Можно ли сегодня жить по-христиански?

Наша жизнь протекает в том времени, которое назначил ей Господь. Это время – Божия данность, и мы не властны сменить его на другое. В нем должны мы пройти свой путь спасения. Как, имея целью ЖИЗНЬ БУДУЩЕГО ВЕКА, можно и должно нам использовать время века нынешнего? Об этом мы сегодня беседуем с наместником Данилова Ставропигиального мужского монастыря города Москвы архимандритом Алексием (Поликарповым).

Трудности или неудобства для спасения можно найти во всяком времени. И про наше время нельзя сказать, что оно особенно затруднительно. Когда преподобному Серафиму Саровскому, а жил он почти двести лет тому назад, задали вопрос: "Почему так мало людей сейчас спасается?", он ответил: "Христос один. Он всегда был, есть и будет". То есть спасение наше всегда совершается, когда спасаемся мы от греха, исполняем Евангельские заповеди, очищаем себя от беззакония, и так наследуем жизнь вечную. Христос один и Тот же, но, по словам преподобного Серафима, у нас часто не хватает мужества и сил, чтобы понуждать себя к спасению. Сказано в Евангелии: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12), то есть те, кто понуждает себя. Область же понуждения, говорят святые отцы, должна распространяться на все. На большое и на малое.

Если при мысли о пути спасения, о христианской жизни, в нашем сознании сразу являются великие и страшные подвиги, которые совершали святые, нам, конечно, кажется, что нам это не под силу. Но у каждого из нас подвиг свой. И суть его в том, что мы, побуждаемые любовью ко Христу, побуждаемые страхом Божиим, побуждаем себя жить по-Божьи. Во всем: в большом и в малом. Апостол нам говорит: "Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию" (1 Кор. 10, 31). И если человек, совершая всякое свое дело, будет совершать его во славу Божию, а начиная любое предприятие, станет осмысливать его: по – Божьи ли оно задумано или нет, то все дела будут христианскими. И он преуспеет в своем спасении.

И все же, наверное, есть какие-то особенности именно нашего времени?

Сегодня нет такого явного засилья атеизма, которое было у нас совсем недавно. Человек может исповедовать свою веру открыто, может сказать, что он христианин. Но опять же, если у него достаточно мужества. И дело не в том, что его будут терроризировать, а в том, что эти свои слова он должен будет засвидетельствовать жизнью. Действительно жить по-христиански. А если каждый из нас задаст себе вопрос: Христианин ли я? Вот именно так, с большой буквы. Действительно ли я ученик Христов? Тогда, конечно, многие должны будут сознаться, что хоть и читают Евангелие, но далеко отстоят от него. Владыка Антоний Сурожский в одной из своих бесед привел такой пример. Однажды, человек далекий от христианства, от Церкви, попросил дать ему почитать, Священное Писание. И когда он познакомился с Евангелием, то, может быть, резко, горячо, но так искренне сказал; "Да кто же вы такие после этого, если знаете эту истину и не живете по ней?!"

Теория христианства сегодня доступна всем, есть возможность проводить ее в жизнь. Однако, практика, зачастую, бывает вялой. Безволие наше...

Приходилось слышать термин: "потребительское христианство". Так говорят, когда люди приходят в церковь только для того, чтобы поставить свечку, потому что им что-то от Бога нужно. Придут в какой-то нужде, а потом опять "свободны". Что Вы скажете о таком явлении?

Бывает... Но я не склонен клеймить это позором. По-разному люди приходят в Церковь. Кто-то пришел по велению сердца. А кто-то пережив жизненную трагедию, потеряв близких. Если человек чувствует, что близкие нуждаются в его молитвах, а ему самому необходимо утешение, он идет в храм. Кто-то приходит по велению ума. Ум запросил возвышенных истин, и человек, разобравшись в себе, в своей жизни, приходит в церковь, чтобы найти доказательства своим мыслям.

