Разгул политкорректности

Искусство священно. Но все же не до такой степени, чтобы каждый художественный жест проверялся канонами православия, мусульманства или буддизма; чтобы в пространстве культуры шагу нельзя было ступить, не заглянув в святцы. Между тем тенденция очевидна: появление в сценическом (живописном, экранном и т.п.) произведении всяческих символов верь/ стало совершаться не без оглядки на церковь. Вселенский скандал с карикатурами в датском журнале отозвался разгулом политкорректности.

Два свежих примера. В Сыктывкаре власти отказались финансировать постановку оперы "Балда" на музыку Шостаковича по мотивам сказки Пушкина. То есть они поначалу не возражали. Какие возражения? Первый – классик советской и мировой музыки; сто лет со дня рождения. Второй – вообще "наше все". Но деятелей местного музыкального театра черт дернул проконсультироваться со священнослужителями. Те с энтузиазмом откликнулись. В итоге из либретто был напрочь вычищен известный персонаж. Тот самый, коему был дан совет не гоняться за дешевизной. Вообще-то при жизни Шостаковича гуманистический пафос его произведений сомнению не подвергался (партийную цензуру не устраивала только форма: "сумбур вместо музыки"! О Пушкине и говорить нечего – в благодарной памяти потомков он запечатлелся еще и тем, что чувства добрые лирой пробуждал. И вот оба гения разных эпох оказались неполиткорректными. В берлинской "Дойче опер" – похожая история. Германская полиция порекомендовала театру снять с репертуара оперу Моцарта "Идоменей". Спектакль спокойно шел три года, но теперь вдруг заметили, что царь Идоменей в финале выходит на авансцену с тремя отрубленными головами – Иисуса, Будды и пророка Мухаммеда. Нельзя! Точнее так: предъявляемые публике головы первых двух персонажей опасений не вызывают, а вот с головой третьего лучше поостеречься – мусульмане народ обидчивый. Словом, спектакль несет в себе угрозу безопасности. И не лучше ли, мол, отказаться от него. Театр внял совету. Чем вызвал решительное неодобрение со стороны политиков, общественных деятелей. На эту тему высказалась и канцлер ФРГ Ангела Меркель. Она заявила, что спорить можно о вкусах, "но не о свободе искусства, свободе слова, прессы и мнений о религии".

Стремление табуировать содержание и форму произведений искусства, кому-то кажущихся "кощунственными", становится знаком времени. А главное, оно находит отклик в светском обществе. После скандала с карикатурами в датском журнале чего только мы не наслушались! И про неотвратимое противостояние двух цивилизаций, грядущее смертельное столкновение между исламом и христианством, бедностью и богатством... И про то, что ввиду происходящего миру следует отказаться от "обветшалых" стандартов поведения, выработанных столетиями, надобно срочно пересмотреть все прежние ценности...

Если же в данном контексте говорить о России, то полезно обратиться к нашумевшему несколько лет назад судебному процессу. Результат его помните? Возбуждение уголовного дела против группы энтузиастов, разгромивших в Центре Андрея Сахарова выставку "Осторожно, религия!", было признано незаконным. Уголовное же преследование самих организаторов выставки (их обвиняли в разжигании религиозной вражды) у суда возражений не вызвало. Таким образом, обществу дали понять: православие является у нас государственной религией, всякое "оскорбление" канона будет уголовно наказуемо, а любые бесчинства в "защиту чувств верующих" получат судебное оправдание. Вторжение церковников со своим уставом в чужие монастыри (театр, выставочные залы и т.п.) и стремление навести там свои порядки становятся обычным делом. Но, надо признать, такое вторжение обычно чем-то спровоцировано. Притом, что четкую грань между художественной провокацией и провокацией религиозной провести подчас очень непросто. Ее проводят воспитание, вкус, чувство меры, а они у всех разные. Выставка "Осторожно, религия!", на мой взгляд, была непристойна. Радикализм ее устроителей мне лично претит. Но претит и радикализм погромщиков этой выставки. Ибо это цензура в агрессивном ее воплощении.

То же и с пресловутой политкорректностью. Что это такое, проще говоря? Правильно, самоцензура. Добровольный отказ от высказываний, способных оскорбить чьи-то чувства. Но и здесь все подчас через край. Вот, скажем, пройдет месяц-полтора, и в Вашингтоне рядом с конгрессом США засияет огнями "праздничное дерево". Именно так, отдавая дань политкорректности, называют гигантскую елку, установленную у здания Капитолия. По тем же соображениям во время церемонии вместо фразы "С Рождеством!" будет произноситься нейтральное "Поздравляем с праздником!". Год назад несколько конгрессменов обратились к коллегам: хватит сходить с ума, давайте вернем дереву у Капитолия название "рождественская елка". Инициатива не получила поддержки. И не в последнюю очередь потому, что на нее мгновенно отреагировали общественные и религиозные организации, пригрозившие законодателям судебными исками. Самоцензура, доведенная до абсурда, замешенная на страхах и современных фобиях, – это все те же ножницы. Только не в руках религиозных ортодоксов, а в собственной голове.

01.11.2006