В прокат выходит "Апокалипсис" Мела Гибсона, трагического супермена из "Безумного Макса" и "Смертельного оружия", а в последние годы – режиссера-пророка, которого многие рады списать со счетов
Самые неосмотрительные в своей жизни слова Мел Гибсон адресовал офицеру полиции Джеймсу Ли, 28 июля остановившему гибсоновский Lexus за превышение скорости в Малибу, штат Калифорния. Гибсон был пьян, по штурманскому сиденью каталась початая бутылка текилы, разговор с постовым Гибсон начал грубо: "Ты еврей?.. Евреи ответственны за все войны в мире". Все бы, конечно, замяли. Но Ли и впрямь оказался евреем, оскорбился, отвез Гибсона в участок и дал делу ход – гневный четырехстраничный рапорт Ли кто-то потом отсканировал и продал в газеты. Итог: три года условно, штраф, принудительная запись посещать курсы анонимных алкоголиков и бесплатно сняться в социальной рекламе. Но это ерунда по сравнению с тем, что случилось с репутацией Гибсона. Евреи, которых в киноиндустрии хватает, объявили ему бойкот. Они разорвали действующие контракты и предложили Гибсона вообще репрессировать – не приглашать на торжественные церемонии, не брать фильмы в прокат, вытолкнуть его из профессии. Гибсон, быть может, антисемит (это косвенно подтверждают его "Страсти Христовы"), но уж точно не идиот. Он несколько раз публично принес извинения всем, кого мог пьяной репликой задеть. Но напрасно. Гибсон остался один против всех.
Удивительно, но о похожей травле рассказывает новейший "Апокалипсис" – четвертый фильм Гибсона-режиссера, который на этой неделе пойдет в прокате. "Апокалипсис" – свирепая двухчасовая драма о закате цивилизации майя, экскурсия по мертвой Южной Америке с нотацией.Главный герой – юноша по прозвищу Лапа Ягуара, охотник из маленькой, человек в пятьдесят, деревни. Мы видим шрамированных полуголых индейцев в набедренных повязках, с татуировками и пробитыми ушами, людей диких, чуть первобытных, но все же прекрасных: в том, как вечером они собираются у костра и слушают притчу о дыре в человеке, засосавшей самого человека, есть завораживающая красота. На рассвете в деревню врывается отряд мародеров, тоже майя, жжет хижины и уводит деревенских в плен. Пленных этапируют в "город из камня", мегаполис с развитой работорговлей, вредными производствами, светской и религиозной властью: по ступеням каменной пирамиды, подскакивая, катятся головы тех, кого город заклал богам. После каждой декапитации жрец воздевает руки к солнцу, а толпа у подножия пирамиды ревет от восторга – и в этом нетрудно узнать аллегорию современной политики.
Считалось, что "Апокалипсис" будет эпическим боевиком о столкновении цивилизаций, в котором города майя сотрут испанские колонизаторы. Каравеллы в фильме появятся, но кратко: они только символизируют будущие перемены. На самом деле "Апокалипсис" – о конфликте внутри цивилизации, о том, как и почему любое человеческое сообщество – даже без чужого вмешательства – приходит к агонии. Великий каменный город сам пожирает себя. Его жителей косит голод, кровавые мокроты при кашле, чума. Они обречены: вряд ли можно остановить вымирание, пожертвовав сотню рабов мифическому Ягуару.
Принято считать, что Гибсон вернул в залы взрослого зрителя (в России со "Страстями Христовыми" было именно так: впервые в новейшей истории в кинотеатры пришли в том числе и пенсионеры), что он работает вне мейнстрима – потому что хочет рассказывать, а не просто поговорить. "Апокалипсис" не прямолинеен, его можно объяснять так и этак. Например, как фильм "о солдатах, которых Америка (то есть каменный город. – "О") бессмысленно жертвует в Ираке (то есть на пирамиде. – "О")". Это цитата из Гибсона: для него фильм вот об этом.
Конструкция "Апокалипсиса" стара, как сам кинематограф: из провинции в развитой центр прибывает некто волевой, но наивный, не порченный, кто-то, кто еще впадает в шок от ценностей индустриального общества, от иерархической структуры, от пренебрежения толпы к отдельно взятому человеку. Другое дело – как эта история изложена. "Апокалипсис" целиком снят на языке майя (перевод, как и в "Страстях Христовых", дан субтитрами), причем к середине картины герой почти совсем замолкает, слышны только его учащенное дыхание, стук в висках, шлепки ступней по песку – в этом есть что-то гипнотизирующее, немного животное. Пленный охотник бежит из города прочь, чтобы защитить свою семью. В кровавом, чумном, многолюдном аду единственно важными для него остаются родовые связи. Лапа Ягуара не противостоит враждебному социуму, а спасается от него: система сама себя пожрет.
"Апокалипсис", как и "Страсти Христовы", многие предпочли бы не видеть: очень уж это точные, злые, неудобные фильмы. Гибсон выходит против цивилизации лицом к лицу, и не исключено, что "Апокалипсис" станет последней его режиссерской пробой. Ему не дадут снимать, загонят в клетку одной роли (лет пять его уговаривают сняться в "Смертельном оружии-5"), заткнут. И произойдет это, конечно, не из-за пьяного скандала, а потому что Гибсон – единственный, кто бьет в набат: "Очнитесь! Мы идем к Апокалипсису".
11.12.2006
Источник: Огонек
