Мнения о смысле проекта "Верю"

Сергей ХОРУЖИЙ, историк религии:

– Традиционно человек рассматривался как социально детерминируемое существо. Отражение этих стереотипов, прочно держащихся, я увидал, в частности, и в материалах по этому проекту; и мне это показалось весьма типичным, показалось продолжением старой, едва ли не вечной темы. Я бы назвал эту тему темой виртуального бунта. Издавна художник бунтует – заявляет свой личный, индивидуалистический бунт, иначе говоря, бунт антропологического начала против социального, против его господства, диктата.

Такой бунт практически никогда не обретает зрелости и полноты, он остается виртуальным бунтом. Решается личная задача, заявляется "своя воля" – а дальше не хватает последовательности, не хватает смелости ума счесть себя самого той единственной реальностью, первичной реальностью, исходя из которой, на языке которой задачу и необходимо решать. Поиск выхода, ответа, решения – фатально соскальзывает на социальный уровень, в избитую колею комплексов, обид и претензий ребенка-художника к родителю-обществу, к его институтам, его нравам, которые тем-то плохи, того-то недодали и вообще яркого ребенка не ценят... Подобные скольжения между двумя уровнями бросаются, в частности, в глаза там, где речь идет об отношениях со стихией религиозного.

Олег АРОНСОН, историк культуры:

– Все, что мы вкладываем в слово "верю" , каким-то образом противостоит эстетическим критериям. Вера не зависит от эстетики. Если мы задумаемся, что такое эстетический критерий, то поймем, что это секуляризованный принцип различения добра и зла.

Дмитрий Александрович ПРИГОВ, писатель, художник:

– Искусство, как мне представляется, не имеет дела с последними истинами. Последние истины – дело религии. Искусство имеет дело с предпоследними истинами. Они есть некий указующий жест в сторону, где наличествуют эти зоны прикипания.

Андрей МОНАСТЫРСКИЙ, художник:

– Когда человек начинает верить, значит, человек расстается с Богом. Потому что только, когда человек не верит и не рассуждает об этом, он находится в Боге. А когда он говорит: я верю, возникает внешний бог, дистанция. То есть акт веры убивает Бога.

Анатолий ОСМОЛОВСКИЙ, художник:

– Русской культуре не нужно бояться повторов, их нужно сделать основой рефлексии и художественного творчества.

Александра ШАТСКИХ, историк искусства:

– Я вижу поразительную черту русского менталитета. Никому ни в Америке, ни еще где-то не придет в голову заниматься коллективным творчеством. Это любимая русская идея.

Екатерина ДЕГОТЬ, арткритик:

– Проект, о котором мы здесь говорим, обладает огромной перспективой. Он уже осуществляется в независимости от нас с вами. И для нас речь о том, чтобы вскочить в уже отходящий поезд. Найти этому форму. Очень радикально – все время делать одно и тоже.

05.12.2006