым:

– Его жена Екатерина была участником нашего церковного семинара, а ее матушка говорила, что Бычков даже хотел стать диаконом, да вот из-за любви к жене отказался... Потом, приезжая в Москву, я часто у них останавливался. В 1979 году проходила встреча в квартире Бычкова в Москве, на которой присутствовали он, священники Димитрий Дудко, Иоанн Мейендорф, Александр Мень, Глеб Якунин, я был. Там обсуждались серьезные вопросы, говорилось о том, чтобы создать подпольную семинарию.

Позже, по словам отца Бориса, участников встречи стали арестовывать. "Первым посадили отца Димитрия Дудко, потом – отца Глеба Якунина, меня, а Сережа остался на свободе вроде как ни в чем не бывало, хотя он был, можно сказать, в центре. Вот так удалось внедриться. Тогда мы еще не понимали, что он из себя представляет", – добавил отец Борис. Он утверждает, что Бычков написал прокурору Москвы заявление об антисоветской деятельности священника, и это стало причиной ареста.

Ни Димитрия Дудко, ни Иоанна Мейендорфа, ни Александра Меня в живых нет. Из участников встречи остались лишь Развеев, Бычков и Глеб Якунин. "Известия" поинтересовались мнением господина Якунина. Оказалось, он тоже помнит ту важную и серьезную встречу, но его версия последовавших за ней арестов иная:

– Дело в том, что в преддверии Олимпиады Андропов требовал принять меры для предотвращения контактов диссидентов с многочисленными иностранцами. В 1978 году был даже пленум ЦК КПСС, рассматривали вопрос об усилении политико-воспитательной работы. Брежнев был осторожен, он не очень позволял КГБ аресты, но Андропов настоял. А был или нет на той встрече агент КГБ? Его могло и не быть, учитывая обстановку. Меня арестовали 1 ноября 1979 года.

Глеб Якунин скептически относится к Борису Развееву и ко второму свидетелю, Александру Огородникову. Господин Огородников говорит, что отец Александр Мень рекомендовал не доверять Бычкову, подозревал его в сотрудничестве с КГБ. Глеб Якунин сказал "Известиям", что ничего подобного от отца Александра никогда не слышал. В конфликте между Бычковым и Русской православной церковью Глеб Якунин на стороне Бычкова. Но это и не удивительно. Глеб Якунин давным-давно был священником Русской православной церкви и народным депутатом. В 1993 году он отказался подчиниться Церкви, запретившей священнослужителям участвовать в политической деятельности, и был лишен сана. А в 1997 году Архиерейский собор и вовсе отлучил его от Церкви, поскольку Якунин "не внял обращенному к нему призыву к покаянию и прекращению бесчинств, продолжал носить священническую одежду, а также возводить хулы на епископат и духовенство". Маловероятно, что такой союзник сможет защитить в глазах православных честь и достоинство Бычкова.

Отец Всеволод Чаплин уверен в своей победе в суде: "Между прочим, Бычков фактически признал себя лжецом. Сначала в исковом заявлении он попытался оспорить мои слова о том, что он лжет в своих статьях. А выступая в суде, он требовал лишь опровергнуть мое мнение о его стукачестве и душевном нездоровье. Только об этих двух пунктах он говорил и в последующем интервью. Похоже, доказательства лжи, представленные в суде, оказались слишком убедительны... Удивительно, что в полемике со мной Бычков теперь апеллирует к христианской морали, которую грубо и цинично попирает много лет в своих статьях. Бедный Сергей Сергеевич... Может, и впрямь покается однажды?"

Сможет ли защита отца Всеволода Чаплина доказать факт доноса Бычкова на отца Бориса Развеева? Священник уверяет, что видел заявление Бычкова, когда знакомился с делом. Адвокат Михаил Кузнецов, представляющий интересы Чаплина, сообщил "Известиям", что дело Развеева получено, но что в нем, уточнить отказался: "Все, что надо для суда, у нас достаточно доказательств". Он добавил, что у Бычкова нет никакой правовой позиции.

Сам Сергей Бычков со страниц газеты охотно разоблачает "агентов КГБ" в Церкви, не особенно утруждая себя доказательствами. Зато охотно щеголяет "кличками" иереев. Но вот еще в августе 1998 года Яков Кротов писал в своем "Дневнике литератора": "Сергей Бычков в газете "Московский комсомолец" рассказывает о том, что Мосгорсуд признал ложью его, Бычкова, утверждения, будто отец Александр Шаргунов признался в сотрудничестве с КГБ. Все прямо наоборот: Шаргунов осуждал сотрудничество с КГБ, а его статью Бычков извратил. Бычков теперь заявляет, что он и не намекал на сотрудничество Шаргунова с КГБ, более того, что "редакция не считает, в отличие от Шаргунова, что контакты с этим ведомством – дело заведомо зазорное. Каждый волен воспринимать газетный материал в меру собственной испорченности". Если я напишу, что у Бычкова были "долгие и нелегкие отношения с КГБ" (как он пишет про Шаргунова), испорченный читатель, верно, поймет меня так, что Бычков сотрудничал с КГБ, причем тайно, а не открыто, доносил в КГБ на своего духовника отца Александра Меня. Будет ли прав читатель? Так ведь архивы КГБ закрыты, так что точного суждения вынести невозможно. Однако в стукачестве Бычкова многие были уверены. Как может стукач одновременно наезжать на КГБ? Ну, после Азефа это все уже не бином Ньютона. Да это и лучшее прикрытие для шпиона – кричать "Держи шпионов!" Вот это и есть желтая пресса: писать в расчете на испорченность читателя. Библия написана в расчете на доброе в нас – почему часто мы ее не понимаем или понимаем превратно". Якова Кротова, священника Апостольской православной церкви, в симпатиях ни к Русской православной церкви, ни к митрополиту Кириллу никак не заподозришь.