Ипатьевский монастырь и преодоление Великой смуты

4 ноября – день церковного празднования Казанской иконы Божией Матери – с 2005 года отмечается и как День народного единства. Новый государственный праздник был введен по инициативе Межрелигиозного совета России.

Исторически День народного единства означает для России окончание Смуты начала XVII века. В то время народ, доведенный до отчаяния кровавыми междоусобицами и вражескими нашествиями, в едином порыве встал на защиту Отечества, проявив великую силу духа, мужество и жертвенность. И мы, живущие в начале третьего тысячелетия, должны извлечь духовные и нравственные уроки из этих событий.

XVII век начинался для России очень тяжело. Голод, мор, эпидемии... Столкновение разных чаяний и интересов, амбиций и интриг, силы патриотического духа и предательства. Многолетняя гражданская война, осложненная шведской и польской интервенцией. Распространение "злохитрых и многоглавных ересей", стремящихся "церковь Божию растерзати"... Все это, с легкой руки Г. Котошихина – почти современника этих событий, получило емкое название "Смута".

Освобождение Москвы от интервентов явилось лишь символическим началом окончания Смуты. В тот же ряд исторически значимых для судеб России событий необходимо поставить Земский собор 1613 года, избравший царя на Московский трон, и призвание на царство в Ипатьевском монастыре боярина Михаила Федоровича Романова.

Эти три события неразрывно связаны между собой, и только в единстве они привели к установлению длительного мира, восстановлению государственности и окончательной победе над Смутой – в умах, в экономике, в политике.

Процесс преодоления российским народом Смуты был непростым и длительным. Капитуляция польского гарнизона в Московском Кремле знаменовала собой, прежде всего, военную победу ополчения. До подлинного возрождения государственности было еще далеко. Ведь в освобожденный Кремль вместе с полками Пожарского и Трубецкого вошли также и бывшие сторонники многочисленных самозванцев, польского и шведского королевичей, просто авантюристы, готовые на все ради славы, богатства и власти. Это предопределило острый характер политической борьбы накануне во время Земского собора, главной задачей которого было избрание нового русского государя. Эта борьба сопровождалась интригами, откровенным подкупом и даже вооруженными столкновениями.

Свою деятельность Земский собор начал в праздник Крещения, 6 января 1613 года. Это был самый представительный собор за всю историю российских земских соборов. В его работе принимали участие представители высшего и уездного боярства, духовенства, московского и городового дворянства, казачества, посадских людей, черносошенных крестьян. По мнению некоторых исследователей, число съехавшихся в столицу депутатов превышало 800 человек, которые представляли не менее 58 городов.

Каждая из политических группировок стремилась поставить на Московский престол своего ставленника. Всего было выдвинуто более десяти претендентов, в том числе польский королевич Владислав и шведский принц Карл-Филипп. Однако победу одержала "партия" сторонников боярской семьи Романовых, и на престол был избран шестнадцатилетний Михаил Федорович.

Избрание Земским собором на царство Михаила Федоровича Романова стало политической победой сторонников возрождения российской государственности. Передача власти представителю древнего боярского рода, связанного кровным родством с великокняжеской и царской династией Рюриковичей, означало возобновление традиционных властных институтов, восстановление в сознании людей прежних представлений о подлинно легитимном правлении.

Однако никто из участников собора не знал точно, куда именно после своего освобождения из Кремля уехал Михаил Федорович и его мать инокиня Марфа (в Московском Кремле Романовы проживали с марта 1611 года, находясь под бдительным надзором польских воевод).

На долю Михаила Федоровича, несмотря на его юный возраст, выпало немало тяжких испытаний: ссылка и заточение в тюрьме, длительная разлука с родителями и страх за их судьбу, постоянная угроза расправы со стороны политических противников, хотя сам он не принимал никакого участия в политическом противостоянии. Как известно, участь царей эпохи Смуты была незавидна: Борис Годунов, по свидетельству ряда современников, был отравлен, Лжедмитрий I и Лжедмитрий II убиты, а Василий Шуйский, насильно постриженный в монашество, был увезен в Польшу, заключен под стражу и, в конечном итоге, погиб в безвестности... Видимо, в конце осени или начале зимы 1612 года старица Марфа и Михаил Федорович покидают охваченную мятежом и пожарами столицу. Их путь лежал в свои родовые костромские владения с центром в селе Домнино, которые достались Ксении Ивановне Шестовой (в монашестве – великая старица Марфа), матери Михаила, по наследству от родителей, а позднее перешли в собственность Дома Романовых в качестве приданного. Село Домнино "з деревнями" располагалось приблизительно в 70 верстах к северу от Костромы.

