Татарское Эго

Везунчик по жизни? Как знать... Повезло с работой: не стал бы актером, судьба могла увести неверной дорогой. Повезло с учителями: с Михалковым и Меньшиковым – на короткой ноге. Повезло с женой: как декабристка, она пошла вслед за мужем до конца, приняла его религию – ислам. Везет же... Нет, не только дуракам. Везет сильнейшим. Он из таких. В свои 31 Марат Башаров – один из самых востребованных актеров нашего кино. Встал на скользкий путь – и там не оступился. С Маратом и его женой Лизой мы встретились на Рублевке, в одном из элитных ледовых дворцов. За час до "ответственного" хоккейного матча.

– Ваше амплуа, Марат?

– Левый нападающий.

– Левый – не в смысле плохой?

– Не в смысле плохой, но и не в смысле – настоящий хоккеист. Вообще, хоккей – это у меня из детства. Круглые сутки с рюкзаком: утренняя тренировка, потом перерыв на школу, вечерняя тренировка. 10 лет отзанимался в "Спартаке".

– Метили в команду мастеров?

– Конечно, мечтал играть в основе "Спартака", желательно в первой пятерке. И за сборную СССР, конечно. Чтобы у меня была хорошая клюшка – такая же, какие мы, пацаны, видели у мастеров... А в общем-то, обычное дворовое детство: сооружение шалашей, игры на стройке. Два раза из школы выгоняли меня за хулиганство. Вспоминаю двор наш, где жил с шести до восемнадцати лет и где живет моя мама. Страшную вещь скажу: процентов сорок моих ровесников уже вернулись с отсидки. Обидно – страшно. И я считаю, мне очень повезло, что я попал в актеры. Как-то жизнь увела от всего этого...

– Так вы счастливчик, Марат?

– Конечно. Ну как: мы сидим сейчас с вами на Рублевке, перед хоккейным матчем. Я даю интервью. С женой. Дома у меня дочка. Мама, слава богу, здорова. Конечно, я счастливый человек.

– А повезло, что жена работает в "Тритэ" у Михалкова?

– А как же! Если бы Лиза не работала на студии "Тритэ", она не была бы моей супругой. Познакомились-то мы давно, когда Лиза там еще не работала, но встречаться стали спустя много лет, на съемках "Сибирского цирюльника".

– Не понял, вы жену себе среди девушек "Тритэ" выбирали?

Лиза: – Кстати, там не так уж много девушек.

– Лиза, насколько понимаю, ваш директор? Марат: – Не знаю, как обозвать эту должность...

– Жена Макарского Вика говорит: "У меня бизнес, который называется Антон Макарский". Похожая история?

Марат: – Не совсем. Все-таки не Лиза ищет режиссеров, а режиссеры ищут меня, и уж потом я свожу их с Лизой.

Лиза: – То есть правильно назвать это "менеджер"...

Марат: – Скажу честно: когда Хотиненко запускался с картиной "72 метра" (а фильм этот снимался при студии "Тритэ") и они думали, кого взять, Лиза бросила такую фразку: "А не хотите попробовать Башарова?" И тут они схватились за голову: "Ой, конечно – как мы про него забыли?"

– А, значит, все-таки лоббируете интересы мужа?

Лиза: – Это был один-единственный раз, честное слово.

"Хочешь дружить с Михалковым – будь с ним везде и всегда"

– Первая роль в кино – и сразу Михалков. Это как из хоккейной дворовой команды попасть сразу к Тихонову?

Марат: – В принципе, да. Даже сказал бы: из дворовой хоккейной команды – в... женскую волейбольную.

– Это же риск большой: можно было перегореть и всю жизнь полировать скамейку запасных. Такой ведь дядька страшный, усатый.

– Дядька не страшный, дядька потрясающий.

– Чем ему приглянулись?

