Это понятие пришло к нам из латыни: tolerantia – терпение. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона трактует его коротко: терпимость, веротерпимость. Зато Энциклопедия социологии уточняет: терпимость к чужому образу жизни, поведению, чужим обычаям, чувствам, верованиям, мнениям, идеям. Официальное же определение толерантности в соответствующей декларации ЮНЕСКО (принятой в 1995 году) "уместилось" на нескольких листах.
Принято считать, что толерантность является одним из основополагающих демократических принципов, неразрывно связанных с концепциями плюрализма, социальной свободы и прав человека. Хотя разброс позиций апологетов толерантности чрезвычайно широк – от интерпретации ее как почти ничем не ограничиваемого принципа в разного рода анархистских концепциях до ограничительного истолкования, принимающего во внимание соображения общественного и личного здоровья, законности, морали и т.д.
В русском языке попытались подобрать нечто подходящее Международному дню толерантности, отмечаемому ныне в одиннадцатый раз, – День терпимости. И вновь не очень удачно, поскольку в воображении отчего-то всплывает не открытость общества, не диалог религий, а "дома" определенной направленности с шампанским, девочками и меблированными комнатами. Впрочем, сегодня не только нет внятного определения толерантности, нет даже страны, которая могла бы послужить эталоном терпимости и открытости.
Так, вплоть до трагедии 11 сентября США пытались проводить в жизнь (хотя бы на словах) идеи и принципы толерантности, забыв о своем рабовладельческом прошлом, десятках тысяч депортированных японцев и презираемых евреях и печально известной "охоте на ведьм". До недавнего времени Америка преподносила толерантность как высшее достижение цивилизованного демократического общества. Но после того, как рухнули башни-близнецы на Манхэттене, от политики открытой терпимости в Новом Свете не осталось и следа. Впрочем, оставался еще Старый Свет. Однако и там с течением времени с грохотом рухнули эти бастионы. Не далее как этим летом Великобритания, предоставлявшая по первому требованию политическое убежище любым международным террористам, ощетинилась десятками законов, практически полностью упраздняющими это понятие. Вслед за туманным Альбионом последовали Франция, заполыхавшая тысячами автомобильных факелов, Германия и далее по списку.
Россия здесь стоит на особом месте. Еще во времена большого Союза только РСФСР, едва ли не единственная из союзных республик, была практически полностью толерантна в отличие от националистически настроенных окраин. Собственно, и раскол страны произошел по этим швам. Скорее, именно тогда фундаментальные основы терпимости в мире были основательно подорваны.
Еще двадцать лет назад трудно было себе представить государство в центре Европы, половина населения которого была бы лишена гражданства другой половиной населения. Но сегодня такое государство существует и пользуется поддержкой европейских демократических институтов. И практически никакого диалога и политики открытости. А действительно, какой диалог может быть между эсэсовцами и партизанами? Только допрос! В этом же русле на прошлой неделе эстонским парламентом в первом чтении принят законопроект "О сносе запрещенных сооружений", который позволит на законном основании демонтировать памятники павшим советским воинам, в частности монумент Воину-освободителю в центре Таллина. Также будет запрещена установка памятников и произведений монументального искусства, "разжигающих рознь и прославляющих оккупировавшие Эстонию государства".
Да, в прибалтийских государствах постоянно игнорируют различные международные резолюции, требующие и рекомендующие хотя бы толерантное отношение к русскоязычному населению и нетерпимость к тамошним неонацистам. В этой связи недавнее принятие СОН проекта резолюции о недопустимости проявления расизма и ксенофобии, внесенного Россией, возможно, позволит реально воспрепятствовать распространению неонацизма. Причем, по мнению председателя думского
Комитета по делам СНГ Андрея Кокошина, если мировое сообщество не примет предлагаемые российской дипломатией меры, то ситуация с распространением расизма и национализма, например в Европе, может значительно усугубиться.
