Александр Иванов: откровение и утопия

Когда картина "Явление Христа народу" была почти закончена, у художника Александра Иванова возник новый грандиозный замысел. Воплотить его не удалось, осталось только около двухсот эскизов, получивших название "библейских". Увидеть эти шедевры, как и другие работы великого живописца, можно на выставке, организованной Третьяковской галереей. Она разделена на две экспозиции: знаменитая картина и этюды к ней демонстрируются на Крымском валу, а "Библейские эскизы" – – в Лаврушинском переулке.

Оценить два главных замысла в творчестве Александра Иванова мы попросили профессионального искусствоведа, иерея Бориса Михайлова, настоятеля Покрова Божией Матери в Филях.

Назад – в Академию!

"Явление Христа народу" – настоящая академическая картина. У нас, к концу XIX в., во времена передвижничества, а потом модерна, когда появились Серов, Врубель, позднее художники "Мира искусства", русская академическая школа представлялась устаревшей. Но прошел двадцатый век с его разрушительным антиэстетизмом и антигуманизмом, на месте академического и всякого вообще искусства воцарилась мерзость запустения, агрессивная культура нового типа, нацеленная на овладение сознанием человека и управления им. В этих обстоятельствах особенно очевидными становятся несомненные заслуги Императорской Академии художеств XVIII-XIX веков, которая была собиранием и воспитанием талантов, из ее стен вышли едва ли не все лучшие мастера живописи, скульптуры и архитектуры того времени.

Среди них и Александр Иванов, что хорошо видно на выставке, где представлена его главная картина "Явление Христа народу", сделанная по всем канонам академического искусства. Эта картина пережила время, пережила и передвижников, и весь страшный XX век – и сейчас предстает перед нами во всей своей идеальной значимости.

Сюжет "Явление Христа народу" – это существо Евангелия. Видно, что Александр Иванов осознавал свое дело как миссию. Этим русский академизм в лучшую сторону отличался от давно уже ставшего ретроградным академизма европейских живописных школ. В замысле Иванова есть и непосредственность, и наивность в хорошем смысле слова.

Дело в том, что Россия в XVIII – начала XIX веков переживала настоящий духовный и культурный кризис, который выразился, прежде всего, в церковном (в XVII веке) и культурном (со времен Петровских реформ) расколе. В пределах сохранявшейся христианской культуры происходило становление культуры ренессансного типа, главной жизненной ценностью которой считалось теперь счастье человека и государственное благо. Иконный мир заменялся миром искусства.

Что такое иконный мир? Это мир эпифанических символов, которые соединяют человека с божественным миром и являются откровением Неба земле. Напротив, в эпоху Ренессанса картина, статуя и здание воспринимались их создателями как совершенный художественный организм, как эстетически преображенная реальность, возвышенная и противопоставленная миру. Возникшие по всей Европе в XVI веке академии стремились сохранить эти представления об искусстве и его достижения.

А.Иванов, как ученик Академии, был причастен к этой тенденции. Но русский человек только этим не мог удовлетвориться, он был еще слишком юн для этой культуры. Нравственное служение для Иванова не пустой звук, оно соединяется с его христианским исповеданием. Он замыслил картину "Явление Христа народу" как проповедь Иоанна Крестителя. Он призывает людей обратиться ко Христу, чтобы и мы были проповедниками евангельской правды.

Эта позиция художника удивительна в контексте современной культуры, когда первые площадки нашей столицы заняты вещами, которые во множестве иначе как нравственным преступлением назвать нельзя. Я имею в виду , например, выставку весной прошлого года в ЦДХа на Крымском валу – "Арт-Москва" 2006 года.

Удивительно, что Александр Иванов все-таки имеет влияние на состояние русских умов. С этим своим, казалось бы, одиноко звучащим призывом он совсем не одинок. Для людей, которые приходят в Церковь сейчас, его великая картина начинает жить новой жизнью. Она оказывается созвучной их настроениям, вызывает большую радость.