– Да бог знает. У Михалкова же как: Никита Сергеевич очень любит своих. В каком смысле. После института я попал к нему на "Утомленных солнцем". Абсолютно случайно: пришел ассистент от Михалкова, нужны были молодые ребята на эпизодические роли. Меня взяли. А потом Никита Сергеевич делал цикл передач на ТВ – "Живопись" назывался, где он брал известные картины и озвучивал их. Ему опять понадобились два молодых парня, которые могли озвучить рыбаков, сидящих на речке. Пришли мы с другом, озвучили. А еще предложили Михалкову: давайте в конце мы песню споем. Она на два голоса, красивая такая, в институте ее часто пели – "Речка" называется. Никита Сергеевич сам очень любит петь: послушал, ему понравилось. И потом последовало предложение на "Цирюльника". Так что не знаю: может, голосом я ему понравился. Я просто думал – чем. Наверное, все-таки голосом – как татарин пел русскую народную песню.

– С Михалковым можно дружить или актеров он держит на расстоянии?

– Можно, абсолютно точно. После съемок постоянно ездили куда-то ужинать, с утра играли в большой теннис, потом в футбол, качались вместе – он очень любит железо, я тоже. Если он дружит, то занимает все твое время. То есть, если хочешь дружить с Михалковым, ты должен быть с ним везде и всегда.

– Но он ведь вам в отцы годится.

– А ничего подобного. Я очень бы хотел в его возрасте быть таким же молодым... Еще бы курить бросить. Он все время мне говорил: "Марат, выпивать можно, курить не надо".

– В общем, на Николину Гору заехать на чаек можете запросто?

– Без звонка, конечно, не поеду. Потому что незваный гость на Николиной Горе понятно хуже кого, да?

– С Михалковым все понятно, он человек публичный, более-менее открытый. Но есть и другой человек в вашей компании...

– Олег Евгеньевич Меньшиков?

– Он самый. А с ним, говорят, работать, а уж тем более дружить крайне затруднительно.

– Я бы так не сказал. Лиза, расскажи ты.

Лиза: – На самом деле Олег загадочный. Меня с ним познакомил Марат. И спустя какое-то время муж сделал мне замечание: "Что ты так напряженно себя с ним ведешь? Он и сам, наверное, от этого напрягается, ты расслабься". И когда Марат это заметил, произошел какой-то перелом – стало так легко...

Марат: – Да, Олег закрывается ото всех. Но если ты перед ним раскрыт и он не чувствует в тебе какого-то подвоха, то тут и он раскрывается по полной. И это такой огонь! Расскажу историю. Олег всю жизнь мечтал о хорошем велосипеде. Купил очень дорогой, тысяч пять долларов потратил. А в то время у него уже была машина с личным шофером. Спрашиваю: "Зачем тебе велосипед-то?" Говорит: "Ну как: буду кататься, а сзади поедет мой водитель на машине". Купил, короче. Один раз всего прокатился, в итоге велосипед этот сгнил во дворе, на стоянке. Затем Олег купил себе другой, заплатил примерно в два раза больше – велосипед "Мерседес" с автоматической коробкой передач. Спрашиваю: "Олег, а ты не помнишь тот свой велосипед?" "Нет, этот, – говорит, – совсем другое дело..."

– Сейчас тоже в какой-нибудь подворотне гниет?

– Не знаю уж, чего с ним случилось. Ладно – дальше Олег говорит: "Хочу купить мотоцикл". Мы долго ездили, искали ему мотоцикл, наконец нашли. Олег сразу решил перекрасить его в цвет своей машины: была черная "Ямаха" – стала вишневая. Прав у него не было, мотоцикл водить он не умел. Раза два Олег сходил на занятия с инструктором. И долго потом мотоцикл Меньшикова стоял в витрине магазина, где мы его купили, с табличкой "Продано". Периодически, когда мы выпивали, рождалась идея: "Пошли мотоцикл посмотрим". – "Пошли". Приезжали, Олег гордо говорил: "Это мой мотоцикл". И так продолжалось года три... Так что Олег такой, в хорошем смысле, раздолбай. Это не значит – транжира...

– Большой ребенок?

– Да. Потому что у Олега, я знаю, детство было не из простых. В институте много чего про него рассказывали. Когда Олег получал гонорар, он весь у него уходил на сокурсников. Девушкам он покупал ящики шампанского, безденежным студентам – какие-то самые необходимые вещи. Оставшуюся часть гонорара раздавал в долг. А сам опять оставался ни с чем.

"Если б я был султан..."

