Интервью С. Михалкова на радиостанции "Эхо Москвы"

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. У микрофона Сергей Корзун. С сегодняшнего дня генеральный продюсер радио "Бизнес FM". А это программа "Без дураков" на радио "Эхо Москвы" и ее сегодняшний гость – Никита Михалков. Добрый вечер, Никита Сергеевич. НИКИТА МИХАЛКОВ: Добрый вечер. С. КОРЗУН: Абсолютно культовый персонаж российской действительности. Спорить, наверное, с этим не будете. Хотя недоумение в Ваших глазах вижу. Н. МИХАЛКОВ: Ну, вообще, было бы странно, если бы я сейчас как-то отреагировал на это. С. КОРЗУН: Ну, в общем, да. И друзей и врагов хватает. Вы в очень хорошей форме физической, как я вижу. И кто-то писал, что Вы похудели благодаря какой-то тайской диете. Н. МИХАЛКОВ: Нет, просто я был в Таиланде и занимался растяжками. Но, так сказать, тут дело не в диете. Просто подобралась необходимость готовиться к фильму и сниматься, поэтому взял себя в руки. С. КОРЗУН: В качестве актера? Н. МИХАЛКОВ: В том числе. С. КОРЗУН: А так обычно каждый день начинается с пробежки, плаванья, что? Н. МИХАЛКОВ: Каждый день абсолютно. С. КОРЗУН: Каждый день абсолютно. В своем физкультурном зале? Н. МИХАЛКОВ: Каждый день. И ужасно был напряженно настроен, потому что вот неделю как раз простужен был. И от того, что мне не позволяли заниматься этим, испытывал дикий комплекс неполноценности совершенно. С. КОРЗУН: Вы человек неробкого десятка, насколько я понимаю. Вы сами предложили, чтоб слушатели задавали вопросы, учитывая культовость Вашего персонажа и совершенно неоднозначное мнение по поводу Вас и Вашей деятельности. Вы готовы к вопросам? Н. МИХАЛКОВ: Я готов, да. С. КОРЗУН: Тогда телефон. Давно уже не было этого в программе "Без дураков", 783-90-25 и 783-90-26. 25 – для москвичей, 26 – для не москвичей. В первой части этой программы, т.е. практически сразу же Ваши вопросы Никите Михалкову. Прошу просто работать в режиме коротких вопросов и достаточно коротких ответов, если мы выходим на какую-то тему, которая нас интересует, то потом будет время вполне о ней поговорить. Н. МИХАЛКОВ: Хорошо. С. КОРЗУН: Ну, что, 783-90-25 – москвичи, 783-90-26 – не москвичи. И мы Вас слушаем. Ало, добрый вечер. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. С. КОРЗУН: Кто Вы и откуда? СЛУШАТЕЛЬ: Константин из Щелково. Я хотел бы задать Никите Сергеевичу такой вопрос. Он чрезвычайно русский человек – Никита Сергеевич Михалков. Мы к нему относимся с большим уважением. И как он считает? Лукашенко был бы хорошим президентом России следующим после Путина? Спасибо. С. КОРЗУН: Спасибо. Н. МИХАЛКОВ: Лукашенко? С. КОРЗУН: Лукашенко. Н. МИХАЛКОВ: Нет, я думаю в определенном смысле это этап, пройденный для России. С. КОРЗУН: Тогда вопросы из интернета тоже буду брать. Два вопроса было по фильму "Остров" из Санкт-Петербурга Мария Иванова: "Как Вы оцениваете фильм "Остров". На форуме "Эхо" не встречала высказываний ведущих китов кинематографии. Хочется серьезного анализа без слюней и популизма". И второй же вопрос из Москвы от Ольги Прохоровой: "Понравился ли Вам лично фильм "Остров"?" Напомню, что он огромное количество наград завоевал на "Золотом Орле" Н. МИХАЛКОВ: И очень справедливо. И я очень счастлив, что мы уходим постепенно от необходимости всем быть милыми и делить все как-то, так или иначе, всем сестрам по серьгам. Это замечательная картина. И во многом в этом году определен вектор нашего кинематографа. Я сейчас говорим не о православии, не о принадлежности к православию. И не значит это, что мы должны снимать все время фильмы на религиозную тему, но это вектор духовного, на мой взгляд, взросления нашего кинематографа. И я очень поздравляю. Очень, очень поздравляю Пашу Лунгина с замечательной картиной. И всю его команду. И думаю, что очень во многом эта картина станет толчковой ногой опять же, повторяю, не значит снимать про церковь, а значит задуматься над тем, кто мы такие. И вообще ради чего мы живем. С. КОРЗУН: Вклинюсь тогда самостоятельно. Мамонова зачем обрезали на теле трансляции? Н. МИХАЛКОВ: Ну, это не ко мне вопрос. С. КОРЗУН: Т.е. Вы не принимали никакого участия в этом? Н. МИХАЛКОВ: Нет, абсолютно. С. КОРЗУН: Только Первый канал. Н. МИХАЛКОВ: Я думаю, что это ошибка некая. Потому что Мамонов, Вы знаете, вот юродивые, они ведь не выбирают, для многих, к сожалению, юродивый – слово – это понятие такое какое-то оскорбительное. Юродивый – это тот, кто в любой ситуации, в любом месте говорит то, что он думает. Поэтому, скажем, государи очень внимательно относились к юродивым, и никогда их не наказывали. Вот я думаю, что то, что говорил Мамонов при определенном понимании того, кто он такой, это серьезная боль. И то, что он там это говорил, если бы это сказал я и любой человек, просто одетый в бабочку или галстук, это выглядело бы фарисейством. Мамонов вот какой он есть, такой он и есть. И его надо слушать именно таким, каким он и есть. Для многих это было шоковым. Но он озвучил то, что, мне кажется, в общем, посещает много людей в нашей стране. С. КОРЗУН: Никита Михалков, гость программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Еще один вопрос вдогонку просили коллеги задать его. А почему Вы Ваших гостей именитых и звездных на фестивалях не предъявляете общественности, а уводите куда-то там в задние комнаты. Журналисты плачут от этого. Н. МИХАЛКОВ: Ну, вообще-то, лучше бы они плакали от другого. Но я учту это. С. КОРЗУН: Никита Михалков. 783-90-25 – телефон для москвичей. Добрый вечер Мы слушаем Вас. