Таинство поста

Идет вторая неделя Великого поста. Слово "великий" имеет здесь два значения. Во-первых, Великий пост готовит нас к великому празднику Пасхи – главному торжеству Православной Церкви. Во-вторых, "великий" значит "длительный": он длится шесть недель и переходит непосредственно в пост Страстной Седмицы.

А что такое пост? Нет, это слово не имеет ничего общего ни с постом милицейским, ни даже с постом президента. Церковное слово "пост" является в славянских языках заимствованием – перелицованным по законам фонетики – из древнегерманского.

Помните, как по-английски "завтрак"? Правильно, breakfast, т.е. в буквальном смысле break + fast, "нарушение поста" (то, что в нашем обиходе называют "оскоромиться"). Английский язык относится к группе германских языков. Тем же словом fast называлось время поста перед праздником и в древненемецком, и в готском. Из того или другого, точно не известно, но в очень давние времена, было заимствовано это слово и в славянские языки, где стало звучать – уже по славянским фонетическим правилам – "пост".

Но что значило fast в самом готском? Загляните еще раз в словарь и посмотрите, что это слово значит в английском. "Крепкий, твердый". И соответствующий глагол fast – "укреплять, зажимать, застегивать". Итак, пост – это, с одной стороны, время строгого воздержания, отказа от излишеств в еде и питье, с другой стороны, время укрепления душевного, твердости духа. "В здоровом теле – здоровый дух".

Похоже, правда, что слово, означающее постное время перед Пасхой, и в германских языках не является своим, исконным словом.Не связано ли оно с римскими "фастами" – дословно, "днями благоприятными", отмеченными богами, – которые составляли основу древнеримского месяцеслова? Скорее всего, так.

Во всяком случае, слово "говение" уж точно русское, а не заимствованное из других языков, странным образом с латынью впрямую связано. "Говением" называют православные то внутреннее духовное состояние, которое соответствует времени поста.

"А перед этим была неделя, когда ты говел, т.е. готовился к исповеди, – пишет известный когда-то детский писатель Л. Пантелеев в автобиографической повести "Верую". – Мама, не евшая скоромного (т.е. мясного, молочного, яиц, животного жира) весь Великий пост, нам, детям, позволяла поститься только ту неделю, когда мы говели. По возрасту я пошел к исповеди первый, за мной – Вася, а потом, уже в год революции, и Ляля, очень волновавшаяся, потому что был на ее душе большой грех: неделю назад стянула она на кухне и украдкой съела испеченную из теста птичку, румяного благовещенского жаворонка". "Конечно, наш детский пост, – продолжает писатель, – не был изнуряющим. Вместо мяса мы ели рыбу, кофе пили с миндальным молоком, на ужин нам давали картофельные котлеты с грибным соусом или какие-нибудь копчушки".

Действительно, пост состоит не только и не столько в отказе от пищи, сколько в отказе от грехов, даже малых, кажущихся нам извинительными: не обманывать, не огорчать друг друга, не завидовать, никого не ненавидеть. И ни с кем не ссориться, не браниться. "Не то оскверняет человека, – говорит Христос в Евангелии, – что входит в уста (т.е. пища), а то, что исходит из уст (т.е. наши слова)".

Кто ходит в церковь, знает, что во время поста меньше свечей и лампад возжигается в храме, священнослужители облачаются в темные одежды, храм принимает печальный, как бы траурный вид; даже музыкальная атмосфера меняется: реже услышишь пение, чаще чтение – во всем строгость, воздержанность, серьезность.

Но песнопения и песнословия – это не самая древняя и, пожалуй, не самая главная форма общения человека с Богом. "Глубже мы нащупываем иную, несомненно, более архаичную, стадию безмолвного почитания", – писал лучший знаток славянских древностей, покойный академик О. Н.Трубачев.