– Но давайте лучше о вас. Ребят, вы сколько лет уже вместе?

Лиза: – Восемь.

– И до сих пор официально не женаты? Марат: – У нас было мусульманское венчание, никях называется.

Лиза: – Перед этим я приняла мусульманство. И дочку мы покрестили... То есть не покрестили, а как это?..

– Пополумесячели, что ли?

Марат: – Да, обрезали. (Смеется.)

– Как же Лиза решилась?

– Любит, наверное. Любит братьев-мусульман.

Лиза: – Да, это серьезный шаг. Но я все-таки считаю, что мужчина – глава семьи. И если у супругов религии разные, то, по-моему, правильно, что жена принимает религию мужа.

– А что за обряд такой, расскажите?

Марат: – Был мулла, заставлял Лизу повторять молитвы, ей нарекли имя Лейла. И во время венчания Лиза должна была произнести определенные слова, прочитать молитву. А жених, то есть я, должен был перед всеми пообещать невесте, что в ближайшее время сделает ей дорогой подарок.

– Лиза, выполнил?

– Да-а-а.

Марат: – Мне мулла сказал: "Ты можешь сам назвать сроки. Но чем короче срок и дороже подарок, тем лучше". То есть можно сказать: через два дня я подарю тебе буханку хлеба – понятие о роскоши у всех разные. Но что пообещал, обязательно должен выполнить. Я сказал, что подарю Лизе кольцо. В течение трех лет... Кстати, знаете, почему мусульмане дарят женам драгоценности? Потому что если муж выгоняет ее из дома, вот сказал: все, ты не моя жена – уходи, она может уйти только в том, что на ней. И почему мусульманские жены все свои украшения носят с собой? Потому что в любой момент их могут...

Лиза: – Какая-то грустная традиция. Получается, если просишь мужа купить украшение, заранее думаешь, что тебя могут выгнать.

– Лиза, похоже, совсем не думает о завтрашнем дне. Ни цепочек на ней, ни браслетов, ни колец...

Марат: – Это она сегодня на интервью не надела. Вообще-то правило это действует, когда у мужчины много жен. Если у тебя их восемь, от одной ведь можно отказаться...

– Марат, а вас родители наверняка настраивали на национальный брак, говорили: найдем тебе татарочку из Казани, дочку дяди Мамеда?..

– Нет, у дяди Мамеда не было дочек, одни сыновья. Но говорили, конечно, что должен жениться на татарке, готовили к этому. А потом появилась Лиза, и...

– И слезы матери было не унять?

– Да нет, плакала как раз Лизина мама, когда та решила принять мусульманство. Но у меня прекрасная теща. А Лизин папа – он вообще очень верующий человек, православный. И я им очень благодарен, что они абсолютно не воспротивились нашему браку. А с другой стороны: чего противиться – такой гарный хлопец!

Лиза: – Тем более что бог един.

Марат: – Как говорит мама, мне, как мусульманину, на том свете зачтется, что я привел в нашу религию еще одного человека. Но это не значит, конечно, что когда женился, я думал о том свете.

Лиза: – А если рассматривать с генетической точки зрения, это вообще очень хорошо. Во-первых, полезно разбавлять кровь. А во-вторых, рождаются красивые здоровые дети. Тьфу-тьфу-тьфу. (Стучит по столу.)

– Как вашу дочку зовут?

– Амели.

– Разве это татарское имя?

– Это имя французское. На самом деле это даже древнеперсидское имя, во Франции живут много алжирцев, это имя пришло в Алжир из Персии, а оттуда уже во Францию. С древнеперсидского переводится как "умиление, восторг". Конечно, с появлением ребенка меньше времени свободного стало, постоянно думаешь, что надо быстрее домой...

Лиза: – А я бы не сказала, что ребенок приносит много неудобств, совершенно не так оказалось...

Марат: – Лиз, хорошо тебе сейчас говорить, сидя здесь. А ребенок-то с бабушкой. Я сегодня, кстати, гулял с ним. Вспомни, когда последний раз ты гуляла с дочкой? – Вы только не ссорьтесь, пожалуйста.

Марат: – Нет, Лиза, ты вспомни!

Лиза: – Ну а что делать, ну давай не будем работать вообще.