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. С. КОРЗУН: Как Вас зовут? СЛУШАТЕЛЬ: Александр. Адвокат. Никита Сергеевич, не собираетесь ли посвятить себя профессиональной политической деятельности? Н. МИХАЛКОВ: Нет, Вы знаете. Нет. Слава Богу, нет. Я думаю, что я, тем, что я делаю, могу сказать больше, чем политик. В определенном смысле художник тоже юродивый. И меня очень внутренне как бы радует и дает мне надежду, что я на любом уровне могу говорить то, что я думаю. И надеюсь, что, может быть, кто-то к этому прислушивается. Став политиком, надев галстук, я становлюсь человеком команды. А человек команды, он должен быть в команде. А значит, он должен, так или иначе, принимать условности работы в команде. Я думаю, что я более полезен в своем качестве. С. КОРЗУН: Отсюда Ваше утверждение в одном из интервью, не утверждение простите, высказывание, что министр культуры это слишком, ну, низко для меня. Н. МИХАЛКОВ: Нет, дело в том, что, ну, это шутка. Дело не в том, что низко. Что низко, не низко. Но я человек пристрастный. И я человек горячий. И думаю, что для роли министра культуры, наверное, такая пристрастность, такая горячность, она может привести больше к негативным последствиям нежели к позитивным, но если бы министры культуры, или те, кто занимаются ее прислушивались, или хотя бы просто слышали и пытались бы понять, что я имею в виду или те, как я, достаточно свободные художники, то, может быть, в результате и они бы своей политической взвешенностью и умом могли бы привести к положительным результатам. С. КОРЗУН: Телефон не московский. 783-90-26. Ало. Добрый вечер. Кто Вы и откуда? СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Игорь, я из Петербурга. Я хотел бы задать чисто мужской вопрос Никите Сергеевичу. С. КОРЗУН: Пожалуйста. Он Вас слушает. Вы в прямом эфире с самого начала. ИГОРЬ: Если бы вдруг волей Господа стали бы президентом Российской Федерации, что бы Вы сделали то, что не сделал ни Ельцин, ни Путин? К чему никто даже не додумался до этого. Не просто там борьба с коррупцией, а что-то фундаментальное. Что бы Вы сделали лично от своего сердца. Спасибо. С. КОРЗУН: Спасибо. Н. МИХАЛКОВ: Я бы ввел обязательно в школах все-таки преподавание православной культуры, равно как и возможность людям, детям, которые живут в других регионах, где исповедуются другие религии, пытаться понять, от чего эти религии существуют в России. И думаю, что первым вопросом для человека растущего я бы поставил вопрос, зачем жить. Потому что только пытаясь ответить на вопрос, зачем жить в России, можно ответить на вопрос, как жить. С. КОРЗУН: Правильно ли я понимаю, что в Москве только основы православия? Никаких других религий? Н. МИХАЛКОВ: Нет, почему, это абсолютно не так. Это абсолютно. Почему только? Почему или, или. Почему не и, и. Это как раз... С. КОРЗУН: Нет, ну, Вы сами сказали "основы православия, а в других регионах..." Н. МИХАЛКОВ: Основы православной культуры. Я говорю про основы православной культуры. И если в классе существуют дети, родители которых исповедуют ислам, или буддизм, или иудаизм, им нужно давать возможность эту культуру воспринимать, понимая, что так или иначе, они всегда сосуществовали в России, которые позволяли соединяться этим народам, этим национальностям, этим культурам и этим религиям, создавая ту самую много конфессиональную великую русскую нашу действительность. С. КОРЗУН: Никита Михалков в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Московский телефон 783-90-25. Добрый вечер, слушаем Вас. Ой, подальше от радиоприемника, пожалуйста. СЛУШАТЕЛЬ: Да, уже. Добрый вечер. Добрый вечер, Никита Сергеевич. Н. МИХАЛКОВ: Добрый вечер. С. КОРЗУН: Как Вас зовут? СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Геннадий. Я из Москвы. Спасибо за гостя, прежде всего. Никита Сергеевич, вот я хотел бы Вам такой вопрос задать. Вот я смотрю на русских художников, ну, условное понятие, но все же, и как бы вижу два типа. Вот одни, с моей точки зрения, разговаривают, условно говоря, с Богом. Т.е. их социальная ситуация де-факто не заботит. Т.е. они, конечно, имеют, с них спросят. Но они пытаются быть значимыми в социальном, политическом поле. У них как бы другие. Не потому, что они не любят, или там активно встают в позу, у них просто другие дела. А другие, как Вы, как бы совсем иные. Они пытаются ну из разных побуждений, так сказать, поэт в России больше, чем поэт, быть. А Вам не кажется, что это мешает. Вам не кажется, что если бы не Ваши активные действия в социальном, политическом поле, вот эта поза некоторая, в которой есть что-то мессианское, Вы просто побольше... С. КОРЗУН: Мы поняли. Спасибо. Поэт должен быть поэтом. Режиссер режиссером в России, а президент президентом. ГЕННАДИЙ: Да, да. Вы просто сделали бы больше. Вы просто шедевров сделали бы больше. Вам не кажется? С. КОРЗУН: Да, спасибо. Н. МИХАЛКОВ: Вы знаете, я думаю, что просто когда Вы говорите слово "художник", все-таки нужно тут разделять. Художник и художник. Потому что одно дело художник, который имеет дело с холстом с красками, с Богом и с пейзажем, со своими представлениями о мире. Или с бумагой, с карандашом, и со столом, куда он может положить свой неопубликованный роман, другое дело то, чем занимаюсь я. Все-таки это синтетическое искусство, и скажем, без зрителей, без денег, без технологий то, что я делаю, оно, в общем-то, просто даже не осуществимо, поэтому определенным образом на мою жизнь накладывает отпечаток и это. Но в данном случае, Вы понимаете, да, я согласен с Вами. Я с Вами согласен. Наверное, если бы я просто занимался кинематографом, ну, так идеально представьте. Вот идеально. Есть деньги на кино. Дают тебе, что хочешь, и делай, что ты хочешь. К сожалению, так не бывает. И это слишком редко, и, в общем-то, почти невозможно. Ну а с другой стороны, понимаете, ведь здесь же дело не в том, я же не завоевываю себе популярность. Я же не просился на "Эхо Москвы", меня пригласили. Правда, Сергей? С. КОРЗУН: Абсолютная правда. Н. МИХАЛКОВ: И в другие передачи. Меня приглашают. Я же не стою на углу и говорю: слушайте, кто меня позовет. Хотите, я Вам сейчас чего-нибудь такое сбацаю. Просто мне хочется верить, что точка зрения, которую исповедую я, или те вопросы, которые волнуют меня, могут, может быть, волновать и кого-то другого. И так как кино все-таки снимается не сразу, в течение нескольких лет, да, то, наверное, какие-то мысли, которые возникают сегодня, может, есть возможность передать и донести именно в таких передачах, как сегодняшняя. Поэтому, поверьте, тут не желание популизма абсолютно нет. Слава Богу, говорю это с чистой совестью, я не прошусь никуда. Но если слушают, если хочется задать вопрос, а мне хочется на него ответить, значит, тут есть то самое общение, без которого, наверное, было бы очень трудно жить, и о котором говорил Экзюпери. Самое высшее человеческое счастье, это человеческое общение. Я очень надеюсь, что оно взаимно, это счастье. С. КОРЗУН: Никита Михалков на "Эхе Москвы" в программе "Без дураков". Из иного города, чем Москва, вопрос. Узнаем сейчас из какого. Добрый вечер. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Михаил Петербург. Н. МИХАЛКОВ: Добрый вечер. МИХАИЛ: Простите, я волнуюсь, Никита Сергеевич? А Вы фашист? Н. МИХАЛКОВ: Ну, тогда давайте разберемся, что Вы называете фашизмом? С. КОРЗУН: Что Вы вкладываете в это? МИХАИЛ: Ну, только что было сказано об обязательном преподавании православной культуры. Религия это (НЕ РАЗБОРЧИВО). Н. МИХАЛКОВ: Нет, давайте, здраво, если уж... С. КОРЗУН: Культуры. Мы уточняли. Н. МИХАЛКОВ: Основы православной культуры. В чем видите связь с фашизмом? МИХАИЛ: Я считаю, что это навязывание. Каждый человек имеет право выбирать. Н. МИХАЛКОВ: А разве я говорю, что это должно быть палкой... Загонять палкой в храм так же бездарно, как и выгонять... МИХАИЛ: Простите, Никита Сергеевич. Вы говорите об обязательности этого предмета в школе. Правильно? А другие пусть на стороне изучают, где-то изучают что-то свое. Н. МИХАЛКОВ: Почему? Это абсолютно точно так же могут в классе преподавать для тех, кто этим интересуется совершенно и другие основы других религий. МИХАИЛ: Ну, Вы уходите от ответа. Н. МИХАЛКОВ: Я не ухожу от ответа. Нет. Одну секундочку. Я вообще не привык уходить от ответа. Я хочу Вам сказать, что Вы знаете, я для себя ставлю вопрос... Как Вас зовут, простите? МИХАИЛ: Михаил. Н. МИХАЛКОВ: Михаил, Вы считаете себя талантливее Пушкина? МИХАИЛ: Мне это не известно. Н. МИХАЛКОВ: Т.е. Вы ставите под сомнение талант Пушкина по сравнению со своим талантом. МИХАИЛ: Нет, ничего подобного, талант Пушкина, даже гениальность Пушкина никто не ставит под сомнение. Н. МИХАЛКОВ: Вы считаете себя мудрее Александр Невского? МИХАИЛ: Нет, нет, это все в другую строну, на самом деле. Н. МИХАЛКОВ: Нет, как раз это именно туда, дорогой. Дело в том, Михаил, что вот я однозначно не считаю себя ни талантливее Пушкина, ни мудрее Александра Невского. Поэтому когда я смотрю на них и думаю о будущем, я думаю, а почему же я должен жить по-другому и думать по-другому, нежели думал Достоевский, Пушкин и Александр Невский. МИХАИЛ: Зачем же мнения чужие только святы? Н. МИХАЛКОВ: А у Вас есть свое, другое, иное? МИХАИЛ: Ну, какое ни есть, но оно в принципе есть, наверное. Н. МИХАЛКОВ: Ну, скажите. МИХАИЛ: Я считаю, что обязательность преподавания идеологии, или религии, обязательность именно, понимаете.... Н. МИХАЛКОВ: А разве я говорю про идеологию? Я говорю про культуру, про основы православной культуры. МИХАИЛ: Ну, слово "православной" присутствует. Н. МИХАЛКОВ: Ну конечно. А что же в этом плохого? С. КОРЗУН: Спасибо, Михаил. МИХАИЛ: Извините за вопрос. С. КОРЗУН: Нет, а почему извините. Спасибо Вам за участие в этой программе и за диалог, который у нас завязался. Н. МИХАЛКОВ: Конечно, конечно. С. КОРЗУН: Да, кажется, что аргументация как бы исчерпана. С одной и с другой стороны. А слушателям судить, кто более прав в этом разговоре, если есть в нем некто правый. Звоночек из Москвы 783-90-25. Добрый вечер. А Вас как зовут? СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Студент из Москвы Станислав. Я очень Вам благодарен за Ваш цикл передач "Русский выбор" и "Русские без России". Н. МИХАЛКОВ: Спасибо. СТАНИСЛАВ: И я хотел бы задать такой вопрос: достоин ли русский народ восстановления монархии в России? Н. МИХАЛКОВ: Гениальный вопрос. С. КОРЗУН: Спасибо. Н. МИХАЛКОВ: Гениальный вопрос. Хотите ответ? Пока не достоин. С. КОРЗУН: Вопросы из интернета. Ну, не такие простые, наверное, "Никита Сергеевич, – спрашивает Игорь из Соединенных Штатов, – правда ли, от у Вас звание полковника ФСБ?" Н. МИХАЛКОВ: Хотелось бы, но не имею. С. КОРЗУН: А хотелось б на самом деле? Н. МИХАЛКОВ: Ну, а почему, быть полковником, кому не хочется? А Вам не хочется быть полковником? С. КОРЗУН: Нет, не хочется, на самом деле. Н. МИХАЛКОВ: А генералом? С. КОРЗУН: И генералом не хочется. Н. МИХАЛКОВ: А Вам не хочется быть просто офицером? С. КОРЗУН: Да, вообще, я офицер. Честно говоря, капитан запаса. Н. МИХАЛКОВ: Ну, так о чем разговор. Плох тот капитан, который не хочет быть полковником, Сергей. С. КОРЗУН: А отец у меня генерал и военный и фронтовик. Отец жив до сих пор... Н. МИХАЛКОВ: Ну, дай Бог ему здоровья. С. КОРЗУН: Дай Бог ему здоровья и жизнь. Я капитан запаса. В общем, я этого не стыжусь, не скрываю этого, но быть офицером, вот служить, вот это немножко не по мне. Но мы ушли от темы сегодняшней программы. Это тема "Никита Михалков" в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". У Вас очень много должностей. Вот Лапкин Павел из Саратова спрашивает: "Как председатель общественного совета при министерстве обороны Российской Федерации, поясните, пожалуйста, какова доля ответственности нынешнего министра обороны Иванова в ситуации с неуставными отношениями в армии? И что Ваша палата намерена предпринять в этом отношении?" Н. МИХАЛКОВ: Ну, вообще, вопрос такой требует серьезного и длинного ответа. Но я Вам скажу такую вещь. Во-первых, дедовщина в армии, это такое очень модное сегодня понятие. Оно было всегда. И когда я служил на флоте, она была... С. КОРЗУН: Три года Вы служили... Н. МИХАЛКОВ: Она была всегда. С. КОРЗУН: В каких формах? Вас это угнетало? Н. МИХАЛКОВ: Вы знаете, это как к этому относиться. Другой разговор, как себя человек сам держит. Я естественно абсолютно никогда не поддерживал и не могу поддерживать вообще любого унижения, но мне кажется, что тут вопрос более широкий и более серьезный. Вы понимаете, армия должна быть, и флот, армия, она должна быть любимой народом. Никогда армия не сможет защищать народ, который ее не любит. Если мы имеем цифры, говорю приблизительно, но они очень близки к истине, погибших на службе 500 с чем-то человек, а погибших военнослужащих за пределами своей части 400 с чем-то человек, это значит, что это люди погибли от рук гражданских лиц. Я сейчас не берусь оценивать это, почему они погибли. Но если... ведь армия получает людей не с Марса. Это люди, которые воспитаны семьей, школой, двором, улицей и т.