Люди приходят в церковь для того, чтобы поставить свечку... Что ж, есть и такой образ благочестия: человек приходит в определенное время своей жизни и храм, ставит свечу, молится какой – то своей молитвой и уходит. Хороню это или плохо? Наверное, и не плохо на каком-то этапе. Но тот этап непременно нужно расширять. Чтобы уже приходить в храм осознанно и общаться с Христом не только обрядовым образом, но и по-другому: душой и сердцем. Такое общение изменяет человека, и мы часто можем наблюдать это. Вчера он заходил на минуту, чтобы поставить свечку, сегодня стоит всю службу и вместе со всеми молится о "свышнем мире и спасении душ наших", "о благостоянии святых Божиих церквей", "о благорастворении воздухов и изобилии плодов земных".

Люди молятся о разном. Почему бы не быть и "потребительским" молитвам? Молятся о здоровье, и детях, о семье. Кто-то пришел помолиться за кошечку свою, за собачку, как мы, бывает, слышим или читаем в записках. Нас это веселит немного и умиляет. Но и на такую молитву откликается Господь. Владыка Нестор, миссионер Камчатский, вспоминал, что когда-то в детстве молился, чтобы Господь помиловал его, маму, папу и собачку Ландышку. Всякая молитва приемлется Господом. И это хорошо. В духовной жизни плохо, когда мы стоим на месте. Когда возникает у нас пагубное привыкание, и наша вера и церковность становятся неким ритуалом. Пусть даже необходимым, без которого мы и жить не можем, но, тем не менее холодным и черствым. Когда вера превращается в ханжество порочное состояние души, при котором человек имеет только внешние, обрядовые формы православного. Имеющие вид благочестия, силы же ею отрекшиеся (2 Тим. 3, 5).

Как же быть, чтобы избежать этого?

Надо чаше ставить себя перед Богом: Господь и я. Как я живу, по-Божьи или нет; И если есть разногласия между нашей жизнью и Евангельскими заповедями, то стараться эти разногласия изживать. Для этою мы имеем такую помощь Божию, как Таинство Исповеди, в котором мы открываем перед Ним свою душу, и Таинство Причащения, в котором мы соединяемся со Христом. В церковных таинствах Господь дает нам силы и мужество противостоять греху, укрепляет нашу веру.

В обществе в последнее время активно развивается эгоизм. И к нему уже не относятся как к чему-то негативному. Напротив, и телевидение, и светская печать, и, особенно, реклама проповедуют любовь к себе как самую удобную и перспективную жизненную позицию. Иногда "инфицированными" такими настроениями оказываются и церковные люди. Что можно им сказать?

Эгоизм как жизненная позиция не можем быть перспективным. Разве что ненадолго. Когда заботы о личной выгоде, о своих удобствах делаются ведущими в нашей жизни, то из нее неизбежно уходит любовь к близким и ко всем окружающим. А затем уходит и Христос. Какие же тут перспективы? "Без Бога ни до порога", говорят в народе. А придет ли на помощь к нам Господь в каких-то наших делах, если мы во всем руководствуемся не любовью, которую должны проявлять к ближнему, а лишь своими эгоистическими соображениями?

Где люди заняты только собой, думают только о себе, любуются только собой, непременно рождаются равнодушие и зависть. Общество, можно сказать, "черствеет". Узаконивается принцип: моя хата с краю. А Христос говорит нам, что мы не можем быть равнодушными к ближнему, и хата наша не может быть с краю.

Интересны в связи с этим мысли старца Паисия Афонского, который говорит, что равнодушный человек не может стать ни монахом, ни семьянином. Вообще получается, что равнодушному человеку трудно быть хорошим христианином. Потому что христианство познается по любви. По любви к Богу, по любви к ближнему и по разумной любви к самому себе.

Старец Паисий говорил о себе, что когда он, живя на Афоне, выходил из своей кельи, то всегда прислушивался: нет ли где бедствия, и принюхивался, а тогда часты были пожары, не пахнет ли гарью. Помочь он особо ничем не мог, но мог помолиться. Это пример, как должен человек относиться к себе и к окружающему миру. В христианской жизни важно не только исключить руководство страстей, но "включить" руководство любовью.

Преподобный авва Дорофей в своих поучениях приводит замечательную схему, в которой показаны отношения людей к Богу и друг к другу. Круг, в его центре Бог, люди по радиусам идут к Богу и становятся ближе друг к другу. То есть, чем ближе к Богу тем ближе между собой, чем ближе между собой, тем ближе к Богу.