Марат: – И она еще говорит! Ты приходишь домой, ребенок уже спит!..

"Будем с Лизой делать третьего"

– И все-таки Марат не очень похож на классического отца мусульманского семейства. Правда, Лиз? Или дома он тиран: коварен, капризен, злопамятен?

Марат: – Как, разве не похож? (Сдвинув брови, оборачивается к жене.)

Лиза: – Похож-похож. Ой, боюсь-боюсь... Кстати, как-то раз на работу не пустил. Вспомнил вдруг, что мусульманские жены не работают. Марат: – Да, настоящая мусульманская жена должна сидеть дома и ждать мужа. Сказал: "Все, на работу не пойдешь". Но она... все равно сбежала.

Лиза: – Нет, я говорю: "Ну давай хоть сегодня схожу, предупрежу всех, что больше не работаю. А то меня люди ждут..."

Марат: – Вот – люди, мне стало жалко людей.

Лиза: – Кстати, вы похожи на мусульманина.

– Нет, я еврей.

Марат: – В Иерусалиме мне сказали, что ортодоксальные евреи имеют право по пятницам ходить к проституткам. Это правда?

– Вот уж не знаю.

Лиза: – Правда, для вас это открытие?

– Лиза, скажите лучше, как вам мусульманкой живется? Что изменилось?

Марат: – На самом деле Лиза еще до того, как приняла мусульманство, перестала есть свинину.

– А хочется, небось, свининки-то жареной? Лиза: – Нет, абсолютно. Тем более что свинина – самое вредное мясо. Я еще пост соблюдаю...

Марат: – А пост у нас серьезный. 40 дней нельзя есть и пить, пока на небе солнце. Причем мусульманский пост периодически сдвигается во времени. Если зимой не так сложно его соблюдать, потому что солнце садится рано, то летом...

– А еще когда мужчины кушают, женщине за столом не место, правда?

Марат: – У нас не настолько религиозная семья, чтобы доходить до таких крайностей. В ортодоксальных мусульманских семьях, когда кушают жены, мужчина тоже, наверное, не имеет права войти. Но у меня одна жена...

– А если был бы султан?

Лиза: – Был бы холостой!

– Ревнуете мужа к поклонницам?

Лиза: – Да нет, раньше, быть может, какая-то ревность и была. А сейчас – приятно даже.

– Приятно, когда толпа девчонок набрасывается на мужа и целует его в разные места?!

Марат: – Да где они, девчонки-то? Битый час уже сидим...

Лиза: – Нет, я прекрасно понимаю, что у меня муж актер и у него должны быть поклонницы. Это я говорю как менеджер. Но не могу сказать, что отношусь к тем женщинам, которые закрывают на все глаза. Я же Львица, ревнивый человек.

– А Марат – мужчина восточный, глаза у таких блондинок сканируют где угодно. Марат: – А на блондинок надо смотреть так, чтобы жена не заметила. Знаю же, что ревнивая. И пасть может порвать и тебе, и блондинке бедной, ни в чем не виноватой... Да нет, на самом деле я поводов для ревности не даю.

– Чего ж не женитесь тогда?

Марат: – Очень смешно получилось: у нас друзья дома были, говорят: мы хотим на свадьбу надеть свои самые красивые наряды. Уже думали их поздравить (это были мужчина и женщина): ой, вы собрались пожениться?! "Да нет, – отвечают, – мы к вам на свадьбу собрались". "Ну хорошо, – говорим, – если у вас на нашу свадьбу есть наряды, мы поженимся". И назначили свадьбу на эту осень. Назначить-то назначили, но все-таки это хорошо экспромтом...

Лиза: – Конечно, не в джинсах и футболках. Марат: – Нет, свадьба уж должна быть свадьбой. С фатой, с "Кадиллаком"... Хотя я помню "Чайки". У меня много двоюродных сестер, я самый младший в семье, и когда сестры выходили замуж, мне очень нравилось на "Чайке" прокатиться. Так что есть такое желание... Медовый месяц потом. А после медового месяца, может, еще ребеночка заделаем.

– Наследника нужно.

– Хорошо бы. Но если родится девочка... Значит, будем делать третьего.

30.10.2006