д., городом, деревней и т.д. Она получает результат той жизни, в которой человек живет. И если это не будет проанализировано изначально, почему такой человек приходит в армию, человек, который издевается над военнослужащим, он точно так же будет издеваться и вне армии, если получит власть. Поэтому, мне кажется, здесь вопрос намного более широко стоит. Вопрос заключается в следующем: часть народа армия или армия – это нечто другое, что должно автоматически защищать тех людей, которые его не любят. И вот понятие "личный состав" – это состав из личностей. Отцы-командиры – это же старое понятие. Но отец-командир, это не старый человек отец, это может быть лейтенант, закончивший только что училище, ему может быть 23 года, но он должен чувствовать и понимать того, кого Господь ему послал в подчиненные. И он обязан за этих людей отвечать. А вот это и есть очень важное понятие нравственное, понятие соотношения армии и народа. С. КОРЗУН: Никита Михалков в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". В кино собственно обратимся через некоторое время, только еще один вопрос из интернета. Может быть, последний из интернета. И пока мы временно прервали прием звонков от слушателей. В конце программы, наверное, вернемся к ним. "Вы бы хотели, чтобы Путин остался еще на несколько лет, как президент? Не кажется ли Вам, что и порядка стране нет потому что слишком маленький срок его работы?" – спрашивает Надежда из Москвы, подписалась "оператор чистоты – уборщица". Н. МИХАЛКОВ: Вы знаете, я понимаю что то, что я скажу, мало имеет значения на ход событий, но я с ужасом жду восьмого года. Потому что я понимаю, что есть Конституция, я все понимаю. И понимаю, что, наверное, он устал. Но я считаю, что для такой страны, как Россия, для ее масштабов, когда человек набрал силу, ощутил эту силу, когда человек понял, какой страной он руководит, когда масштабы страны стали соразмерны его представлениям о том, что такое быть президентом такой страны, когда он это по-настоящему понял, уходить, ну, это беда. Вообще, Вы знаете... С. КОРЗУН: Т.е. здесь мы можем пожертвовать демократическими принципами, принятыми в других странах? Н. МИХАЛКОВ: Ну, это, Ловушка, Сергей. Я понимаю эту ловушку. Можем мы сказать: вот Михалков против демократических принципов. Не знаю, я не об этом думаю. Я думаю о другом. Вы понимаете, в Американских Соединенных Штатах каждые четыре года может меняться президент, и изменится только фотография жены на столе, собственно вот и все. А когда... С. КОРЗУН: Или мужа. Н. МИХАЛКОВ: Да, или мужа. А наша страна, когда находится еще в состоянии, когда может измениться цвет флага и измениться идеология, что делать тому человеку, который поступил при одном президенте в юнкерское училище и присягал ему. А заканчивает его при другом президенте, который говорит, что предыдущий мерзавец, которого надо сажать в тюрьму. Вот что делать этому человеку, обличенному... Человеку, который уже является заложником присяги. Что делать? Куда ему стрелять? Я думаю, что для России такого рода повороты не по масштабу России. На мой взгляд, повторяю. Хотя не мне решать. С. КОРЗУН: Никита Михалков. Вашим первым режиссером был Георгий Данелия, как актера? Н. МИХАЛКОВ: Нет... С. КОРЗУН: Это один из первых фильмов, по крайней мере. Н. МИХАЛКОВ: Один из первых, да. Но был еще и Оганесян Генрих Богданович. А до этого был Войнов. Ну, там эпизоды. Но большая роль, да, у Георгия Данелия, конечно. <...> С. КОРЗУН: Многие из коллег стали друзьями по жизни? Н. МИХАЛКОВ: Да, конечно. С. КОРЗУН: Ну, вот говорили, что, Вы, например, с Олегом Янковским, не то, что повздорили, но немножко разошлись в последнее время. Н. МИХАЛКОВ: Ну, пишут, пишут, ведь на заборе что написано, Сергей, а там дрова. С. КОРЗУН: Ну, мы потому Вас и позвали, чтобы узнать. Пишут-то много, чтоб услышать из первых уст. Н. МИХАЛКОВ: Да, нет, конечно. С. КОРЗУН: А есть люди, с которыми Вы дружили, а потом вот разошлись? Стали врагами? Н. МИХАЛКОВ: Есть, конечно. С. КОРЗУН: Из-за чего? Не буду спрашивать фамилии, наверное, их можно найти в прессе. Из-за чего? Что для Вас важно в этом, чтобы расстаться с человеком, как с другом? Н. МИХАЛКОВ: Вы знаете, я думаю, что когда человек превышает уровень компетенции, когда человек теряет реальное представление о себе в мире, и когда человек предполагает, что талант – это его собственность, и что он не является проводником между Господом и остальными людьми, кому такого таланта не досталось. Беда в том, что такие люди, к сожалению, просыпаются несчастными, потому что они не понимают, что талант их покинул, а сами они еще убеждены, что все, как и было. Это большая проблема, гигантская проблема художников. Когда они убеждены, что то, что они достигли, это их личная доблесть. А не величайший дар, который им послан Богом. С. КОРЗУН: Никита Михалков. А Ваша работа... Вы по-прежнему являетесь председателем Союза кинематографистов России? Н. МИХАЛКОВ: Да. С. КОРЗУН: Уходили в творческий отпуск. Ваша работа на этом посту не добавила Вам врагов и разочарований? Н. МИХАЛКОВ: Разочарований добавила, врагов тоже. Но ведь тут ведь важно же не количество врагов и разочарований, ведь важно же насколько ты сам понимаешь, ты зла хотел людям или нет. Ты