Земским собором было сформировано Великое посольство, которое возглавили архиепископ Рязанский и Муромский Феодорит и боярин Федор Иванович Шереметев. Руководители собора наказывали послам "ехоти к государю царю и великому князю Михаилу Феодоровичу всея России в Ярославль, или где он государь будет".

К сожалению, источники не располагают подробной информацией о пребывании Романовых на Костромской земле в описываемое время. Трудно сказать, как скоро Михаил Федорович и инокиня Марфа покинули свою вотчину и удалились в Кострому. Известно лишь, что к моменту прибытия в Кострому 13 марта 1613 года Великого посольства, мать с сыном Романовы уже находились под Костромой в Ипатьевском монастыре.

Власти монастыря, несомненно, знали об остром политическом накале в работе Земского собора, поскольку ипатьевский архимандрит Кирилл принимал активное участие в деятельности Великого Московского собрания. В мае 1613 года он собственноручной подписью засвидетельствовал экземпляры окончательного варианта "Утвержденной грамоты" об избрании Михаила Федоровича Романова на царство.

В Ипатьевском монастыре юному Михаилу и старице Марфе, как важным гостям, были предоставлены для жительства построенные еще при Годуновых "гостиные кельи" (с XIX века они стали называться "Палаты бояр Романовых"). Здесь же в те тревожные весенние дни 1613 года проживали и двоюродные братья Михаила Романова Б.М. и М.М. Салтыковы (племянники инокини Марфы), ставшие впоследствии ближайшими к юному государю членами нового Российского правительства.

13 марта Великое Московское посольство достигло пределов Костромы и остановилось на ночлег в селе Новоселки на правом берегу реки Волги, напротив Ипатьевской обители.

Узнав, что Михаил Федорович находится в Ипатьевском монастыре, руководители посольства в тот же день направили туда небольшую делегацию, чтобы сообщить Романовым о решении Земского собора.

Утром 14 марта под звон колоколов городских церквей по волжскому льду к Ипатьевскому монастырю начала шествие торжественная процессия Великого Московского посольства. Ее возглавлял архиепископ Рязанский и Муромский Феодорит, рядом с ним шли архимандриты московских Чудова и Новоспасского монастырей, келарь Троице-Сергиевой обители Авраамий Палицын, протопопы Благовещенского и Архангельского соборов Московского Кремля и "весь освященный собор". Они несли чудотворную икону Богородицы, "юже написал Петр митрополит", и образы великих московских чудотворцев Петра, Алексея и Ионы.

За иерархами Церкви следовали светские власти во главе с боярином Ф.И. Шереметевым, князем В.И. Бахтеяровым-Ростовским, окольничим Ф.В. Головиным со множеством "стольников и стряпчих, и дворян болших, и приказных людей, и жилцов, и дворян и детей боярских из городов, и Московских гостей, и черных людей, изо всех городов выборных всяких людей, и атаманов, и казаков, и стрелцов...".

Одновременно с продвижением Великого посольства к Ипатьевскому монастырю, из города, с противоположного берега реки Костромы, вышел крестный ход, тоже направившийся в сторону обители. Среди многих церковных реликвий костромское священство несло главную святыню города – чудотворную Феодоровскую икону Божией Матери.

Обе процессии соединились у Святых врат монастыря. Навстречу послам из обители вышли старица Марфа и Михаил Федорович, окруженные близкими родственниками и монастырской братией во главе с архимандритом Кириллом. У Святых врат обители Романовы приняли благословение от архиепископа Феодорита и преклонились перед знаменитыми чудотворными образами. Затем они с руководителями посольства удалились за стены монастыря для совместного богослужения в Троицком соборе.