Воздушный замок над пропастью

"Библейские эскизы" – второй этап жизни А.Иванова. С конца 40-х годов у него появляется замысел сооружения некоего общественного здания (он не называет это храмом, не называет никак) с двадцатью двумя циклами изображений на стенах. Это должна была быть композиция из эпизодов Священного Писания, древнегреческой мифологии и восточных мифологических преданий. Художник хотел изобразить нравственную и духовную историю человечества, завершаемую христианством. В центре каждого из двадцати двух циклов должна была бы быть основная по теме работа – предположим, Благовещение Божьей Матери, а вокруг – ветхозаветные и мифологические сюжеты, которые были бы своеобразными ее прообразами. Потом, скажем, Рождество Христово – и т. д. Всего у Иванова было в замысле примерно пятьсот изображений. И он начал интенсивно работать над ними.

Из этих пятисот ему удалось исполнить двести с небольшим подготовительных эскизов, которые получили наименование "библейских", потому что они, в основном, представляют собою акварельные композиции на ветхо – и новозаветную тематику. Этот проект оказался незавершенным. Иванов просто не успел все сделать. А даже если бы и успел, то кто бы построил такое здание? Что бы это было за здание? Реализацию такого замысла трудно себе представить. Самое главное в нем – его утопизм.

Время, в котором жил Иванов, не было способно на поддержку по-настоящему духовного замысла. Кризис нарастал. Традиционные пути культуры в то время осознаются исчерпанными. Об этом свидетельствует, например, такое явление, как Достоевский, Он ищет, предлагает новые формы, создает новую форму романа. В этом романе нет сцены, нет главных и второстепенных действующих лиц, он лишен всякой отсылки к театральному действию, привычному для просветительского, европейского романа конца XVIII века. У Достоевского героями являются идеи. И это с одной стороны, феноменальное открытие, а с другой – следствие кризиса культуры. Вера во Христа уходит из жизни людей. А жизнь в пантеоне новой, ренессансной культуры, оказывается неудовлетворительной, не отвечающей на запросы, которыми живет человек.

Я думаю, что Иванов этим утопическим замыслом выявил ограниченность средств, способов и вообще ограниченность горизонта культуры своего времени. Или надо было как-то вернуться ко Христу – и мы знаем, что эта тенденция стала пробиваться, начиная с Достоевского, уже за пределами традиционной литературы. Потом был Владимир Соловьев и "религиозное возрождение", условно называемое, начала XX века и новые религиозные философы.... Или же – это была другая тенденция – развитие культуры без Бога привело к ее саморазрушению, появилось множество совершенно новых агрессивных форм уже "некультуры" XX века.

Своим утопизмом, стремлением построить, условно говоря, воздушный замок, Александр Иванов напоминает аналогичную мощную фигуру в западноевропейской культуре – Рихарда Вагнера. Немецкий композитор надеялся огромным циклом германских мифов с их всечеловеческой основой осчастливить мир, открыть новые горизонты за пределами христианства, что тоже является свидетельством упадка. Не случайно, социально-эстетические утопии такого рода открыли дорогу тоталитарным идеологиям XX века.

Кроме того, во время создания "Библейских эскизов" Александр Иванов был увлечен протестантской книгой Давида Штрауса "Жизнь Иисуса". Конечно, он еще жил в мире христианского предания. Но представить эти изображения на стене православного храма невозможно. Например, явление трех ангелов Аврааму он трактует в виде жанровой сцены. Эскизы Иванова похожи на многоцветные иллюстрации Библии для детей, которую выпускают протестанты, хотя ни в какое сравнение с ними не идут по своему художественному, пластическому совершенству.

Потерпев крупную неудачу в духовном плане, художник преуспел в эстетическом. "Библейские эскизы" – шедевры и одна из редких вершин русского изобразительного искусства уже преодолели. В них совершенно преодолена консервативная жесткость академизма, они вернулись на простор большого искусства эпохи Ренессанса. А.Иванов оказался одним из самых "венецианских" русских художников, блистательным колористом и мастером монументальной формы.