что-нибудь крал или нет. Ты что-нибудь делал ради собственной выгоды, или нет. Когда в этом смысле твоя совесть чиста, то... знаете, Сергей, не страшно быть ненавидимым ни за что. Страшно, когда есть за что ненавидеть. С. КОРЗУН: Читаешь стенограммы, на самом деле, иногда они вкладываются просто в интернете, стенограммы заседаний Союза кинематографистов, как самый вот юмористический материал. Вот бери, озвучивай, давай пленку. И какой там "Юмор FM", это... Н. МИХАЛКОВ: Да, это такая, бывает такая клиника доктора Педро, она посещает... С. КОРЗУН: Тусовка такая корпоративная или что? Н. МИХАЛКОВ: Ну, дело в том, что существует часть людей. Вы знаете, бывает вот так почитаешь подряд, думаешь, для непосвященного это цунами, для посвященного это шишка, упавшая в лужу, понимаете. Ведь важно же другое. Ради чего, почему люди боятся, почему они считают, почему они все время подозревают тебя в том, что ты... Иногда у меня возникает такая крамольная мысль. Просто они хотят сделать сами то, в чем подозревают тебя. Хотя у тебя и мыслей таких не было. Такое бывает. Но, знаете, ну, как бы, для меня существует, я Вам повторю, один критерий. Что-нибудь есть такое, за что мне было бы стыдно перед Союзом? Мне может быть стыдно, что я не очень многим сумел помочь. Это правда. Но, к сожалению, всем невозможно. Но что я кого-нибудь из, или что-нибудь сделал в Союзе для того, чтобы мягче спать и слаще есть, этого нет, не было и никогда не будет. С. КОРЗУН: Ну, Вы в курсе, что на Вас вешают очень много? И дом ветеранов сцены там в Матвеевском. И собственно знание на Васильеском. Н. МИХАЛКОВ: Ну, ведь вешать то вешают, а ничего не прилипает. Понимаете. Ведь это же очень просто делается. Сказали, нашли, доказали, посадили. Или убрали. Ну, а ведь это же все ла, ла тополя. Можно же что угодно про кого угодно сказать, поэтому в этом смысле я абсолютно спокоен. Я могу сказать только одно, если меня слушают члены Союза кинематографистов, их озабочивает судьба Дома кино, никто и никогда не собирается ломать вопреки воли, мы представим все идеи, все возможности. Мы договоримся с правительством Москвы, и заниматься этим будут профессионалы, а не частные люди. И Вы сами выберете, что лучше. Но запомните и я убежден, что Вы меня поймете. Если не двигаться на встречу будущему, это будущее Вас придавит. Придавит бетонной плитой. Как было, уже не будет никогда ни в политике, надеюсь, ни в нашем быте, не будет. Клуб, милые отношения, это все прошло. Отношения будут другими, и клуб тоже будет, но он будет другой, но для этого нужно двигаться самим, а не дожидаться, пока это все само по себе грохнется. Тогда нам будет труднее. <...> С. КОРЗУН: Ответная статья в энциклопедии. Ну, теперь, может быть, не много менее приятное воспоминание. 97-й, или 98-й год. Вы же в политических кампаниях разных принимали участие, в том числе для людей, которые сейчас обвиняются. Не буду скрывать, Борис Березовский. Вы поддерживали его кампанию тогда? Н. МИХАЛКОВ: Я поддерживал. Да. <...> Н. МИХАЛКОВ: Да, с удовольствием. Потому что абсолютно верю в то, что если у Вас нет оснований обвинять человека и доказать, что он виноват, нечего по этому поводу трендеть. Докажите и посадите. А если Вы обвиняете его в том, что он не достаточно корректно относится, или обращается с законами, которые сами по себе слабы, а Вы других законов не предлагаете, то Вы вините себя, а не его. Другой разговор, что я абсолютно категорически против любых возможностей любыми способами сменить политическую власть в нашей стране. И в этом я никогда в жизни не поддерживал и не поддержу Бориса Абрамовича. Но то, что это одареннейший человек, который... вот понимаете, это один из тех людей, для которого политическое существование важнее, чем мягкий диван. Для него фигурирование по словам великого Ильина, оно имеет большее значение. И, наверное, в этом есть его Голгофа. В этом есть его и счастье, и беда, но он человек очень одаренный, он человек глубоко мыслящий, и, к сожалению, его глубина и одаренность идет по пути, по которому мне с ним, к сожалению, рядом не встать. Но повторяю, я делал это с чистой совестью, не за деньги, а делал это потому, что считал, что он человек талантливый, а если он талантлив и может принести пользу отечеству, то я готов ему помогать. С. КОРЗУН: Мы разделили ответ Бориса Абрамовича на две части. Просто они очень разные такие были, поэтому продолжим. БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: У меня совершенно двойственное чувство. И я абсолютно как бы понимаю позицию Михалкова Никиты, его постоянного сопровождения любой власти российской. Он всегда с любой властью, какой бы она ни была. И это позиция. Позиция, которая для меня как раз абсолютно не приемлема. И вот здесь мы с ним, безусловно, расходимся. Я не знаю ни одной картины Никиты Михалкова, которая была бы даже просто хорошей. Все они абсолютно отличные и более того. С. КОРЗУН: Ну, и здесь о разных вещах... Н. МИХАЛКОВ: Замечательно. Вы позволите, Сергей, я прокомментирую. С. КОРЗУН: Конечно. Н. МИХАЛКОВ: Это замечательно. Ну, с любой властью, это некоторая накладка... С. КОРЗУН: Ну, встречаются обвинения... вернее не обвинения. В этом нельзя обвинять.... Н. МИХАЛКОВ: Если бы я был с любой властью, то лауреатом государственной премии я был бы намного раньше, чем я им стал. С. КОРЗУН: А Вы когда стали? Н. МИХАЛКОВ: Потому что "Механическое пианино", "Пять вечеров", "Обломов", наверное, это не худшие картины. С. КОРЗУН: Ну, мягко говоря, да. Н. МИХАЛКОВ: И, тем не менее, эти картины никогда не были отмечены властью. Это для начала. Во-вторых, я никогда не был членом партии коммунистической, в отличие от Бориса Абрамовича. Это тоже отношение к власти. А если мы говорим про кино, так давайте говорить про кино. Есть ли хоть одна картина, за которую не было бы стыдно? С. КОРЗУН: Есть? Н. МИХАЛКОВ: Какая? С. КОРЗУН: Есть? Это вопрос. Н. МИХАЛКОВ: Нет, мне ни за одну свою картину не стыдно. Не