Свидетельством этой древней формы богопочитания как раз и является исконное родство славянского глагола "говеть" (с его набором значений "поститься, хранить почтительное молчание" – ср. "благоговение") и латинского слова favere "благоприятствовать, быть милостивым; хранить молчание"). Это безмолвное благоговение как способ религиозного самовыражения человека древнее любых форм культа. Славянолатинские языковые связи, к которым относится данная пара слов, датируются III тысячелетием до Рождества Христова.

"О чем нельзя сказать, о том нужно молчать", – вспоминается последняя фраза "Логико-философского трактата" современного философа Л.Витгенштейна. Новейший логический анализ приводит к тому же, к чему изыскания в древностях языка.

И древние умели благоговейно молчать (мы, нынешние, болтливые, совсем уже не умеем). Римляне чтили богиню песнопений Карменту, но была у них и Тацита – богиня молчания.

Так христианский пост сливается со словесным воздержанием древних язычников. Говение – приготовление в тишине ума и сердца к принятию таинства причастия.

И еще об одном хотелось бы сказать. Великий пост называют еще по-церковному "Святой Четыредесятницей", т.е. сорокадневным постом. Это напоминает нам о том, что учредителем поста является не кто иной, как сам Господь Иисус Христос.

Сорок дней и сорок ночей длился, по Евангелию, пост Иисуса в пустыне: "и ничего не ел в эти дни". Тогда подступал к Нему дьявол и искушал Его. Говорил: преврати эти камни в хлеб. А Христос отвечал: "не хлебом единым! " Возводил на гору и предлагал все царства земные – и Спаситель отказался.

Гора, на которой сорок дней постился Спаситель, искушаемый сатаной, высится над древним Иерихоном, в нескольких километрах от реки Иордан. Она так и называется Горой Искушения: именно с нее сатана показывал Христу "все царства земные". На горе, примерно на половине высоты, виден греческий православный монастырь – Сарантарион, что означает в переводе Сорокадневный. По нему и вся гора называется Сорокадневной (или, в арабской передаче с французского, Каранталь). Монастырь был основан здесь еще преподобным Харитоном Исповедником (IV в.) – родоначальником палестинского монашества.

...По традиции, паломники поднимаются к монастырю по серпантинной, усыпанной гравием дорожке в благовейном молчании, творя Иисусову молитву. Не случайно на эту гору возведен был Духом Спаситель тотчас после крещения в Иордане. Не только потому, что Каранталь самая высокая из окрестных гор (330 м.): вершина эта еще в ветхозаветные времена почиталась урочищем дьявола.

Именно сюда в день Очищения (еврейский праздник "Йом Кипур") приводили черного "козла отпущения". "И возьмет первосвященник двух козлов и поставит их пред лицем Господним, и бросит жребии, один жребий для Господа, а другой для отпущения (Лев. 16, 7)". В еврейском тексте, дословно: "а другой – для Азазела". Так называли и избранного козла, и гору, куда его вели, и того, кому приносили жертву. Лингвисты считают, что в основе древнееврейского слова лежит корень, обозначающий этимологически козла.

Разрушенный при персидском нашествии в 614 году, монастырь святого Харитона восстанавливался и вновь разорялся, пока в 70-е годы XIX века здесь не поселился русский инок "Аркадий, отшельник Сарандарский". Позже, по благословению Патриарха Иерусалимского Кирилла II, была восстановлена церковь в пещере Спасителя и устроен длинный ряд келий с внутренним коридором, неведомо каким образом лепящийся вдоль скалы.

Лестница справа от алтаря ведет на второй этаж – в придел, устроенный непосредственно в пещере Первого Искушения. Здесь, в нише, под небольшим престолом, находится камень, на котором сидел Господь во время своего поста, когда приходили к нему дикие звери и, хитрейший из них, диавол...

Не правда ли, как глубоко и неожиданно сплетаются в истории и обычае понятия: "пост", "завтрак", "карантин"? И все оказываются связанными с Великим постом.

27.02.2007