Как Вы считаете, появились ли в сегодняшней жизни какие-то новые грехи?

Появилось больше соблазнов. И возможностей им следовать. Наркомания, зависимость от игровых автоматов, компьютерная зависимость, когда компьютеры используются не во благо. Порой телевизор становится хозяином души и тела человека. А то вот еще телефономания. У женщин особенно. Можно сказать, что это новые грехи. Но сопротивляться им надо так же, как и старым. Л чтобы Господь помогал нам, хранил нас от греха, нужно во всяком действии давать себе отчет: правильно ли я поступаю, не пора ли мне на исповедь.

Прежде, когда была хотя бы всеобщая относительная чистота нравов, люди иначе смотрели на свои отношения друг с другом. Иначе смотрели на супружеские устои, и на созидание семьи, на хранение верности. Сейчас и мужчины, и женщины слишком легко к этому относятся. Обвинять их, клеймить позором, я думаю, не стоит. Жизнь дает свои уроки, и не всегда лучшие. Сейчас много нечистой, греховной информации. Идет она не только из средств массовой информации, но и от окружающих. Раньше было не принято говорить о своих грехах, их скрывали, сейчас люди стесняются намного меньше.

Активная гражданская позиция. Уместна ли она для православного человека?

Активно реагировать на антихристианские антиобщественные явления нужно. Говорят, что молчанием предается Бог. Но реакция должна быть, уместной. Если ты считаешь должным что-то сказать, и при этом знаешь, что тебя услышат, то сказать нужно. Если ты как-то иначе хочешь свидетельствовать свою позицию, и это твое свидетельство может изменить ситуацию, то поступай, как считаешь нужным, по сердцу. Но в Священном Писании есть такие слова: Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя (Притч. 9, 8). Не лишнее иметь их в уме. Иногда ситуация может быть изменена или, хотя бы, разрежена, упрощена твоими словами, а иногда ты знаешь заведомо, что будет только всплеск твоих эмоций и не более того, и реакция на твои действия будет отрицательной, кила лучше удержаться. Словом, действовать необходимо еще и по разуму.

Но если в своем бездействии и молчании человек руководствуется страхом, эгоизмом или ленью, то, конечно, он будет не нрав.

Появилась информация, что молитвословы будут переводить на русский язык. Хотелось бы узнать Ваше мнение по этому вопросу.

Бывает, что человек молится и своими словами, и Господь, его слышит. Келейная, домашняя молитва может быть и на русском языке. А что до перевода... Если кому трудно читать на церковно-славянском, то можно сначала прочесть и толкование молитв. Чтобы не язык сводить до нашего уровня, а самим подтягиваться до церковно-славянскою языка. Хотя где-то уместны и переводы, чтобы человек мог себя выражать привычными словами. Но дома. Богослужебный язык – это сокровище, которое нам необходимо хранить. Русификация языка вполне может привести к вульгаризации, к огрублению, а это, в свою очередь, может ослабить духовные основы.

Приходилось слышать от молодых людей, что христианство сейчас не жизненно, потому что христианство это когда ничего нельзя. Что Вы ответите на такое высказывание?

Почему это христианство, когда ничего нельзя? Такой великий последователь Христа, как апостол Павел, сказал: Все мне позволительно, но не все полезно; вес мне позволительно, ни ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6, I 2]. Если речь идет о жизненных удовольствиях, то все можно, но в меру. А если меры нет, то это уже страсть.

Конечно, в молодости все интересно, все хочется попробовать, везде успеть. Но если хочешь чего-то добиться, необходимо себя ограничивать. Вот если у реки широкий путь, то она – мелкая. Течет, течет, да и теряется в заводях. А если путь узкий, сжат берегами, то река глубже. Она с трудом, но пробьет себе русло и притечет куда-нибудь.

Каждый человек руководствуется в жизни своими ценностями. Если центр моих ценностей – Бог, то и все в мире я проверяю, Божие ли оно, Христово ли? И если да, то это мое и можно. А если нет – не мое. Котла же в центре ценностей одни наслаждения, то и высшее образование покажется нежизненным. Ведь когда учишься, тоже многое нельзя. Кому-то и таблица умножения может показаться нежизненной. Тоже ведь нельзя, чтобы трижды семь получилось сорок.

21.02.2007