потому что они такие хорошие, а потому что я не сделал ни одной картины, которую в эту секунду, так сказать, говоря грубо, подмахнула бы власть. Я делал то, что я считаю нужным, я делал то, что меня волнует. И то, что, вы знаете поразительная вещь. Мои товарищи к моему 60-летию из Фонда культуры собрали мои интервью за 40 лет, Сергей. За 40 лет, это серьезно. С. КОРЗУН: Ну, это немало, мягко говоря. Н. МИХАЛКОВ: Я не отказываюсь ни от одного своего слова. Это дорогого стоит, честное слово. С. КОРЗУН: Ну, шутки хоть какие-нибудь были неудачные, за которые неудобно, которые там журналисты передавали... Н. МИХАЛКОВ: Ну, шутки. Это шутки. Шутки, конечно, почему неудачные. А я считаю, что они удачные все. С. КОРЗУН: Все, все удачные. Н. МИХАЛКОВ: А какие неудачные? С. КОРЗУН: Ну, можно найти, наверное. Н. МИХАЛКОВ: Ну, давайте. С. КОРЗУН: Нет, ну, я сейчас так не готов. Вы сами за собой не знаете неудачных шуток? Н. МИХАЛКОВ: Нет, одну секундочку. Где они? С. КОРЗУН: Так. Но видеошутка тогда. Или это не видео шутка? Это 97-й или 99-й по памяти, ну, у Вас с лимоновцами давний конфликт. Видео кадры в интернете распространенные, там, где Ваша, или не Ваша нога, ну, мягко говоря, бьет по лицу лимоновца, который там в окружении людей, его связавших Вашего окружения. Н. МИХАЛКОВ: Одну секундочку. Потрясающе. Значит, человек, который... значит, в одном городе в меня метнули бутылку с серной кислотой, в другом городе в Петербурге в меня кинули нож. В Москве меня попытались закидать яйцами. Это, так сказать, шутка... Это не шутка. И я хочу, чтобы знали люди, которые пытаются так со мной поступать, что я считаю себя в праве относиться к ним абсолютно адекватно. И я буду защищаться, насколько смогу. А если мне удастся, то я буду их колотить, насколько мне позволят силы и возможности. И напрасно предполагать, что на все на это я буду интеллигентской улыбкой... С. КОРЗУН: По-христиански. Н. МИХАЛКОВ: Ну, одну секундочку. Вы знаете, Сергий Радонежский двум монахам дал возможность и право взять в руки оружие для того, чтобы выйти на Куликово поле. Ослябе и Пересвету. Так что у меня есть примеры. С. КОРЗУН: Никита Сергеевич, а без дураков, та нога, которую демонстрируют, видели, наверняка это Ваша нога или нет? Н. МИХАЛКОВ: Вот без дураков, посмотрите еще раз. С. КОРЗУН: Там с лицом не связано напрямую, поэтому определить сложно. Съемка любительская. Камера закрывает, оператор закрывает. Н. МИХАЛКОВ: В этом и есть интрига. В этом и есть интрига события. С. КОРЗУН: Значит, интрига программы "Без дураков", в которой гостем сегодня Никита Михалков. Ногой до носа достаете? Это я пошел по разным фактам. Н. МИХАЛКОВ: Достаю. С. КОРЗУН: Янковский тоже Вам в ответ достал. Это настоящая история, да? Н. МИХАЛКОВ: Настоящая история. С. КОРЗУН: Правда. Рассказывают, что когда Ваши фильмы не принимали в советское время, от вас пошла эта шутка, "сладкую ягоду ели вместе, горькую ягоду я одна". Или пили, там уже не знаю, что. Это то, что снимали с удовольствием, а пробивать приходилось... Н. МИХАЛКОВ: Нет, шутка была другая, что плохое кино снимал режиссер Михалков, а хорошее кино министр Ермаш. Это была такая шутка. С. КОРЗУН: Понятно. Так. А детьми Вашими Вы довольны? Чего-то я как-то про семью Вас не спросил? Дети вот разные интервью дают. Говорят, в общем, относятся по-разному. У Вас ведь четверо и в разное время. Как бы и разных возрастов. Как Вы вообще, что вкладывали в их воспитание? Хотели добиться от них чего-то, чего Вы хотели в этой жизни, или предоставляли свободу, или что-то между? Н. МИХАЛКОВ: Нет, я единственное, что для них сделал, это я дал им возможность не верить и не реагировать на то, что им будут говорить, что они стали такими, потому что их устроил папа. Вот это я им дал. И я всегда этим очень горжусь. И думаю, что они тоже. С. КОРЗУН: Вот Артем в одном из интервью как бы немножко сетует, что он все равно остался вроде как, ну, Михалков, понятно там, может, двойки получать. Вроде. Н. МИХАЛКОВ: Ну, оно всегда так и будет. Именно поэтому я и не делал ничего, что уж они имеют, то они и имеют. А что касается, относятся по-разному, это неправда. Они не относятся ко мне по-разному. Как и я не отношусь к ним по-разному. Я их бесконечно люблю. Я их очень уважаю. И думаю, что это взаимно. А то, что пишут, говорят, то, как их провоцируют, ну, понимаете, тут ведь проверка на всхожесть. Как реагирует человек. Там не достали, достанут здесь. Это если наедине с подушкой и с Господом Богом ты знаешь точно, что ты ничего не сделал и не пытался сделать дурного или самоутвердиться за другой счет, сына или дочери, или они за той счет, то, значит, можно спокойно знать, что чтобы ни написали, это будет ложью. И относиться к этому, как к той данности, которую можно пережить. С. КОРЗУН: Ну, с возрастом стали к детям по-другому относиться? Все-таки разница между старшим и младшим, она достаточно существенная. В 30 и в 40 есть ли разница? Н. МИХАЛКОВ: Дело в том, что да, конечно, она есть, эта разница, но просто это совершенно интуитивно. Я просто в этом смысле, может, пошел в отца. Потому что отец в моей жизни появлялся только тогда, когда это было надо. Он не занимался, он не сидел со мной за уроками, он не ходил в школу, он занимался своей жизнью, тем, что он делал, своим творчеством, и появлялся он ровно тогда, когда было надо, но я всегда ощущал за своей спиной, что он есть. И я, собственно, наверное, делал то же самое. И делаю то же самое. Я появлялся в жизни детей ровно тогда, когда я понимал, что им без меня не обойтись. С. КОРЗУН: Не отказывались они от Вашей помощи? Н. МИХАЛКОВ: Отказывались. Но это было не в связи с тем, что пошел ты к черту со своей помощью, а в связи с тем, то я попытаюсь сам, или я попытаюсь сама. И я очень этим дорожу, и очень это ценю. С. КОРЗУН: В школьные годы, говорят, что Вас иногда колотили. Потому что Вы были толстым. Это, в общем, трудно представить себе, наверное. Н. МИХАЛКОВ: Колотили, колотили. С. КОРЗУН: За это и за то, что Вы рассказывали, что не выспались, пришли, потому что там Рихтер очень громко на фоно играл... Н. МИХАЛКОВ: Это правда. Этот случай когда понимаешь, что лучше невинная ложь, чем прямая правда. Потому что действительно сидел Рихтер, действительно был у мамы в гостях и действительно играл полночи на рояле. И действительно порвал три струны, о чем сетовала мама утром. И действительно я не выспался и проспал школу. И честно признался учительнице, будучи полным идиотом, что, Вы знаете, я проспал, потому что Рихтер играл до 3 часов ночи на рояле. Я не мог понять, почему вызвана такая реакция, такая... С. КОРЗУН: Ну, ладно, такой наив был Никита Сергеевич в молодые годы? Н. МИХАЛКОВ: Ну, а то в 4-м классе? А какой должен быть другой? И не путайте времена, совсем другие люди. С. КОРЗУН: До 7-го Вы учились в той самой школе, да, до 7-го класса? Н. МИХАЛКОВ: Да. Но это было в 4-м. Поэтому я не мог понять, почему такая кривая и оскорбительная улыбка. Я клялся, что это правда. И думал, что мне просто не верят. А на самом деле, это выглядело так: так, понятно, Рихтер ему играл. Ну, ладно, получи-ка ты, дорогой мой, теперь двойку. Это было, это правда. И колотили тоже, я Вам скажу больше того, это вообще уже такая кафкианская история. Я, когда меня уже слишком переколотили и за то, что толстый, и за то, что, значит, Михалков, и за все за то, значит, значит, я пустил такую утку, что я вообще не Михалков, что меня нашли в развалинах, что я приемный, на самом деле я безотцовщина абсолютно. С. КОРЗУН: Это в школе? Н. МИХАЛКОВ: В школе я пустил такую утку для того, чтобы меня меньше били. Потом учительница, классная руководительница, всерьез восприняв то, что я сказал, значит, из сердоболия обратилась к моим родителям, на что получила честный ответ, что это все не так, поэтому я был унижен в школе и бит родителями. Представляете. За то, что попытался от них отказаться. Такое было, да. С. КОРЗУН: Ну, без любви школу вспоминаете, или нет. Или в старших классах изменилось что-то. Н. МИХАЛКОВ: Нет, без любви, к сожалению, без любви. Я вспоминаю школу с любовью до 4 класса, потом провал полный. В седьмом классе последний раз я понял одну теорему по геометрии. Поднял руку, чтобы меня спросили, но меня не спросили. С тех пор шторка закрылась. А катастрофа пришла, когда в 8 классе я с легкостью в мыслях необыкновенной вышел вызванный к доске писать уравнение решать по математике. И когда я вышел к доске, Сергей, я понял, что я не только не могу решить, я просто не понимаю, что там написано. С. КОРЗУН: Условие задачи. Н. МИХАЛКОВ: И я услышал, когда за собою скрип перьев, я нормально, натурально потерял сознание. Я рухнул около доски от безысходности полной, но самое обидное было, что когда меня отпустили после этого обморока домой, я шел по Вспольному переулку и случайно оглянулся. Еле шел действительно по стенке, оглянулся и увидел, что вся школа действительно, все преподаватели глядят, не косил ли я, не наврал ли я. Самое обидное было вот это. С. КОРЗУН: А хотелось быть первым? В учебе, там в спорте? Н. МИХАЛКОВ: Нет, в спорте да, в учебе никогда. Лишь бы как бы закончить. С. КОРЗУН: А сейчас вот это желание быть лидером первым, обязательно доказать свое первенство там при стрельбе в тире, на охоте? Н. МИХАЛКОВ: Ну, конечно. Ну, а как? Как без этого? Конечно. Ну, конечно. Другой разговор, какой ценой? Но... ну, конечно. Это мужское. Это все, в общем, в нас лежит, в нас сидит. С. КОРЗУН: А говорят, что в медведей, в лосей стреляете, в общем, с низеньких достаточно вышек, но из безопасности и так. Правда, говорят, что стрелок Вы отменный и не промахиваетесь. Н. МИХАЛКОВ: Нет, ну, дело в том, что бывают разные охоты. Есть охота с подхода, есть охота с вышки. Есть охота, на которой мы были, скажем, с Сережей Шойгу, верхом, по горам 40 км. Нет, ну, охота разная бывает. Поэтому тут ведь дело в том, что Вы меня посадите в безопасное место, а я оттуда просто стрельну. Это есть просто разные охоты. И ты на разные охоты готовишься по-разному. С. КОРЗУН: Вы настоящий охотник, т.е. и готовитесь по-разному, и любите это дело? Н. МИХАЛКОВ: Безусловно. Вообще, охота – это гигантская человеческая культура. Гигантская. Вы поймите, выстрел – это очень много. Это чужая жизнь – раз. Это нарушение тишины – два. Это вообще ты на выстрел должен иметь право. И человек, который берет на себя это право, он должен за это отвечать. Я в этом смысле невероятно строг. И на охотах мы в этом плане никаких компромиссов нет. Никогда в жизни мы не можем выйти на охоту в кампании, с которой я езжу, с оружием, тем более, с нарезным оружием, если кто-то выпил, кто-то пьяный, это просто исключено. С. КОРЗУН: А так не исключено. Н. МИХАЛКОВ: Ну, как же... С. КОРЗУН: Ну, кто-то отказывается в разные периоды. Нет, не отказываетесь от этой российской привычки. Н. МИХАЛКОВ: Ну, и я когда-то отказывался. Это же вещь живая. Я вообще не терплю людей, которые выпьешь, ты меня уважаешь, если не выпьешь, ты меня не уважаешь. Это я вообще терпеть не могу, но выпить люблю и ценю это. И люблю кампанию. И вообще я пока, знаете, как говорится, я уже пенсионер, но еще не инвалид Божией милостью. С. КОРЗУН: Водочка? Медовуха? Коньяк? Джин? Н. МИХАЛКОВ: Коньяк не очень, а все остальное, все, что горит это хорошо. С. КОРЗУН: С большим удовольствием. Вам приписывают вот эти два охотохозяйства – Темино и Темино Северное. Одно на границе вроде Владимирской и Новгородской области, довольно давно, а второе Вологодская область, там какое-то жуткое количество гектаров, да, ну, я говорю мягко "Вам приписывают". Потому что никто не утверждает, что Вы владелец, просто... Н. МИХАЛКОВ: Нет, нет... С. КОРЗУН: Или Вы владелец? Т.