Разумеется, Россия как правопреемница Советского Союза унаследовала свой груз исторической ответственности. Но каковы бы ни были прегрешения бывшего СССР, они и на сотую долю не перекрывают преступлений фашистской Германии, бросившей – вызов всему человечеству. Но даже союзникам по антигитлеровской коалиции не пришло в голову упразднить немецкий язык как язык агрессора. Однако сегодня русским на "братской" Украине, по сути, запрещают говорить на родном языке. И речь идет не просто о признании или непризнании русского языка вторым государственным – службам спасения Республики Украина категорически запрещено реагировать на русское "спасите", лишь на украинское "рятуйте"... Впрочем, последние события в мире постоянно подбрасывают "информацию для размышления" на тему толерантности. Например, очередной виток напряженности в Грузии. Или же вынесенная смертная казнь для Саддама Хусейна, хотя количество жертв в нынешнем "свободном" Ираке после его оккупации уже значительно превысило вменяемую судом свергнутому лидеру цифру.
В принципе диалог возможен лишь в той ситуации, когда обе стороны не просто понимают язык друг друга, но и хотят договариваться. Чего, очевидно, нет в современном мире. Расскажите, к примеру, о толерантности жителям сербских анклавов в Косово или албанцам, целенаправленно уничтожающим древние христианские святыни. В лучшем случае они вас выслушают. При этом сам разговор будет возможен лишь в том случае, если за спиной у переговорщиков будут стоять расчехленные танки третьей стороны.
Впрочем, для современной России рассматривать внутреннюю толерантность в отрыве от мировых процессов было бы серьезной ошибкой. Наша страна после падения "железного занавеса" стала чрезвычайно зависима от происходящего крушения самой доктрины толерантности. Но трудно не согласиться и с теми, кто утверждает, что территориальная целостность России напрямую зависит от этого странного для русского уха слова. Несмотря на то, что в настоящее время наша страна, вопреки расхожему мнению, по сути, является мононациональным государством (более 80 процентов в России – русское население), тем не менее здесь компактно проживают несколько десятков народностей, которые зачастую настроены к метрополии вовсе не толерантно. Так, цифры переписи подтверждают: всего за несколько лет с карты Северного Кавказа исчезли свыше четверти миллиона русских, 14 тысяч армян, более 11 тысяч украинцев и около 3000 евреев. При этом опасность состоит в том, что в российском политическом истеблишменте нет недостатка в тех, кто защищает права чеченцев, но практически никто не говорит о правах русских и других национальностей в Северо-Кавказском регионе. Во всяком случае, я не видел ни одного чеченского правозащитника, который бы ратовал за права тех, кто был вынужден покинуть республику во время правления Джохара Дудаева и Аслана Масхадова.
Впрочем, в России все еще возможно создать нормальное толерантное государство. Во всяком случае, для этого есть все предпосылки. В частности, единая территория и возможность влиять на национальные элиты. При таких гигантских территориях практически все народности Российской империи были сохранены – случай, уникальный в мировой истории. Причем власти в России исторически имели возможность влиять на межэтнические процессы, и зачастую весьма успешно. Русские, по сути, являются народом "государственным", доверяющим государству выступать в качестве третейского судьи в подобных конфликтах. В средней России никогда не было понятия кровной мести, когда вне зависимости от суда обидчик должен быть уничтожен. Если бы власти в Кондопоге примерно исполняли свои обязанности и оперативно наказали виновных, никаких проблем с чеченским населением не возникло бы. То же и с убийством таджикской девочки, отец которой, как выяснилось, был наркобароном, а у одного из нападавших от передозировки погиб брат. За исключением нападений на иностранных студентов, которые искусственно подогреваются в молодежной среде, в России практически нет стойкой традиции проявления нетерпимости к другим нациям и культурам. Разумеется, при условии проявления терпимости и с другой стороны – это основополагающее условие.
Поэтому именно в нашей стране и есть надежда вырастить подлинную внутригосударственную толерантность. Однако для этого осталось не так уж и много времени, поскольку мировые процессы крушения открытости и терпимости государственных объединений набирают обороты с каждым годом.
15.11.2006
Источник: Литературная газета
