"Проект художественного оптимизма "Верю", организованный знаменитым Олегом Куликом и открывшийся в новом центре современного искусства "Винзавод", должен был наглядно продемонстрировать: современное искусство не оторвано от корней, традиций, культурной памяти и прочих общечеловеческих ценностей. Напротив, оно все устремлено в сторону "высокого и прекрасного, которое найдет себе оценку...", как говорил герой комедиографа Островского.
История этого проекта, кажется, достойна внимания. Поначалу, год назад, было объявлено, что рано или поздно семь так называемых актуальных художников должны будут кратко пояснить общественности свое понимание тайны бытия и одновременно раскрыть некоторые тайны собственного творчества. Все это должно было быть представлено на небольшой выставке в Музее современного искусства на Петровке. Закипела работа и вдруг, по-видимому, неожиданно для самих участников затеи, обнаружилось, что у бытия и творчества тайн слишком много, и как они поместятся в МСИ – решительно не понятно. Здесь подоспело и открытие "Винзавода", где вскоре будет сосредоточена едва ли не вся московская арт-жизнь (вот-вот туда должны переехать самые важные столичные галереи, в том числе "XL", "Айдан", "Риджина" и "Галерея Гельмана"). Но самое главное и самое замечательное в том, что многоликий коллектив художников возжелал высказаться по вопросам веры и позитивных ценностей. В результате участники, количество которых увеличилось почти в 10 раз, в течение года обживали винный подвал, заодно размышляя на регулярных творческих встречах о "взаимодействии искусства и тех интимных, сакральных переживаний, которые дают человеку силы жить и быть художником". Обсуждалась даже идея анонимной экспозиции, в которой в отсутствие подписей и названий предъявлялись бы коллективно выработанные творческие откровения в их чистом виде. Но соборность, оставшаяся на концептуальном уровне, реализовалась все же в частных авторских проектах.
Материализуя общие для всех светлые религиозные чувства, художники тем не менее проявляют совершенно разные стратегии. Например, Валерий Кошляков, специализирующийся на ностальгировании и актуализации образов безвозвратно ушедшего прошлого, сделал из картона, пенопласта и фольги троллейбус-фантом с неясными силуэтами пассажиров и церковным куполом, возникающим прямо из крыши. Ольга Чернышева, давно и планомерно изыскивающая в повседневности метафизические символы, в темном закутке подвала пускает на нескольких экранах изображения окон, снятых с улицы, – материальные свидетельства непрерывного течения жизни. Константин Худяков, преклоняющийся перед ренессансным сочетанием гениальности и возможностью ее реализовать, показывает то страшное состояние уже не жизни, но еще не смерти, которое для краткости можно обозначить комой. Под кодовым названием "Не верю!" он выставляет на столе, накрытом белой простыней, видеоизображение лица. Под жуткий звук ровного дыхания лицо то наполняется жизненными соками – набухают вены, прорезаются морщины, проясняется взгляд, то стремительно и смертельно белеет, превращаясь в посмертную маску.
Но даже она, в сущности, ласкает взор и приятно тревожит воображение. Оказывается, нет в мире ничего непоправимого. И все обойдется.
Это конечно же не просто очередная выставка, это манифестация. Есть бескорыстные энтузиасты, которые озабочены имиджем современного художника. А то привыкли думать, что все они какие-то хулиганы и богохульники, которые кричат: "Осторожно, религия!" Нет, не все. Встречаются среди них и приличные люди, претендующие быть общественно полезными гражданами. Не беда, что такие вакансии в художественной среде как будто заняты – целая Российская академия художеств за них отчаянно сражается. Откроются новые, стоит только захотеть. Не существенно, похоже, и другое, вообще-то очень существенное. Отрицание, скепсис, сомнение – то, что продуцировало современное искусство до сих пор, – это ведь не только симптомы болезни роста. Это еще и чрезвычайно значимые культурные категории, без которых мир художественных идей неполноценен, да и трезвый взгляд на происходящее вокруг невозможен.
Попытка преодолеть эти привычные категории, диктовавшие традицию contemporary art, должна быть как-то очень серьезно мотивирована. Пока же в качестве мотивации может рассматриваться разве что деятельная поддержка проекта со стороны Управления современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии. Для выставочного концепта этого, пожалуй, недостаточно.
02.02.2007
Источник: Московские новости