е. организация, которую Вы возглавляете. Н. МИХАЛКОВ: Да, это два хозяйства, причем скажем, в этих хозяйствах, ну, вот я Вам должен сказать, что в хозяйстве, которое под Нижним Новгородом, это хозяйство, которое существует 6 лет. Из них три года мы наложили мораторий на стрельбу. Там была пустыня, Сергей, там не было ничего. Сегодня это одно из лучших хозяйств в Нижегородской области. И мы восстановили популяцию там. Там все по науке, все правильно, все по нормальной охотничьей культуре. С. КОРЗУН: Извините, что я так по разным вопросам, просто и сознание бежит и прочее. Николина гора, родовое имение, Вы там в принципе живете? Или нет? Н. МИХАЛКОВ: На Николиной горе. С. КОРЗУН: На Николиной горе, именно там? Переделывали что-то? Оставляли? Что для Вас важно в Николиной горе? Которая сейчас стала, с одной стороны, модной, с другой стороны обросла шестиметровыми заборами глухими, потому что иначе от потока машин не отбиться. Н. МИХАЛКОВ: Ну, да, это правда. Ну, знаете, я оставил дом матушки вот в тех границах, в которых он стоял, на фундаменте, на котором стоял дом мамы, который построил. Он стал ветхим. Мы его сломали, но в этих пределах, на этом же фундаменте поставили свой дом. И еще у меня есть рядом домик, где я и работаю, и живу, и занимаюсь спортом. Но я практически и в любое время дня, в любое время ночи возвращаюсь откуда-то. Хотя у меня квартира в Москве есть. Я ночую только там, и живу только там. С. КОРЗУН: К режиссерской работе легко вернулись с работы продюсерской. Потому что "Цирюльник" это 99-й, наверное. Н. МИХАЛКОВ: Легко. С. КОРЗУН: И 2005-й. Вот эти две серии. Н. МИХАЛКОВ: Легко и с огромным счастьем. С. КОРЗУН: А что сейчас по этим фильмам? Вроде писали, что они где-то в 2006-м году там должны были чуть ли не выйти. А еще раньше писали, что Вы собирались к 60-летию победы вот это продолжение. Н. МИХАЛКОВ: Я сейчас закончил монтировать картину под названием "Двенадцать". С. КОРЗУН: Разгневанных мужчин. Да. Н. МИХАЛКОВ: Да, она будет называться "Двенадцать". С. КОРЗУН: Она у Вас где-то в промежутке была между съемками. С тем же актерским составом... Н. МИХАЛКОВ: И мы держали, пакетировали проект "Утомленные солнцем-2" вместе с Леней Верещагиным, с моим генеральным директором нашей студии, мы пакетировали проект, искали деньги. Это довольно сложная история. Потому что, как Вам сказать, к сожалению, мы имеем опыт, когда начинает сниматься картина без того, чтобы она была полностью спакетирвана. Потом он в середине картина останавливается и все, и конец. И дальше начинается катастрофа. Сейчас мы спакетировали наш проект. И мы должны в феврале снять два зимних эпизода. Потом последний этап подготовки и с Божией милостью в мае месяце мы начинаем снимать "Утомленные солнцем-2". А параллельно с этим я заканчиваю озвучание и перезаписи "Двенадцать". Бог даст, и осенью эта картина выйдет на экраны. С. КОРЗУН: Т.е. в 2007-м году ожидается и та, и другая. Н. МИХАЛКОВ: Эта. Та еще будет сниматься. С. КОРЗУН: Та еще будет сниматься дальше. Там 2 серии, да? Н. МИХАЛКОВ: Там два фильма. С. КОРЗУН: Никита Михалков гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". В режиссерской работе могли бы вот отдаться целиком, ни о чем другом совершенно не думая, там ни о Союзе кинематографистов. ни о политике, ни о другом, вот быть всю жизнь просто режиссером. Это где-то близко к вопросу, который Вам задавали из Питера, наверное. Н. МИХАЛКОВ: Ну, Вы знаете, я повторюсь, наверное. Все-таки... С. КОРЗУН: Актер. Как актер. Вы тоже снимаетесь, хотя и в эпизодах своих. Н. МИХАЛКОВ: Ну, Вы знаете. Ну, почему, в "Статском советнике" большая достаточно роль. С. КОРЗУН: Да, ну, продюсировали, Вы же не режиссером были этой картины. Н. МИХАЛКОВ: Но снимался. С. КОРЗУН: Но снимались, конечно. И более того, премию получили за это. Н. МИХАЛКОВ: Да. С. КОРЗУН: Помним, помним, хотя кино смотрим редко. Н. МИХАЛКОВ: Вот, вот, вот. Без дураков потому что. С. КОРЗУН: Без дураков. Н. МИХАЛКОВ: Поэтому я мог бы, да, мог бы, не мог бы, ну, наверное, мог бы. Да и мечтал бы по большому счету. Мечтал бы. Но, к сожалению, эта профессия, вот эта профессия, она настолько синтетическая, настолько связана. Ну, Вы только просто вдумайтесь. Ну, вот для того, чтобы снимать "Утомленные солнцем-2", это такая должна быть разветвленная связь министерства обороны, это должна быть связь с автотранспортом. Это гигантская связь с международной сетью актерской. Потому что там немецкие актеры нужны. С компьютерной и т.д. и т.д. Т.е. это сегодня, вот сегодня, по крайней мере, в моей жизни, мало реально, сказать: все, я занимаюсь только этим. Хотя, когда я снимаю картину, я раздвигаю все. И как Вы сами сказали, я ушел в творческий отпуск для того, чтобы снимать картину и заканчивать "Двенадцать". С. КОРЗУН: Ох, забыл один вопрос хороший. Минута у нас остается. Успеем или нет? Вашу свадьбу Вы играли в славном городе Грозном. Да, вторую свадьбу во время съемок "Свой среди чужых, чужой среди своих". В Грозный сейчас приезжаете? Чечня восстанавливается? Вопрос на короткий ответ, к сожалению. Н. МИХАЛКОВ: Я был, к сожалению, в Грозном 4 года назад. Ну, у меня нет впечатления. Сегодня я не мог бы сказать вот там так. Но я хочу привезти премьеру "Двенадцати" именно в (НЕ РАЗБОРЧИВО). Потому что это картина о том, как 12 человек решают, виноват или не виноват чеченский мальчик, который якобы убил своего отца, приемного отца, русского офицера. С. КОРЗУН: В Грозном все спокойно, как и тогда? Н. МИХАЛКОВ: Когда я был там? Было спокойно... С. КОРЗУН: Нет, я имею, как тогда, несколько лет назад... Н. МИХАЛКОВ: Да, никогда. Ну, что Вы. Хотя там как раз были те самые события между чеченами и ингушами. Там как раз первые патрули по 500 человек, которые ездили по Грозному, это было как раз в то самое время, когда был конфликт между Грозным и Назранем. С. КОРЗУН: Никита Михалков. Спасибо огромное за ответ на вопросы, которые нас интересовали. Н. МИХАЛКОВ: Спасибо Вам. С. КОРЗУН: Наших слушателей и меня. С удовольствием встречусь еще в эфире "Без дураков". Н. МИХАЛКОВ: Зовите, зовите. Спасибо, спасибо всем. С. КОРЗУН: Всего доброго. Н. МИХАЛКОВ: Без дураков спасибо. 01.02.2007