А после его окончания соборный синклит и боярство протяжении шести часов упрашивали и даже умоляли инокиню Марфу и Михаила Федоровича дать свое согласие на воцарение.

Причина нежелания великой старицы отпускать сына на царство достаточно четко выражена в ее словах, обращенных к посольству: "Как то может статися? А он еще государь не в совершенних летех; а Московского государства многие люди, по грехом, в крестном целованье стали нестоятелны. Да и по тому, что Московское государство от Полских и Литовских людей разорилось до конца, и прежних великих государей из давних лет сокровища царские и их царское всякое достояние Литовские люди вывезли; а дворцовые села и черные волости, и пригородки и посады от Литовских людей и от воров запустошены, а всякие служилые люди бедны. И чем служилых людей жаловати, и свои государевы обиходы полнити, и против своих недругов, Полского и Литовского, и Неметцких королей и иных пограничных государей стояти? Да и для того, что великий государь мой, а сына моего отец, святейший Филарет, митрополит Ростовский и Ярославский, ныне у короля в Литве в великом утесненье; а сведает король то, что, по прошенью и по челобитью всего Московского государства, учинитца на Московском государстве сын наш Михайло, и король тот час велит над государем нашим Филаретом митрополитом какое зло учинить. И без благословения отца своего сыну моему как на такое великое дело помыслити?"

Никогда еще в своей истории стены Ипатьевского монастыря не видели такого огромного числа народа. Многие из пришедших навстречу с юным избранником Божиим не смогли войти внутрь обители и в молитвенном преклонении продолжали стоять за ее оградой в ожидании известий из Троицкого собора.

"Видев же архиепископ и иже с ним, яко... желаемаго не получишя, и взем на руце свои чюдотворную икону образ пресвятыя богородица, юже написал Петр митрополит, а Троицкий келарь старец Аврамей взем образ великих чюдотворцов Петра и Алексея и Ионы, и принесоша пред государыню. И рече архиепископ и келарь Аврамей: "Виждь, благовернаа велика государыня Марфа Ивановна и благоверный и благородный великий государь Михаил Феодоровичь, виждь, что ради шествова с нами толик путь пречестнаа и чюдотворная сия икона Богоматере и велицыи святителие! И аще на милость не положили есте, но сего ради чюдотворнаго образа всех царицы Богоматере и великих ради святителей не мозите преслушати, но сотворите повеленное вам от Бога: во истину бо от Бога избрани есте; и не прогневайте всех владыку и Бога"".

Старица Марфа, видя настроение народа, не могла далее отказывать послам. Она подвела сына к святым иконам и благословила его на царство, "пред всеми со слезами рече: "Се тебе, о Богомати, пресвятаа Богородице,и в твои пречистеи руце, владычице, чадо свое предаю и, яко же хощеши, устроиши ему полезна, и всему православному христианьству"".

Вслед за этим в Троицком соборе состоялся чин царского наречения. На Михаила Федоровича возложили Животворящий Крест, в руки ему подали царский жезл (в некоторых источниках – посох) и усадили на царское место. Рязанский владыка вместе с освященным собором отслужил Божественную литургию, по ее окончании было возглашено многолетие богоизбранному Царю.

В Ипатьевском монастыре Михаил Федорович пробыл еще пять дней. 19 марта, в день, когда Русская Православная Церковь отмечает память святых мучеников Хрисанфа и Дарии, он выехал в Москву.

Впереди было многолетнее царствование, полное нелегких трудов и славных дел. Но и под бременем верховной власти государь не забывал Кострому и Ипатьевскую обитель. Именно он заложил основы ее почитания как одной из главных родовых святынь, колыбели царствующего дома, символа спасения и возрождения России.

И в наши дни именно с восстановления Ипатьевской обители началось возрождение исторической связи времен и поколений. По словам Президента России В.В. Путина, посетившего Костромскую землю в марте 2005 года, "Ипатьевский монастырь занимает особое место в истории Отечества и Православия. С его возрождением будет связано и возрождение России".